З А В Е Т Н О Е С Л О В О
Сказка.
1.
Таинственный человечек.
Жил-был крестьянин со своею женой. Было у них три сына. Знал крестьянин слово заветное: что ни пожелает, все исполнится. Но только одно желание. Всю жизнь крестьянин со своею семьей трудился: землю пахал, хлеб сеял-убирал. Беды всякие знал: и недород, и засуху, а все казалось ему – не край еще, сами справятся, все не говорил он заветного слова, на будущее берег. А тут и помирать черед пришел. И жалко ему стало, что волшебством не попользовался. Тогда-то и сказал он заветное слово. Не успел произнести, а перед ним уже человек стоит таинственный: сам не высок, не толст, спина согнута, лицо – морщинки в клеточку, и глазки маленькие бегают, а в руках чемоданчик. Исполнителем волшебной силы представился, и чего тому хочется, спросил. Крестьянину бы удивиться необыкновенному человеку, а уж и силы экономить надо – смерть близка. Вот и говорит он незнакомцу:
- Помираю я, мил человек, ничего уж мне самому-то не надо. А вот нельзя ли сделать, чтобы волшебством дети мои попользовались?
Внимательно выслушал его странный человек, морщинки на лице туда-сюда сбегали, а что он думает, непонятно. Открыл он тут свой чемоданчик маленький, огнем оттуда полыхнуло – сунул он голову внутрь чемоданчика, словно бы там переговорил с кем, вынырнул обратно, чемоданчик захлопнул и отвечает:
- За твое длительное терпение на твое одно желание проценты наросли, теперь у тебя уже два с половиной желания стало, и можно передать их твоим детям, только третьему половинка желания достанется. А, если два других долго не затребуются, так может и третье до целого вырасти.
- Ну, что ж, и на том спасибо.
Исполнитель исчез, а крестьянин, успокоенный, вскоре и умер. Жена его по жизни об руку с ним шла, да и тут не задержалась – недолго без него жила. Остались три сына сиротами.
Большак – старший сын – весь в мать, когда она молодой была – высокий красавец, кудри русые на лоб спадают, весельчак, певун, плясун, всем на загляденье, кто ни увидит – влюбится.
Середняк – средний сын – совсем другой – черным волосом и силой богатырской – весь в отца. Сам невысок, коренаст, характером замкнутый да молчаливый, о чем думает – не узнаешь.
А последыш – младшенький – и вообще ни на кого не похож – и маленький, и худенький, и слабенький, Меньшой, его звали. Зато уж добрый какой! И задумчивый: все, словно бы, задачу какую решает. В семье его за маленького почитали – хоть и любили, а особо с ним не считались. Да он и не обижался.
Схоронили сыновья своих родителей, погоревали-покручинились, а жить надо одним теперь, самим умом раскидывать. Собрались они в стареньком отцовском домике и стали думу думать, как им дальше жить, что им теперь делать. И надумали: изба тесна, а мир велик, надо по свету походить, ума-разума понабраться, людей посмотреть, чему доброму научиться.
Порешили так братья, быстро собрались и присели перед дорогой помолчать немного по обычаю. Только бы им встать, да в путь отправиться, как дверь открывается, и через порог какой-то человек перешагивает – сам невысокий, спина согнута, на лице множество морщинок туда-сюда ползает и глазки бегают, а в руке чемоданчик маленький.
- Я к вам от батюшки вашего. Завещал он вам силу волшебную – на исполнение двух с половиной желаний. А ежели вы повремените с исполнением, то и три желания может получиться.
Обрадовались старшие братья. Последнее-то мимо ушей пропустили. Легко желания поделили: старшим по целому, а последнему – половинку. Он и возражать не стал, не обиделся даже.
-Так что желаете?- спросил братьев человечек маленький.
И не успел он речь закончить, как Большак уже вскочил, полную грудь воздуха набрал и торжественно произнес:
- Хочу богатым быть, чтобы было у меня все, что ни пожелаю, чтобы в красивую дорогую одежду я одевался, на перинах бы спал, заморские вина пил да сладко закусывал и ничего бы не делал сам. – Он помолчал немного и уже тише добавил. – И женился бы я тогда на самой красивой девушке на свете.
Ничего не ответил человечек маленький, только выслушал внимательно, да морщинки на его лице туда-сюда сбегали, да глаза несколько раз по хате прошмыгнули.
