Тоска....
Будто пальцы испачканы клеем, тянется и тянется за ними память...
Глаза залиты стеклом, я не могу плакать, нет сил, нет боли, нет страха...
Твой крестик на цепочке хуже удавки, я тащу огромный камень на вздутых венах шеи..
Снег падает на открытую мякоть граната и стремительно, складывая искристые крылья, тает...
Он мягкой, настойчивой силой слепит мои глаза, забивает уши..
неужели я умерла....на меня падают лохматые хлопья и не тают...
кажется, что я сижу по колени в этой белой ненавязчивой мути...
голова, плечи, воротник....все погружено в новогодний шарик, в белые мерзлые перья небесных птиц...
Тоска...
Стрелки по нулям. Виноватых нет. Я сижу и смотрю в распятый стихией сад, мятый, тянущий многочисленные руки в стороны...
Красное на белом....Охрусталенные льдом руки и гранатовые ядра...сок не отличается от крови...как ложь от любви....зима ослепляет снегом. Лето - бесстыдным солнцем...
Гибельный молочный вечер, тонны цианистого калия....центнеры крошеного димедрола...
и такая заблудившаяся я...
в этом страшном снегопаде я не могу найти дорогу, даже неверную. Бреду по обочине в промокшем насквозь черном пальто, окруженная стрелообразным свистом вьюги...
Тоска...
Фонари раскачиваются желтыми светляками на сыром, щедром на звенящий за воротником холод ветру....Машины немигающим кошачьим взглядом фар обводят меня...Знаков не осталось на моей дороге...Ветер сбивает с ног, треплет обледеневшие волосы, нашептывает в отмороженные уши.
«Тоска..»
Я так любила ставить свечи на подоконниках...и не задумывалась, зачем...
найди...
согрей меня.....
не Rosso или Bianco...
молока...с медом...
как в детстве...
Метель по-паучьи ловко и незаметно окутывает меня, баюкает...она ворует меня...
я замерзаю в сонном забытьи...
раскинув руки, падаю в глубокую белую яму, бесконечную, конусом конца уходящую в прошлое...на дне мрак и неизвестность...
все же Rosso....
снег налипает на серебро цепочки...забивает звенья...
в небе летают огромные мухи величиной с истребитель и приземляются на сведенные судорогой щеки...я лежу на дне, и в полузакрытые будто в ленивой истоме глаза с удивлением и укором смотрит седое старое небо....
Занавес. Пурпурный бархат.