Я наблюдал за этой парой уже пять минут. У обоих были прыщавые, какие-то анемичные лица с пугливыми карими глазами. Несмотря на их молодость оба выглядели как-то несвеже. На двоих у них была одна полосатая мешковатая сумка (я предположил, что там бутерброды и вода). Из-за цвета их кожи и нестройности фигур можно было подумать, что один кусок мороженого теста разрубили пополам и бросили на этот праздник жизни. И вот они липнут друг к другу руками, изображая близость. Он слишком робко поглаживал ее плечо, как будто только привыкая к своей собственности. Девушку я видел пару раз работающей в отделе абонемента краевой библиотеки. Увидев ее, один из демонов присосавшийся к моей душе отметил, что такую очень легко принудить к оральному сексу, другой демон чуть не поперхнулся пивом от понимания чудовищной похотливости, этой мысли...
Мне было интересно, как они нашли друг друга. Без сомнения это произошло совсем недавно, значит, возможно, в каждом из них долгое время вынашивался комплекс неполноценности из-за этих прыщей, потных рук, сколиоза, пугливости глаз, отсутствия вкуса к одежде, и вот случайная встреча, может быть миг. Например, он пришел за книгой… как редко встречаешь своих… потом еще раз, потом еще и после десяти проглоченных томов он просит разрешения проводить ее домой. Пока он бешено глотает книги, она потуплено сидит на кухне, думает и гадает, ее мысли несутся со скоростью гепарда, она тоже понимает, что своих встречаешь очень редко и король той же масти, с тем же немым соглашением во взгляде, вряд ли скоро выпорхнет из сломанной на пополам колоды.… Это немое соглашение взглядов, еще до получения им первой книжки окутало их судьбы началом «нормальных отношений»…
Впрочем, я сильно увлекся. К чему мне это, эти чужие отношения? Хорошо поработал, пришел отдохнуть, поближе к воде, выпить холодного пива. Почему бы не полюбоваться на всех этих белоснежных, пышных и одновременно узеньких в талиях невест, катающихся на катамаранах со своими контрастно черными женихами. Это приятней - я сам как жених упакован в однобортный костюм. Я как легионер в свои латы, снаряжался в него для выполнения командировочной миссии. Миссия была выполнена, и вот я спустился на пруды, к витым скамейкам, мраморной плитке и сочной траве, этого чужого мне города отметить свою победу холодным пивом. Вчера здесь был дождь, и сегодня было невыносимо душно. Мои доспехи были здесь неуместны, однако снимать и вешать раскаленный пиджак на руку, было лень. Кроме этого, десяток влюбленных легтонеров в таких же черных шелковых костюмах-тройках, подводили к мысли, что мол всем тяжело. Легче всего было детям, копошившимся в воде, среди струек мелких фонтанчиков или бегающих по ступенькам «ручного» водопада. Взрослые лезли в воду редко, да и то, скорее всего, сильно подвыпив, все-таки центр города. Я купил пиво и подумал забраться в тень, но все сидячие места в тени были заняты, пройдясь по пляжу, я сел на траву. В шаге от меня на шикарном махровом полотенце лежала молодая особа. И здесь именно тот случай, когда можно употребить, зачастую не уместное определение - «молодая особа». В этой девушке все изнывало от внутреннего зноя, и стильности. Все эти маленькие штучки: часы, серьги, очки, купальник, босоножки, спортивная сумка под ее головой, журнал в котором дремала ее рука, все они существовали в какой-то медленной салатово-розовой гармонии. Все это выдавало в ней топ-модель или кого-то из этой среды. Когда на ее грудь, жужжа, сел шмель, она лениво отогнала его рукой. За этот жест я стал ее уважать. Совсем недалеко от воды несколько загоревших людей играли в волейбол. Вообще было довольно людно и даже шумно, но, несмотря на это надвигающаяся жара сводило все в дремотный покой. Пиво утолило мою жажду, думая о приятном, я смотрел на одну особенно понравившуюся мне волейболистку. Она была чуть ниже среднего роста, темно-русые короткие волосы виднелись из-под зеленой бейсболки. Несмотря на ее невысокий рост, ее тело было классно сложено, отлично подтянуто. В моем легком опьянении мне даже показалось, что мы с ней возможно знакомы, что я вспоминаю эти четкие грациозные движения. Я подумал, что если бы я не выглядел глупо как жених, я бы подошел и выкрал ее из этого волейбольного хоровода.
И как раз когда я думал об этом, на пляж пришла эта пара и устроилась так, что стала загораживать весь вид, отвлекать мои мысли…
Я наблюдал за ними уже пять минут, когда случайно увидел, как из воды солдатиком вынырнул мужчина. Он сделал мах руками, нырнул опять, вынырнул под проплывающим мимо меня катамараном, сделал два движения брасом, и когда воды ему стало по пояс, подымая волны, пошел на берег. В его росте, комплекции, манере двигаться угадывалось что-то знакомое, я приподнялся, приложил руку козырьком и увидел, что это Макс Иванов.
