Сюрприз

Юрий Минин
        Жили-были пенсионер и пенсионерка Федор Иванович и Александра Дмитриевна. Жили они дружно, не тужили. Александра Дмитриевна была кругленькой, маленькой бабулькой с опрятной гулькой седых волос на мягком затылке. Федор же Иванович, напротив, - был высок, долговяз, тощ, с торчащими рыжими волосинами, сосчитать которые не составило бы труда и не заняло бы много времени. Но, успокойся, читатель, считать волосины мы не будем, рассказ не о том.
        Дети наших героев выросли, разъехались и не часто напоминали о себе.  Но пенсионеры не горевали потому, что содержали свой сад-огород, где с ранней весны по поздней осени занимались никчемным земледелием. «Никчемным» это занятие названо мной не случайно. Дело в том, что ничего в саду-огороде не произрастало, или почти ничего не произрастало, как ни копались, ни поливали, ни пололи, ни горбатились на земле наши пенсионеры. Сизифов труд был впустую из-за коварной географической зоны рискованного земледелия, в которой проживали пенсионеры, да еще из-за отсутствия у Александры Дмитриевны с Федором Ивановичем необходимых средств для покупки, простите меня, навоза (от отделившихся детей, как вы поняли, помощи не поступало).

     События, о которых пойдет речь ниже, так или иначе оказались связаны с Александрой Дмитриевной, Федором Ивановичем, Новым годом и косвенно с садом-огородом. Слушайте дальше.

     Был новогодний вечер. Пенсионеры встречали год петуха в своей однокомнатной квартире. Круглый кухонный стол переместили в комнату, на стол поставили шедевр кулинарного искусства, отточенный многолетним опытом, салат «Оливье» и придвинули ближе к телевизионному приемнику. Пенсионеры хранили давнишнюю традицию. Каждый раз во время новогоднего поздравления граждан, звучащего с экрана телевизионного приемника, Александра Дмитриевна и Федор Иванович в строжайшей тайне друг от друга загадывали сокровенные желания. Когда звучал бой курантов, извещающих о моменте наступлении нового года, они раскрывали друг другу задуманное. Нужно сказать, что пенсионеры не очень напрягали свою фантазию в поисках желанных чудес – они придумывали одно и тоже, что в принципе можно было и не придумывать вовсе, а только совершать в положенный момент. Александра Дмитриевна и Федор Иванович поднимались с табуреток и стоя целовали друг друга в высохшие губы. В этом и состояли их желания, совпадающие много лет у обоих.
             Ничем не отличалась и эта новогодняя ночь от многих других, предыдущих до неё. Пенсионеры поели салатику, посетовали на пошлые телевизионные проекты, ностальгически вспомнили черно-белые «Голубые огоньки» прошлого, откупорили припасенную ещё летом бутылку нижегородского «Шампанского», выпили за уходящий год, который, по их мнению, был не самым плохим, дождались боя курантов, поднялись, и… Федор Иванович ссутулился, наклонил голову, Александра Дмитриевна, как школьница, пишущая мелом на верхнем поле классной доски, поднялась на цыпочки и они соприкоснулись губами, при этом нежно обняли друг друга. Александра Дмитриевна, слушая удары курантов, совпадавшие с ударом её собственного сердца, представила себе, будто удары отсчитывают длительность их поцелуя, как это делают гости на свадьбах, заставляя на счет целоваться молодоженов.  Собственно поцелуй был всего лишь лёгким трогательным прикосновением, а во время поцелуя хорошо думалось и вспоминалось прошлое.
        Александра Дмитриевна отчетливо услышала, что на последнем ударе курантов позвонили в дверь. Она сказала Федору Ивановичу о звонке, на что Федор Иванович пожал плечами, потому, что был туг на ухо и никакого звонка, даже если бы он и звонил, все равно  бы не услышал. Федор Иванович махнул рукой, понимая, что Александра Дмитриевна не отстанет от него с услышанным звонком, подумал о начинающихся галлюцинациях и лениво побрел к входной двери, шаркая тапками по рассохшемуся полу.
        - В глазок посмотри, а потом открывай,  - предусмотрительно закричала из комнаты Александра Дмитриевна.
На первый взгляд Федор Иванович ничего подозрительного в глазке не увидел, но это только на первый потому, что на второй взгляд, когда он всмотрелся в искаженную стеклом картинку лестничной клетки, то заметил, что на коврике возле входной двери в их квартиру стоит мешок. Он протёр глаза, потом протёр стекло глазка, снова припал к отверстию и теперь точно увидел стоявший у двери мешок с содержимым. Воспоминания детской радости от получаемых подарков приятной волной нахлынули на Федора Ивановича, он зашаркал в комнату, полагая, что следует отдать право вскрыть мешок Александре Дмитриевне.
 
