Он знал, что это очень опасно. Каждый раз, встречая на улице мальчугана с пустыря, он чувствовал леденящий холод, как будто с полуденной августовской жары резко попадал в холодный и сырой каменный склеп. Он всегда старался быстрее пройти мимо, когда видел на лужайке этого ребёнка. Другие дети никогда не действовали на него так сильно. Но если он встречался с ЭТИМ ребёнком, даже всего лишь мельком видел его опущенную светловолосую голову, когда тот увлечённо строил в песке какие-то загадочные фигуры, ему становилось по-настоящему плохо. Казалось, малыш никогда не обращал внимания на прохожих. Да и проходящие мимо взрослые никогда не интересовались, чем занимаются дети в этом грязном песке. Просто шли себе мимо, поглощённые своими мыслями. Никто никогда не смотрел на этих детей. Разве что мельком, случайно, сразу же переводя взгляд куда угодно - на ветхие строения, засохшие деревья, полусгнившие заборы. Куда угодно. И очень быстро. Все в этом маленьком городке знали, что нельзя смотреть в глаза детям этого пустыря.
Он тоже это знал. Но он вырос не в этом городке, как другие жители - те, кто с молоком матери впитали этот страх. Конечно, он многое слышал об этих детях. Много нелепого и слишком мало правдоподобного, чтобы верить в это. Впрочем, панический страх окружающих со временем передался и ему. Не то, чтобы он верил во все эти дикие истории. Просто считал, что осторожность не принесёт вреда.
Камышовые люди тоже были осторожны. Они хотели жить спокойно. Иначе вряд ли им дали бы возможность жить вообще. Наверно, именно поэтому, избегая излишних контактов с людьми, они в течение многих веков селились на окраинах, в заброшенных домах, где вокруг были только болота, заросшие камышом, которые и дали название этим людям.
Ещё не прошло тысячелетия со времени жестокого побоища, когда все речушки и стоячие болота были красными от их крови. Никто не сомневался, что они помнили это время. Но в городке и в округе всё было спокойно. Конечно, никто не ходил поодиночке в лес за грибами или ягодами, никто не выходил в полнолуние после заката солнца до рассвета на улицу, никто не хоронил умерших поблизости. Но никаких особых проблем в городке не было.
Давным-давно один кабинетный учёный, который даже никогда не бывал в этих местах, разработал целый проект уничтожения всего местного населения, поскольку очень трудно, почти невозможно (по крайней мере внешне) отличить обычных людей от камышовых. Мировая общественность выразила мощный протест против убийства ни в чём не повинных людей. Кроме того, по слухам, в городке жила семья дальних родственников президента, мнение которого имело немалый вес при решении судьбы этой местности. Конечно, могло случиться и так, что президент случайно попал бы в серьёзную аварию или отравился ужином во время каких-нибудь переговоров. А городок со всеми прилегающими мелкими посёлками сгорел бы во время страшного стихийного или промышленного бедствия. Но президент был счастливчиком, а местность вокруг города окружали постоянные пикеты зелёных активистов, которые считали, что столь редкая и в своём роде единственная мутация Homo sapiens имеет не меньше прав на существование, чем обычные представители человеческого рода. Были даже созданы многочисленные движения, пропагандирующие свободу в выборе пищи. И, правда, за всю историю человечества не было прецедентов, чтобы кто-либо предложил истреблять вегетарианцев, мясоедов или сторонников голодания. Чем и как питаться - личное дело каждого. Но только тогда, когда это не касается других. Проводились крупные симпозиумы, где биологи, медики, биохимики и прочие, кто имел или мог иметь какое-либо отношение к теме камышовых людей, решали многочисленные вопросы, основным смыслом которых было установить - имеют ли мутанты право на существование, мутанты ли это вообще или же, наоборот, - древнейшие, чудом сохранившиеся, прародители всего человеческого рода. Проводились исторические изыскания, из которых следовало, что в этих местах так было всегда и, кроме того, судя по некоторым достоверным источникам - это не единственное место на планете. Известно африканское племя масаи - целый народ, питающийся исключительно кровью домашнего скота, разбавленной молоком. Выискивались аналоги среди животного мира - южноамериканские летучие мыши, целые скопища видов кровососущих насекомых и даже хищные плотоядные растения. Но никто не предлагал стереть все эти виды флоры и фауны с лица земли только за то, что им свойственно питаться несколько иначе, чем их ближайшим родственникам. Поскольку всё же строение дезоксирибонуклеиновой кислоты камышовых людей незначительно отличалось от ДНК обычных людей, то ставился вопрос - люди ли это вообще, а если нелюди, опасные для разумной жизни, то не гуманнее ли всё же уничтожить этот вид полностью.