- Эй, Макс! – позвал я.
Макс увидел меня, и, улыбаясь, направился в мою сторону.
С Максом Ивановым я знаком по клубу рукопашного боя «Буревестник». Последний раз я видел его в конце июня в спортзале. Макс, как и я, пришел в рукопашный бой из самбо. Как в доверительной беседе рассказал наш тренер Петров, Макс бросил самбо из-за одного неприятного инцидента. Он выступал на краевых соревнованиях по самбо. Так вот на ковре Макса так лихо закрутили в партере, что он совсем не мог двинуться, а плотные тески конечностей противника подбирались на удушающий. И тут Иванов прямо над левым глазом увидел болтающееся в спортивных шортах яйцо противника. Макс, недолго думая, схватил его в зубы. Почему второй борец не одел плавки не ясно по сей день, но, разумеется, после этого случая, ни Макс, ни второй борец не могли оставаться в тех же секциях. Конечно, нельзя верить всему, что говорит Петров, однако, зная Иванова я не могу поручиться за неправдоподобность этой истории. Этот парень способен на многое... Подойдя, Макс подал мне широкую мокрую руку, мы обменялись рукопожатиями.
- Ты какими судьбами здесь? – дружелюбно спросил он.
- Да так, в командировке,
- А я в отпуске. Дай думаю на недельку в Хабаровск.
И тут он сделал то, что я от него совершенно не ожидал, он повернулся к молодой особе, бесцеремонно вытащил сумку из-под ее головы и стал чего-то в ней искать. Девушка спросила, как там вода, Макс ответил, что как в материнской утробе, она отмахнулась и перевернулась на живот.
Я очень удивился. Дело в том, что Макс с этой девушкой выглядели как существа разных миров. Из наших бесед по дороге из спортзала я знал Макса как специалиста по культуре востока, как хорошего программиста, любителя стратегических компьютерных игр, знатока единоборств. Ни одна из этих сфер не пересекалась с модельным бизнесом… И все же, думаю, мое удивление было связано с тем, что Макса я видел по большей части в просоленном, стертом кимоно, во время выполнения техники рукопашного боя и ни когда не встречал его в женском обществе. Он наверно тоже удивился, увидев меня в костюме. Вообще в самом факте нашей встрече на этих прудах в чужом городе, в такой вот фееричной атмосфере было что-то несообразное.
Впрочем, расстались мы тоже как-то странно. Тренировки у Миши Петрова проникнуты тонкой восточной мистикой. На последней тренировке было пять человек: тренер, Макс, я, Ваня (парнишка лет двенадцати, хороший боец) и один скучный тип который постоянно ныл о своих синяках. Всю тренировку я стоял в паре только с Максом, и к концу двух часов спаррингов, в душном влажном спортзале мы уже так свыклись к технике друг друга, что я уже был немного Максом, Макс был немного мной. В очередной минутный перерыв, мы все сидели на татами, о чем-то говорили, и вот тут дернуло меня попросить, - «Миша поменяй нас парами».
С кем бы меня Миша не поставил, с Ваней или с этим типом, это было возможностью немного отдохнуть, применить удары, которые не проходили с Максом.
Миша пристально посмотрел на меня, и без тени юмора в голосе ответил, - «Хорошо. Яша, ты теперь Макс, Макс ты теперь Яша».
От физической работы в спортзале мозг насыщается кислородом, любой образ воспринимается ярко. Мы с Максом были так поражены сказанным, что не могли ничего ответить. В тот момент, это не казалось тренерской издевкой или чем-то не имеющим смысла. Тогда я заподозрил, что Петров действительно знает, как устроен мир…
Прощаясь после тренировки, мы все ощущали некий мистический осадок. Петров сказал, что следующая тренировка будет в четверг, второго сентября в девятнадцать тридцать и просил не опаздывать.
Из сумки Макс достал свои тренировочные шорты и стал их натягивать прямо на мокрые плавки.
- А я тоже в командировке был, в Совгавань ездил. Месяц в этой жопе… и вот, что я тебе скажу, красивых баб в Совгаване нет. Не то, что бы их мало, там косметика портит, или заняты, их просто нет. Страшные все как, ну я не знаю, сколько пить то надо. А ведь они и за руку ходят, и сексом занимаются… Познакомился я там с одной, - понизив голос сказал он, - так выяснилась с Комсомольска приехала.
О том, что в Совгаване нет красивых женщин, я слышал уже не один раз, это меня не удивило, но если Макс говорил это с сожалением, то мой друг живущий в том городе рассказывал об этом с тоской.
