«Никогда не знакомьтесь по телефону»
Вторая сессия не так ужасна как первая! Волнуешься меньше, и учиться совсем не хочется. Зимой-то что делать? Сиди себе долгими вечерами, да учи чего-нибудь, а летом?.. Даже если никого в плане личной жизни не наблюдается, всё равно погода располагает!
Именно так рассуждала Шеля, сидя за столом и пытаясь выучить хоть что-нибудь по математике. «Множество – это неупорядоченная совокупность элементов» - бубнила она, в глубине души зная, что стоит только вылезти из-за стола, как определение множества тут же канет в небытие. Помучившись еще минут пять, она отправилась на кухню пить сок. Дело в том, что Шеля уже три месяца с переменным успехом сидела на диете, и сегодня по расписанию у нее был разгрузочный день – только сок. А дальше как в старой рекламе: «Я пью и писаю, потом снова пью и снова писаю…». Выдув литровый пакет апельсинового «J-7», Шеля с неудовольствием обнаружила, что из сока остался один пакет нелюбимого яблочного, денег больше нет, а еще надо как-то прожить полтора дня до приезда родителей, которые укатили на дачу. При этом бабушка Васильевна была в ссылке в Качканаре, ночевала с Шелей баба Зоя, а днем квартира была пустой. Шеля, конечно, любила одиночество, но не до такой степени. С пятницы на субботу они с бабусякой переночевали кое-как. Кое-как, потому что Шеля накануне посмотрела «Темнота наступает» и в суеверном ужасе вертелась на кровати полночи, проверяя, не кружит ли над ней какая-нибудь тетка в маске. С субботы на воскресенье Шеля и ее лучшая подруга Ната решили заночевать вдвоем. Бабушка в таком деле помешать не могла и против ночевки явно ничего не имела – Шеля в этом была уверена. Как на грех, она рассказала Нате свои страхи по поводу «темноты» и подруга загорелась желанием посмотреть кино во что бы то ни стало.
-Я не хочу, - отбрыкивалась Шеля, - мы ведь будем одни в квартире.
-А бабушка?
-Понимаешь, ей не хочется идти, потому что погода гадкая, холодно, дождь идет.
-Мне нравится идея побыть одним в квартире, - задумчиво сказала Ната, - можно кого-нибудь позвать…
-Кого? Макса твоего что ли? Тогда вы где-нибудь устроите Лупанарий , а что буду делать я, а?
-Экая беда, - не расстроилась Наташка, - позови еще кого-нибудь, Димку Буданова, например. Он очень милый, тебе понравится.
-И как ты себе это представляешь? «Привет, Дима, ты меня не знаешь, но приходи ко мне в гости!» Сама подумай, нормальный парень будет это слушать?
-Нормальный, конечно, нет. А Дима послушает. Потому что он тоже не совсем нормальный! Давай, звони ему: 60-70-20. Повтори!
-60-70-20, - машинально повторила Шеля, чувствуя, что Наташку заносит, и она ни за какие коврижки не позвонит неизвестному Диме. Ведь не восьмой класс уже – по телефону знакомиться.
-Если ты этого не сделаешь, - нагнетала Ната атмосферу, - я не приду, и ты будешь ночевать со своими глюками один на один. Ладно, звони, я выезжаю! – И бросила трубку.
Отметив чудовищную нелогичность Натиной фразы, Шеля походила по квартире, пошугалась на темные углы, припомнила странный номер с тремя нулями и решила, что раз к ее берегам прибивает исключительно Дим, то пусть и этот не будет исключением. Ну и что, что «boudin» переводится с французского как кровяная колбаса? И если он придет (а может и такое случиться), то хотя бы не будет страшно и почему бы не провести вечер в обществе симпатичного (на Шелин взгляд это было преувеличением) и неглупого (по Натиному выражению) парня? В конце концов, надо же как-то поразвлечься. В итоге Шеля припомнила фразу своей подруги Дашки «лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть» и спокойно набрала номер. Вежливенько сказала, что он ее пока не знает, но она Натина подруга и Ната о нем очень хорошо отзывалась (ржавый крючок лести подействовал как всегда).
-А ты знаешь, что я в среду сдаю линейную алгебру? – поинтересовался он.
-Ну, я во вторник тоже сдаю математику, - отозвалась Шеля, - и пока выучила только определение множества. Множество это… - она замялась, пытаясь припомнить с трудом задолбленное определение, но секунд через пять сдалась, - не помню.
Ее невидимый собеседник расхохотался. Шеля заметила, что настороженность ушла из его голоса.
-Ты понимаешь, что если я приеду, то только на ночь, - поинтересовался он.
-А на фига ты мне нужен днем? – парировала Шеля, - днем-то и не страшно совсем.
