Автор выражает почтение:
- г-ну Курицыну за его роман «Акварель для Матадора». Хороший стёб на современные ценности.
- Яне Борисовой за содержание и антураж «первого разговора»
- Даше Никулиной за разговор номер два. И, кстати, за приобщение к «транс-культуре». Помоги тебе Бог, Даша….
- и скромное желание, чтобы г-н Монах не воспринял строчки этого рассказа на свой счёт. Уверен, у вас, Монах, и у героя рассказа мало общего.
- Алёне. Милой и мудрой Алёне за прямоту мыслей и полноту жизни. Без тебя этот рассказ никогда бы не появился на свет.
- Лене, моему лучшему другу, моему корректору и собеседнику. Погоди, я скоро ещё один рассказ напишу. Вот намучаешься )))))
До сих пор меня самого терзают сомнения. Было ли это на самом деле? Или я
пострадал от какой-то формы гипноза. Ответ мне вряд ли удастся найти. Есть вещи, увидеть или узнать которые можно лишь однажды. А потом жить с этим знанием. Помнить о нём, лелеять в душе и памяти краткий миг, когда тебя переполнят ПОНИМАНИЕ. Теперь я могу с достоверность
сказать только одно - я попытался понять то, что... чему, возможно, нельзя научиться. С эти
надо родиться... или безмерно, до самого конца в это верить.
Ни тем, ни другим похвастаться не могу. Поэтому единственное, что упрямо твердит
мне о факте своего существования, это умение запоминать. Ощущения, эмоции, краски, события лица и запахи... Всё, что угодно. Запоминать ярко и каждый раз при необходимости выдёргивать эти воспоминания из подсознания. Это так просто. Достаточно связать какой-то факт с музыкой. Любой музыкой? Вряд ли. С той, которая нравится, трогает за душу или просто приятна на слух.
Так просто. Хочешь вспомнить... снова включи музыку...
Началом всей этой истории были два, казалось бы, совсем не взаимосвязанных
события. Два разговора с разными людьми, жизни которых довольно тесно связаны с музыкой.
Когда-то, давным-давно, я пытался писать художественные произведения. Успешно
или нет, не мне судить, меня пока не признали автором с мировым именем. Может быть, это и не
имеет смысла, думаю я порой.
Но в ту далёкую пору я был буквально на взлёте от собственного литературного
порыва. Меня несло в бурном потоке безостановочного творения. Если сравнить меня со
спортсменом, противоборствующим стихии горного потока, то и моя лодка, и шлем и жилет
покрывались вмятинами и дырами и промокли насквозь от стилистических омутов, сюжетных
кромок, острых камней и брызг вдохновения. Но я упорно грёб дальше, преисполненный уверенности, что мне всё по плечу.
- Ты можешь написать музыку к моему роману? - спросил я свою жену. Мы давно уже
расстались, и произошло это вовсе не из-за того, что никакой музыки она не
написала.
- Конечно, могу. А что ты хочешь?
- Некоторые сюжетные узлы. Особенно яркие. В частности, бурю над полюсом.
- Да легко. Всего-то?
- А ты сможешь передать музыкой цвет?
- Как угодно.
Преисполненная уверенности в собственном таланте, она вроде бы даже исчеркала
Несколько страниц нотными закорючками... Но на пианино я услышал всего лишь несколько
аккордов. Прошло совсем немного времени, и мы оба решили не возвращаться к этой теме.
- Вот смотрю я на этих ди-джеев и фигею, - сказала одна моя знакомая. Это было
спустя 3 года после первого разговора, - Как им терпения хватает? Ведь чтобы быть «в струе»,
нужно постоянно держать руку на пульсе. Сэмплы выходят каждую неделю. Новые.
- И они за всем следят? - удивился я.
- Приходится. Хотя, как им это удаётся, ума не приложу.
