Лира и птицы.
В последнее время Лира выбиралась на крышу через окно своей спальни не часто. Обычно пользовалась более удобной дорогой. Сам Господин Привратник выдал ей ключ на крышу Сторожевой Башни. Он позволил ей завладеть ключом потому, что сам был уже слишком стар взбираться по ступенькам и проверять кладку черепицы. А именно это и было его обязанностью, осматривать состояние крыши раз в сезон. За возможность выбираться на крышу когда вздумается, Лира исправно докладывала Привратнику обо всём что видела, а тот в свою очередь отчитывался перед Казначеем Колледжа.
Когда Лира ложилась на черепицу, её нельзя было увидеть с земли. Только с неба. По периметру крыши пролегал небольшой парапет, и Панталеймон, изящная куница, часто укладывался вдоль одной из декоративных бойниц на южной стороне крыши. Так и оставался там в полудрёме. А Лира в это время сидела чуть ниже, спиной к нагретому солнышком камню и читала принесённые с собой на крышу книги. Иногда они вдвоём оставались там понаблюдать за аистами, которые свили гнездо на Башне Святого Михаила, прямо по другую сторону Тёрл Стрит. У Лиры была мысль переманить их на башни Иордан Колледжа, она даже притащила немного веток на крышу. Старательно сложила их, словно фундамент для будущего гнезда. Почти так же, как аисты сделали на башне. Но ничего не вышло. Аисты остались преданны Святому Михаилу.
- Если будем часто приходить и беспокоить, они тут надолго не задержаться, - с тревогой заметил Панталеймон.
- Можем попытаться приручить их, - возразила Лира, - Я уверена, стоит попытаться, и у нас получится. Не знаешь, что они едят?
- Рыбу, наверное, - предположил деймон, - Лягушек всяких. Панталеймон лёжал на каменном парапете и лениво вылизывал свою золотисто-рыжую шёрстку. Лира привстала, чтобы облокотиться на камень рядом с ним. Тёплый воздух раннего вечера приятно согревал ей руки. Она задумалась и посмотрела на юго-восток. Туда, где над крышами и верхушками башен в далёкой дымке поднимались тёмно-зелёны кроны деревьев.
Она ждала, что прилетят скворцы. В этом году целые тучи скворцов прилетали и усаживались на ветки в Ботаническом саду. И каждый вечер они взмывали вверх подобно столбу дыма, кружились, пикировали, и вновь стремительно взлетали в небо. Тысячи и тысячи птиц.
- Или даже миллионы – вслух подумал Панталеймон.
- Легко. Кто же их сосчитает-то всех…. Смотри, вот и они!
Казалось, отдельных птиц не различить. Глаз был не способен выхватить отдельные чёрные точки на фоне небесной синевы. Это был единый организм, неделимая сущность. Стая. Словно бы клочок ткани, разрезанный на кусочки по какой-то странной, причудливой и невероятно сложной задумке. Эта невероятная ткань волнами проникала сквозь саму себя. То сжималась, то разлеталась в стороны. Но не спутывалась и не смешивалась. То как будто выворачивалась наизнанку, то сплеталась в нити невообразимой пряжи. Опадала и взмывала вверх, затем снова устремлялась к земле. Именно так двигалась птичья стая.
- Такое впечатление, будто они говорят на неведомом языке. Языке движений, - завороженным шепотом произнесла Лира.
- Ага, сигнальщики.
- Да кто же их знает. Сомневаюсь, что хоть кто-то способен понять значения этих сигналов.
- Может, они вообще не имеют смысла. Так… кружатся себе и всё.
- Во всём есть какое-то значение, - немного отрешённо произнесла Лира, - Нам надо суметь его понять.
Панталеймон перескочил с парапета на угловой камень и приподнялся на задних лапках. Вытянул для равновесия хвост и так же, как Лира, устремил пристальный взгляд на кружение стаи над окраиной городка.
- Что же это всё-таки значит? - недоумевал деймон
Было понятно без слов, о чём он спрашивает. Лира тоже смотрела во все глаза. Что-то там нарушало, разбивало птичий поток, разрывало гармонию живого дыма. В этом непрерывном потоке, похожем на флаг, терзаемый ветром, возникло возмущение. Невероятная, развёрнутая в воздухе пряжа пыталась избавиться от случайно, чужеродного узелка.
- Они набросились на кого-то – заявила Лира. Она приложила к лицу ладонь и напряжённо вглядывалась в даль.
Стая приближалась. Теперь Лира могла услышать безумные, пронзительные крики. Высокие голоса переполняли яростью и злоба. В самом центре птичьего водоворота была одна единственная птица. Она отчаянно металась то вправо, то влево. На секунду взмывала вверх, затем так же быстро устремлялась вниз, почти к самым крышам. Как только стая и неведомая птица приблизились к шпилю Университетской церкви, но ещё до того, как можно было разглядеть, что именно за птица обратила на себя гнев скворцов, Лира и Пан с удивлением поняли, что это за существо. Оно выглядело как птица, но птицей не было. Это был деймон. Причём деймон ведьмы.
- Кто-нибудь ещё видел? Кто-нибудь вообще смотрел в ту сторону? – с опасеним поинтересовалась Лира.
Своими чёрными глазами Пан цепко оглядел каждую крышу, каждое окно, которое было в поле видимости. В это самое время Лира свесилась с крыши и осмотрела улицу со своей стороны крыши. Затем она точно так же оглядела остальные три улицы. Спешно обежала периметр крыши и уделила внимание каждой стороне вокруг Иордан колледжа. В последнюю очередь она внимательно осмотрела крышу, на которой находились вместе с Паном.
А жители Оксфорда между тем спокойно занимались своими делами и, похоже, птичий гомон в небе их ни мало не интересовал. Что тоже хорошо, ведь деймона узнать несложно, даже если он птицей обернулся. И едва кто-то заметит, что поблизости нет ни одного человека, открытие вызовет сенсацию. А может быть, крики ужаса.
- Сюда, сюда скорее! – тревожной скороговоркой выпалила Лира. Она опасалась, что крики услышат. Девочка запрыгала на месте и замахала руками. Пан вслед за ней поспешил привлечь внимание деймона. Он прыгая с камня на камень, с выступа на выступ, бегал по кругу. То забирался повыше, то спускался, то снова оказываясь на самых верхних выступах крыши.