Сел Большак довольный, вот какое хорошее желание он выразил.
Обратились все к Середняку. Он нахмурился, брови сдвинул и заговорил:
- Хочу славы. И при этом, чтобы я над всеми главным был, всеми командовал, тогда что ни пожелаю, моим будет.- Середняк даже кулаки сжал для верности и лицом еще больше посуровел. А потом вдруг негромко добавил. – И полюбит меня тогда самая красивая девушка на свете, и поженимся мы с ней, и детей заведем много-много.
Ничего не промолвил человечек, только слушал, голову поворачивая, да лицом поигрывая.
Замолчали все, на Меньшого поглядывают. А он и говорить не собирался, только засмущался от общего внимания.
Тогда Большак сказал ему:
-Ну, ты подожди пока, может, потом что и придумаешь.
И Меньшой тоже доволен остался.
Раскрыл человечек свой чемоданчик, да не полностью, а так, слегка. Словно пламя полыхнуло оттуда. Сунул он голову в щель чемоданную, побыл там немного, потом изрек:
- Тебе, Большак, по левой дороге идти, тебе, Середняк, по правой, там желания свои найдете. Ну, а уж ты, маленький, куда хочешь, путь держи.
- Это как же?- возмутился старший брат.- Какое же это исполнение желания, если за ним еще идти куда-то надо?
Да и средний брат нахмурился недовольно.
Усмехнулся человечек.
- Можно и не ходить, только тогда никакие желания не исполнятся. Распишитесь в отказе, и протянул Большаку какую-то бумажку черную, да маленькую палочку красную.
- Нет-нет, - заторопился сказать старший брат.- Мы пойдем.
Да и средний согласно головой закивал.
- Ну, смотрите же, внимательны будьте! – вымолвил странный человечек, попятился к выходу и исчез.
Все разом к окну кинулись – еще раз на него взглянуть – а там словно бы и не было никого.
Вышли братья из хаты, на дверях замок повесили, ключ в укромном месте спрятали. До края селения вместе шли, а на окраине разделились. Обнялись на прощание, и каждый своей дорогой пошел: Большак - по левой, Середняк – по правой, а Меньшой – прямо побрел, эта дорога свободной осталась.
2.
Не отвлекайся!
Идет большак по левой дороге через поле, через лес, через речку, через луг, притомились ноги. Сел он под дерево, снял мешок заплечный, хлеба поел, попил из ручья, поспал час-другой, и опять в путь. Уж который день так шагает, а богатства все не видать. Да и вообще никого не встречает. «Обманул меня, хитрый бес», - думает он. А тут смотрит – белый город вдали виден, и дорога к нему отдельная ведет. Захотелось Большаку в городе том побывать. Но только повернул он в ту сторону, как в самое ухо ему скрипучий голос говорит:
- Не сворачивай, прямо иди.
Повиновался Большак, еще день целый вышагивал. Смотрит, в правой стороне голубой город стоит, стены высоких домов поднимаются, горизонт загораживают. Так захотелось ему в том городе побывать, поглядеть, как люди живут. Осторожно свернул он с дороги на правую тропу, да только сразу в ушах знакомый голос заскрипел:
- Не отвлекайся, не нужно сворачивать.
И опять подчинился Большак.
Вот уж и припасы в мешке иссякли, давно ни крошечки хлеба во рту не бывало, да и ручьи перестали попадаться, в горле пересохло – пить хочется. И так обидно Большаку стало: морочит ему голову противный человек, не даст богатства. А тут город розовый совсем близко выстроился, музыка оттуда доносится и такая веселая, да разудалая, что Большак и раздумывать не стал – бегом к тому городу побежал, так что в ушах ветер свистел, никаких голосов не слышно было. Так и вбежал он на городскую площадь.
А там, глядь, народу видимо–невидимо, все такие нарядные, лица молодые, красивые, и все танцуют под музыку. Стал Большак приглядываться, где бы ему поесть-попить, и увидел там, на той стороне площади верхушка самовара огромного виднеется. Вот только пройти к нему трудно – народ на пути танцующий. Принялся он между людьми проталкиваться, а все на него смотрят, смеются, за мешок дергают, за руки тянут – танцевать зовут. Он отбивается и все на самовар посматривает – как бы из вида не потерять. Вот и стол стоит, весь уставленный, самовар на нем жаром пышет. Только встал Большак, словно вкопанный. Не блинов стопа привлекла его, и не чайник весь разрисованный, не гора цветных чашек-блюдечек, а сидела там краса-девушка, да такая, что и не снилась Большаку.
