Ты в детстве ходил по дому, глядя в зеркало, отражающее потолок? Помнишь, это захватывающее путешествие через балки, осторожный обход провода, торчащей снизу лампы, таинственность темного коридора, возникавшую неожиданно из-за странно распахивающейся внизу двери?
Я открыла форточку и в ее, отразившем небо, стекле увидела спешащие облака. Чтобы увидеть это движение пришлось бы долго смотреть в окно, а тут стекло, как зеркальце, мгновенно выдало секреты непостоянства. Небо пыталось улыбнуться, потом хмурилось, потом сгоняло серую унылость и серьезно, насыщенной синевой разглядывало не по-зимнему обнаженную землю. Затем снова пряталось, будто смущалось, что еще рано, еще не пора для тепла и ласки.
Как отозвалось во мне это непредвиденное освобождение! Это доверие вопреки…
Какой-то таинственный свет заполнил плоские пространства, сделав их объемными, и нашептал волшебные слова, которые непременно откроют зеленые дали, одуванчиковые поля и гармонию мира.
Мама говорила, что не любит разговорчивых мужчин, и «Как это можно целый час болтать по телефону?». Ну, как ей объяснить, что это путешествие?! Сначала мы открываем двери, робко просовываем голову и, не оглядывая все вокруг, спрашиваем, вовремя ли, можно ли будет спокойно побродить, где захочется, или посидеть дома, у тебя или у меня.
Она и не догадывается, что вот сейчас я сижу, глядя в окно того такси, что все-таки остановилось и милостиво взялось нас отвезти домой. А потом заморозило до самых костей. Ты помнишь? Таксист мне сразу показался каким-то странным. Он был словно жутковатый персонаж из сказок Гофмана. И эти перчатки без пальцев, и лохматая, седеющая шевелюра, и, может быть, то, что он подумал сначала, что я одна…
Нет, он был из царства Снежной королевы. Давай выйдем быстрее! Я больше не буду дуться на тебя и этот вечер цвета «нэви», хотя, пожалуй, немного светлее, как подсвеченные Луной замороженные сумерки, канет в Лету.
Зеркало переворачивается…
Ослепительный день августа. Теперь нас везет персонаж скандинавского эпоса. Старинная гостиница…Как много я в ней запомнила в эти три дня. Я опять сижу у окна. Хотя, нет, это - скорее двери, и они распахнуты. Я сижу, свесив ноги на балконный дощатый пол. Море такое же хмурое, как небо за окном. Странно, только что был солнечный день…
Ты говоришь, что преодолеть невозможно нашу разъединенность. Все съеживается вместе с насупливающимся небом, а потом медленными, тяжелыми каплями-осколками скатывается, разрушая картину нашего общего прошлого. Ничего не выражающая чернота основы зеркала воцаряется между мирами. Просто точка за последним словом апокалипсиса! Абсолютный ноль абсолютного молчания. Время где-то за пределами Вселенной. А то, что растягивает угольную черноту, всего лишь тяжкий вздох. Из антимира раздается ответный выдох.
Тарелка - вдребезги от забот вафельного полотенца.
Я сижу спиной к тебе. Все-таки дуюсь. Да что же это?!
Один поворот зеркала и вырастает белый барьер, и появляется страх шагнуть вперед по ровному на самом деле без стен и проводов полу! Один поворот… и я не смогу броситься тебе навстречу, поверив в то, что разобьюсь! И ведь разобьюсь…если поверю!
Чашка выскакивает сама. Вдребезги!
Слышишь?!
Лёд вдребезги!
Прошлое вдребезги!
Я люблю тебя!
Сегодня и сейчас…
К черту зеркало!