4-я глава (Томские писатели)
- Хорошо, пусть будет по вашему, - сказал Сократ, хитро прищурившись. – Но я бы хотел, чтобы вы мне назвали свои имена, рассказали о том, чем вы занимаетесь, на каком поприще зарабатываете на хлеб. Все же, отправляться в такое рискованное путешествие с людьми малознакомыми было бы верхом неблагоразумия и свидетельством отсутствия у меня всякой мудрости.
- Ты прав, Сократ, и в отсутствии мудрости тебя обвинит разве что глупец. Мы расскажем друг о друге, так как говорить о себе всегда сложнее. Я, Михаил Орлов, расскажу о своем старшем товарище, писателе Виле Липатове. Виль Липатов - российский известный писатель, Сибиряк, вырос в Сибири, в Томской области, в поселке Тогур. Родился в 1927 году в городе Чите. Умер в 1974 году, в Москве. Он написал много повестей и рассказов, наиболее известные из которых «И это все о нем» и «Деревенский детектив». Виль Владимирович незадолго перед своим уходом из жизни приезжал в Томск, уже как признанный писатель. По его книгам снимаются кинофильмы.
- Подожди, Михаил, - перебил Сократ монотонную речь молодого человека. – Что такое «кинофильмы»?
- Это как бы театр… Затрудняюсь объяснить. Для нас это все так обычно. Телевизор. Экран. В одном месте артистов снимают на движущуюся пленку, затем, через передатчик, или кинопроектор, изображение передается на экран.
- Хорошо, я что-то понял. Кино – это как бы движущаяся бесконечная картина художника.
- Да, к тому же, озвученная. Создается ощущение реальности, особенно, когда авторы кинокартины талантливы.
- Спасибо, Михаил, за наглядное представление моей скромной персоны. К сожалению, о тебе я смогу сказать не так много. Все же разница между нами более чем в двадцать лет. Я слышал о Михаиле как о подающем большие надежды. Но в признании его таланта писателя и поэта мнения разделились примерно пятьдесят на пятьдесят. Ушел из жизни Михаил очень рано, в 36 лет. Это печально. Книга его «Травы чужих полей», вобравшая в себя стихи и прозу молодого автора, вышла посмертно. Михаилу не пришлось испытать этого несопоставимого ни с чем счастья – держать в руках свою первую книгу… Таким образом, мы, все трое, не более чем призраки, тени умерших, и намереваемся, тем не менее, совершить необычное путешествие – кругосветное плавание вокруг земного шара.
- Но я тебя, Виль, представляю себе не как призрака, - Сократ дотронулся рукой до плеча писателя. – Я ощущаю твою живую плоть. И ты, Михаил, жив.
- Да, для нас, не существующих в реальном мире – своя реальность, о которой мы когда-то так беспокоились.
- Нет, нет, - сказал, улыбаясь, Сократ, - я всегда верил, что душа бессмертна, и потому так берег и лелеял ее всю жизнь, заботясь более о ней, нежели о сандалиях и плаще.
- Вам было проще, - сказал Михаил, покручивая ус. – Память о богах еще дышала свежестью. А у нас по России прокатилась волна атеистического беспредела. Ломали церкви и храмы, расстреливали священнослужителей, сжигали иконы.
- Не будем о грустном, Миша, - потрепав молодого писателя по плечу, сказал тоже усатый Виль Владимирович. – Ведь и я, грешен, вступил в свое время в партию.
- В партию борьбы с религией? – удивился Сократ.
- В нее. Иначе мне, как писателю, все дороги бы были перекрыты. Но я искренне верил в идеалы коммунизма.
- Коммунизма?
- Да. Это такое общество, бесклассовое, где все равны, нет ни богатых, ни бедных, ни голодных, ни больных…
- Ни умных, ни дураков, - перебил корифея Михаил.
- Да, - согласился Виль Владимирович, - гениев у нас не любили. В свое время многих гениев отстреляли как зайцев, а многие, как зайцы же, перепрыгнули за кордон.
- Мудреный у вас разговор. Слушаю, и хотя многое мне неясно, чувствую, как хорошо вы овладели искусством красноречия и философии.
- Ну что ты, Сократ, - засмущался, улыбаясь в усы Михаил Орлов. – Впрочем, кое-что почитывали. И о тебе, Сократ, я даже написал небольшую новеллу. Она напечатана в моей единственной книге, которую я не мог взять в руки, поскольку бестелесен. Но просматривал, заглядывая через плечо, когда ее читал кто-нибудь.
- Я думаю, нам, друзья, стоит подвести черту под нашим собеседованием и перейти к делу, - прервал схоластические речи Михаила более опытный в прожитой жизни Виль Липатов. – Надо решить, достаточно ли нам трех человек для экспедиции к проливу Магеллана, или же доберем двух-трех неравнодушных к странствия и философии людей?
- Я же предлагал Платона, но вы сказали, что есть Пигафетта, кажется?
- Да, Пигафетта. Можно взять и Платона. Но боюсь, опять придется много ему объяснять. А есть кандидаты из нашего времени, и очень хорошие люди, - оживленно заговорил Михаил Орлов. – Вот, к примеру, Сент-Экзюпери, 1900-1944 годы, французский писатель, к тому же летчик. Он написал очень хорошую сказку для детей и взрослых. «Маленький принц». Судьба же его уникальна тем, что он пропал без вести, не вернулся из полета над Средиземным морем. Это произошло 31 июля 1944 года. Он воевал, был ранен. И снова стал водить боевую машину.
- Ты говоришь, он летал над Средиземным морем? – удивился Сократ. – Что же, у него, как у птицы, были крылья?
- Именно как у птицы. Человек взлетел в небо, и даже выше. В космос! – воодушевленно говорил Михаил, и глаза его искрились оттого, что он беседует с самим Сократом, но в роли учителя – не ученика.
- Удивляюсь я тебе, Сократ, - сказал, почесав в затылке Виль Липатов, - неужели ты спал все эти годы, и не следил с небес за прогрессом?
Сократ посмотрел на говорящего с еле заметной улыбкой, и ничего не ответил.
18.12.98