        Александра Дмитриева, выслушав восторженное сообщение Федора Ивановича и последовавшее за ним великодушное предложение, неожиданно потупилась и сделалась совершенно серьезной.
        - Сегодня на лестнице я видела подозрительных людей. Не к добору это. А вдруг в мешке взрывчатка?
        - Что ты, кому мы с тобой нужны, зачем нас взрывать?
        - Мы с тобой точно никому не нужны потому и подложили мешок тебе.
Знали, что ты и задумываться не будешь, а  сломя голову бросишься его открывать и не ошиблись…, Александра Дмитриевна сама пошла смотреть в глазок. Она, стоя на цыпочках, внимательно изучила увиденное, а когда отошла от двери, то у неё уже не оставалось ни тени сомнений:
        - На мешке видны масляные пятна. Это верный признак взрывчатки.  Посмотри - мешок прислонен к двери. А что это значит? Мне всё понятно - при открывании двери сработает взрывное устройство, - рассудила Александра Дмитриевна, демонстрируя знания сапера и железную логику детектива, почерпанные ею из последних телевизионных сериалов.
Федор Иванович непроизвольно попятился к балконной двери но, бросив взгляд за окошко, где уже начались фейерверки, понял, что пути эвакуации отрезаны – квартира располагается на седьмом этаже. И опять рассудила хладнокровная Александра Дмитриевна:
        - Надо разделиться. Одному все же эвакуироваться на балкон, а другому остаться здесь и вызывать спасателей.
Состоялось недолгое выяснение кому и что делать, в ходе которого было решено, что эвакуироваться на балкон должен более ценный для общества человек. Александра Дмитриевна надела цветастую шаль, пальто, всхлипнула, обняла Федора Ивановича и вышла на балкон.
    
        Федор Иванович остался один в комнате, ему вдруг сделалось душно, он перестал воспринимать звуки праздника, доносящиеся с улицы, перестал замечать телевизионный приемник, где веселились звёзды, обсыпая других звезд конфетти, где пили пенящееся янтарное шампанское дикторы в дорогих, ладно сшитых смокингах. Его бросило в холодный пот, его руки стали дрожать с такой амплитудой, что он с трудом смог поднести телефонную трубку к своему побелевшему уху, а уж набрать простой номер «01» и вовсе сделалось непосильной задачей. Когда он услышал короткие гудки в трубке телефона, спаренного с аппаратом соседки, такой же пенсионерки Алисы Анатольевны, то понял, что соседка наверняка вышла в интернет чем любила заниматься по ночам, страдая бессонницей.

        Тем временем Александра Дмитриевна соображая, что пребывание на собственном холодном балконе, и к тому же неизвестно сколь долгим оно будет, не безопасно для здоровья из-за угрозы замерзнуть, либо быть сброшенной с седьмого этажа ударной волной, решила перебраться на соседский, по её мнению безопасный, балкон Алисы Анатольевны. Страх высоты оказался ничтожным в сравнении со страхом, причины которого описаны выше. Александра Дмитриевна застегнула пальто на все пуговицы, будто ей предстоял долгий переход по горам, а не перемещение на соседний балкон, и полезла. Она забралась на ограждение своего балкона, перебросила ногу на балкон Алисы Анатольевны, ухватилась руками за выступ перегородки, разделяющей балконы, поставленной по её же настоянию Федором Ивановичем, и… ахнуть не успела, как сорвалась со скользкого ограждения и полетела вниз с высоты седьмого этажа.

         Но не спешите расстраиваться. Александра Дмитриевна не долетела до земли. Она родилась в рубашке, а точнее оказалась в старом прочном советском пальто, сшитом не по моде, зато суровыми нитками. Этажом ниже пролетающая Александра Дмитриевна зацепилась широким хлястиком пальто за выступающий из балконной плиты арматурный стержень и повисла на нем, медленно раскачиваясь из стороны в сторону на морозном воздухе.
 