Стоит Большак перед столом, мешок свой заплечный на землю бросил, смотрит на девушку, глаз отвести не может. Улыбнулась девушка как доброму знакомому, словно жаром вдруг всего облила, протянула ему чашку с блюдечком. Ну, же! Чай возьми, добрый юноша. Только поднял Большак обе руки, протянул их красавице, чтобы принять чашку с блюдечком, как налетели девушки, взяли его за руки, увлекли с собой в бегущую цепь. Засмеялась вслед краса-девица, словно сетью вдруг всего опутала. Смеются и девушки, а сами крепко держат его за руки. Бежит он со всеми вместе, кудри русые развеваются, перед глазами лица веселые мелькают. Только ни на одном из них Большак свой взгляд остановить не может, потому что манит его та девушка. Будто знал ее, словно к ней спешил, наконец, нашел, и лишился вдруг.
Вырвался Большак от девушек, а куда бежать? Кругом люди, а стола с самоваром как не было. Глядь, бревно над землей приподнято. Вскочил большак на то бревно, чтобы повыше быть, вдаль посмотреть, да не успел и разглядеть ничего, как его кто-то ударил по руке и так сильно, что на землю свалил. Рассердился Большак на обидчика, снова вскочил на бревно и тоже по руке противника стукнул. Тот выдержал, а Большак чуть опять с бревна не сорвался. Только теперь он понял, как вести себя правильно, больше никто его уж не собьет. Вокруг них собралась толпа зрителей, все кричат, подзадоривают. Большака с бревна уже не столкнешь. Захватил его азарт борьбы, щеки зарумянились, восхищенно смотрят девушки. Ну, кто еще готов сразиться с ним? Не нашлось охотников. Соскочил Большак с бревна, чтобы вновь идти искать свою красавицу, как увидел перед ним на подносе стопочку в руках у девушки - победителю награда положена. Все вокруг захлопали. Выпил Большак угощение, а уйти нельзя – стоит он в плотном круге девушек, все смеются, хлопают, а та, что с подносом, улыбается особенно ласково и плясать зовет. Сплясать – это Большак всегда был мастером, и тут не оплошает. Только вот недосуг ему теперь, и ни одно лицо его не радует, потому что нет здесь той, единственной…
Стало уже смеркаться, когда нашел, наконец, Большак знакомый стол. Но ни самовара на нем, ни рядом девушки уже не было. И вокруг – ни души, спросить некого. Загрустил Большак, что же наделал он? Где теперь ему искать мечту свою?
Пошел он куда глаза глядят, свернул на одну улицу, на другую… И вдруг видит: она стоит, на него смотрит, улыбается и мешок его заплечный в руке держит. Обрадовался Большак, подбежал, взял за руки, теперь уж не отпустится, куда хочешь, веди его красавица, твоим на всю жизнь будет. Вот оно – счастье долгожданное…
Пролетела ночь – как и не было. А утром прозвучал в ушах, разбудил его смех скрипучий и голос знакомый насмешливый:
- Вот ты где, я едва нашел тебя. Отказываешься от своего желания?
Вскочил Большак, озирается вокруг – бедная комната – кровать да стол, на столе еда нехитрая – хлеб, картошка, молоко. Возле стола – Аннушка, что за ночь родной сделалась, платок на голову повязывает, на работу собирается. И в ту же секунду человечек знакомый рядом появился, бумагу черную протягивает – распишись, мол, в отказе.
- Нет! – закричал Большак, - я не отказываюсь! Хочу богатым быть!
- Тогда иди, не отвлекайся!
Побледнела Аннушка, улыбаться перестала, руки к любимому протянула.
- Не уходи! Не надо нам богатства!
- Нет, пойду! – повторил упрямо Большак. – Я богатым вернусь, жди!
Отшатнулась Аннушка, руки опустила, помертвела лицом, только слезы из глаз выкатились.
- Я вернусь! Жди!
В последний раз взглянул он на девушку и выбежал из комнаты вслед за исчезнувшим человечком.
Продолжение следует.