Время шло и бежало, плелось и скакало, как ему вздумается. Когда-то и мне должно
Было повезти, встретить человека, который смотрел бы на мир под тем же углом зрения,
что и я. Мне повезло. Были дни, недели, месяцы и годы спокойного и не очень счастья.
Жаловаться не на что... Но всякое безмятежное существование, в конце концов, становится серым. Почему? Наверное, потому, что мы притираемся к переживаниям, перестаём замечать удивительное и удивляться замечательному.
- Что не так? - спрашивал себя я.
Она, мне кажется, тем же вопросом задавалась. И не известно чем бы всё
кончилось, не взбрыкнись однажды моё подсознание. Я вспомнил эти два давнишних разговора и
что-то такое кольнуло моё сердце.
- Понять хочу, почему им нужно постоянно быть в курсе последних сэмплов.
- Ты же не музыкант, - удивилась она.
- И всё-таки. За этим что-то есть.
- Ну, попробуй, желаю удачи, - без тени иронии. С грустной улыбкой на лице.
Прошли те времена, когда она в таких случаях говорила - давай поищем ответ вместе.
Для начала я стал ходить по разным клубам. Поставил своей целью узнать, как и
что пишут эти самые ди-джеи. Думаю, слишком многие музыканты стали бы смеяться надо мной и
говорить – что тебе в этом? Разве это музыка? Лучше ходи в консерваторию. Слушай джаз и так
далее. Но никто ничего не говорил, так как цели своих изысканий я тщательно скрывал.
- Сегодня будет играть... (тут я называл ник, подслушанный из разговора в баре)?
Мне отвечали да или нет. Если ответ был «да», я шёл слушать. Потом второй раз.
Обычно двух раз хватало, чтобы что-то понять. Увидеть уровень профессионализма или актуальности. Постепенно я стал замечать, кто из них, из этих творцов электронных мешанин
наиболее сильно «в струе». Я не беру тех индивидуумов, которые вытворяли на пульте самые современные вещи, подстёгивая себя под час незаконными препаратами. Современный музыкальный попкорн в угоду толпе, так же подверженной наркотическим зависимостям или просто бездумным желанием убить время. Проникнув в самое сердце этой культуры, я успел прослыть ценителем.
«Привет, сегодня самый сок» - говорили мне новые знакомые, для которых я стал
уже едва ли не завсегдатаем некоторых клубов. Я шёл и слушал... Пытаясь понять чего-то, не зная
даже что именно.
Однажды я услышал о НЁМ.
- Монах. Ди-джей Монах. Круто шпарит! И там такие угощения обычно.
- Где?
Несколько человек обернулись в мою сторону. Подозрительные взгляды говорили
яснее ясного. Я слишком похож на чужого.
- Да нет, это свой, я знаю, - заметил кто-то, чьё имя я даже и не пытался
вспомнить. Но с улыбкой пожал покрытую кельтской татуировкой руку: - приходи завтра в «Ферамон и ферамонстры».
Клуба с таким названием я не знал, но в сети нашёл краткую ссылку. В наш
странный 21 век некоторые клубы живут очень долго (даже и не понятно порой, как они сохраняют
свою новизну и популярность). А иные закрываются слишком быстро. Этот клуб был совсем новый.
Вход в подвал освещала кричащая розово-голубая вывеска. Перила у лестницы... хм
ну, знаете, это всем перилам перила! Оба конца стальных труб заканчивались... набалдашниками в форме мужских детородных органов. Я брезгливо надел перчатки, краем глаза заметив что
мало кто ещё поступает так же. На правой периле был натянут презерватив. Но охранника в строгом костюме это нисколько не смущало.
Протянув флаер, я ждал, что будут вопросы. Но вопросов не последовало. Это наводило на мысль, что меня по-просту обманули. Ни какого «Монаха» на флаере не значилось.
- Сегодня почти никого не будет, - сказал охранник. Не то в трубку блютуха, не
то мне. Я хмыкнул и вошёл внутрь. Обычный клуб. Самый обычный. Разве что три подиума - впереди и по бокам. На центральном подиуме суетилась какая-то молодёжь, настраивая динамики, боковые сцены пустовали.