-Ладно, я позвоню тебе поближе к вечеру и точно скажу, что к чему.
Дальше они мило обсудили, что неплохо бы позвать Наташку и Макса и еще что-то и еще что-то. Потом обменялись, говоря по-французски «les adieux les plus tendres» и повесили трубки.
Буквально через час явилась Наташка с бутылкой вина.
-Вау, а я думала, что тебя придется долго уговаривать! – взвизгнула она, узнав, что дело уже сделано, - ой, что это? – и показала на шелины ноги, по которым текли ручейки крови.
-А, ерунда, побрилась неудачно, - заявила Шеля, и, оставляя за собой цепочку кровавых капель, двинулась в кухню за бокалами.
Полдвенадцатого телефонный звонок недвусмысленно оповестил, что Дима уже у подъезда.
Шеля открыла дверь, решила, что чисто внешне он мог быть и получше, но для ночи с фильмами ужасов вполне подойдет. Киносеанс под кодовым названием «Темнота наступает» начался вполне нестрашно.
-Все называют меня Димон, - заявил Дима.
-Димон, так Димон. А я Маша.
-Все близкие называют ее Шеля, - влезла Наташка.
-Шеля, сделай погромче, - попросил Димон.
-А ты нахал, - фыркнула Ната, - тебе же ясно сказали: она Шеля только для самых близких.
-Да, я такой, - самодовольно подтвердил он.
Шеля тут же вспомнила шутку обожаемой ей команды КВН «УЕздный город»:
-Сергей, а правда, что вы в постели просто зверь?
-Да-а, я такой…
-Козел!
… и непроизвольно хихикнула, но, увидев, что на экране тетка в маске опять кого-то прикончила самым зверским образом, придушенно хрюкнула и залезла с головой под одеяло, твердо решив, что до конца фильма она не вылезет оттуда. Так оно и случилось. Димон весь киносеанс предпринимал попытки вынуть ее оттуда, но ни одна из них не увенчалась успехом. Как только «Темнота» закончилась, в дверь постучали. Шеля, решив, что тетка в маске пришла по ее душу, опять вернулась в исходную позицию – под одеяло, предоставив Наташке почетную миссию открыть дверь.
-Макс! – взвизгнула Ната в коридоре и Шеля, решив сыграть-таки роль гостеприимной хозяйки, отправилась в прихожую, знакомиться с тем, о ком слышала уже полгода, но познакомиться чести не имела. Макс был первым Наткиным, парнем, кого Шеля не называла «хорьком» или «сусликом». Более того, она гордо именовала его «брат», потому что он родился в один день с ней, только на год раньше, носил такое же отчество, как и она, и даже их родители, если судить по Наташкиным рассказам, были похожи. Ната еще говорила про какие-то одинаковые родинки, но в такие подробности Шеля вдаваться не стала. Она прошла с Натой и Максом в свою комнату, кратенько пояснила Максу, почему вся ее комната увешана постерами с «Уездным городом», и собиралась поведать ему еще что-нибудь, но поймала испепеляющий Наташкин взгляд, прочитала в нем «Уйди, пока я вежливо прошу» и спешно ретировалась.
Войдя в большую комнату, и никого не увидев, Шеля протерла глаза, быстренько сообразила, что Димон отправился курить на балкон, навела косметический порядок в кровати, в которой они только что лежали втроем с Наташкой, и подошла к окну, рассматривая звезды, которых почти не было видно из-за облаков.
Сзади послышались шаги. Шеля повернулась, открыла рот, чтобы сказать: «Ну вот, нас кинули» и так и осталась стоять с открытым ртом. Потому что вслед за Димоном в комнату вплыло еще одно существо мужского пола.
-Что это? – осторожно спросила Шеля, мысленно пообещав себе никогда не смотреть фильмы ужасов на ночь, с кем бы то ни было. Нет, существо не было ужасным, оно даже выглядело как человек, но всё равно было очень странно в три часа ночи увидеть такой глюк в своей квартире. – Ты тоже его видишь? – обратилась Шеля к Димону.
-Кого? – с невинным видом спросил он.
Так. Всё плохо. Кроме меня его никто не видит. Интересно, кто это? Мужчина моей мечты? Не, не похож. Может, смерть? А почему без косы? А может Муза, и я сейчас создам что-то гениальное? Ну, давай, скажи что-нибудь, Муз!
-Я Коля, - пробасило небесное создание, - я скейтер из Сургута.
«А я лось. Просто лось» - вспомнила Шеля старый анекдот.
-Он с Максом пришел, - поспешил внести пояснения Димон.
«Фу! Кажется, у меня не бред, не жар, видение существует и придется с этим смириться».
