Тишина почти всегда преследовала Валерия на его рабочем месте. Магазин торгующий сантехникой... Каждый из нас хоть редко, но заходит туда. Валеру в магазине забавляло только одно – вывеска. Шланг с душем стилизованный под змею, возможно удава, призывно смотрел на вентили крана, похожих на кроликов. Традиционно один из них был синий, другой красный. У каждого почему-то было по четыре уха. Но взгляд душа был солью всей “картины”. Каждый раз подходя к магазину Валера видел в нем что-то новое. В зависимости от настроения. Полюбовавшись на блестящие краны и вентили, россыпи прокладок и разнообразной формы, размеров и цветов раковины, ванны и унитазы, Валера включал чайник, заваривал себе чай, читал, разгадывал кроссворды, глядел в окно, обслуживал редких клиентов, опять пил чай, объяснял заблудшим алкашам, “что магазин с водкой правее”, развлекал себя как мог. Обсуждал с клиентам на что похож рисунок на вывеске, в общем он работал. И был доволен жизнью. Кроме одного. Он ужасно комплексовал, что у него был комплекс первым начать разговор с женщиной. Панически боялся всех у кого грудь была больше первого размера. Девочка ли, бабушка ли входила в его магазин, он чувствовал себя одним из четырехухих кроликов-кранов, дрожащих перед душем-удавом. Но это не мешало ему больше года жить под одной крышей с женщиной. Анюта. Ооооо это вообще отдельная история.
Самородок из городишка ближе к Мухосранску, пятых год подряд пытавшаяся поступить на факультет журналистики МГУ. Тяга к журналистики возникла у нее еще в 10-м классе. Ее талант заметил студент-практикант из Педвуза. Он был очень удивлен, когда дав тем сочинения “Мое любимое время года”, получил от Анюты красочное описание кактуса стоящего на окне. Тетрадка была окроплена пятнами крови. Впрочем потом он узнал причину появления капель крови. В самом сочинении Анюта написала, что проводила исследование влияния длинны и толщины иголок кактуса на глубину и величину болевых ощущений мизинцев правой и левой руки, а так же на обилие кровотечения из большого пальца левой руки. Практикант сначала удивился, потом изумился, схватился за голову. Но улыбнувшись пророчил Анюте карьеру столичного журналиста и даже посоветовал куда и только куда молодому дарованию следует идти учиться дальше. Вы наверное догадались куда? Правильно в Москву, в МГУ. Смейтесь сколько угодно, но Анюта являясь человеком очень целеустремленным перла к своей заветной цели подобно танку Т34, накручивая на свои траки все неприятности и невзгоды. Дослужившись в книжном магазине от продавца до главного менеджера, достаточно зарабатывала и они с Валерой жили припеваючи. Может даже любили друг друга, но как-то по-своему, особенно. Она вкусно готовила и чисто убирала. Их одежда по своей чистоте и свежести не уступала той, что показывают в рекламе стирального порошка. Он был с ней ласков и нежен, всегда слушал и никогда не смеялся над ней и ее мечтой. Когда в домах гас свет, их кровать превращалась в поле битвы, пособия по практической Тантре , йоге, эротическому массажу взахлеб прочитывались ими за ужином, самые интересные места обводились желтым маркером и опробовались ночью. Никогда они не изменяли друг другу. Анюте это было просто не интересно, она жила своей мечтой и только ради нее, а Валера просто не мог подойти ни к одной женщине, но говоря уже о том чтобы затащить ее в постель. И занятия сексом было для них не более чем взаимоприятным развлечением и способом снять стресс прошедшего дня.
Страх Валеры перед женщинами не был паническим. Его корни были очень глубоко в душе. Этот прагматичный романтик боялся обидеть или напугать женщину неосторожным словом или действием. Даже для дружеских объятий ему нужно было спросить разрешения. Кто-то находил это милым, кто-то забавным . Но никто не думал, что это для Валеры естественно. Уважать женщину. И слава тихони-зануды закрепилась за ним со школьной скамьи. Валера стеснялся проявить инициативу, а когда ее проявлял кто-то другой, он считал, что его угнетают, запрягают и считают, что он ни на что не способен. Просто попросить, выпросить, выманить, вытребовать у незнакомой женщины телефон или пригласить на свидание было недостижимой мечтой для Валеры. Но когда он пытался это сделать, то слова куда-то пропадали, куда-то исчезали, он глупо отшучивался и практически убегал.
