Я оглядывался по сторонам, машины ездили из стороны в сторону, красный свет указывал на то, что идти мне запрещено, но это не останавливало меня, еще раз повернув голову влево, а затем вправо, я пошел. Машин уже не было, но свет горел красный, плевать, после двух – трех шагов, все-таки загорелся зеленый, раздался чирикающий звук, люди стоявшие за мной тронулись. Наконец нога уперлась в бордюр, стопы ощутили гладкую поверхность асфальта, я шел легкой и непринужденной походкой, словно шел в никуда. Голову обволакивали странные мысли: воспоминания, сравнения, непонятные образы, лица, события. Первым, на что я обратил внимание в этом вихре, было лицо Наташи. Я всматривался в него, несмотря на то, что впереди меня тянулась улица, я вдруг понял, что просто не могу его вспомнить, я испугался этого, но воображение мгновенно среагировало и начало воспроизводить примерный облик ее лица: улыбка, приятная мягкая улыбка, слегка стеснительная, но очень трогательная, затем волосы, черные, длинные черные волосы на молочной коже, лицо белело среди них, словно лик луны на ночном небе. Две маленькие звездочки, две искорки, в которых столько силы, столько притяжения, я готов умереть ради них, только ради ее глаз, казалось, они не потухнут, их не скроет мгла, они будут блестеть даже в кромешной тьме. Я начал вспоминать, ее лицо, ее тело, голос, дыхание, странные чувства переполняли меня, будто я уже мог определить Наташу по дыханию, по походке, среди миллионов людей, она изменилась для меня в мгновение, лицо которое казалось мне раньше однообразным, но, тем не менее, красивым, приобрело краску, ожило, художник вдохнул жизнь в это прекрасное создание, для меня оно ожило, стало знакомым и теперь я с каждым днем ждал, когда же вновь увижу ее. Жизнь будто теряла всякий смысл без нее, становилась серой и скучной, как немое черно-белое кино. В голове оживали недавние события, вчера я поспешил о них забыть, сегодня они воскресли в моей памяти, но они были приятны, пускай даже я помнил не все, отрывки, только основное, но этого мне было достаточно.
Незаметно для себя я дошел до конца улицы, свернул во двор, преодолел несколько сот метров и оказался у входной двери, дернул ручку. Перешагивая через ступеньку, я добрался до третьего этажа, взглянул на часы, и тут же понял, звонить нет смысла: она ушла. Я вылетел на улицу и помчался вслед за ней, завернув за угол, смог убедиться в том, что ушла она не далеко, нагнав ее я слегка хлопнул по плечу.
- Ты опоздал. – Тихо проговорила она.
- Да, прости, виноват.
- Ничего, ведь ты догнал меня.
<…>
Все было так, как я помню, то же белое лицо, те же волосы, улыбка, и две искорки, две маленькие звездочки в бездонной темноте зрачка. Я всматривался в них, и мне казалось, что только ради них уже стоит жить, ради двух отблесков в глазах. Внезапно вся предыдущая жизнь показалась бессмысленной, пустой, глупой и ненужной, я скомкал ее и выбросил, но она оказалась из твердого листа, и регулярно разворачивалась. Мне уже не хотелось думать о будущем, я хотел жить секундой, я смотрел на нее, и понимал, этот цветок еще не расцвел, он только пробился из земли, но он уже великолепен и благоухает. Казалось, она сделана из тонкого фарфора, прикоснись к ней неаккуратно и рассыплется, но, тем не менее, от нее веяло силой, это была совершенно другая, непознанная, как для нее, так и для меня, сила. Это была не мужская сила – женская и она была сильнее, она подминала под себя все, ее невозможно противостоять, даже в лице такого хрупкого существа.