Птицы уже совсем приблизились, так что Лира отчётливо различала деймона. Это была тёмная птица, размером с дрозда, только с длинными стреловидными крыльями и раздвоенным как у ласточки хвостом. Что бы он там не натворил, чем бы не вывел из себя скворцов, они преисполнились страха и гнева. Скворцы пикировали, клевали, пытались порвать его на кусочки, лишь бы только он не смог больше взлететь.
- Сюда! Здесь, здесь! – кричал Пан. А Лира ринулась открывать чердачное окошко, похожее на потайную дверь, чтобы деймон мог спастись внутри здания. Теперь, когда птицы вились над самой головой у Лиры, шум стаи стал оглушительным. Лира подумала, что должно быть люди внизу уже смотрят вверх. Задрали головы и пытаются разглядеть, не началась ли в воздухе война. Птиц было так много, словно неожиданно налетела густая снежная буря, только снежинки были чёрными. Лира пыталась закрыться рукой, защитить от ударов голову, и вскоре окончательно потеряла из виду деймона в этой метели.
Но Пан не потерял. Когда деймон-птица спикировал к самой башне, Пан приподнялся на задних лапах и метнулся вверх. Он ухватил передними лапами деймона. После чего оба покатились по крыше клубком, прямо к распахнутой двери. Они неуклюже провалились внутрь здания, в то время как Лира кулаками пробивала себе путь к двери. Наконец она запрыгнула в убежище вслед за обоими деймонами. С силой потянула и захлопнула дверь чердачного окна.
Лира затаилась на ступеньках прямо под закрытой дверью. Она вслушалась в пронзительные птичьи крики, и они как будто постепенно становились менее тревожными. Птицы потеряли из виду предмет, который спровоцировал их на яростную атаку. Скоро скворцы вообще забыли, что именно было причиной их гнева.
- Теперь-то что нам делать? – прошептал Пан с нижних ступенек.
Ступеньки начинались от узкой площадки с дверью на чердак, закрытой Лирой. На этом же пролёте была другая дверь. Она вела в комнату молодого Доктора Полстеда. Он был одним из немногих Учёных, способных ежедневно взбираться по ступенькам на башню. Будучи молодым, он был достаточно наблюдателен и не мог не заметить явного нарушения порядка вещей. Кто же пропустит оглушительный топот и хлопок двери на крышу?
Лира приложила палец к губам. Панталеймон, наблюдал за ней в полутьме очень внимательно. Он увидел её жест и навострил уши. Еле заметное светлое пятно виднелось на ступеньке подле Панталеймона. Когда глаза Лиры привыкли к темноте, она разглядела деймона и белые перья на его раздвоенном хвосте.
- Тихо! – прошептала вниз Лира, она говорила это деймону, - Надо вас спрятать и не таскать на виду. У меня есть холщовая сумка, если конечно она вас устроит. Я могу отнести вас к себе в комнату…
- Да, - донёсся ответный шепот снизу.
Девочка приложила ухо к двери на крышу, но не услышала буйных криков скворцов. Она осторожно приоткрыла проход и бросилась за своими учебниками и сумкой. Скворцы оставили следы сегодняшней еды на обложках обеих книжек. Лира скривилась. Объяснение с Библиотекарем Святой Софии будет не из приятных. Она шустро собрала книги и сумку, и затащила всё это с собой обратно под крышу. Там она тут же услышала шёпот Пана:
- Ш-ш-ш!
Послышались голоса из-за нижней двери. Два человека собирались покинуть комнату Доктора Полстеда. Семестр ещё не начался, занятий доктор пока не проводил, и не удивительно, что посетители приходят к нему не надолго.
Лира придерживала сумку открытой. А деймон между тем колебался. Это был ведьмин деймон, ему привычны просторы арктического неба. А темнота внутри узкой сумки пугала.
- Ну, всего лишь на пять минут, - прошептала Лира, - Нельзя, что бы кто-нибудь вас увидел.
- Ты Лира Сирина?
- Да, это я.
- Очень хорошо,- сказал деймон и аккуратным шажками забрался в открытую Лирой сумку.
Лира бережно приподняла сумку. Выждала, пока стихнут голоса на ступеньках внизу. Когда это произошло, она переступила через Пана и тихо отворила дверь. Пан просочился внутрь, словно поток тёмной воды, а Лира последовала за ним. Она аккуратно повесила на плечо сумку и прикрыла за собой дверь.
- Лира? Что тут происходит?
Голос сзади, из прихожей, заставил её сердце забиться чаще. Пан был немного впереди. Он еле слышно зашипел.
- Доктор Полстед, - Лира обернулась к нему и заговорила, - Вы слышали птиц?
- Ах, значит, это были птицы, да? Я слышал нестоящий грохот, - заявил Учёный.
Доктор был крепкого телосложения, с буйной рыжей шевелюрой и очень приветливый по натуре. Он старался подружиться с Лирой, но девочку идея такой дружбы не прельщала. В то же время она всегда была с ним вежлива.
- Даже не представляю, что с ними стряслось. Скворцы, со стороны Магдалены. Просто взбесились, не иначе. Вот – посмотрите!
Она протянула доктору изгвазданные книги. Доктор поморщился.
- Лучше почистить их, - отозвался он.
- Ну да, естественно, - кивнула Лира, - Как раз туда я и собираюсь.
Деймоном доктора была кошка. Такая же рыжая, как и он сам. Она промурлыкала своё почтение, из дверного проёма, на что Пан ответил вежливым приветствием и поспешил прочь.
Во время учебного года Лира жила на улице Святой Софии, но личная комната на задней стороне Иордана всегда оставалась в её распоряжении. Часы пробили 17.30, так что Лира поспешила туда вместе со своей живой ношей. Деймон ведьмы был, к слову сказать, гораздо легче её собственного. Лира решила обязательно сказать об этом Пану, но чуть позже.
Как только за ними закрылась дверь в комнату Лиры, девочка поставила сумку на стол и позволила деймону выбраться наружу. Он выглядел напуганным, но, похоже, не только темнотой внутри сумки.
- Придётся тебя прятать, - начала было Лира.
- Понимаю, - перебил её деймон, - Ты должна препроводить меня к дому. В этом городе. Сам я не найду. Я в городах путаюсь, я их не знаю.
- Стоп, - остановила деймона Лира, - Помолчи, погоди, не всё сразу. Звать тебя как? И ведьму твою как зовут?