Еще, Макс рассказал, что посетил совгаваньский додже киокушинкай карате-до. В занятиях в чужих спортзалах во время командировок, есть что-то от странствующего монашества. О совгаванском додже я тоже был наслышан. По рассказам, можно было заключить, что это был лучший додже на всем Дальнем Востоке. Он был выдержан в японском стиле, внутри был отделан деревом благородного розового цвета. Не на одной из дощечек не было следов от сучков, на стойках покоились настоящие катаны. Татами было таким японским, каким не бывает даже в современных японских спортзалах, говорят правда, что его изготовили на Окинаве. Мебель холла была дорогой, кожаной, висела шкура тигра. Для отделки прилегающей территории из Японии привезли газоны (скатанный в рулоны дерн с травой) и сакуру, во внутреннем дворике был разбит сад камней. В общем, весь этот комплекс очень диссонировал с запущенным нищим городком и одновременно давал определенную отправную точку в понимании этого места.
Когда бандитского вида, но вежливые молодые люди спросили Макса откуда он и чего хочет, Иванов – (кстати, тоже вполне бандитского вида) мирно ответил, что он из Комсомольска и ищет он истину. Комсомольск криминальный центр Дальнего Востока, и Макс сразу почувствовал уважение в глазах этих людей.
- В общем, посмотрел я и ушел… - продолжал Макс, - записался на греко-римскую борьбу, два дня позанимался, потом тренер уехал. Короче, месяц с американцами играл в третий WarCraft. Согласись, тоже развивает стратегическое мышление.
Когда я спросил, кто же победил, Макс ответил, что у американцев не было ни единого шанса. Играли трое на трое. Наши играли ночными эльфами, американца орками. Наши сразу же сделали двух героев и отправили мочить американских крестьян, пока те справлялись с диверсантами, зализывали раны у наших уже был готов военно-воздушный флот – эльфы на грифонах, тяжелая пехота – колдующие медведи. Одной мощной атакой, за пятнадцать минут игры от американских баз не осталось камня на камне. Для американцев это было потрясением. Они потребовали реванша, и эти реванши тянулись в течение месяца. Перед отъездом американцы признались, что с корейцами играть еще страшнее…
Я был рад успехам нашей сборной, и предложил Максу отметить победу пивом и шашлыком, тем боле время было обеденное. Макс согласился и спросил у своей девушки, не хочет ли она шашлыков, та открыла глаза и по ним было видно, что не хочет и что лучше ее оставить в покое. Цвет глаз у ней оказался водянисто-голубым, на таком жутком солнце они казались перламутровыми. Под тяжестью собственного совершенства они закрылись.
Мы пошли к шашлычной купили шашлыков, армянский лаваш и холодное пиво, уселись за пластиковый столик под зонтом. Мы выпили за победу над американцами, потом минуту или две молча ели.
Чтобы поддержать разговор, я спросил Макса, не видит ли он что-нибудь не обычное в той не загоревшей паре с полосатой сумкой.
Макс пригубил пиво, с прищуром, посмотрел на пару.
- Знаешь, - сказал он, - эта пара более странная, чем ты думаешь. Ты в курсе, что кадык, это чисто мужской атрибут?
- Да, что-то слышал. – Ответил я.
- Так вот, заметь, у парня кадыка вроде не видно, а у женщины торчит. Еще заметь, плечи у нее более развиты. Интересно, хотя и возникает ощущение их закомплексованности, но при этом, посмотри, купальник у девушки предельно открытый, трусики танго кажется называются, да и у парня я скажу... Да вот еще что, все лежат на покрывалах или полотенцах, и только они лежат на траве. Это не очень-то гигиенично и тем более странно, если уж они собрались на пляж и взяли купальники, почему бы ни взять полотенце. И последняя странность, черепа у них обоих неправильные.
Все это время я пил свое пиво и чувствовал, как происходящая вокруг феерия с женихами, невестами, волейболистами, шашлыками размазалось как бесполезный фон, а эта странная пара вдруг кристаллизовалась и стала единственным реально существующим в мире объектом. Поймав это новое для себя восприятие, я постарался продержаться в нем как можно дольше, но мир вокруг меня как-то быстро сгустился, и все встало на свои места.
Из-за того, что все произошло очень быстро, во мне даже родилась фраза для продолжения диалога.
- А ты ведь даже не представил меня своей девушке, - это звучало с укоризной.
- Вот блин, действительно, извини. Ладой ее зовут. Хабаровчанка. Сейчас поедим и я вас познакомлю. Кстати, у нее сестра есть, лет восемнадцати, если ты остаешься…
- Нет, Макс, я через три часа уезжаю.
Мы еще какое-то время побыли на берегу, Макс познакомил меня с Ладой. Потом он сблатовал меня поиграть в волейбол с теми загорелыми молодыми людьми. Жаль только, что девушка в зеленой бейсболке к тому времени уже ушла. За пол часа до отправления автобуса я поймал такси и поехал на вокзал.
Остаток лета я правел в трудовой суете. О том, что наступил сентябрь, я узнал, увидев утром первоклассников с гладиолусами. В четверг, второго сентября, в начале восьмого я был в «Буревестнике». Мы хорошо потренировались, после тренировки Макс рассказал Петрову, как наша сборная разбила американцев. Ни я, ни Макс не вспоминали, как встретились на берегу хабаровского пруда. Вернувшись с тренировки, я решил написать этот рассказ.