Мы шли по мощёным улочкам, утопая в какофонии запахов и звуков: вилочки об тарелочки, смех, музыка, цокот лошадиных копыт и кваканье клаксонов проезжающих карет, шипение мяса на решётках и аромат свежевыжатых цитрусовых. Все эти разноцветные бусинки незримо нанизывались на единую прозрачную нить – шум и запах, смешивающийся со всем остальным, придающий всей этой эклектике солоноватый привкус лёгкой истомы. То был запах и мелодия живого моря, непостижимого, трансформирующегося гиганта, смеси улыбок и слёз, чёрного клокочущего ада и гармоничного рая.
Животворящая вода из сосудов Посейдона, пролитые слёзы русалок, сверкающие блики, спрятанных в глубоких впадинах, сокровищ.
Лёжа на горячем песке с закрытыми глазами, с лицом, обращённым к обжигающей огненной звезде, я незаметно улыбаюсь. О, Винсент, жёлтый цвет действительно прекрасен и, vraiment, он сводит с ума!
В предрассветный час, за минуту до того, как красный китайский дракон начнёт медленно подниматься из морских глубин и превращаться в оранжевого льва, можно услышать пение нереид, среди которых, быть может, сама Галатея. Но как только солнце восходит, хрусталь пения разрушают крики чаек и шум пробуждающейся суеты. Как только восходит солнце, морские боги смешивают палитры, превращая воду в блистательный меланж масляных красок, которое ласкает твои обнажённые ноги, вызывая слёзы от непостижимого чуда. Слёзы текут по моему улыбающемуся лицу и соединяются с волнами, утопают в их объятиях.
Красное вино туманило наше восприятие реальности. Мы купались в солёном утреннем молоке. Он смеялся, а я запоминала его счастливые глаза, цвет которых сливался с цветом ещё сонного, но уже играющего с нами моря…
Я открываю глаза и возвращаюсь к городскому пейзажу, насыщенному своими особыми, жёсткими и громкими урбанистическими ритмами. Но у того, кто хоть раз видел море, в сердце поселяется тихая, еле слышная песня нереид, обладающая магическими свойствами: если внимательно её слушать – возвращается солоноватый запах и волшебная мелодия морского шёпота.
Я закрываю глаза, вслушиваясь в музыку моря, которое находится внутри, и вновь окунаюсь в него, блаженно и радостно, отдавая себя в руки прекрасной и гипнотизирующей стихии, ощущая себя крохотной песчинкой в безбрежных слезах радости и горя. И ещё я вспоминаю его глаза, цвет которых выдуман из смешения масляных красок лазури, солнечного блеска и ещё сонного, но уже играющего с ним моря.