- Я Раджи. А она – Елена Пажетс. Она и послала меня. Я должен найти человека, который…
- Пожалуйста, - взмолилась Лира, - не так громко! Я-то тут в безопасности, у себя дома. А вот люди любопытные – услышат тут голос ещё одного деймона, и как мне с ними объясняться? Здесь тебе опасно находиться.
Деймон озабочено перепорхнул на подоконник, потом обратно на стул Лиры, и наконец снова на стол.
- Да, - произнёс деймон ведьмы, - Мне нужно к человеку в этом городе. Имя твоё известно нам, мы слышали, что ты можешь помочь. Мне тут так далеко на юге страшно, тем более ещё под крышей, в помещении.
- Если это в моих силах, я помогу. Кто этот человек? Тебе известно, где именно он живёт?
- Зовут его Себастьян Миротворец. Живёт в Джерико.
- Просто Джерико? Более точного адреса у тебя нет?
Деймон выглядел немного сбитым с толку. Но Лира не стала на него давить. Для ведьмы с далёкого севера поселение, из четырёх-пяти и более домов было трудно вообразимым столпотворением.
- Ну хорошо, - смирилась Лира, - Попробую найти его. Но…
- Срочно! Очень срочное дело, нужно идти прямо сейчас!
- Нет уж. Не сейчас. Ночью. Когда стемнеет. Тебя не стеснит подождать тут? Ну, или можешь отправиться с нами ко мне… в класс. Мне сейчас самое время быть там.
Деймон взлетел со стола и уселся на подоконник. Постоял там немного, потом выпорхнул в окно и облетел окрестности. Панталеймон вскочил на подоконник, чтобы понаблюдать за деймоном. А Лира тем временем принялась искать на пыльных полках книжного шкафа карту города.
- Улетел? – бросила Лира через плечо.
- Назад возвращается, - доложил Пан.
Деймон залетел в окно. Притормозил, резко сложил крылья и уселся на спинку стула.
- Снаружи опасно. И духота страшная, - с досадой поведал он.
Лира отыскала карту и обернулась к деймону.
- А кто был тот, кто сообщил вам моё имя?
- Ведьма с озера Энара. Она заявила, что у Серафины Пеккалы есть хороший друг в Оксфорде. Наши кланы в союзе. Связаны клятвой ветвей облачной сосны.
- А твоя ведьма, Елена Пажетс, она сама где?
- Она приболела. Осталась дома, за Уральским хребтом.
Лира могла почувствовать, как Пана распирает от желания задать кучу вопросов, но взглядом, понятным им обоим, она предупредила: «не надо, погоди, утихомирься».
- Прятаться в моей сумке до темноты? Для тебя это будет слишком тяжёлым испытанием, - в раздумье произнесла девочка, - мы вот как поступим. Я оставлю окно открытым. Можешь тут спрятаться или лететь по своим делам, когда тебе вздумается. Я вернусь часов в… А ты умеешь пользоваться нашими часами?
- Да. Нас научили в Троллезунде.
- Отсюда ты можешь видеть часы над Залом. В 20.30 я буду на улице подле той башне, где ты нас нашёл. Прилетай и встречай нас там, а мы тебя к Миротворцу проводим.
- Да, да. Спасибо.
Они захлопнули за собой дверь и поспешили вниз. То, о чём она сказала несколько минут назад, было правдой. Ей действительно надо было быть на ужине ровно в семь. Присутствие всех учениц считалось обязательным. То есть вот уже 20 минут как она должна была сидеть за столом.
Но на выходе из дома её неожиданно осенила новая мысль, и она поспешила обратиться к Привратнику:
- Мистер Привратник, у вас есть адресная книга Оксфорда?
- Мисс Лира, вас интересуют торговые адреса или частные?
- Точно не знаю. Думаю и те и другие. Конкретно меня интересует Джерико.
- И что же вы там ищите? – осведомился пожилой Привратник. Он передавал ей пару потрёпанных справочников.
Привратник был другом, он хотел помочь. Он спрашивал не из простого любопытства.
- Некоего человека по фамилии Миротворец, - сказала Лира. Она пролистала справочник до страниц, где упоминалсся Джерико, - Может у него есть фирма или магазин, названный так по его фамилии, вы случайно не знаете?
- Мне не известно, - ответил Привратник. Он сидел в своей маленькой комнатушке в подъезде и общался с посетителями. С теми, кто просил его дать справку и со студентами он разговаривал из маленького окошка. Где-то там у него за спиной была полка с ключами от комнат Учёных. И от комнаты Лиры в том числе. Пока она пробегала пальцем по строчкам справочника со списком жителей Джерико, сзади раздался добродушный голос.
- Уж не алхимика ли ты ищешь, Лира? – Рыжая шевелюра Доктора Полстеда просунулась в окошко Привратника. Он с любопытством наблюдал за лириными поисками.
- Алхимика? – переспросила Лира?
- Единственный, кто носит фамилию Миротворец, ну из тех о ком я слышал, это старина Себастьян, - сказал Доктор. Он теребил в руках стопку каких-то документов, - Был учёным в Мелтоне, пока не спятил. Точно не знаю, как это у них там называется. Но он вроде посвятил свою жизнь алхимии. В наши-то дни! Ха! Тратил время на превращение свинца в золото, ну или пытался это делать, я так думаю. Иногда его можно увидеть в Бодли. Ходит и сам с собой болтает. Вообще-то следовало его оттуда удалить, но он тихий. Его деймон – чёрный котяра. А тебе, кстати, что от него надо?
Лира нашла имя и дом. На Джаксон стрит.
- Мисс Паркер рассказывала нам, что когда она была девочкой, - самым искренним и наивным тоном заявила Лира, - был там некий Уильям Миротворец, готовил изумительные тоффи из патоки. Никто другой не умеет их лучше готовить. Вот я и подумала, вдруг он до сих пор там живёт. Это для неё я хотела добыть немного лакомства. Мисс Паркер моя любимая учительница, - деловитым тоном продолжала заливать Лира, - Такая милая. Не то, что другие. С ними скукотища сплошная. Может мне самой приготовить ей тоффи….
Никакой Мисс Пракер в природе не существовало. А вот Доктор Полстед два или три года назад был как раз самым нелюбимым лириным учителем. Целых шесть недель она мучилась на его уроках.
- Действительно славная идея, - промямлил Полстед, Тофии из патоки… хм…
- Огромное спасибо, Мистер Привратник, - поблагодарила Лира. Девочка вернула книги на полку и пулей вылетела на Тёрл стрит. Пан бежал следом. Они спешили к Парку Святой Софии.