        Вскоре Александра Дмитриевна пришла в себя и первым же делом подумала, что это не она, а её душа уже летит на небо, а весёлые голоса гуляющих, звуки хлопушек и огни петард – ни что иное, как атрибуты рая. Она восторженно и сосредоточенно запела почему-то «Боже царя храни», но, оглядевшись по сторонам, поняла, что ещё находится на земле, вернее над землёй, но ещё в этой жизни. И тогда она вспомнила и Федора Ивановича и мешок у входной двери, и всё то, что с нею приключилось в новогоднюю ночь.
Александра Дмитриевна замахала руками и закричала, крик её был пронзительным и напоминал голос курицы во время яйценесения. Публика, гуляющая на улицах, не сразу заметила висящую и кричащую пенсионерку, но когда все увидели Александру Дмитриевну, размахивающую руками, как крыльями, с развивающейся на ветру шалью, как куриные перья, и кричащую голосом курицы, то решили, что это новогодняя шутка мэрии, своеобразный подарок горожанам к году петуха.

        Публика, радуясь увиденному, стала аплодировать Александре Дмитриевне, а Александра Дмитриевна стала энергичнее махать конечностями и громче кричать, а публика ещё громче аплодировать и даже стрелять из хлопушек.

        Тем временем Федор Иванович, оправившись от испуга и справившись с дрожью в членах, дождавшись освободившейся телефонной линии, смог таки дозвониться до службы спасения и услышал от службы следующее:
        - Подумай, дедуля, над своими словами серьёзно и, если ты шутишь, то по случаю новогодней ночи, мы тебя простим и не посадим за решетку, - после этих слов спасатели положили трубку.
Федор Иванович почесал редкие рыжие волоса, подумал серьёзно, снова посмотрел в глазок, снова увидел там тот же мешок, целый и невредимый, и позвонил ещё раз.
        - Если ты настаиваешь, дедуля, - сказали в трубке, - то ставим тебя на очередь, твоё сообщение о подозрительном подарке уже 184. Жди, дедуля, свой очереди.

        Служба серьёзная. Сказали – приехали, не прошло и трёх часов после поступления сигнала. Первым делом при помощи подъемника с люлькой известной фирмы «КАТО» сняли с насеста Александру Дмитриевну, впавшую в раж и продолжающую кукарекать. Потом запустили в подъезд специально обученных собак, и умные собаки, обнюхав мешок, определили, что мешок вызывает подозрение своим запахом. Затем к радости продолжающей гулять молодежи и к неудовольствию старшего населения, начинающего засыпать у телевизионных приемников, были эвакуированы на улицу все жители подъезда и отведены на безопасное расстояние. Вывели на улицу и Федора Ивановича, где он встретился с кудахтающей Александрой Дмитриевной, чем был обрадован и одновременно перепуган. В пустой подъезд закатили радиоуправляемого робота, который через некоторое время спустил вниз по лестнице мешок с содержимым, имеющим, по мнению собак, подозрительный запах, вынес его на улицу, и самостоятельно погрузил в кузов специальной машины.
       Под конвоем, медленным ходом, в сопровождении нескольких милицейских машин с мигалками, мешок доставили за город на песчаные карьеры, где совершили несколько попыток расстрелять его из автоматического оружия. Мешок и его содержимое не сдетонировали, или, опуская малопонятную специальную терминологию, остались целыми и невредимыми…

        Выдержав временную паузу, положенную по инструкции, к мешку приблизились сапёры, одетые в специальные скафандры, и заглянули в него…
И вот тут-то выяснились совершенно невероятные факты.
В мешке лежала поздравительная открытка на имя Александры Дмитриевны и Федора Ивановича. Несчастные пенсионеры поздравлялись с Новым годом стандартным поздравлением, а под текстом поздравления стояла подпись: «Всегда Ваша Алиса Анатольевна».
        В мешке под открыткой оказался конский навоз хорошего качества, по крупицам собранный сердобольной соседкой пенсионеров.

        Что ещё можно добавить к рассказанному?
Конечно, спасатели возбудили уголовное дело по факту хулиганства пенсионеров с намерением получить компенсацию за понесенные убытки. Суд рассмотрел это странное дело и не нашёл в нем ни злого умысла ни состава преступления, обосновывая содеянное чудесами новогодней ночи.
        Да… Дареному коню в зубы не смотрят, а в данном случае не нюхают, хотя мешок дерьма, преподнесенный в качестве новогоднего подарка, может порадовать разве что не вполне нормального человека, коим является любой российский садовод-огородник.
        Приятных Вам новогодних сюрпризов, дорогие читатели!

Декабрь 2004 год