За столиками было всего несколько посетителей, у бара и вовсе было безлюдно.
- Ром. Безо льда, - заказал я напиток и уселся за стойку.
Бармен с отсутствующим видом прошёлся салфеткой по идеально чистому стакану и наполнил его. Отсчитав деньги, я заплатил за напиток и наклонился к бармену.
- Монах когда будет играть?
Бармен удивлённо ахнул, но тут же справился с собой.
- Вам наверху, в чилауте.
- Он уже начал?
- Нет, естественно. Он начнёт в 22.11.
Я кивнул и пошёл к лестнице.
В чилауте народу было тоже немного. Но здесь были многие из тех, кого я знал.
Вежливо здороваясь и огибая лежащих, я пробрался к дальнему столику и стал слушать того,
Кто выделывался за пультом. Не сказал бы, что девица в ярко-оранжевой кофте играла
плохо. Она играла средне. На мой, успевший привыкнуть к тонкостям этой культуры взгляд, она
играла никак. Я задумался о том, кто из присутствующих разделяет моё мнение.
Задумался, похоже, глубоко. Так как едва не пропустил того, что за пультом
началось движение.
Рука случайно коснулась наручных часов. Да так и осталась там лежать. Потому,
как то, что, стало происходить потом, заставило меня оцепенеть. От страха ли, восторга или
всего сразу, до сих пор не знаю. Но Свет померк, а над пультом взмахнули руки. Был виден только
силуэт рук, очерченных светом индикаторов. Да короткие отблески на одёжке, похожей на ту, в
которой ходят католические священники. Или протестантские. Я не очень-то разбираюсь. Лицо не
было видно, только в длинных волосах, спадающих на плечи, были отблески электронных искр...
Музыка зазвучала в тот же миг, когда померк свет. Вначале она была тихой, а
потом...
Я не могу описать, слов таких ещё не придумали... То, как и что он играл больше всего напоминало «Лето» Вивальди в электронной обработке. Или композиции ди-джея Иридиума, объединённые темой «Four seasons». Но я почему-то чувствовал, что это не «лето» и не микс Иридиума, а самый настоящий октябрь. Ведь сейчас на дворе именно 10-ый месяц. И капает дождь, и бегут по улицам обтекающие светом и моросью автомобили, сверкая и пульсируя, рвётся, в небо неоновый полёт реклам, рокот моторов и шум ветра пляшет в унисон с шелестом не успевших ещё опасть листьев, а люди идут и идут... кто куда. Подчиняясь своим заботам, своим нуждам и слушая музыку. Кто в душе, кто в наушниках, кто в мысленном разговоре с собой или с кем-то из знакомых. Грохот метро и цоканье дамских шпилек, шелест денег и щелчки зажигалки, стук двери подъезда или падающей на асфальт пивной пробки... там было всё. В этой музыке. В этом этюде вечернему городу....Я почувствовал, что сейчас будет последний аккорд, судорожно дёрнул рукой,завороженный ритмом из-под клавиш-пальцев. И в темноте вспыхнул экран моих часов. Оказалось,что я случайно включил секундомер. Вернее, выключил. Свет вспыхнул, но я мало успел разглядеть. Высокая фигура «Монаха» быстрой тенью исчезла в проходе... Я только поймал его пытливый взгляд. Он это понял. И я понял, что он понял мой интерес. И думаю, он понял гораздо больше, чем я в тот момент. Так, лишь спустя несколько минут ко мне вернулась способность двигаться... Его музыка заворожила. И не только меня. Многие
удивлённо перешёптывались. Испытывая неловкость от своего «транса» я решил сбросить секундомер. Но вместо этого попал по клавише, которая поменяла стиль. Вместо 1331 на циферблате зажглось 22:11.