Пятнадцать минут спустя Лира уселась за обеденным столом в зале. Она едва могла перевести дыхание. И руки помыть не успела, поэтому старалась не держать их на виду. Изначально этот большой стол не был создан для ученических посиделок. Но в Оксфорде поощрялось, чтобы Учёные и студенты проводили время за одним столом, той же традиции следовали учителя и старшие школьники, в число которых входила и Лира. Считалось правилом хорошего тона не сидеть каждый раз в одной и той же компании. Беседы за обеденным столом должны носить более открытый и отвлечённый характер, здесь не место шушуканьям и сплетням.
В этот раз за ужином Лира оказалась между мисс Гринвуд, старшей учёной, чьей специальностью была история, и старшеклассницей, года на четыре старше самой Лиры. Девочка прожевала порцию бефстроганова из телятины с варёной картошкой и обратилась к историку:
- Мисс Гринвуд, скажите, пожалуйста, а давно прекратили изучать алхимию?
- Прекратили? Кто прекратил, Лира?
- Ну, те люди, которые… я думаю те, кто задумываются оп природе вещей. Алхимия ведь считалась направлением экспериментальной теологии, так?
- Верно. Фактически, алхимики совершили множество открытий. О свойствах кислот, например, ну и так далее. Но их понимание сути вселенной не выдержало проверки временем. Когда появились более прогрессивные модели мироздания, их стержневая теория оказалась нежизнеспособной и рассыпалась в прах. Люди, задумывались над природой вещей и обнаружили, что химическая наука гораздо более фундаментальная и строгая. Она раскрывает природу вещей гораздо полнее и вернее, чем считали алхимики.
- Но когда это произошло?
- Я так думаю, последние 250 лет серьёзных алхимиков никто не видел. Ну, разве что известный алхимик из Оксфорда исключение.
- А кто это был?
- Не помню имя. Что-то такое… хм забавное я бы скзала… Да он жив до сих пор. Эксцентричный тип, в прошлом учёный. Он из тех людей, которые существуют на грани блистательной учёности, гениальности я бы даже сказала. Но иногда это их и надламывает. Если ими начинает двигать какая-то нереальная идея, без всякого смысла и теоретической базы. Им кажется, что воплощение этой идеи в жизнь поможет познать суть мироздания. Не единожды я видело такое. По правде говоря, жалкое, трагическое зрелище.
Деймон Мисс Гринвуд, мартышка, сидел на спинке стула. Он соизволил вмешаться в беседу:
- Миротворец. Так его зовут.
- Точно! – воскликнула учёная, - Я и говорю, забавное имечко.
- Почему? – удивилась Лира.
- Потому как о нём говорят, будто он крутого нрава. Много лет назад его судили за убийство, кажется, он выпутался, но точно не помню, что там произошло. Но болтать об этом всё же не стоит.
- Кстати, Лира, - обратилась к девочке соседка-старшеклассница, - Вечером в Музыкальном клубе будет концерт. Флейтист Михаэль Кук, ну ты слышала, я думаю.
Для Лиры эта новость была неожиданностью.
- Рут, слушай, я постараюсь. Только я немного латынь запустила, надо всё-таки собраться и взяться за дело.
Старшеклассница кивнула с сочувствием. Лира подумала, что разговор закончился на неловкой ноте. Но ничего страшного в этом не было.
В половине восьмого Лира и Пан выбрались из тёмного закоулка подле Собора Радклиффа и проскользнули в узкую аллею, над которой смыкались ветви каштанов. Эта аллея отделяла Иорданский колледж от Брэйзноса. Покинуть школу Святой Софии было не сложно, но за такие поступки девочек строго наказывали, поэтому Лира вовсе не желала быть пойманной. Но на ней была одежда тёмных тонов, она умела быстро бегать, к тому же они с Паном могли удаляться друг от друга, как если бы Лира была настоящей ведьмой. Всё это вселяло уверенность, что пока им удаётся сбить с толку преследователей, если таковые имеются.
Они внимательно осмотрели обе части аллеи, направленные на Тёрл стрит, но в поле зрения было всего три или четыре человека. Прежде чем выйти на освещённый газовыми лампами участок, их настиг шелест крыльев. Деймон-птица уселась на дорожный указатель в том месте, где аллея выходила на проезжую часть.
- Вот теперь я могу довести тебя до нужного дома, - сказала Лира, - Но потом мне обязательно надо назад. Минут за пятнадцать обернёмся. Я пойду впереди, а ты лети следом.
Она уже собралась двигаться дальше, но деймон-птица взлетела и уселась на указатель снова. С нескрываемым волнением в голосе деймон заявил:
- Нет-нет, надо удостовериться, что там именно он! Дождись и убедись, это очень важно!
- Ну ладно. Тогда, пожалуй, просто постучимся в дверь, - пожала плечами Лира.
Девочка ощутила, что Пан дрожит. Приласкала его и попросила успокоиться. Они свернули на Широкую улицу, а потом прошмыгнули мимо часовенки Святой Анны Магдалины. Там где Корнмаркет соединяется со сквером Святого Гилза. Это был самый опасный участок дороги, здесь они могли легко засветиться. Лира бы с большим удовольствием свернула в затемнённую путаницу переулков, чтобы по ним достичь дома алхимика, но по молчаливому согласию с Паном они оставались подле сквера Святого Гилза. Деймно-птица был от них немного поодаль. Так они могли поговорить и не бояться, что их услышат.
- И как же мы удостоверимся, что это он? – проворчал Пан, - Мы его в глаза не видели!
- Мне кажется, они с ведьмой любили друг друга. Но что сейчас ведьме понадобилось от этого дряхлого старика-алхимика? Если он только не замешан в том давнем убийстве….
- Я ни разу не слышал о клятве на ветвях облачной сосны, - с сомнением заметил Пан.
- Ну, это не значит, что таковой не существует. Есть слишком много вещей из мира ведьм, о которых мы никогда и не узнаем.
По пути мимо часовни Грэй Фрайра, сквозь открытое окно они услышали звуки хора. Звучала молитва на вечерней мессе. Лира тиха спросила:
- Где он сейчас?
- На дереве, немного позади, - доложил Пан, - Довольно далеко.
- Пан, я начинаю сомневаться, стоит ли нам ввязываться во всё это, - прошептала Лира.
Над их головами раздалось громкое хлопанье крыльев, вслед за этим деймон-птица пролетел прямо над головами и спикировал на низкую ветку дерева чуть впереди.