-Садитесь, Коля, - вспомнила Шеля об обязанностях гостеприимной хозяйки, показывая на кресло; а сама устроилась на старом месте в кровати, где Димон вовсю играл в «щелкунчика» по каналам. Естественно, ничего интереснее, чем новости он не нашел, но потом все-таки переключил на МТВ, где шла «бессонница» и уставился на экран. Скейтер сказал одну – единственную фразу, в ответ на которую Димон произнес целый спич о царевиче Гаутаме, а потом разразился лекцией о каком-то Чандрагупте. Шеля вначале решила, что у него не отрицательный IQ, и это хорошо, потом подумала, что он, кажется, не тупой и это неплохо в разумных пределах, потом ей просто стало страшно, и она снова залезла под одеяло. Такие ощущения она в последний раз испытывала на КСЕ, абсолютно непостижимом для нее предмете, расшифровывающемся как концепции современного естествознания, включающем в себя азы физики, химии, биологии и астрономии: когда вроде бы каждое слово в отдельности понятно, но вместе они составляют такую конструкцию, что она просто в голове не укладывается. Наконец интеллектуальная атака закончилась. Шеля высунулась из-под одеяла и обозрела поле боя. Коля, кажется, был скорее мертв, чем жив, Димон же, напротив был слишком жив, для того, чтобы быть мертвым. Вдобавок ко всему прочему, ему явно надоел скейтер из Сургута, и теперь он демонстративно зевал, без конца поглядывая на часы и поминутно повторяя: «А не пора ли нам спать?». На что Коля, прикидываясь шлангом (а может, и не прикидываясь), спокойно отвечал: «Да нет, я еще посижу…».
Шеля, которая уже не знала смеяться ей, плакать, или сгонять в свою комнату и спросить совета у Наташки, откинула сначала последний вариант, как смертельно опасный, а потом и второй, как заведомо грустный. В итоге на каждое димоновское: «А не пора ли нам спать», и скейтерское «Да я еще посижу», Шеля с неизменной улыбкой отвечала: «Сидите-сидите, Коля. Вас никто не выгоняет». Скейтер невозмутимо сидел в кресле, Димон откровенно бесился, а Шеля от души веселилась, глядя на них. Но любому веселью, как известно, приходит конец. Скейтер потопал в указанную комнату, Димон внимательно посмотрел на Шелю… она прикрыла глаза, стараясь спрятать скачущих там чертиков, и ожидая услышать что-нибудь захватывающее про Чандрагупту, но…
-Куда мне лечь спать? – басом спросил скейтер, вновь появляясь в дверях. Шеля открыла глаза, уставилась на Димона, на лице которого застыли откровенное разочарование и полная готовность пришибить спортивную гордость Сургута; подавила желание засмеяться в голос или по привычке сказать: «Сидите-сидите, Коля». Она просто сопроводила скейтера в нужную комнату, проследила за тем, чтобы он без особых приключений лег в кровать, выключила свет и отправилась к Димону.
-Как тебе скейтер? – бодренько поинтересовался он.
-Село неасфальтированное, - заявила Шеля, - подумать только, он не знает про Ча…, э-э, как его там… в общем, ты меня понял.
Димон фыркнул как конь на водопое и этим дал понять, что явно не уважает Шелины познания в истории.
«Ну вот, теперь он думает, что я тупая! - решила Шеля, укладываясь в кровать, - а все равно это неправда!»
После ухода скейтера Коли в комнате воцарилась странная пустота. Разговаривать вроде бы было не о чем, оставалось только пялиться в телевизор, где как раз играла песня «In-tango» итальянской певицы Ин-грид, в недобрый час решившей запеть по-французски. Шеля вполголоса подпевала, поражаясь ее чудовищному произношению. Ближе к кульминации, где Ин-грид уже страстно шептала: «Suis mes pas… suis mes pas…», Димон неожиданно проснулся:
-Тебе не кажется, что мы смотрим телевизор как муж и жена?
Шеля молчала, считая этот вопрос чисто риторическим. Но Димон, кажется, был расположен поговорить. Сначала он рассказал Шеле о том, что у него как-то не складываются отношения с девушками. Шеля внимательно слушала и горестно вздыхала: на ее жизненном пути ей встретился очередной уверенный внешне пессимист, любитель ночных откровений. Она просто притягивает подобный тип людей. Ну вот, сейчас он скажет, что хотел бы быть Казановой.
-Как бы я хотел быть ловеласом… - вдохновенно плел Димон.
Ловелас, дон Жуан, Казанова… какая разница…
-Я знаю множество ловеласов, - заявила Шеля, - и все они жуткие нытики, пессимисты и меланхолики! Отвратительный тип людей! Хотя и интересный.
