Он стоял на краю обрыва, как два месяца назад стоял на краю моста. Шел все тот же холодный дождь и тяжелые капли били его в лицо. Но и как в тот день он ничего не чувствовал, ни холода ни боли. Он помнил все. Отбитые с ограждения куски краски лежали в крови. Дима еще раз посмотрел на изувеченное тело Катерины и отвернулся. Сбившая ее машина умчалась тут же, не остановившись. Две минуты назад он беззаботно шли по мосту и мечтали вслух. Как будут жить вместе, воспитывать детей и любить друг друга. Но визг тормозов прервал все. Ручей окрасился бурым. Ее кровью. И эти дурацкие куски засохшей краски. Что они делают в ее волосах? Дима аккуратно вытащил их, ее волосы стали грязно-красными, как и его пальцы. Еще одна вспышка боли, бессилия и отчаяния. Комок к горлу и еще один звериный рык сорвался с губ. Жизнь казалось остановилась, а ручей назло всему упрямо продолжал течь. Сначала практически прозрачный, а потом…. потом бурый. Это было невыносимое зрелище. Дима подошел ближе к краю моста. Опять внутри растет заряд боли, сводя каждую мышцу и впиваясь в каждую нервную клетку.
- Не хочу, - и шаг к краю.
- Не могу, - еще один.
Дальше сквозь пелену вой сирен бесполезной скорой и игла в вену, темнота, блаженное забытье! Люди в белом, ремни, нет сил встать с койки. Решетки, иглы.
Это было и сейчас все тот же дождь и край обрывы, до которого всего один шаг.