Ровно столько минут и секунд длилось выступление «Монаха». Я вздрогнул. Вспомнил, во сколько началось выступление. Кажется, я прикоснулся к чему-то, что наполнено неведомой таинственностью или недоступным мне пока смыслом, пронеслось в голове. Как выяснилось в нашу следующую встречу с «Монахом», это было правдой на все 100 процентов.
- Пойдем! Это супер, стоит послушать!
- Ты же знаешь, я не люблю электронику, - ответила мне моя подруга.
- Такой ты ещё не слышала.
- Ну, давай, хотя если мне не понравится, я уйду.
- Хорошо. Не вопрос.
В этот раз клуб был наполнен народом сверх всякой меры. Выступали сразу на трёх подиумах. Хорошо хоть по очереди. Над правым потолок зажёгся красивым компьютерным небом. Проекционный кристалл – последнее слово техники в виртуализации транса сверкал великолепной, натуралистичной картинкой. Группа в составе трех инструменталов и одной вокалистки исполнила несколько довольно красивых песен. Я не слишком помню стихи, но было там что-то вроде: «за тобой по следам солнечных лучей... поспешу, ты меня не успеешь прогнать, я хочу быть с тобой, в небе синем летать и ласкать и ласкать, быть твоей, быть твоей...»
- А мне нравится - сказала моя подруга, прижимаясь щекой к моим ладоням. Мы расположились лицом к левому подиуму, наблюдая, как сменяются свет и фактура облаков... Она сидела у меня на коленях и мы оба были в таком умиротворении.... Музыка и слова лились на нас вместе со светом из кристалла. То утренним, то вечерним...Я не запомнил, что это была за группа. Объявили их, видимо, раньше, чем мы пришли... Но прежде чем кристалл с небом померк, слева раздался задорный голос ведущего.
- А теперь! Для наших очаровательных дам! Или для джентльменов собственной
ориентации...
В зале раздались смешки.
- Чуваки и чувихи! В нашем суперклубе имени Ферамоники Левински, статую которой
сейчас изготавливает для нас сам Циретелли, выступает знаменитый йог, маг и извращенец «Гнутый перец»!!!! Встречайте!!!
Вопли восторга и свист раздались по всему клубу. Свет приглушили, сверху потянула белёсая дымка, та самая, которая вызывает жажду. Ненавижу эту дрянь. Моя подруга закашлялась, а я достал новую сигарету. Как ни странно это немного спасает.
Свет ещё убавили, и над подиумом зазвучала музыка. Какая-то дребедень в стиле нео-диско. Ничего особенного. Но тут на сцене появился этот самый перец... И начался обычный мужской стриптиз...
- Ты уверен, что твой «Монах» будет и тут выступать?
Я кивнул, но на всякий случай отправился к бару, уточнить. Да, тут, сказали мне.
Как и в прошлый раз, ожидается к 22.11. В чилауте сегодня какая-то своя тусовка.
Когда я вернулся к столику, свет почти полностью потух, над подиумом закружился бешеный вихрь светомузыки, а композиция плавно переплыла в знаменитый ритм «попкорна». Собственно на «перце» уже ничего не было. И тут зал ахнул. Перец выгнулся самым невероятным образом и...
взял свой детородный орган в рот. Я слышал, как кое-кто засвистел.
- О господи! - воскликнула моя подруга, глядя, что выделывает на сцене этот...«перец» под ритм «попкорна», - я сейчас - сказала она и рванулась в сторону уборной.
Я осторожно осмотрелся. Большинство в ужасе таращилось на то, что происходит на сцене. Кое-кто глупо хихикал, но я заметил, что глаза многих женщин буквально поедают этого» йога». С трудом подавив желание посмотреть, чем же всё там кончится, я отвернулся, думая, а не подмешивают ли что в этот режущий горло туман. На подиуме раздались крики, кто-то заорал в полный голос что-то невнятное... На часах было 22.08.
- Слушай, пошли отсюда, - сказала моя подруга. Пошатываясь и придерживая у рта платок, она едва уняла дрожь, садясь за столик, - Меня вырвало от этого беспредела. Давай уйдём, правда.
