1. Гендир
Я в очередной раз иду к нему в кабинет «разбираться». Ну да! А что за хрень-то такая? Все шишки мне, все пинки и моральные вливания мне! А до зарплаты еще как до Урала, так же долго и так же мучительно. Уйду, уйду, надоело! И опаздывать хочу и буду, я творческая личность, в конце концов!
-Ты, кроме всего еще и личность административная, ты об этом помнишь? – отвечает он с порога на мой мысленный вызов.
Я спотыкаюсь об его зеленый волосатый ковер и роняю свой мобильник (поцарапанный и триста раз уже замотанный скотчем).
-Садись, у меня к тебе разговор.
Ну нифига себе! Это у меня к нему разговор! И серьезный причем разговор! Падаю в ненавистное кресло напротив его необъятного стола и рассматриваю японскую живопись на стенах.
-Ты во сколько сегодня пришла?
-Как проснулась, так сразу пришла.
-И что у тебя на этот раз?
-А что? Клиенты в очередь стоят? Знаете, могли бы сделать вид, что не видите, во сколько я прихожу, я же делаю вид, что получаю зарплату вовремя. Как платите, так и прихожу.
-Знаешь, если тебе что-то не нравится – уходи, а если работаешь – то работай как положено.
-Во! Увольте и дайте расчет. Муж меня на радостях в ресторан сводит.
-Да что ты сразу – увольте…. На комплимент нарываешься? Ты знаешь, я когда в Москве был….
И все. Доверительно и чрезвычайно доходчиво мне излагаются грандиознейшие планы ближайших великих свершений, пути расширения деятельности холдинга, обещаются огромные прибыли в недалеком будущем и масса новой и интересной работы. Попутно обрисовывается тяжелая финансовая ситуация, удушливые проценты за кредиты, кидосные клиенты, налоговая полиция и тройная бухгалтерия. Испрашивается совет по какому-то глобальному вопросу, причем так, что я на миг чувствую себя особой, приближенной к императору, одобряется моя работа и рвение, обещается награда и великодушно выдается позволение приходить на работу на час позже…
-А теперь иди и работай, я занят.
Стою за закрывшейся дверью его кабинета и не могу понять, зачем я туда собственно шла? Как я вообще могла требовать чего-то у этого великодушнейшего человека, который всеми силами своими удерживает на плаву весь «наш» холдинг, который уже лет 5 работает в убыток? Как я посмела говорить о зарплате, когда мы на пороге великих свершений и сейчас единственное, что требуется от каждого – это работать, работать и еще раз работать? Как я могла думать об увольнении, которое сейчас будет просто равносильно предательству???
-Поговорила? – спрашивает секретарь гендира, с усмешкой вглядываясь в мои охреневшие глаза. – И как?
-Да никак, - отвечаю я сущую правду и плюю на его дверь. Слюна медленно сползает по зеленой двери на серый ковролин. – Что, не знаешь как?
Мы переглядываемся и начинаем ржать, как две дуры.
2. Оксана.
О, ее нельзя назвать секретаршей. Когда она мило, но официально говорит в телефон – холдинг такой-то, здравствуйте, - сразу понятно, что имеешь дело с СЕКРЕТАРЕМ. Не с дурой там какой-то с ногами и маникюрами. Хотя ноги у Оксаны тоже имеются. Впрочем, как и маникюр.
Неизменно вежлива. Внимательна. Строга. Она тысячу раз на дню соединяет всю нашу шайку-лейку с внешним миром. Узнает по голосу мое настроение и обязательно интересуется: ты чего сегодня ТАКАЯ? И я каждый день ей отвечаю: да за…ло все, вот чего! Она вежливо хихикает.
Я прихожу на работу и, расписавшись на рецепции, обязательно заглядываю в приемную. Это, разумеется, если я опаздываю не больше чем на час, иначе я просто тихо шмыгаю по коридору, в глупой надежде не нарваться на гендира. Здороваюсь с ней так – привет, Ксю! Она мне кивает, склоняя свою царственную шею, и обязательно делает какой-нибудь комплимент. Она замечает все изменения в моей внешности (только в моей ли? ну не важно) вплоть до колец, серег и цвета помады. И отмечает это. Я хожу к ней по утрам за порцией внимания. Потом без конца таскаюсь за кофе, чаем, ложечкой для йогурта, за ключами от подсобки. Только тогда она уже СЕКРЕТАРЬ, а не милая Оксана. Милая Оксана она только по утрам.
