Из цикла «Друзьям подводникам…»
Всю ночь кварталы Риги полоскал сильный ветер. Ураган. Началось ближе к вечеру. А перед этим мне позвонили друзья и оповестили, что по всему побережью объявлено «Штормовое предупреждение». Зачем? Пришлось отшутиться
- Заведены дополнительные швартовые концы! Выставлена дополнительная вахта! В машине – дизеля работают на прогрев! Системы корабельного энергообеспечения – полностью в строю!
Посмеялись. Память… память. А, теперь, вот – за окном воет и кочевряжится буря. Я не могу уснуть, сижу и стучу по «клаве»… Уже ночь.
Поздним вечером звал сына съездить на побережье. Отказался…
-Подумаешь, ветер… - сказал он, - Да не очень уж и сильный…
Вырос. У него тоже память… Когда он был маленьким, они с пацанами вырывали в сугробах пещеры, и в них прятались. Это было на Севере, а там, дуло постоянно, да и посильнее, чем здесь. Это была норма, и на это не обращали внимания. Матери – волновались. К вечеру ближе, они шли искать своих чад-романтиков. Находили. Те откапывались самостоятельно. И потом, в десяток детских глоток, недовольные, голосили на лишивших их уединенного удовольствия. Когда я приходил со службы, видел только мокрые штаны и шубу… Когда я приходил?! …Да, это было нечасто. Сын вырос почти без меня.
Да и теперь – мы ему не очень-то… Вырос. И «пещеры» роет где-то… Да и прячется в них уже не с пацанами… И корявое море ему неинтересно… Взрослый.
За день до непогоды у меня начинает болеть спина. Стал барометром. А это значит – старею…
- Радикулит, - говорит жена.
Возможно, возможно – он. Только мне думается – это железо. Железо. Мы насытились им за молодые годы, пропитались – под завязку. Выползли на берег одуревшими каракатицами, вначале радовались… А теперь вот – болит… Наше «железо» не может без воды. Ржавеет. Меняет кристаллическую решётку… и не справляется с незнакомой валентностью суши. Болит. А когда замаячит непогодь, почувствует бурю и вертеп природный, – просыпается, стряхнёт ржавь и окалину, …и напряжется в нетерпении. Ждёт. Нет, это не радикулит… Радикулит – это очень просто.
А за окном носятся полиэтиленовые мешки. В бешенном вихре они как фантастические птицы… По-моему, им это нравиться. Да и правильно. Хоть чуть-чуть полёта! Хоть чуть-чуть пожить с крыльями! И пусть ты сложный химический продукт изобретенный каким-то обалдуем… Пусть! Но хоть раз взмыть в небо и парить, парить над всем этим равнодушным миром! Миром, который перестал бояться Природы… Над миром, где бояться только сами себя… Я чувствую – им это нравиться. Я чувствую – Природа сегодня повеселится. Спляшет и споёт – рванув свою рубаху! Она же живая. Живая – как я да ты, …и ленивое Балтийское море тоже повеселится! Споет и спляшет вместе с ветром! Вместе с черным небом! Оно вздыбится, обнимется с высью небесной! И сольются воедино – вечность с вечностью! Эй, вы, ходячий прах Земли-матушки нашей! Эй, вы, головы о двух и четырёх ногах! Что, страшно?! Ой, веселуха…
А ветер уже взял высокую ноту… Уже скользит по крышам домов наканифоленным смычком… И визжат флейты водосточных труб… И откликаются им литавры стволов деревьев… Порыв! Ещё порыв! И вот уже трубят, трубят небеса… и совсем где-то недалеко – море пробегает быстрыми пальцами по клавишам побережья! Музыка вечности! Сильный аккорд…И жмутся к моим ногам собака и кошка. Притихли и вдумываются в естество Природы. Слушают…
- Не унывать, хвостатые! Что станется с этой железобетонной халабудиной?! Если уж и она не выдержит?! – отправимся к праотцам вместе! Ни ты – кошка, ни ты – собака, давно перестали быть таковыми. Это мы, люди, из-за восторженной любви к вам, отобрали у вас ваше же, надлежащие место в Природе… И пусть я не Ной, но ещё могу защитить вас… - хоть этими стенами!
Эх, как придавил! Лишь бы выдержали стекла рам…
Черти что! Сколько лет уже прошло, а как только штормяга – меня тянет на еду. Пойду, постучу холодильником! Едок из меня неважнецкий в дни обычные, …а здесь, как раздирает. В море я не укачиваюсь. Но лучше бы… Так как, что либо грызть, когда многие «пугают» раковины и тазики, тоже – остервенеть надо. Но жрать при качке я хочу всегда. И ем, если есть – что съесть. Помню, с Васей Разумеевым на ходовых испытаниях какого-то балтийского военного корыта сожрали двадцать килограммов сухарей… Двадцать – за день! Ужас! Но схрумкали за милую душу! А сейчас – вдвойне приятно! И в холодильнике есть кое-что, после новогодних праздников… Может рюмку?! А вот здесь – нет. Один пить не могу, напрочь не могу. Хоть застрели! …Собака даже не подходит. Я, ем холодец, а ей – не надо!? Удивительно! А мы-с – жрём-с! Если штормит, так и жрём-с!
Крепчает, крепчает ветерок! Завалил старую липу, что через дорогу от дома. Значит – неправильно росла. Поперёк батьки, росла! Вот и заполучи! Интересно, что он ещё натворит? Ну, то, что закроет Даугаву – это ясно. Дует с моря. Та, выйдет из берегов. Подтопит дома, кто построил – поперёк батьки – однозначно. Может набережную в районе порта накроет? Там тоже всё без головы сделано… Льда нет, поэтому – не опасно. Берега в Юрмале чуть подравняет… Ну, это – сам сделал, сам разломал! Да и всё – в общем-то. А вот ветерок бед натворит. Всё, что поперёк, лучше не попадайся! А тем, кто сейчас в море – не сладко! Балтика мелка. Болтанка – не приведи Господи! На палубах, как на загривке необъезженного мустанга… Голова, жопа, руки, ноги… Частичная невесомость с импульсным притяжением, привыкаешь – после окончания. Корабли и суда по шхерам, моряки – кто как приспособиться. Но всё переживаемо, всё пережидаемо… Вечности две – небеса, да океаны… А над ними – ветер… ветер памяти.