- Две минуты, дорогая. Подожди 2 минуты. Потом уйдём.
Мне самому было не хорошо. Я боялся даже представить себе, что может быть
Следующим номером программы... Неужели «Монах»...
Он появился минута в минуту на центральном подиуме. Резким аккордом он взял внимание публики в свои пальцы. И опрокинул на людей их же собственные ощущения. Это было похоже на контрастный душ. В его композиции были все те «прелести», которые доступны на подобных тусовках. Он играючи преподносил слушателям рецепты запретного и ужас последствий. Штрих за штрихом, гамма за гаммой, сэмпл за сэмплом. Быть может, мне казалось, что распахнутые рты и воспалённые глаза крутятся в ритме светомузыки, осыпаясь трухой изъеденных кислотами костей и сгнившей кожи. Меня пробрала дрожь. До самого естества... Я вовсе не уверен, что те, кто был сейчас рядом со мной, способны были это воспринимать. Кто-то был под «кайфом», кто-то
просто пьяным, а кто-то и вовсе не был способен понять его музыку... Я так думаю. Потому, как
играл он довольно тонко. Вряд ли и мне была бы так очевидна его виртуозная насмешка над нами, если бы я не слышал его тогда, первый раз... С последним аккордом во мне вспыхнула картина иссушенной пустыни, белеющие под песком кости то тут-то там выставляли свои кусочки на поживу лучам жадного солнца. Жажда стала невыносимой..
22 минуты 11секунд. Ровно. Вспыхнул свет, но аудитория осталась прикованной к сидениям, не в силах пошевелиться и противостоять гипнотическому ритму музыки. Я нашёл в себе силы встать и вяло хлопнуть в ладоши, пролепетав ссохшимися губами «браво».
Он посмотрел на меня. Именно на меня. Долгим взглядом. Из-под вьющихся волос два пронзительных копья выпили мою душу, распробовали и решили... Что решили, я не знаю.
«Монах» покинул сцену.
- Уф, давай пойдём отсюда, а? - сказал она, глядя на оживающую публику.
- Ну... как... тебе его музыка? - спросил я.
- Не знаю даже. Странно. Но я хочу на воздух.
- Я тоже...
- Не спешите.
Мы вздрогнули. Я знал, кого увижу за спиной, быть может, знала и она.
- Как вам это удаётся? - спросил я.
«Монах» сел за наш столик.
- Меня Леонид зовут.
- Света, - представилась подруга.
- Антон, - протянул я руку музыканту. Я ожидал крепкого рукопожатия, но оно было
осторожным.
- Руки берегу, это моя профессия, - пояснил он, - Как вам тут? Нравится?
Света откашлялась и покраснела.
- Ужас просто, - прокомментировал я, - Если бы не эти... как их там, «за тобой
по следам»....
- Так что же вы тогда тут делаете? Вы не похожи на этих... тусеров.
Мы переглянулись. Светино выражение лица говорило мне: тебе самому за себя не
стыдно?
- Я искал музыку. Хотел понять... Что она может. Честно говоря, я не видел и не
слышал другого такого мастера вроде вас. Вы делаете невероятную музыку. У вас есть компакт
диски? Я не нашёл в сети ваших дисков.
Леонид рассмеялся. Тихо и понимающе.
- И не найдёшь. Давай на ты?
- Легко. Так почему не найти в Интернете? mp3 - плохой формат?
- Не в этом дело. Формат вообще-то не такой и плохой, только надо знать, как им пользоваться.
Всё дело в том, что те вещи, которые я играю здесь, - он скривился и огляделся по сторонам, -
это сплошные импровизации.
- Так ты что - не музыкант? - изумилась Света.
- Даже больше музыкант, чем можете себе представить, - чуть презрительно заявил Леонид, - но
я не имею право давать никому слушать свою музыку... Кроме посвящённых. Вообще, это редкий случай, когда кто-то узнаёт о нас.