Какие-то светлые умы предложили эксперименты по скрещиванию камышовых людей с обычными Homo Sapiens, чтобы получить доказательства, являются ли всё же мутанты людьми или нет. Но, опять-таки, мировая общественность, почуяв возможную угрозу человечеству, запротестовала против подобных экспериментов. Наверно, одному Богу (или дьяволу) известно, что могло бы из этого получиться.
Но что конкретно явилось результатом избиения камышовых людей - миру уже известно. Реки, полные крови, текли мимо городов и деревень. Люди пользовались этой водой, но ведь понятно, что даже хорошо очищенная вода не является совсем чистой. Какие-то примеси крови мутантов попадали в человеческое питьё и пищу. Любой ребёнок знает, что влечёт за собой питьё крови вампира - это своеобразное причащение, и обратной дороги уже нет, разве что осиновый кол в сердце. Если бы не начали вымирать целые города, и люди вовремя не поняли причину странных эпидемий - наверно, всё население земного шара на сегодняшний день состояло бы из вурдалаков. Чем бы они питались - это уже другой вопрос. Возможно, пошла бы очередная мутация. Впрочем, ещё Брэм Стокер описывал, что при необходимости вампиры могут пользоваться кровью животных - например, крыс. Может быть, изменившееся человечество использовало бы знания предыдущих поколений, и животноводство приняло иное направление. Мясные и молочные породы скота стали бы культивировать в кровяные. Любую проблему можно решить. Но мало кого из живущих на Земле привлекали такие перспективы, несмотря на необычайное долголетие (практически бессмертие в понятии одного столетия - века человеческой жизни), паранормальные психические возможности, отсутствие болезней и другие привлекательные свойства, присущие роду камышовых людей. Впрочем, обычными вампирами, которые описываются в литературе, мутанты не были. Да, сходство в образе жизни и питании, способность менять внешний облик, перевоплощение жертв, отведавших крови вурдалаков, в камышовых людей - общего находилось много. Но кое-что существенно отличало их от классических вампиров - они не были живыми мертвецами, они ЖИЛИ.
Они не носили нательных крестов, боялись распятий и святой воды, но это скорее носило своеобразный род религии, возможно, почерпнутой из той же литературы. На самом деле никто не знал, что тут домысел, а что - правда. Не в интересах камышовых людей просвещать своих собратьев по разуму в этих вопросах. Но в том, что они живые, не было никаких сомнений. Можно попытаться вспомнить хотя бы один случай размножения мертвецов, описанный в литературе. Само по себе это абсурдно, и таких сведений вы нигде не найдёте. У камышовых людей дети были. Рождались они редко. Да и зачем особи, живущей тысячелетия, иметь скорость воспроизведения, присущую тем, кто живёт намного меньше. Не размножаются же млекопитающие со скоростью бабочек-однодневок. Иной срок жизни - иное восприятие времени. Но факт остаётся фактом: появление потомства у камышовых людей столь же естественно, как и для других живых существ.
И именно это потомство проводило свои дни на пустыре у окраины города. Конечно, камышовые люди не отдавали своих детей на воспитание в муниципальные и частные учреждения. Они обучали их сами - тому, что нужно в жизни только им. И одно из этих знаний вдалбливалось в головы мутантов, едва они начинали ходить и что-то понимать - никогда не смотреть в глаза человека. Иногда бывали несчастные случаи, но крайне редко, гораздо реже убийств Homo Sapiens себе подобными. Обычно это замалчивалось, никто не делал из этого сенсаций - все хотели жить спокойно.
И вот один из жителей городка, где мирно уживались Homo Sapiens и камышовые люди, увидел глаза маленького мутанта. Он знал, что это должно плохо кончиться. Но, поскольку последствия подобных случаев не оглашались, мало кому было известно, что должно случиться дальше.
Впрочем, увидев глаза камышового ребёнка, мужчина не успел по-настоящему испугаться. Они оба слишком быстро отвели свои взгляды. Никто не знал, какое наказание полагалось за это преступление, но маленькие мутанты никогда не поднимали своих глаз, если чувствовали рядом присутствие человека. Также никто не знал, почему камышовые люди не могли жить вдали от обычных людей. Если бы это было возможно, всем было бы спокойнее. Но мало ли в мире вещей, не поддающихся объяснению.
Мужчина не понимал, почему он всегда испытывал ужас при виде именно этого ребёнка. Может быть, у него была повышенная восприимчивость к телепатии. Известно, что чтение чужих мыслей и передача своих - такое же простое занятие для вампира, как разговорная речь для человека. Менее известным фактом является то, что камышовые люди всегда видят своё будущее. Возможно, мальчик боялся увидеть глаза этого человека ничуть не меньше. Почему будущим весьма трудно (а, может быть, и невозможно) управлять, когда знаешь, что тебя ждёт - это уже совсем другая тема. Но, видимо, человеку передался этот страх, и он чувствовал, что ему надо бояться этого ребёнка.
