Я среди олив глаза расплескал,
О солёные камни разбил ладони.
В каждой лунной дымке чей-то оскал,
Как разбойник с гор в своём притоне.
Аргонавты плыли, лев умирал,
И я пел ему у скал Немеи.
Вот он умер, рыжий, и мне пора
Снова в ночь брести, как дрожь немея.
Но как весело дышит сердца грот,
Задыхается горло в пути от счастья,
И кифара жжётся больней, чем лёд,
Чтоб нежнее слёз согреть запястья.
Басилеи пируют, я пою,
Ночь видений губами плещу в ресницы.
Как тепло! Они слушают грудь мою,
Но потом мне иное будет сниться.
В рощах сны приходят, будто я сам
Прихожу к лесным божкам или к людям.
Даль веков и наших дней чудеса,
В небе синяя мгла и молний груда.
Я пою траве, пока пьёт заря
Зелень волн, мой пот и соль глотает.
И пропел не зря, и умру не зря.
Из Аида звон росой взлетает.