…С детства люблю поезда, люблю все средства передвижения - от коляски до аэроплана, и дальше – до сверхсветовой ракеты (впрочем, думаю, на этом этапе необходимость «средств» уже отпадает), но только с поездами у меня общение на ты. Должно быть, в силу их доступности. Они – самое доступное из того, что перемещает. Пусть не далеко, и достаточно грубо.
На поезде мы ездили к родным. И не успевали поудобней разместиться в обязательно плацкартном купе, как меня, ребенка на тот момент больного, охватывал весьма здоровый аппетит. Это при том, что в нормальной, не стучащей колесами обстановке, кормили меня, как правило, силой. Романтика, огоньки за окном (поезд отправляется ночью), темные, мелькающие силуэты деревьев, неподвижный, пристальный взгляд обязательно полной луны… - все в совокупности способствовало выздоровлению.
Одно из самых глубоких разочарований детства – в тот день, когда за несколько часов до прибытия поезда, мы возвратили билеты в кассу. «Это из-за меня», – думала я, -потому как в тот день у меня подскочила температура. С утра я демонстрировала бодрый вид, и умывала горящие щеки холодной водой, но к вечеру всё открылось. Билеты вернули в кассу, поездка не состоялась.
Такая недоудовлетворенная любовь к поездам в первое же студенческое лето кинула меня в стройотрядовскую бригаду «Экспресс». Проводница ламца-дрицца. Вот где хватало романтики!
-Девушка, закройте окно, мне холодно
-Нет, нет, девушка, откройте окно, мне жарко
-Девушка, все-таки закройте окно, мне опять холодно
Это капризничал здоровенный детина – пассажир. От удивления, девушка (я то есть) даже пару раз пооткрывала-закрывала ему окна. После чего, в светлое время суток дежурил исключительно не менее здоровенный проводник, а мне в полное распоряжение оставались ночи: когда все спят, когда один на один с поездом…
Ночные станции, перроны, полустаночки. Невнятный, разносящийся эхом, голос из репродуктора; и люди, которые д е й с т в и т е л ь н о здесь живут, которые все-все здесь знают. Тогда мне захотелось стать поэтом – чтобы суметь все это написать.
Станция Лондоко. Она всегда появляется рано утром. Здесь нет перрона, нет вокзала -лишь душистое, цветущее поле, и два-три домика – совсем близко – в распадке, между обросшими кедром, холмами. Солнце еще не взошло, но уже пахнет дымом из трубы, пахнет печеной картошкой, и на качелях катается, в резиновых сапогах, мальчуган. Стоянка две минуты.
Ночью поезд почти летит: окошки, окошки, окошки светятся. За одним из них я – в сужебке, в пилотке форменной, с любопытством поглядываю на многочисленные датчики на приборной доске. Назначения большинства из них я не знаю, поэтому просто придумываю песенку под стук колес.
Чтобы работа проводника за лето не опротивела, надо с большой тщательностью выбирать маршрут. Путь «Владивосток - Благовещенск» мне очень нравился (по смыслу), а вот «Владивосток – Советская гавань» - немного раздражал.
А какими приключениями наполняются радостные и, чаще всего, неожиданные задержки на день-два-три в маленьких, «уездных» городках! Каким свободным чувствуешь себя там! Странник… Все Новое – а потому ловишь каждую деталь, не отпускаешь. Высоко-высоко-высоко поднимаешь голову , и с интересом вращаешь ей по сторонам. Прислушиваешься. И так хорошо становится от понимания того, что здесь не появится ни один знакомый человек.Знакомый автобус…. Знакомая улица…
18/01/2005