Так или иначе, не зная, каковы будут последствия встреченного взгляда мутанта, мужчина, стараясь не паниковать, вернулся домой. Он постоянно ожидал каких-то страшных изменений в своём образе жизни. Но всё шло по-прежнему. Не считая того, что во время первого же полнолуния в его доме разбилось окно.
Сильнейшие грозы были обычным явлением той осенью. Бывало, вместо дождя шёл град. Человек крепко спал и не слышал, как в спальне треснул и вывалился большой кусок стекла.
Утром он собрал с подоконника и пола осколки стёкол и старался больше не вспоминать об этом. Да и что в этом странного - он не единственный в городе, у кого градом разбивало окна. Конечно, у него мелькнула мысль, что это может быть не случайно. Но доказательств, что в его доме побывал вампир, не было: никаких следов и ранок на шее, никаких кругов под глазами - ровным счётом ничего. И всё-таки что-то ощущалось. Мужчина не сразу заметил, что перестал дожаривать бифштексы. Проходя мимо мясной лавки, он с наслаждением втягивал ноздрями запах парного мяса. Вскоре его начало подташнивать стоило ему случайно унюхать запах чеснока, а глаза все чаще стали болеть от дневного света.
Через полнолуние он всё понял. Он плохо спал по ночам, ему было душно в постели. Его мучили кошмары. К нему приходили камышовые люди и просили его уйти с ними, потому что в следующее полнолуние будет уже поздно. Он не знал, снится ему это или же он просто сходит с ума.
Такое состояние длилось недолго. Все в городке были потрясены волной убийств, которая прокатилась, сметая десятки жизней, и оборвалась сразу же, как только полная луна пошла на убыль. Жертвы таинственного убийцы имели специфические ранки на шее, какие остаются от зубов вампира. Полиция прочесала все сомнительные районы, побывав и на пустыре. Камышовые люди полностью отрицали вину кого-либо из них. И не было никаких оснований сомневаться в их словах. Давно уже не случалось, чтобы мутанты наводили ужас на своих соседей. Где и чем они питались - никто не знал, но в самом городке и в округе до недавнего времени было спокойно.
Только один человек знал, что случилось на самом деле. Увидевший взгляд вампира не может избежать дальнейшей встречи с ним: древнейший закон, древнее всех других законов, гласил: человек, встретивший взгляд вампира должен умереть или стать таким же. Через взгляд вампир получал полную власть над человеком. Он мог высосать всю его кровь. Или только немного. В первом случае жертву ждала смерть. Во втором другая, возможно, тоже не лучшая участь.
Мальчик пожалел свою жертву. В ту ночь, когда в спальне несчастного было разбито окно, вампир мог просто лишить человека жизни. Но мутантов с детства учили одной из заповедей: не навреди тому, с кем живёшь рядом. Летучая мышь влетела в окно, сильно порезав осколком стекла своё кожистое крыло. Прокусив спящему палец и слизнув несколько капелек крови, зверёк, цепляясь коготками за тонкую ткань подушки, подобрался к лицу человека и, издав писк отчаяния, занёс над губами спящего раненое крыло. Капли густо падали вниз. Человек, не открывая глаз, пошевелился и, облизнув губы, тяжело застонал во сне. Стон спугнул летучую мышь, и она стремглав вылетела в окно. Обряд свершился.
Но человек, прошедший обряд посвящения, не может стать мутантом в полном смысле слова. Хотя бы потому, что у него другие понятия о жизни, другие законы.
Он не собирался убивать свои жертвы. Он просто питался. Новоявленный вампир не боялся, что кто-то узнает: даже лучшие друзья не смогли бы признать его в образе летучей мыши. А ещё ночью он совсем иначе видел этот мир, иначе ощущал его и, как ни странно это звучит, терял свою человечность гораздо больше, чем камышовые люди, которым приходилось думать о последствиях.
Перед Рождеством мужчина получил телеграмму от своей дочери. Он развёлся с женой, когда Сьюзи было двенадцать лет, но это не помешало ему сохранить хорошие отношения с дочерью. Она сообщила, что приедет к нему погостить на время каникул. Он давно не видел дочь и, держа в руках телеграмму, вспоминал улыбку Сьюзи, запах её волос, её вихренный жизненный стиль. Присутствие Сьюзи в его холостяцком доме всегда превращало жизнь в праздник. Он представил, как они будут ходить по магазинам, приобретая сувениры для друзей, встречать знакомых, которые будут искренне изумляться тому, что у него, чудака и отшельника, такая красивая и взрослая дочь, и он будет втайне наслаждаться их восхищением. А по вечерам они вдвоём будут сидеть у камина, делиться своими впечатлениями от встреч со старыми и новыми знакомыми, вспоминать детские годы Сьюзен.