Магазин в этот предпраздничный день пустовал. На завтра Валера уже ждал толпы опухших после веселья людей. Кто-то в пылу веселья срывал краны, кто-то бил раковины. Поломки удивляли разнообразием, а истории как это произошло посетителей можно было записывать. К концу дня стали заходить первые, но случайные посетители. Те кто ошибался и путал дверь магазина “сантехника” с соседней дверью продуктового магазина. И чем ближе было время закрытия магазина, тем чаще Валера, как регулировщик движения направлял потоки любителей зеленого змия в соседнюю дверь.
- Надо менять вывеску. Змея видно у людей вызывает ассоциации. - не раз подумывал он.
За час до закрытия Валера почувствовал зуд в паху. Он представил как Анюта накормит его ужином, в очередной раз расскажет насколько приблизилась к своей мечте. Они полусидя устроятся на диванчике перед телевизором и зарывшись лицом в ее волосы, он будет теребить ее ухо носом, слушать ее болтовню, смотреть в телевизор. Но при этом ничего не видеть и ничего не слышать. Будет отдыхать от дня, от проблем, ему будет хорошо с этой одной с кем он мог говорить, кого могу любить ночью и любить утром, когда Анюта улыбаясь ставила перед ним тарелку с завтраком. Он любил эти заботливые руки, эти волосы. Но приходил к мысли, что не мог полюбить всего человека понять и принять ее внутренний мир. Для него это было дверью за семью замками. Честно признаваясь себе Валера даже и не пытался этого делать, ему было просто хорошо с ней. Только с ней одной. А мысли его блуждали среди потока лиц других женщин, которых он мог бы понять, но не осмеливался даже заговорить с ними. Жил с оболочкой человека, любил вкусные завтраки и теплые губы, ласку и заботу. Но не человека. От этой мысли защемило сердце. Стало грустно и тяжело на душе. Продавец магазина “сантехника”, терзаемый одиночеством и душевной пустотой. А самое главное страхом. Глупым и необоснованным на взгляд серых масс. Валера вышел на улицу, закурил. Посмотрел на танец снежинок в оранжевом свете уличных фонарей. Посмотрел на людей несущих пакеты с праздничными закусками и выпивкой.
- Суетливые ничтожества, - с иронией заметил он. - Праздник можно устроить в любой день, было бы желание. А вы загнали себя в строй красных чисел календаря!
- Здравствуйте, у вас есть керамические вентили. - голос прервал его размышления.
- Вам какие, отечественные или импортные? - в автоматическом режиме хорошего продавца спросил Валера.
- А теперь приятно посетителей на входе обслуживать?
- Извините, проходите пожалуйста, - опять на автомате он открыл дверь и пропустил клиента. Легкий аромат духов сорвался с длинных вьющихся волос и ударил в нос. Женщина!
- Как вам погодка? Снег, хорошо! Ребенком обожала такую погоду.
- Так какие вам вентили нужны? Есть хорошие, отечественные ничем не уступают импортным. У вас смеситель какой стоит?
- Без понятия, муж этим занимался. Теперь приходится учится некоторым вещам самой. - она оглядела магазин, посмотрела на Валеру, светлыми смеющимися глазами.
- Боюсь мне будет трудно вам помочь, я не знаю модели вашего смесителя и не все краны подходят. Есть универсальные, но они не всем нравятся.
- А есть такие, как на вывеске?
Вопрос смутил Валеру. - Такие только, что закончились. - ответил он.
Она рассмеялась.
- Могу вам предложить артикул 70 и 72.
- Молодой человек, ну зачем быть таким официальным? Праздники скоро, люди спешат накупить продуктов завтра будут пол дня сидеть дома. На улицах будет тихо, будет спокойно, будет только снег.
- Я только, что думал об этом если честно.
- Ого, вы оказывается не только о сантехнике думать умеете. Кстати, раковина, что я у вас купила была одобрена всеми моими знакомыми. - она опять улыбнулась.
- Спасибо, это моя работа.
- Пожалуйста, так что вы посоветуете, - сказала она разглядывая вентили.
- Они практически одинаковые, если для кухни, то берите 70-й, а для ванной лучше 72-й.
- Доверюсь вашему опыту, я беру 70-й.
Валера пробил деньги завернул покупку. Дежурное спасибо. Но она не уходила, как обычно.
- Молодой человек, о чем вы думали когда стояли у входа в магазин?
Ступор, что ответить? Рассказать правду - рассмеется, соврать или пошутить. Надоело! Жить в маске? Снимать ее только когда ее увидит человек, которому все равно, что под этой маской?!
- Об одиночестве.
- Вы так одиноки?
Опять ступор! Валера решился. Зачем врать, что случится если я расскажу? - думал он. Быть может посмеяться может попытается понять может, может, быть может...
