«Не надо, не делай этого! Они живые, им больно! Не убивай!» – учила она. А мальчик ловил прилетевших попить к ручью бабочек, складывал их друг к дружке, крылышки к крылышкам, толстенькой пачкой, поправлял - грубо пальцем - выбившихся: крылышки были скользкими. Потом бежал домой и… убивал. Для коллекции? И с каждой бабочкой умирал кусочек её.
«Не надо, не делай этого! Он твой друг, ему больно!» - кричала она. А юноша, вдруг понявший, что есть сильные, с которыми выгодно водиться, выдал страшную смешную тайну своего старого друга. И с этим предательством умер кусочек её.
«Не надо, не делай этого! Она тебя полюбит, а ты - нет!» - возмущалась она. А парню нужно было всего лишь раскрутить девушек, даже не потому, что нравились, а просто так, от скуки. И с каждым обманом умирал кусочек её.
«Не надо, не бей жену! Ты пьян, ты не понимаешь, чего творишь!» - брезгливо бормотала она. А муж бил и бил, от злобы на себя и от упоения своей силой и могуществом. И с каждым ударом умирал кусочек ее.
«Не надо, не разрушай… Ты ведь специально сделал это… Ты один можешь это исправить…» – бессильно шептала она. А вот появилась возможность подставить, и подхалим получал повышение. С каждой подлостью умирал кусочек ее.
Ее уже не было. А блудный сын - верующий - неистово проповедовал и учил других словом Божьим - как спасти душу, считая, что от этого становится ближе к Богу. Слова были бесполезны: её уже нельзя было воскресить.
Агония и смерть. Души у умершего уже не было: она умерла раньше.
январь 2005