- О ВАС? - спросили мы хором.
«Монах» отпил из бокала апельсинового сока. Перед нами официант тоже поставил по бокалу. Я даже не успел заметить, когда Леонид сделал заказ. Тем временем он вытащил из кармана
массивный портсигар и закурил. Аромат изысканного табака моментально заставил забыть о
вызывающем жажду тумане.
- А почему бы и нет? Расскажу вам. Тем более, что сами вы никого никогда не
найдёте. А я улетаю в Шотландию через 3 с половиной часа. И в ближайшие годы сюда вряд ли вернусь, -Леонид, казалось, убеждал сам себя. Мне же было абсолютно ясно, что он рад поделиться своими переживаниями, рад тому, что можно кому-то доверить тайну.
- Расскажи, - Света уронила подбородок на сомкнутые ладони.
- Вы никогда не задумывались о том, как достоверно можно писать историю? Это настоящее
искусство. Ещё в древнем Египте пытались создать совершенные исторические
документы, описывая жизнь фараонов иероглифами, бальзамируя их тела, ну и так далее. Но всё, что было сделано, осталось на растерзание времени. Пирамиды рассыпаются, фрески стираются, рукописи портятся, переводы становятся неточными... Соответственно, нет такого способа фиксировать историю, чтобы быть максимально достоверным, скажите вы. Не так ли?
- Да, так, - согласились мы.
«Монах» улыбнулся и резким кивком отбросил прядь волос, закрывавшую лицо.
Обычное лицо, только глаза странные. Они как будто пульсировали. Это было похоже на нервный тик, но пульсация была с каким-то рваным ритмом.
- Я до сих пор слышу музыку, которую играл. Уникальный дар, умение впитывать
вибрацию и вторить ей резонансом...
- Ты мутант? - спросил я.
Прядь вернулась на место, закрывая лицо Леонида.
- Вот это мысль! - его тихий смех меня насторожил, - Это самое простое, что
приходит в голову, да? Нет, этому можно научиться. Как, впрочем, и всему остальному. Только учиться надо долго. Ну и способности, какие-никакие нужны... Так что, вы ещё не догадались, как можно записывать историю?
- Неужели... - начал я.
- Музыка? - ахнула Света.
- Именно! А почему никто не догадывается?
Мы переглянулись и пожали плечами.
- Ясно. Ну что же, эту мудрость люди обрели не так уж давно. В средние века.
Когда появилась нотная грамота. Музыка это такой странный вид искусства, который вроде бы и
существует и не существует одновременно. Ведь пока вы не слышите музыки, её для вас нет. Так?
Мы изумлённо молчали. Леонид продолжал:
- Есть три основных постулата, которым следует орден. Мы зовём себя «хранителями
времени». Так вот постулат первый. Музыка должна продолжаться. Это значит, что нужно как
бы непрерывно снимать фильм о том, что происходит вокруг нас. Постулат второй. Всего увидеть
нельзя, но нужно уметь видеть главное и фиксировать главное. И, наконец, третий
постулат. И тому, и другому можно научиться. Поэтому из века в век, из тысячелетия в тысячелетие орден ищет и отбирает детей для такого обучения. Таким образом, во всех крупнейших культурных центрах, во всех государствах, в каждом обществе есть кто-то, кто непрерывно пишет музыку.
Но не просто музыку, а музыку, созвучную времени. Изобразительную музыку. Нас очень много и в то же время мало... Но человек не способен писать музыку круглые сутки на пролёт, поэтому мы работаем посменно. Иногда случаются сбои, это естественно, но куда же без них, мы же люди. Мне вот придётся лететь в Шотландию потому, что скончался один известный Хранитель... У нас редко бывают семьи, мы сторонимся людского общества, но мы храним память этого мира, храним время. Как будто замораживаем его... Чтобы когда-нибудь кто-то смог узнать, как всё было. Веками оттачивается музыка.