Как раз в этот момент слева из закоулка кто-то вышел. Прохожий вскрикнул от неожиданности, но потом спокойно пошёл дальше по своим делам.
Лира приостановилась и осторожно заглянула в окно книжного магазина на углу. Пан вскочил к ней на плечо и прошептал на ухо:
- Слушай, с чего это мы так осторожничаем, а?
- Не знаю. Но что есть, то есть.
- Из-за того, что он Алхимик.
- А будь он обычный учёный, было бы не так подозрительно, что ли?
- Думаю, да. Алхимия далека от здравого смысла, так, кажется, сказали.
- Ну, это ведьмины проблемы, а не наши, - заметила Лира.
Позади них деймон выразительно издал трескучий крик, за ним последовало тихое «Виии-чааа». Будь на его месте настоящая птица этого вида, она бы издавала именно такие звуки. Но в его устах это прозвучало как предупреждение.
Лира и Пан поняли это как предложение двигаться дальше. Спешить, а не топтаться на одном месте.
Крик деймона всполошил несколько голубей, в кронах кронах деревьев. Они сорвались с веток, захлопали крыльями и устремились в погоню за деймоном. А тот в свою очередь пулей бросился через широкое открытое пространство сквера, затем взмыл в вышину ночного неба. Голуби продолжали преследование, но не долго. Они были менее агрессивны, чем скворцы, и уж конечно не такие шустрые.
Голуби немного поворчали, возбуждённо поворковали, и в конце концов вернулись к своим гнёздам. Должно быть, заснули.
- Куда он опять умотал? – Лира вглядывалась в небо над колледжем Святого Иоанна.
- Вон он…
По небу металось туда-сюда тёмное пятнышко. Казалось, деймон заблудился. Но вот, наконец, он нашёл их и скользнул вниз. Уселся на подоконник с кованной решёткой по краю. Лира неспешно приблизилась к этому месту. Едва она достигла ближайшего расстояния, но так, чтобы не возбудить подозрения деймона-птицы, Пан стремительно вспрыгнул на решётку позади деймона. Лира с восхищением наблюдала за Паном. Весь прыжок был как одно движение: почти бесшумное, грациозное и плавное.
- Далеко ещё? – осведомился деймон, явно потрясённый недавним инцидентом.
- Вовсе нет, - заметил Панталеймон, - Но ты пока не рассказал нам всей правды. Чего ты так боишься?
Деймон попытался взлететь, но в тот же миг он обнаружил, что Пан одной из лап прижал его хвост к подоконнику.
Он исступлённо забил крыльями, неуклюже упал напротив решётки и издал странное скрипучее воркование, которое до этого так взбесило голубей. Но тут же стих. Испугался, как бы они снова не услышали и не набросились на него. Деймон продолжал попытки высвободиться, и усесться поудобнее.
Лира подобралась как можно ближе.
- Не скажешь нам всю правду, рискуешь с нами в беду угодить, - сказала она, - Чтобы это ни было, нам даже сейчас понято. Это опасно. Твоей ведьме следовало бы знать об этом. Была бы она тут с нами, она бы заставила тебя выложить всё начистоту. Или сама бы рассказала. Зачем ты хочешь встретиться с этим человеком?
- Я должен попросить, - с диким волнением в голосе заявил деймон.
- Что попросить? Тебе придётся нам об этом рассказать.
- Знахарской помощи для моей ведьмы. Он может изготовить эликсир…
- Откуда ей это известно?
- К нему приходил Доктор Ланцелиус. Он в курсе. И он ручается за этого человека.
Доктор Ланцелиус исполнял обязанности консула от имени всех ведьминых кланов в Троллезунде, на крайнем севере. Лира прекрасно помнила их встречу. И тот таинственный момент в их общении… Он привёл к стольким важным последствиям…
Ей следовало бы доверять Ланцелиусу, но могла ли она доверять кому-то ещё, пусть даже этот кто-то ручается именем Доктора? Как в случае с этим эликсиром…
- Зачем твоей ведьме человеческая медицина? Не ужели у ведьм нет средств от собственных недугов?
- Не от этой болезни. Это совсем другое. Лишь золотой эликсир может её излечить.
- Если она больна, - осведомился Пан, - почему же ты выглядишь здоровым?
Деймон вжался в тень. Мимо прошла пара средних лет, рука об руку. Их деймоны, мышь и белка, обеспокоено поглядывали назад.
- Это заболевание, - раздался сдавленный голос из темноты, - Какое-то новое. С юга. Ведьмы угасают, а затем умирают. А мы, их деймоны, не умираем. Я знал трёх сестёр по клану, их постигла эта плачевная участь, и теперь их деймоны живут в таком холоде одиночества…
Панталемон издал тихий опасливый возглас и перескочил на плечо Лиры. Она подняла руку и крепче прижала его к себе.
- Что же ты нам не рассказал? - в ужасе пролепетала она.
- Я… устыдился. Подумал, вы станете избегать меня. Птицы способны почувствовать… они знают, что я несу в себе болезнь. Вот почему они на меня нападают. На протяжении всего пути мне пришлось избегать птичьих стай, облетать их за многие лиги стороной…
Бедняга выглядел глубоко несчастным в холоде густой тени. Его переполняли мысли о ведьме на севере, её ожидании и робкой надежде, что деймон принесёт исцеление. От этого зрелища у Лиры на глаза навернулись слёзы. Пан сказал ей, что она слишком добросердечно и мягко относится к этому деймону, но лучше бы он этого не говорил. С тех пор как они с Уиллом расстались два года назад, малейшая вещь могла заставить её впасть в уныние и расстроить.
Девочка ощущала, на сердце смертельную рану. И эта рана будет с ней навсегда.
- Тогда поспешим, - прошептала Лира, - Доберёмся до Джаксон стрит. Мы почти на месте.
Она двигалась быстро, Пан скакал чуть впереди. Словно тени облаков над полем в ветреный день, в её голове проносились мрачные мысли, одна за одной. Но у Лиры не было времени сосредотачиваться на этих мыслях.
Джаксон стрит была одной из тех маленьких улочек, вдоль которой выстроились кирпичные строения. Постройки рядами спускаясь к каналу. Дома рабочих и служащих металлургического комбината Игл остались позади, а впереди жили лодочники со своими семьями. На другой стороне канала Портовый луг простирался до самых холмов и лесных массивов Уайт Хэма. Оттуда до Лиры доносились голоса каких-то ночных птиц над далёкой речной гладью.