3. Радио
- Здравствуйте, господа радиация! – каждый день я так захожу в редакторскую и каждый день они все ржут с этой фразы. Три программера, отдыхающие от эфира диджеи и новостийщики. Почему эта длинная комната называется редакторской? Единственный у нас редактор – Веранда Владимировна, ушла с работы год назад, запарившись играть в косынку, сапера и гадать он-лайн по китайской книге перемен. Да и сидела она вовсе не здесь, а комната почему-то – редакторская. Не знаю, надо спросить. Может потому, что они там всем скопом эфир редактируют?
Глаз, программер номер один. Она сидит в наушниках и бесконечно мониторит эфир своей станции. И все равно никогда не успевает предупредить диджейских лаж, а ругать их постфактум ей жалко.
-Ну да, - говорит она, - они идиоты конечно, но что поделать?
-Наехать! - всегда говорю я, обуреваемая жаждой мести. – Наехать и раздолбать, чтоб неповадно было! Твои уроды текст прочесть не могут с листа нормально, а я потом перед клиентами отдуваюсь. Ты можешь объяснить им, что текст каждой начитки утвержден и завизирован? Буквально каждое слово?
-Да говорю я, - Глаз закатывает глаза и каждой чертой своего лица показывает, что ее тошнит от диджейского тупоумия. – Только без толку все. О чем говорить, если я огромнющими буквами написала Паше на листе: «Паша, у тебя спонсорская погода. Начитка там-то», повесила на стену прямо напротив пульта, а он не увидел? Так и не вышел этот спонсор со своим открытием спортзала. Я на него наехала. Так он с перепугу эту начитку до сих пор читает.
-Как, до сих пор? – изумляюсь я. – Они ведь всего на 3 дня зашли, перед открытием!
-А вот так. Один день лишний прочел, я у него эту начитку отобрала и выкинула, так на следующий день он ее откопал где-то, в мусорке что ли, и опять читал. Я опять отобрала и выкинула. Теперь он читает по памяти.
Мне остается только руками развести. Паша – это уникум в своем роде. Он приходит на эфир в семь утра, а уходит в десять, как раз тогда, когда все контролирующие органы начинают только подтягиваться на работу. Если не застать его в десять, потом найти его практически невозможно. Можешь восемьсот раз обклеить всю эфирную лозунгами: «Паша, у тебя споносор! Начитка там-то, ролики спонсора там-то», он все равно ничего не увидит, а если и увидит, то вряд ли сделает. Однажды четыре дня он объявлял, что спонсор программы – минеральная вода такая-то и ставил ролик автоцентра, а вовсе не воды, пока возмущенная вода не позвонила мне и не вставила по первое число. Ну а что? Какой дурак будет вставать в семь утра и слушать Пашин треп? Правильно, никакой. И вода-то сама тока на четвертый день сподобилась.
Вот что меня действительно поражает, так это слушатели. Ведь куча народу слушает Пашино утреннее шоу, и не просто так, а активно! Они звонят, отвечают на вопросы, выигрывают подарки, передают приветы…. Может, это какая-то особая категория людей? Вот вам, например, приходило когда-нибудь в голову звонить на радио? И мне нет. А они вот звонят! Да еще как!
Однажды у Паши игрушка была в утреннем шоу, «Киношка» называлась, там тебе ставили музыку из какого-нибудь кинофильма, а ты должен был угадать название и ответить еще на пару вопросов по содержанию, про героев там, или еще про что, и за правильные ответы получить два билета в кино. Так вот. Дозванивается парень. Не очень умный парень, судя по всему, Паша еще по телефону за эфиром это понял, поэтому и поставил ему самую легкотню, такое, чего не угадать просто нельзя. Прозвучал отрывок из песни Фрейндлих «У природы нет плохой погоды», и Паша радостно спрашивает:
-Ну, и как называется кинофильм?
Парень молчит.
Паша:
-Ну, Василий, ну?!
Парень мычит нечленораздельно.
Паша:
-Служебный… Служе-е-бный… Служебный что?
-Я забыл, - говорит горемычный Василий. – Все время знал и вдруг забыл.
-Ладно, - Паша не хочет затягивать розыгрыш. – Я вам помогу. Это – Служебный роман.
-Да! – вопит Василий. – Точно! Служебный роман!
Но не все так просто. По правилам Василию надлежит ответить еще на один вопрос по фильму, и Паша, уже предчувствуя недоброе, осторожно спрашивает:
-А скажите, Василий, в кого влюбился Новосельцев?