- Прости, Леонид, ты классный музыкант, но, по-моему, это бред. Так не может быть, -
скептически отрезал я. Он вздохнул.
- Я и не думал, что вы мне поверите. Когда-нибудь, мы верим в это, люди обретут власть над временем или достигнут того уровня духовности и интеллекта, чтобы воспринимать изобразительную музыку. Пока что не настало это время. Но мы будем и дальше хранить время этого мира. Сколько бы его у нас или у него не было.
- - Мы должны тебе верить? - спросила Света.
Мне послышалось, как он втянул сквозь зубы воздух.
- Не хотите, не верьте. Но вы больше, чем все остальные кого я знаю...
приблизились к тому, чтобы понять... Ладно, я теряю время с вами. Прощайте.
- Подожди! - остановил я его, едва он поднялся из-за стола, - Я верю тебе. Не знаю почему, но верю... Но всякая вера, прости, конечно... Ко всякой вере нужно душе хоть малое, но доказательство. Понимаешь?
Теперь он расхохотался во весь голос.
- Всего-то? Ты просишь доказательства моей правоты и правоты, проверенной тысячелетиями?
- Сноб, - прошептала Света.
- Сноб? - «Монах» покачал головой, - Может я и сноб, но вы слепы. Или глухи. Хотя
странно, мне в начале показалось, что всё иначе. Вам нужны доказательства?
- Да, - отрезал я.
- Я не буду вам исполнять изобразительной музыки, это невозможно. Вы просто
можете сойти с ума... Но я покажу вам, как увидеть изобразительную часть любой обычной музыки.
- Как?
Леонид сделал шаг прочь от нашего стола.
- Как??? - повторили мы в один голос.
- Когда будет что-то происходить. Хорошее или плохое. Лучше, конечно, хорошее, поставьте какую-нибудь особенную музыку. Лучше ту, которая вам нравится... Но нужно, чтобы событие
глубоко тронуло вашу душу... Праздник, удача, любовная встреча... Да что угодно.
- И что?
- Если захотите пережить заново это ощущение в максимальной его полноте....
Просто снова поставьте ту самую музыку.
Не сказав больше ни слова, он быстрым шагом покинул клуб. Ни я, ни Света больше никогда его не видели.
Прошло время. Наши отношения со Светой были не слишком хорошими. То есть они просто постепенно ухудшались.
- Да, - сказал я однажды на её предложение расстаться, - так будет лучше всего.
Мы не вспоминали ни «Монаха», ни его музыку, погруженные в тоску и пустоту, которые всегда случаются в подобные минуты. И здесь моя судьба могла бы поставить жирную и отчётливую точку... Но случилось иначе.
Мы не виделись пол года, может чуть больше. И вот случайно столкнулись в одном из бесчисленных баров в центре города. Я пил пиво, читал с наладонника очередной
«шедевр» современной фантастики. Из динамиков слышалась какая-то обычная
музыка... И вдруг... музыка сменилась. Я услышал звуки «попкорна».
- Тьфу... б... - выругался я, вспоминая эпизод в том самом клубе.
И вздрогнул от звука разбившегося бокала. Вслед за этим послышался сдавленный кашель и ругань.
- Ой, извините, - сказала Света. Я обернулся, и наши взгляды встретились.
- Здравствуй....
Она была одна, я был тоже один.
- Давай уйдём отсюда, - сказал я. Стоит ли добавлять, что она тут же согласилась.
Мы вышли на улицу, зябко ёжась от прохладного весеннего ветерка.
- Ты как?
- Ну, по-разному...
- А знаешь....
Мы шли по улице, болтая обо всём на свете. И я точно не помню, какая музыка
звучала из ближайшего магазина. Просто потому, что у меня на названия плохая память... Но я
прекрасно помню эти звуки. Я слышу их снова и снова. Если мне хочется вспомнить, как мы со Светой вновь встретились, чтобы уже никогда не расстаться, я ставлю именно эту музыку.
23.12.2004