И я подумала, что рушатся замки. И я увидела, что взлетают птицы. Белые, как соль. Их перья опадают в море и уплывают кораблями к солнцу. За горизонтом – вечность…манит и манит, притягивает, путает мои мысли, то сворачивая их в клубок, то распуская…
Ты сидишь напротив. От желания тебя обнять у меня ноет кожа, болят суставы, слезятся глаза. Я не шевелюсь. Хочется сбежать из этого кафе, из этого города, из этого мира. Не единого движения. Ты, как спрут, обвил меня своими словами-щупальцами. Как подушку, набил мое сердце лепестками роз. За неделю сделал из моей жизни витраж из разноцветных стеклянных осколков. Склеенных, но таких хрупких.
Я -- Железный Дровосек, дай мне хоть капельку масла, чтобы пошевелиться. Под твоим режущим взглядом я превращаюсь в маленькое насекомое. Боюсь вдохнуть, выдохнуть, моргнуть. Ты молчишь. Именно сейчас, в эти растянувшиеся до бесконечности минуты, пристально смотришь на меня и молчишь. Иссякло красноречие - твое и мое - и в горле сухо.
И некуда бежать…только в море…вперед… Остался запах коньяка в воздухе. Знакомый и жестокий. Огонек сигареты все быстрее бежит к фильтру - надо идти. Нужно возвращаться в свои города, в свои семьи, в свои будни. Молчим, молчим, молчим…
Мне хочется взять тебя, пейзаж за тобой, море с его чайками и горизонтами, как лист бумаги, за краешки, и, сложив, спрятать в карман своих брюк. Вот так просто взять и сложить. Ничего не говоря, не обещая. Оставить все так, как есть сейчас, в эту минуту немого, вечного прощания…
Но замки рушатся. Снаружи, внутри – везде…
--Ты же не будешь звонить.
--Я позвоню.
А был ли запах коньяка? Помню вкус соли…от моря и от слез. Помню, что ненавидела себя. Помню, но не понимаю…не понимаю…не понимаю. И только запах коньяка.