На углу улицы Панталеймон дождался Лиру и снова вспрыгнул к ней на плечо.
- Где он? - прошептала девочка.
- Вон на том вязе сзади. Наблюдает. Долго ещё спускаться к дому алхимика?
Лира изучила номера на дверях ближайших домов.
- Должно быть, с другого конца улицы, - ответила Лира, - Рядом с каналом…
На тот момент, когда они приблизились, другой конец улицы уже погрузился во тьму. Ближайший уличный фонарь остался немного позади, лишь слабые отблески света падали на улицу из-за укрытых занавесками окон. Полумесяц бросал достаточно света, чтобы по мостовой гуляли тени.
Деревьев тут не было, Лире оставалось надеяться, что деймону-птице удастся найти укромное место в темноту возле крыш.
Раздался шёпот Пана:
- Он двигается по кромке крыши, вдоль водосточного желоба.
- Гляди, - указала Лира, - Вон и дом алхимика.
Они подошли почти к самой двери.
Обычная входная дверь, как и все остальные, она открывалась на небольшой участок пыльной травы за невысоким забором. В доме было всего одно окно, и то прикрытое тёмными шторами. На крыльце было только две ступеньки, но у этого дома был ещё и подвал. Тусклый свет падал на расстояние фута от окошка. Конус света очертил маленький участок заброшенного, полного сорняков сада. В зарослях неухоженной травы разобрать хоть что-то было трудно. Но Лира и Пан разглядели красный отблеск пламени.
Пан спустился на землю и пригляделся внимательнее. Он двигался очень аккуратно, по самому краю освещённого участка. Опасался быть замеченным. В это самое время деймон-птица уже оказалась прямо над ними. Перемещалась по черепице, и подвал ей не был виден. Не заметил деймон и того, как Пан вернулся и снова забрался на плечо девочки. Раздался его настойчивый шёпот:
- Там ведьма! Я видел очаг и кучу инструментов… И ещё там лежит человек. Уж не знаю, может даже мёртвый… Но рядом с ним ведьма….
Что-то пошло не так. Все опасения Лиры вспыхнули ярким светом, будто в пламя спиртовки попали брызги вина.
Как им поступить?
Неспешным, уверенным шагом Лира отошла от подвального окошка и пересекла улицу. А затем направилась к последнему дому на другой стороне, будто всё это время он и был целью её путешествия.
Деймон-птица на крыше позади них снова издал свой низкий, трескучий крик, но теперь гораздо более громкий, а вслед за этим сорвался с крыши и устремился вперёд.
Он целился в голову Лиры.
Девочка услышала и резко быстро обернулась. Деймон принялся кружить над ней. Он взволнованно выкрикивал:
- Куда? Ты куда собралась? Зачем тебе на эту сторону улицы?
Лира присела, это заставило деймона спуститься чуть ниже. И в то же время дало возможность Панатлеймону совершить молниеносный рывок в тот момент, когда Лира снова выпрямилась во весь рост.
Движение Лиры придало ему ускорение, в момент прыжка он глубоко и больно процарапал плечо девочки когтями, но расчёт оказался верным. Пан схватил деймона-птицу прямо в воздухе и сбил его на землю. Тела деймонов сплелись в комок из пронзительного клёкота, крика и яростных ударов когтями. Из дома позади них раздался пронзительный возглас, полный дикой боли и ярости. Это был голос ведьмы.
Лира обернулась, готовая встретиться с ведьмой лицом к лицу.
У Пана было преимущество в весе и силе по сравнению с деймоном ведьмы, но с самой ведьмой всё обстояло иначе. Взрослая женщина против юной Лиры. К тому же, ведьма была готова сражаться и убивать.
Да что же это такое? Мысли Лиры понеслись с бешеной скоростью. Они едва не попали прямо в западню, и теперь Лира, безоружная, должна была сражаться с одной целью – выжить. Её сознание наполнила мысль.
«Уилл…. Будь как Уилл»…
Всё происходило слишком быстро.
Ведьма рванулась прочь из распахнутой двери. Она едва не падала, спотыкалась, но сжимала в руке нож. Выпученные глаза на искажённом яростью лице впились в Лиру. Оба деймона всё ещё продолжали бой. Яростно рычали, огрызались, осыпали ударами и раздирали когтями тела друг друга. Люди чувствовали каждый удар, боль каждой раны, всё, что ощущали их деймоны, передавалось им самим.
Лира бросилась на середину маленькой улочки, после чего повернулась спиной к набережной канала. Она ждала и не знала, что произойдёт, если ведьма набросится.
Лицо ведьмы уже утратило всякое подобие человеческих черт – это была маска безумия, ненависти. От этих сильных эмоций Лиру буквально бросило в дрожь. Но в сознании она крепко держала образ Уилла… Как бы поступил на её месте он? Он бы был непреклонен, стоял на ногах до последнего, сохранял бы равновесие…
И она также была готова встретить силу устремлённой к ней ведьмы. Девочка могла противопоставить ей всю отвагу, какую только способна вместить душа.
Но в следующую секунду, а может спустя пару секунд, произошло нечто невероятное. Прямо над Лирой пронёсся головокружительный порыв ветра. Лира пошатнулась, когда мимо неё пронеслось могучее белое тело. Оно вырвавшись из-за спины девочки и набросилось на ведьму. Воздух наполнился яростным рёвом воздуха под ударами белых крыльев.
И прежде чем Лире удалось снова твёрдо встать на ноги, лебедь со всей силой обрушился на ведьму. Он опрокинул её спиной на мостовую. Пан издал крик ликования. Деймон ведьмы ослабел и задрожал в его цепких лапах. Ведьма, всё ещё живая, продолжала ползти к Лире, словно ящерица со сломанным хребтом. Вся в окружении искр. Искры высекал нож, когда ведьма исступлённо ударяла им по камням брусчатки. Она отчаянно пыталась подтянуться ближе. Позади ведьмы остался лебедь. Словно парализованный, он лежал, с бессильно раскинутыми в стороны белыми крыльями. Лира до сих пор была в шоке от молниеносного нападения белой птицы. Её мутило, голова кружилась. Сил едва хватало на то, чтобы не потерять равновесие снова и привести свои мысли в какой-то порядок…
И тут раздался прерывистый голос Пана:
- Он мёртв. Лира, они оба мертвы.