Тишина в эфире привлекает внимание всех, кто сидит в редакторской, времени уже около десяти и народ уже подтянулся на работу. Все затихают и прислушиваются к радиоприемнику.
- Ну не знаю, - тянет Василий. – Наверное, в солдата?
Еще пять секунд паузы в эфире и молчания в редакторской. Ахренеть! – говорит кто-то, и комната взрывается сумасшедшим хохотом, заглушив Пашин ответ Василию.
Ой, да что этот Василий! А тот, который позвонил однажды и сказал, что из зарубежных актеров ему нравится Ван Дам, потому что дерется хорошо, а из наших – Алферова, потому что она в «Д,Артаньяне и трех мушкетерах» так красиво умерла!!!!!
Про дурацких слушателей я могу рассказывать вечно, потому что я их всех тайно ненавижу. Я ненавижу, когда они приходят за призами и отвлекают меня от работы. Я только успеваю написать первую строчку сценария, только начинаю воплощать очередную свою бредовую идею, над которой думала все утро (по дороге на работу), как тут же мне звонят с рецепции и сообщают, что такой-то пришел за призом, и я подрываюсь, ищу его в бесконечных бумажках, исписанных корявыми диджейскими почерками, выуживаю из своего шкафа заветный приз (сидюк, майку или какие-нибудь пригласительные билеты в очередную жопу) и вручаю довольному слушателю. Иногда я им улыбаюсь, иногда просто молча сую в руки приз и так же молча ухожу…. Стоп. Это уже другая глава.
4. В каждой бочке затычка.
Это я. Чем я занимаюсь в этом прекрасном заведении не знает никто, и я в том числе. Потому что я занимаюсь всем. Я пишу сценарии аудио и видео роликов – раз. Я ненавижу это делать. Каждого клиента, который заканчивает беседу со мной словами «мне нужен сумасшедший креатив» или «мне нужна фишка», я готова удушить на месте. Но вместо этого всегда мило улыбаюсь и обещаю очень постараться.
Только нихрена я не стараюсь! Уже давно. Моя голова полна штампов типа «какой же Новый Год без подарка», и родить что-то действительно стоящее я уже просто не в состоянии. Когда я, едучи в маршрутке, слышу свои ролики по радио, я мучительно краснею и просто счастлива, что никто не знает, кто автор всей этой бездарности. Я наводняю город мерзопакостью, которая есть отрыжка моего пережеванного мозга. И я твердо уверена, что попаду в ад, именно за свои ролики, и буду там лизать горячие сковородки.
Я делаю медиа-планы – два. Все «блатные клиенты» висят на мне. Клиенты, которыми не хочет заниматься никто – мои клиенты, потому что они либо друзья гендира, либо те, кто расплачивается с нами бартером. Они-то как раз и есть самые вредные и нудные. Самый противный клиент – это клиент «блатной», который платит мало или не платит ничего. Медиапланы и этих клиентов я тоже ненавижу.
Я придумываю сценарии всяких акций на радио. Если учесть, что радиостанций у нас три, то можете представить, какой рак мозгов я имею регулярно, потому что праздников всяких сейчас развелось немеряно - и день рыбака, и день моряка, и еще какого-нибудь мудака день. И к каждому желательно придумать акцию со спонсорами и подарками, потому что только так можно в наше время удержать высокий рейтинг радиостанции. А как еще? Двадцать радиостанций на наш небольшой город – это слишком много. А самое обидное то, что наши диджеи способны обосрать любую акцию! Даже супер-пупер интересную! Не надо далеко ходить, недавно было ДР одной из станций, так мы с Глазом такую акцию замутили – пальчики оближешь! Сами ржали, как сумасшедшие, пока расписывали. И что? Стоило невыспавшемуся Илюше прочесть замогильным голосом условия первого розыгрыша, как бедный дозвонившийся тут же в ужасе отсоединился.
- Твою мать! – заорала я на весь свой кабинет и понеслась в редакторскую. – Глаз, ты слышала, как твой Илюша это читал? Как будто он всю жизнь только некрологи читал!
- Слышала, - обреченно вздохнула Глаз и принялась вызванивать Владу, чтобы она сменила Илюшу и спасла нашу чудесную акцию. – А что ты еще хотела? – спросила она у меня, так никуда и не дозвонившись. – Он же сегодня работает последний день!
-Ну и правильно, так ему и надо! – исхожусь я на говно. – Будет знать, как умничать, звезда недорезанная!
