БЕСЕДУЯ С ОДИССЕЕМ, ЖДУ ПИСЬМА ОТ ЛЮБИМОЙ
Вот Луна за травой облаков,
Не достать и не сбить.
Рыжий лучник, любовник богини,
Ты можешь помочь?
Тетива по ладони,
Как по сердцу нервная нить.
Стрелы в небо, а кровь
На глаза, будто терпкая ночь.
Обними мои плечи,
Мой варвар, мой друг, Одиссей,
И не плачь об Афине,
Разбей это небо, как жбан
И узнай: не грозят
Её сумрачной чёткой красе
Зависть Кроновых деток
И злобных божков ворожба.
Мы луну на губах
Покатаем, как будто глоток.
Ты растаешь,
И рыжим покроется бледная ночь.
Если снова у горла
Взлохматится слёзный поток,
Ты придёшь, Одиссей,
Ты придёшь и сумеешь помочь.
Или радостью вымыт,
И болью и страхом размыт,
Покажусь я в окне,
Гдё зажёгся фонарь-психопомп,
И к тебе упаду
В этот грифельно-серый Аид,
Я сейчас... подожди...
Только выключу лампу и комп.
Наползает Луна
В разношёрстные панцири крыш.
Вот Афина и ты,
Поцелуй в синем блеске машин.
Я гляжу на экран
И твержу: "Моя милая, спишь?
Напиши, напиши,
Напиши, напиши, напиши"
ОДИССЕЙ И АФИНА
Афина:
Здравствуй, рыжий.
Льётся ночь ихором,
И созвездья хором говорят.
Подойди поближе.
Видишь город?
Помнишь ли, что города горят?
Одиссей:
Да, я помню... Помню!
Даже в море
На камнях солёных островов
Видел Трою, всю золе и горе
И закат с вином, как будто кровь.
Будто кровь!
Всё отливает красным,
Только ты вся жизнь и серебро.
Афина:
Не плыви на север.
Там опасно.
Впрочем...
Зевс...
Он тоже любит кровь.
Одиссей:
Да, он любит.
Как мозоль от молний
Вырезал героев и людей.
Афина:
И ты помнишь?
Одиссей:
Помню! помню! помню!
И молчу, как пойманный злодей.
Афина:
Мы ушли.
Героев нет в помине.
Люди злы и слабы, но не все...
Одиссей:
Почему мы здесь, моя богиня?
Афина:
Потому что любим, Одиссей.
ОДИССЕЙ ЛАЭРТУ
Где ты, отец?
Берега всё новые
На подошвы мои
С запёкшейся кровью.
А глаза всё лиловее и лиловее
От теней погасших сердец.
Где ты, отец?
Друзья исчезли.
Афина – только дрожь в фонарях...
Не будем об этом.
Мне теперь по столам и креслам,
Будто заря
Ложиться на плечи поэтов.
Где ты?
Есть ли ещё наш остров?
И почему так остро
Солнце режет меня,
Будто жёлтое поле жнец?
Почему ты молчишь равнодушней неба?
Ты в Эребе, отец.
В Эребе отец.
В Эребе...