Глаза ведьмы до сих пор ещё были на выкате, со свирепым блеском они смотрели в сторону Лиры, а мышцы рук ещё держали тело немного приподнятым над мостовой, но у неё был сломан позвоночник, и в этом застывшем яростном порыве больше не было жизни. Наконец мышцы сдались, и тело ведьмы рухнуло на камни безвольным мешком.
Лебедь пытался подняться, но это ему не удавалось, он только полз и что было сил подтягивался. Снова над головой Лиры раздался оглушительный шелест крыльев. Крылья новый порыв ветра. Пролетели над каналом и приблизились ещё три лебедя. Они едва не коснулись в полёте брусчатки, а потом снизились над раненным собратом. Люди в окрестных домах уже должны были слышать весь шум-гам. В окна, должно быть, выглядывают лица, уже открываются двери, но теперь Лиру это не могло испугать. Она собрала все силы и устремилась бегом к спасителю-лебедю, который неуклюже бил крыльями, царапал их о мостовую в попытки найти точку опоры и приподняться. Она не думала об опасности пострадать от удара лебединого клюва. Лира упала на колени. Просунула руки под мощное тело птицы, приложила все силы, чтобы приподнять. Он был такой беспомощный, в то же время напуганный недавним сражением… Но наконец Лире удалось найти, куда приложить силу и лебедь оказался у неё на руках.
Лира делала медленные, неуклюжие шаги, спотыкалась и стараясь не наступить на безвольные, распростёртые крылья. Девочка оттащила лебедя к концу улицы. Туда, где за краем парапета слабо мерцали тёмные воды канала.
Над её головой, летели другие лебеди, они возвращались к каналу. Летели так низко, что Лира ощущала прикосновение перьев к своим волосам. Каждая клеточка её тела переполнилась издаваемыми ими звуками. Когда же она, наконец, достигла канала, то в изнеможении опустилась на колени. Девочка дрожала всем телом под тяжестью ноши. Лебедь грузно выскользнул из её рук и с мощным всплеском опустился на водную гладь. Спустя мгновение он вынырнул из воды, ударил крыльями, приподнялся над водой и снова ударил о воду и всей силой белых крыльев. Затем он нырнул, вынырнул, после чего мощными гребками начал удаляться от берега. Уже на приличном расстоянии от берега остальные лебеди по очереди скользнули к воде, и подплыли ближе. Словно слабые белые росчерки, виднелись их белые тела на поверхности тёмной воды.
Лира почувствовала прикосновение руки к своему плечу. Она была слишком измотана, чтобы удивляться или пугаться. Поэтому просто спокойно обернулась и увидела мужчину лет шестидесяти. Он выглядел крайне ошеломлённым и опустошенным. Его покрытые шрамами руки были измазаны сажей и копотью. Его деймон, чёрный кот, о чём-то болтал с Паном у ног человека.
- Иди сюда, - тихо произнёс мужчина, - Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь особо наблюдательный застукал тебя здесь. Теперь, когда она мертва, вся улица начнёт просыпаться.
Он повёл её вдоль канала направо, в направлении металлургического комбината. Они проскользнули в узкие ворота. В слабом лунном свете Лира разглядела проход между стеной и кирпичной кладкой дома. Пан сидел на плече и шептал: «Мы в безопасности. С ним нам нечего бояться». Лира проследовала за мужчиной вдоль стены, потом они свернули за угол в сумрачный дворик, после этого мужчина приоткрыл потайную дверь.
- Отсюда мы доберёмся до моего подвала, А оттуда есть путь дальше. Когда найдут её тело, поднимется такая суматоха… Тебе совсем не стоит в это впутываться.
Вслед за мужчиной Лира спустилась по деревянным ступенькам в тесное, тёплое и наполненное запахом серы помещение. Его освещали лишь отблески огня из огромной металлической жаровни в углу. Полки вдоль всех стен были заставленными стеклянными колбами, ретортами. Тут же были тигель, наборы аппаратуры самых разнообразных сортов и размеров для дистилляции, конденсации и обогащения.
Всё кругом было покрыто толстым слоем пыли, а потолок окончательно почернел. За долгие годы на нём скопилось слишком много сажи.
- Вы мистер Миротворец, - без тени сомнения сказала Лира.
- А ты Лира Сирина.
Мужчина закрыл за собой дверь. Пан принялся с любопытством рыскать то тут то там. Аккуратно прикасался то лапкой, то носом, а чёрный кот вспрыгнул на стул и сложил лапы и тихо уселся.
- Она лгала нам. И её деймон нас обманывал, - с отчаяньем сказала Лира, - Ну почему?
- Потому, что она хотела тебя убить. Она собиралась заманить тебя сюда, затем убить, а после всё вину свалить на меня.
- Я думала, могу доверять ведьмам, - как Лира не старалась, но дрожь в голосе скрыть не удалось, - Я предполагала...
- Знаю. Но у ведьм свои дела. Свои козни, свои союзы. Одним можно доверять, другим никак нельзя. Собственно у нас, у людей, так же. Почему бы им вести себя иначе?
- Ну да… Мне следовало это учесть. Но почему она хотела убить меня?
- Я расскажу тебе. Начну с того, что мы любили друг друга. Но это было много лет назад…
- Я догадывалась, - заметила Лира.
- У нас был сын… Ну, ты знаешь ведьмины обычаи. После короткого детства на севере ему пришлось вернуться сюда и жить со мной. Что же, он вырос, стал военным… И погиб в бою, сражаясь на стороне Лорда Азраэла… В прошедшей войне.
Лира удивлённо моргала, затаила дыхание и жадно слушала.
- Естественно, его мать обвинила во всём меня, - продолжал Миротворец. Он был болен, или, возможно, был под воздействием наркотиков, так как ему пришлось опереться о край полки, чтобы не упасть. Его глубокий голос был наполнен хрипом и звучал очень тихо:
- Видишь ли, её клан был на другой стороне… Против Лорда Азраэла. И она не оставляла мысли, что в запале боя могла убить своего сына собственными руками. Ведь когда она нашла его тело, в сердце юноши торчала стрела из её колчана. И тогда она обвинила меня в том, что я воспитал его в том духе, благодаря которому он стал на сторону Азраэля. И ещё она обвинила тебя, поскольку среди ведьм был слух, что ты – одна из причин, благодаря которым эта война началась.
Лира в бессилии опустила голову. То, что она услышала, было просто ужасно.