- Я не понимаю людей, а они меня. Мне трудно с людьми. Особенно с женщинами.
- Боитесь?
- Да.
- Но ведь мы общаемся, я не кусаюсь. - она опять улыбнулась светлыми глазами.
- Быть может, но мы друг друга не знаем, откуда вы знаете как можно меня укусить, а я не знаю как вас можно укусить.
- Если укусите, я скажу. Анастасия, - женщина сняла перчатку и протянула руку.
- Валерий, приятно познакомиться, - он взял ее теплую руку, и приложился к ней губами. Опять автоматически, просто потому что так привык делать в своих мыслях, в своих фантазиях.
- Молодой человек, вы не лишены манер. Приятно встретить такое в наше время. Мне следует склониться в глубоком реверансе?
- Как хотите.
- А ваше желание уже ничего не значит?
- Клиент всегда прав.
- Из чего сделан ваш панцирь?
- Прошу прощения?....
- Панцирь отношений продавец-клиент.
- Это моя работа, а я привык все делать хорошо.
- Я уже не покупатель, я пробрела, что хотела.
- Честно говоря я не знаю о чем говорить, - смутился Валера.
- О чем тебе говорит свет звезд.
- Об одиночестве, - не замедлил с ответом Валера.
- Почему? – на ее лице отразилось неподдельное удивление. – По ним предсказывают судьбы, ими любуются влюбленные, про них пишут стихи. Гордо и независимо смотрят они на нас. Когда смеются, когда помогают.
– Ты права, но они одиноки. Разделены сотнями световых лет. Что с того, что ими любуются? Они все равно одиноки. Звезды не слышат, не могут услышать слов благодарности. Они просто светят холодным, одиноким светом. И никогда не узнают, что этот свет значит для людей, для планет, - слова слетали с губ Валеры сами собой, как будто он говорил в пустоту и его никто не слышал. Как будто его аудиторией был блестящие краны и разноцветные раковины. А перед ним стояла женщина, стояла и внимательно слушала. Улыбка сменилась задумчивостью.
– Считаешь себя звездой? Ведешь себя холодно и сухо? «Здравствуйте, спасибо, до свидания».
– Не надо меня анализировать! Я сказал, что думал. Мы меня спросили, я ответил!
– Валера, убери свой панцирь, меня заинтересовали твои мысли, я никогда не думала, что на звезды можно смотреть так. Мне хочется поговорить с тобой, но мне надо домой я устала, и еще этот сломанный кран. А ты можешь помочь мне решить обе эти проблемы. Я права? – Настя опять улыбнулась.
Валера задумался, так хотелось провести вечер а Анютой. Кто еще сможет снять усталость, с кем еще ему так легко? Его пробивал холодный пот, он стоял и разговаривал с женщиной, но о кранах и вентилях, смесителях или вывеске. Явный намек и призывная улыбка Анастасии ничего ему не сказали, он не заметил их. Ему хотелось говорить еще и еще, слушать и спорить, высказывать свою точку зрения, общаться с этой женщиной. Анюта никуда не денется, ему было стыдно, он чувствовал себя виноватым перед ней, но Валере хотелось побыть эгоистом, - Она поймет, просто ляжет спать чуть раньше, - думал он.
– У тебя дома есть инструменты?
- Никак не можешь перестать думать о работе? Хочешь еще и инструмент продать? – на лице промелькнуло легкое недовольство.
– Нет, просто голыми руками поставить новый вентиль трудно, - улыбнулся Валера.
– Рабочие, которые ставили раковину принесли все с собой, - извиняющимся тоном сказал Настя.
– Хорошо, я возьму все необходимое. Но мне нужно закончить рабочий день, - быстрый взгляд на часы, - Минут через десять, подождешь?
– Да, похожу тут, посмотрю.
Он оставил Настю осматривать достопримечательности магазина, а сам пошел закрывать окна, опускать решетки. Зашел в помещение где одновременно располагался мини офис, подобие склада и что-то вроде кухни. Закрыл за собой дверь и буквально бросился к телефону.
– Анюта, добрый вечер. Я ….
– Привет, Валерка. Я сегодня достала пособия для подготовки свежие и варианты экзаменов прошлого года, те что на отлично оценили.
– Молодец, слушай, ты меня сегодня не жди. Я очень поздно вернусь, наверное под утро. Мы тут собантуйчик с мужиками хотим устроить.
– Нуу, а я хотела тебя сегодня подольше помучить в честь праздника и отсутствия необходимости завтра вставать как обычно рано. Ну ладно, развлеку себя сама, чтением. Пока
– Пока, Анюта, доброй ночи.