Эта звезда, неделю назад, в прямом эфире обозвала генерального директора одного из крупнейших операторов сотовой связи подхалимом. В прямом эфире! В передаче, заказанной и оплаченной им же самим. Да они там всей своей корпорацией слушали тогда этот эфир! Юрист клиента обратился к гендиру с нотой протеста и потребовал увольнения зарвавшегося диджея.
-Ну и пожалуйста, - невозмутимо ответил Илюша-звезда, - я и сам хотел в Москву ехать, надоело мне здесь прозябать!
-Вот и пусть едет, гад! – злобно шипели мы с Глазом после обосранного розыгрыша. – Может Москва-то ему рога пообтешит!
Акции писать я тоже уже ненавижу. Потому что всегда хочешь, как лучше, а получается, как всегда – жопа.
Еще я выдаю призы дозвонившимся дятлам. Это я ненавижу больше всего остального. Когда я, в очередной раз вижу на бумажке, принесенной диджеем, фамилию какого-нибудь Манакова или Ильиной – меня просто хватает кондратий!
Манаков этот, скооперировавшись со своей маменькой, регулярно выигрывает в Утреннем шоу все призы подчистую. По моим скромным подсчетам они уже раз сто сходили на шару в кино, выиграли себе годовой запас чая «Челтон», а также сами и все их родственники поголовно одеты в футболки, кепки и майки с логотипами Гуд Иер Сервиса, Мивины и самой радиостанции. А сколько пива, минеральной воды и компакт дисков выиграла Галечка Ильина! Ни словами сказать, ни пером описать! Если Манаковы порядочно выставляют на призы одну станцию, то умненькая Галечка не мелочится и рубит призы сразу на трех. А что? Все равно за призами идти в одно место, почему бы и нет? Респект тебе, девочка Галечка! Вот только глаза б мои на тебя не глядели!!!
А Маруха …. Бич всех радиостанций на свете – эти постоянные слушатели! Только из-за них одних нормальные люди никогда не могут дозвониться ни в игрушки, ни в программы по заявкам! Хотя, о чем это я? Какие такие нормальные? Если вам пришла в голову мысль позвонить на радио – вам пора к психиатру! Это мое глубокое внутреннее убеждение.
Еще я делаю всякую другую хрень, как-то: пишу рекламные статьи в газеты, собственноручно вырезаю обложки для наших «фирменных» компакт-дисков, пишу рекламные предложения спонсорам, оформляю заявки и контролирую процесс изготовления аудио и видео продукции, начисляю зарплату и делаю все то, что больше никто не хочет делать. Это все я тоже терпеть ненавижу!
А называюсь я – исполнительный директор.
Хи-хи.
Только плюньте мне в глаз, если я директор!!!
5. Радио (продолжение).
Они все там звезды. Даже моя институтская подруга Светочка. Даже в ней периодически проглядывает Паша или Илюша. Кошмар! Стоит нормальному вроде бы человеку попасть за пульт и начать вещать, как он тут же начинает раздуваться и переполняться сознанием собственной значительности. Я не понимаю, как можно забыть прочитать спонсорскую начитку (которая, заметьте приносит доход радиостанции), но при этом десять раз в час не забыть сообщить, что «с вами в студии такой-то»?! А слушатели! Не лень им таскать ведущим конфеты, торты, цветы и водку? И каждый диджей любовно коллекционирует и окучивает своих поклонников. Иногда кажется, что они только этим и живут, учитывая нашу зарплатную нерегулярность.
На Элькиной (программер номер два) станции работают всего три ведущих. Сама Эля, Светочка и Тарас. Объявилась у них поклонница под романтическим ником Сандра Женщина Дождя. Эта Женщина Дождя засыпала их стихами, факсами, письмами и звонками. Но вот Светочку она невзлюбила. Не понравился ей Светочкин голос, «голос стареющего некрофила», как выразилась уважаемая Сандра. Однажды она принесла розы, не помню уже, какой был тогда праздник, но, подло принеся два букета, попросила на рецепции передать их только Элине Игоревне и Тарасу Викторовичу лично. Светлана Сергеевна побородилась и гордо не обратила на это внимания, но пачку на Женщину Дождя надула огромную. Потом пришло письмо с фотографиями. На асфальте желтыми кленовыми листьями красиво было выложено имя Эля. На другом фото – любовно шишечками выложено – Тарас. Фотографии с именем Света не было. Женщина Дождя оставалась себе верна. Тогда я увидела слезы в глазах железной Светланы Сергеевны, злые слезы досады. «Маразм крепчал», - подумала я и спросила:
-Ну что тебе эта Сандра? Пошла в жопу, подумаешь!