- Нет, нет, - словно в попытке оправдаться, прошептала девоча, - я тут не при чём…
- Ну тут ты не совсем права. Хотя твоей вины и нет, ведьма Елена, кстати, не одна придерживалась этого мнения. Она могла убить тебя своими руками, но хотела подстроить таким образом, будто это дело моих рук. Одновременно наказание понёс бы и я.
Он прервался и присел на стул. Лицо его было пепельно-бледным, и дышал он видимым усилием. Лира заметила стакан и фляжку с водой. Налила немного в стакан и поднесла мужчине. Тот принял воду но говорить был бессилен. Он поблагодарил девочку кивком головы и медленно выпил воду. А после продолжил рассказ:
- Она хотела обманом заманить тебя и сделать так, чтобы меня нашли под воздействием наркотиков возле твоего тела. Так бы меня автоматически обвинили в убийстве. От такого позора я бы до конца своих дней не отмылся. Она, небось, сделала так, чтобы ты оставила за собой следы, да? За тобой кто-нибудь мог бы прийти сюда, разве не так?
Лира осознала, её самолюбие несколько задето. Как же она была наивна! Мисс Гринвуд и Доктор Полстед вовсе не были дураками. Едва выяснится, что она исчезла, пройдёт совсем немного времени, и её исчезновение свяжут с именем оксфордского алхимика. А уж Привратник, без сомнения, запомнил, как она искала адрес в Джерико по справочнику. Как она могла быть так глупа в то время, как она вовсе не дура!?
Она сокрушённо покачала головой.
- Ну не стоит себя винить, - успокоил её Миротворец, - Она была просто чуть-чуть опытнее тебя. Лет, эдак, на 600. Мне кажется, ей просто не повезло. За столько лет в этом подвале я надышался всевозможных испарений и по этому оказался не так чувствителен к наркотику, который она мне подсыпала в вино. И проснулся раньше времени.
- Мы почти попались в её ловушку! - воскликнула Лира, - Но лебедь… Интересно, откуда он там взялся?
- Это остаётся для меня загадкой.
- Все птицы, - заметил Панталеймон, когда забрался к девочке на плечо, - С самого начала! Вначале скворцы, потом голуби, и, наконец, лебедь, они все нападали на деймона ведьмы.
- А мы его пытались спасти от них, - хмыкнула Лира.
- Они нас защищали! – не унимался Пан.
Лира перевела взгляд на алхимика. Тот согласно кивнул.
- Но мы думали, что это… просто… Что он их просто разозлил чем-то, - продолжала рассуждать Лира, - Мы не думали что это значит что-то особенное.
- У всего есть значение, но надо только уметь его увидеть, - сказал Миротворец.
Поскольку несколько часов назад Лира сказала почти то же самое Пану, сейчас она могла с жаром поспорить на эту тему.
- И что же это значит, по-вашему? – немного смущённо спросила алхимика Лира.
- Что-то из этого касается тебя саму, а кое-что касается этого города. Будешь искать – найдёшь значение. А теперь тебе надо уходить.
Мужчина с трудом превозмог боль, но приподнялся и прислонился к маленькому окошку. До Лиры доносились возбуждённые голоса с улицы, звуки сирен. Похоже, кто-то, наконец, нашёл тело ведьмы.
- Можешь выскользнуть через двор на задней стороне этого дома, - добавил Себастьян Миротворец, - И дальше двигайся в той стороне вдоль металлургического комбината. Тебя никто не заметит.
- Спасибо, - поблагодарила его Лира, - Мистер Миротворец, а вы и правда превращаете свинец в золото?
- Ну, разумеется, нет. Никто этого сделать не сумеет. Но если люди считают тебя таким глупцом, который пытается это делать, на то, они част не обращают внимания на то, чем действительно приходится заниматься. Проще говоря, они просто оставляют тебя в покое.
- И чем же вы на самом деле занимаетесь?
- Не сейчас. Может быть, в другой раз расскажу. Тебе пора.
Он показал им, как выйти наружу. Рассказал, как открыть ворота на металлургическом комбинате, как отыскать проход возле канала, а затем закрыть с другой стороны. На этом пути им следовало двигаться вдоль дороги на Валтонский Колодец, а оттуда всего за десять минут пешком можно добраться до школы. До окна в кладовку и до уроков латыни.
- Спасибо вам, - обратилась к Миротворцу Лира, - Я очень надеюсь, что скоро вам полегчает.
- Спокойной тебе ночи, Лира, - ответил алхимик.
Пять минут спустя, в Университетском Парке, Пан произнёс: «Послушай».
Они остановились. Где-то в глубине окутанных тьмой деревьев слышалось пение птиц.
- Соловей? – попробовала угадать Лира, но они не знали наверняка.
- Может и так, - задумчиво произнёс Пан, - Значение… знаешь, может быть…
- Да. Будто бы птицы и весь этот город…
- Защищают нас? Разве такое возможно?
Они некоторое время стояли в тишине. Погружённый в тишину город окружал их со всех сторон, единственным звуком был голос птицы. Но они не могли понять её песни.
- Вещи обычно имеют иное значение, не то, которое кажется явным на первый взгляд, - хотя в голосе Лиры не было уверенности, она продолжила, - Так ли это? Ведь алтарь это не обязательно столешница… Значения перемешиваются, у одной вещи может быть много значений.
- Но порой ведь кажется, что так и есть, - заметил Пан, - Что весь город смотрит на нас. То есть то, что мы чувствуем, это просто часть общего смысла, да?
- Да! Именно так. Должно быть так. Не полный смысл, это что-то иное. Во всём, что есть, скрыто гораздо больше, чем видно на первый взгляд. То, о чём мы, возможно, даже не подозреваем… Как все эти знаки и значения алетиометра. Ведь чтобы их понимать, нужно глубоко погружаться в смысл вещей. В сущности, которые, порой не ожидаешь найти. А то, что мы понимаем, это лишь часть общего смысла. Я в этом уверена.
Их город, город, которому принадлежат они сами, был одним из проявлений смысла простых слов.
Защита, дом.
Спустя совсем короткое время, они пробрались внутрь через окно кладовки с незапертой щеколдой, наткнулись на недоеденный яблочный пирог, оставленный на мраморной столешнице.
- Нам везёт, Пан, - сказала Лира, пока поднималась по лестнице с пирогом в руках, - Вот тебе ещё один знак.
Прежде чем отправиться спать, они приоткрыли окно в своей комнате.
И насыпали на подоконник крошек, чтобы ими могли полакомиться птицы.
ноябрь 2004 - январь 2005, редакция май 2007.