Валеру умиляла ее любовь к сложным оборотам и длинным словам. Повесив трубку, он накинул пальто и вышел к Насте. Посмотрел на полку с инструментом, выбрал кое-что и убрал в сумку. – Я готов, прошу к выходу.
– Может пройдемся пешком? Всего две остановки, - кутаясь в шубку предложила Настя, - Хочется ноги размять, да и на улице очень хорошо.
– Я не против.
Они медленно шли вдоль по улице, тихо разговаривали, так же тихо падали крупные хлопья снега. Валера чувствовал себя все более уверенно, как не одни раз до этого. Переборов свой страх, упивался нарастающей уверенностью в себе. Книги, музыка, кино. Еще десятки веще, пусть поверхностно, но все же были обсуждены. Двадцать минут пролетели ужасно быстро. Настя уже открывала дверь в свою квартиру.
- Хочешь чая?
– Сначала дело, - Валера достал газовый ключ и вентили.
– Кухня там, - указала Настя, - Подожди, я включу свет.
Валера перекрыл воду, поменял вентили, удостоверился, что вода льется, кран не течет, в общем, что все работает.
– Вот теперь можно и чая, - он сел на табурет.
– Пять минут и все будет готово, хочешь печенье?
– А сушки есть? С маком?
– К сожалению нет, только печенье или если хочешь могу сделать бутерброды.
– Нет спасибо, печенье в самый раз.
Опять тихая, неспешная, но очень интересная беседа. Валера упивался этим, а вот Настя была немного озадачена.
– До него доходят мои намерения или нет? Как будто я улыбаюсь стене, никакой реакции, - сокрушалась она.
В арсенале любой женщины есть средства обольщения, данные природой, когда не помогают
такие атрибуты женской магии, как взгляд и дыхание. Настя под любым предлогом стала приближаться к Валере, касаться его. То сделав комплимент его волосам, гладила их и кончиками ногтей щекотала кожу не его затылке. Порой приближала свои губы к его уху и говорила томным, но не вульгарным голосом. Она очень старалась и была вознаграждена за это. Млея под его ласками, она благодарила бога, всех святых и всех чертей, за этого мужчину. Еще никогда, ни одни руки ни одни губы не заставляли ее тело так сладостно извиваться, никогда прежде с ее губ не слетали такие искренние стоны. Мурлыкая, как сытая и довольная кошка, она мяла белые простыни ерзая своим телом корчась от удовольствия. Затем она расслабилась, с вызовом посмотрела на Валеру и слегка раздвинула ноги.
Ммм, только мужчина поймет это. Когда женщина манит не только взглядом, те только жестом или изгибами тела скрытыми под одеждой, а манит всем свои естеством. Нагая, без прикрас, волосы рассыпаны по подушке, грудь резко вздымается, кажущаяся расслабленной она напряжена до предела. Она ждет, зовет горячую и твердую плоть. Невозможно описать словами выражение лица женщины, когда мужчина входит в нее, медленно ли, подобно теплой морской волне во время прилива или резко, со злобой, тараном, несущимся на встречу закрытым воротам. Легкий страх, удивление и сладкая истома сменяются на женском лице.
Но Настя не почувствовала ничего, только глухое «Прости» и шорох одеваемой наспех одежды.
– Сволочь!, - прохрипела Настя.
Тишина и звук закрываемой двери. Она закрыла глаза, прижала к лицу подушку, почти рыдая от бессильной злобы и недоумения. А Валера быстро шел к своему дому и нервно курил одну за одной. Горький вкус табака сушил рот, но пальцы упрямо тянулись к пустеющую пачку. Анюта, он думал о ней. О маленькой, вздорной, болтливой женщине, чьи руки он так любил, чьи завтраки он ел утром. Ту, которую он слушал, но не слышал. И спрашивал про ее успехи из вежливости, но вслушиваясь в ответ. Он жалел о потерянном времени, о своем потребительском отношении к человеку, которого не хотел и не пытался понять. Валеры было стыдно, что он так поступил с Настей, обидел ее тело, что лаская ее чувствовал душевную пустоту. Очнулся только возле своей двери, тихо открыл ее, тихо разделся, тихо лег. Посмотрел на спящую Анюту, провел по ее плечу небритой щекой, погладил волосы и осторожно поцеловал шею. Вечная абитуриентка повернулась, посмотрела сонным, ничего не понимающим взглядом и опустила голову на его плече, обняла его широкую грудь. А Валера, продолжал гладить ее волосы, целовать в лоб и мечтать. О том, как утром спросит: «Так как у тебя дела?»
Конец.
Москва, 16.12.03 -20.12.03