-Ну и пускай! – подхватила Светочка. – Зато смотри, что мне с зоны пишут!
Смотри, сколько у меня факсов! Меня любят!
-Любят, любят, - согласилась я, - конечно тебя любят. Еще как!
Моя Светлана Сергеевна счастливо улыбнулась.
Не знаю. Может, нам не понять, мы не любили. Может потому, что из-за своего писклявого голоса, мне никогда не светит сидеть у микрофона, но не понимаю я этого, и понимать не хочу!
Программер номер три – прекрасная Виктория. Третья станция – это Вика и ее зондер-команда. Как мучительно долго она собирала свою команду! Люди приходили на прослушивание, их отбирали, приглашали на стажировку, а потом с ними начинались инвалидские чудеса. Один, подающий надежды парень, сломал себе чего-то и угодил в больницу на 4 месяца. Другому набили лицо в случайной уличной драке. С третьим произошло что-то непонятное и он поломал ногу… Вика только разводила руками и начинала верить в карму. Казалось, что сама судьба противилась открытию новой радиостанции. Но нет. Самые стойкие инвалиды остались и продолжают развлекать собою многочисленные уши нашего города. И не важно, что один ходит на работу на костылях, а у другого не вянут краски на лице, потому что ему регулярно его бьют. На качество эфира это абсолютно не влияет. Их слушают, их любят, они счастливы.
Еще в редакторской сидят Катя и Тудор. Они делают новости. Катя, прекрасная фотомодель и звезда телеэкрана. Что она потеряла на радио, я вообще не понимаю. И Тудор ей под стать – высоченный широкоплечий мачо, с офигительным басом. Я всегда ему говорю:
-Тудор, вы прекрасны, как сама любовь!
Только для того, чтобы он томно положил мне руку на плечо, погладил и сказал:
-Эй да!
Тудор у нас дамский угодник.
6. Видео отдел.
Этих уродов я вообще ненавижу! У меня к ним стойкая антипатия, проверенная временем. Хотя один из них мой бывший друг, а второй – большая любовь Светланы Сергеевны, они все равно уроды! Я никогда им не прощу сотни моих искалеченных роликов на телевидении! Как я их писала! Я мучительно рожала и расписывала каждый план, каждый кадр, каждую картиночку облизывала до зеркального блеска! Для того, чтобы они ее тут же обосрали! А потом еще долго, со знанием дела, делали из меня дуру, объясняя, что ничего я не смыслю в эдобовских программах и что так, как я придумала, сделать невозможно. Что на бумаге мне это легко написать, а им вот невозможно сделать. А я только хлопала варежкой в справедливом и немом возмущении: как это невозможно?! Ведь мой муж это может делать как-то, в тех же программах? Я каждый день вижу, что это возможно!
Ну ладно. Это еще цветочки. И не стала бы я их так ненавидеть только за то, что у них руки растут не оттуда. В прошлом году они вместе с еще одним Виталием Васильичем капитально испортили мне один праздник, и чуть было не послужили причиной моего развода. Как? Не важно. Только на следующее утро я пришла и так орала на них, что сорвала себе голос к чертовой бабушке. Зато я сказала все, что думаю о них, об их работе, их личностях, их внешнем виде и умственных способностях. В лицо. И полчаса ни один из этих уродов не произнес ни слова. Молчали, как обосравшиеся коты. А на Виталия Васильича, который пришел позже, я даже орать не стала (уже не могла), просто ограничилась тем, что на его приветствие ответила полновесным матом: пошел ты туда-то и туда-то, и за тем-то, урод! Понятно, что после таких эксцессов, и они ко мне особой любви не питают, поэтому работа у нас идет из рук вон плохо. Видео ролики получаются все хуже и хуже, передачи все никакее, и я пытаюсь обвинить во всем их, а они меня.
7. Остальное.
Есть еще бухгалтерия. Их я люблю (не всех правда), потому что они мне выдают деньги.
Есть технический отдел, который вечно всем составом без конца налаживает на крыше наши многочисленные антенны и передатчики. На них плевать, я их почти не вижу.
Есть продюсер телеканала (про нее я вообще не буду, потому что не могу физически).
Есть юристы и коммерческий директор.
Есть мой любимый, сидящий рядом, медиапланер Александр.
Да много кого и чего еще есть.
Четыре долгих года я это все очень сильно любила. Любила так, что не смогла, наконец, не возненавидеть.
Теперь я ухожу.
И уважаю себя за это!
Потому что я НЕНАВИЖУ РАДИО!!!