Ветер с колючим дождем хлестнул ее по щеке, когда она вышла из подъезда.
Времени было - половина четвертого ночи. Между волком и лисицей. Страшное для людей время.
Все уже спят и еще не проснулись. Поэтому она и вышла на улицу...
Свалка у леса, вот куда она шла... В сумке шевелилось теплое и живое.
Улицы были слабо освещены, а у леса - полная темнота. Только от неба чуть-чуть отражается зарево города. Но это даже лучше... Лучше не видеть. Нервы будут крепче.
У свалки она поставила сумку на землю, достала из нее веревку, большой целлофановый пакет, приготовила все. Потом вытащила то, что шевелилось. Откинула одеяльце, и на нее глянуло сморщенное, резиновое личико с бессмысленными глазками. Точнее, глазок видно не было... Но она-то знала, что они бессмысленные, младенческие. И ничего не понимают.
Запищало...
Оно все время пищало. И от этого можно было сойти с ума...
Ничего, скоро это кончится.
Она примерилась, как лучше перехватить веревку. Неудобно: все такое маленькое...
Оно все пищало.
Веревка соскальзывала, и писк становился громче. Нужно торопиться: а вдруг случайный прохожий услышит странные звуки? Этого в планах не было...
Давить сильнее.... Комок задергался... Еще сильнее... Хрипит... Еще сильнее...
И вдруг - тишина.
Все? Кончилось?
Еще чуть-чуть подержать веревку: а вдруг жив?
Нет. Тишина.
Да много ли ему надо?
Для верности: еще разок...
Нет, нет. На этот раз - все...
Теперь завернуть в пакет. Обмотать скотчем покрепче: даже если не дожала, все равно в пакете задохнется. Еще в один пакет.
Теперь отнести куда-нибудь в центр свалки, закопать среди других мешков с мусором. Чтобы не сразу обнаружили.
Собрать сумку. Веревку, скотч...
Ну, все. Можно спокойно идти домой. Дело сделано.
Она шла обратно с облегченным сердцем. Не будет больше писка по ночам. Пеленок... Ужаса от мысли, что это ярмо - навсегда... Можно опять вести нормальную, свободную жизнь, гулять с друзьями. Быть с мужчинами... Кто-нибудь когда-нибудь возьмет замуж, она же молодая... А кто бы взял с ребенком? Да никто.... Фигурой можно заняться, а то после родов начала полнеть... Можно заниматься собой, а не бегать с молочными бутылками и памперсами....
Ее шаги отражались эхом в стенах спящих домов...
Эхом отражались ее мысли...
По пятам, не догоняя ее, шла череда несбывшегося будущего, к которому уже не было возврата...
Она никогда не узнает, что такое его первый шаг. Первое сказанное слово. Первая прочитанная книжка... Первое сентября и первая двойка... Первая любовь и первый выпускной вечер... Первый курс и первая сессия... Первый внук...
Солнечный свет, нежность, радость, счастье, привязанность... Боль, обида, разочарование... Прощение, возмужание, сила, ответственность...
Этого ничего не будет...
И еще: не бывает преступления без наказания....
Ты должен испытывать все ее чувства. Ты можешь. Ты вправе.
Моей любви к тебе было десять дней от роду...
Она была еще совсем маленькой, но я уже чувствовал ее тепло где-то в уголке своего сердца. Она питалась нежностью твоих глаз, редкими ласковыми словами, слетавшими с твоих губ и нашими нечастыми встречами...
Ей было очень мало нужно. Росла бы себе и росла... Становилась сильнее и крепче.
Только не нужно было совершать против нее преступлений. Она жила бы сама.
Знаешь, сколько счастья она могла бы принести нам с тобой? Дать тебе силу и опору, ощущение нужности и тепла. Того, чего тебе не хватало всю жизнь, ты сам мне говорил при первой встрече, помнишь? Да и действительно, кому этого хватает в нашем мире?
Зачем было ее убивать? Я не понимаю...
Ну, что же... На кладбище в моем сердце добавился еще один холмик...
Буду иногда приносить на него цветы.
Прощай.