На вокзал надо было идти вечером. Ещё оставалось время, чтобы прибрать в доме и купить лакомства для уставшей с дороги дочери. Он вспомнил, как светились радостью её глаза в прошлую встречу, когда она, замёрзшая, с раскрасневшимся лицом, переступив порог его дома, попала в настоящую рождественскую сказку. В углу стояла нарядная сосна, источая аромат хвои, на выступе перед камином лежал искусственный снег, а все зеркала в гостиной по краям покрывал лёгкий узор инея.
В её глазах было столько детского восторга… В её глазах... Он застонал и выронил телеграмму. Кусок бумаги раненой птицей упал к его ногам. Глаза... Он же не может смотреть своей дочери в глаза! Иначе он должен будет прийти к ней в полнолуние и оборвать её жизнь или превратить свою собственную дочь в вампира. Он стал метаться по дому в поисках тёмных зеркальных очков. Она не должна видеть его взгляд. Но как он объяснит ей эту странность? В зимний день, когда солнце слепит глаза, отражаясь от искрящегося снега, это не выглядит нелепо. Но поезд придёт вечером, уже станет смеркаться. Можно притвориться, что забегался и забыл снять очки, не заметив наступления темноты. Но дома... Как он объяснит Сьюзи, почему он не снимает очки в доме?
Он сорвался с места и, накинув пальто, поспешил в полицейский участок. Сержант полиции, выслушав его просьбу, слегка поморщился и многозначительно кивнул своему напарнику. Мол, рано начал отмечать праздник странный тип, ворвавшийся в двери их участка. Когда он попросил документы у этого запыхавшегося субъекта, тот неловко поспешил полезть в карман и, сбив локтем с полки вазу, которая с грохотом разбилась, стал извиняться слегка заплетающимся от волнения языком. Его поведение стражи порядка поняли весьма недвусмысленно: пьяный. Сержант, сверяя фотографию с физиономией посетителя, попросил на секунду снять очки. Мужчина, услышав просьбу, вздрогнул и начал нести такой бред, что у полицейских сразу возникла мысль, что пришедший вовсе не пьян, а просто сумасшедший. Тем более, что как они ни принюхивались, пытаясь определить, чем же так набрался странный гость, никакого запаха спиртного не ощущалось.
Дежурный вызвал начальника полиции. Тот, отведя посетителя в сторону, перебросился с ним несколькими фразами и увёл его к себе в кабинет. Через несколько минут в кабинет вошёл сотрудник отдела убийств, и вскоре выяснилось, что человек, отказавшийся снять тёмные очки, знает об убийствах в городе такие подробности, которые не упоминались ни в одной газете.
Когда Сьюзи сошла с поезда, к ней направился полицейский и пригласил зайти в отделение на вокзале. Она со слезами на глазах выслушала, что её отец не смог прийти, поскольку находится сейчас в психиатрической больнице. Дело намного серьёзнее, чем она может предположить. Не вдаваясь в подробности, полицейский рассказал, что в городе за последние месяцы совершено несколько убийств и, возможно, её отец имеет к ним отношение. Он не советует ей навещать родителя: всё равно посещения больного кем-либо строго запрещены. Остановиться в доме отца она тоже не сможет, так как его дом опечатан. Вручив расстроенной девушке билет на поезд, полицейский попросил её немедленно возвращаться домой.
Суд, который должен был состояться в начале марта, несколько раз переносили. Потом и вовсе, признав преступника невменяемым, заменили наказание пожизненным заключением в больнице для душевнобольных.
Учитывая тяжесть совершённых преступлений, он не мог находиться на свободе. Не мог и уйти в поселение мутантов, потому что нарушил и их законы тоже. Но, поскольку он совершал убийства не с какой-либо целью, а потому, что не мог их не совершать, это было признано болезнью. Шансов вылечиться у больного нет, поэтому он будет находиться в тщательно изолированном помещении, с особо прочными стенами без малейших щелей, лишённый возможности общаться с людьми до конца своей жизни. А в списках больницы он будет записан как постоянный пациент на многие столетия.
Когда весь мир ужаснулся, узнав подробности происшедшего в маленьком городке, совместно с представителями камышовых людей было решено, что все мутанты обязаны в течение всей своей жизни носить тёмные, непроницаемые для взгляда со стороны очки. Это никак не ущемляло права вампиров, поскольку очки могут носить и обычные люди, но могло дать гарантию, что больше ничего подобного в истории человечества не случится.
Наверно, отсюда и пошёл сверхъестественный страх перед людьми, никогда не снимающими тёмные очки. Но бывает кое-что похуже этого страха: возможность увидеть глаза того, кто прячет свой взгляд.