Димон примолк. Видимо, ему не понравилась перспектива нытика, пессимиста и меланхолика, пусть даже и в Шелиных глазах.
Хотя какие хорошие данные! У него просто предрасположенность к этому…
-А ловелас для тебя – это кто? – осторожно поинтересовался Димон, подумав, что если Шеля не знает ничего о Чандрагупте, то у нее и о ловеласах довольно смутное представление.
-Ловелас это тот, у кого в анамнезе куча женщин и он постоянно пополняет этот список, - выдала довольная Шеля.
-А «куча» это сколько? – допытывался Димон, - 10? 20?
-Послушай, - возмутилась Шеля, не успев вовремя прикусить язык, - что ты прямо как в мультике, где мартышка, слоненок, удав и попугай выясняли, сколько орехов - куча! Восемь куча, два не куча, семь куча, три не куча… Они так и не нашли эту грань!
-Мне нравятся девушки, знающие классику.
Шеля моментально завяла. В ее планы совсем не входило понравиться ему. «Ладно, расскажу про что-нибудь умное, - решила она, - авось загрузится и сам сбежит». После двадцатиминутной лекции о языке древней Индии – санскрите, Шеля решила, что счет в матче Санскрит : Чандрагупта стал равным, 1:1. Димон, судя по всему, применял политику невмешательства и машинально кивал головой, слушая Шелины лингвистические выкладки. «Интересно, если прекратить рассказывать, он также будет продолжать кивать?», - подумала Шеля и неожиданно замолчала на полуслове. Димон прекратил трясти головой и уставился на нее. Надо же, он что, это всё слушал? Бедный, мне определенно его жаль.… Не всякий попадает под моё разговорчиво – заумное настроение…
-Давай спать, - неожиданно предложил Димон.
«Ага, значит, всё-таки ничто человеческое ему не чуждо», - язвительно подумала Шеля, но вслух сказала:
-Давай.
Следующий вопрос показался ей очень странным:
-А у тебя подушки с пухом?
-Нет, а что?
-Понимаешь, у меня аллергия.
-На пух?
-Да нет, вообще на всё…
«Это судьба! Где еще, кроме как в моей постели можно встретить родственный организм?»
Дело в том, что у Шели самой была жуткая аллергия на многое из того, что ее окружало. Стоило ей полчасика посидеть в одном помещении с кошкой, или собакой (исключение составляла только ее собственная собака, которая сейчас жила в деревне), или лошадью, или еще каким-нибудь животным, как Шеля тут же обвешивалась соплями, начинала чесаться, чихать, глаза краснели и слезились как у кролика, больного конъюнктивитом. Надо же, теперь нашелся человек, которому бывает еще хуже!..
Еще полчаса ушло на обсуждение аллергических симптомов, потом неугомонный Димон предложил выдернуть секундную стрелку из настенных часов, тикающих над ними, потом выдал еще десяток таких же конструктивных предложений. Шеля все это время играла в «бревно», лежа рядом и засыпая по ходу дела. Но Димону и этого показалось мало.
-Ты сопишь так, будто тебе снится самое трагическое событие второй мировой войны!
-Извини, ты первый, кто на это жалуется!
-Ладно, всё нормально, спим…
«Нормально» что-то никак не получалось. То возникала какая-нибудь срочная тема для обсуждения, потом Шеле было некуда деть коленку, Димону срочно надо было вытянуть руку… когда Наташка в девять утра вошла в комнату попрощаться, оба лежали в какой-то немыслимой позе и молчали.
После ухода Макса, Наты и скейтера, Шеля решила, что ночной кризис миновал, и попыталась поспать. Не тут-то было. Все проблемы начались тогда, когда Димон начал к ней приставать. До Шели не дошло сразу, что он пристает, подозрения обуяли ее только после фразы «Я хочу тебя».
-Но у меня принципы! Я не изменю им! – отпинывалась Шеля. Этой отговоркой пользовался ее папа, когда не хотел отпускать дочь на какую-нибудь вечеринку. Один раз они спорили полночи, и когда где-то в районе полвторого папочка произнес эту фразу, Шеля, которая закончила гуманитарный класс, резонно возразила: «не можешь изменить принципам, тогда измени принципы!». Папе в ту ночь было нечего возразить. Но у Димона явно не было ораторского таланта, и до гениального контраргумента про принципы он не додумался.
-Какие принципы? О чем ты?
-Я девственница! – прибегла Шеля к решающему средству. И оно подействовало.
-Ты? Ни за что не поверю!
-Но это чистая правда!
-Ужас! Кошмар! Ты так не похожа! Всё, давай вставать.
Шеля с торжеством победы отправилась на кухню, честно сказав Димону, что хозяйка из нее фиговая, но на чай он вполне может рассчитывать. Пока Димон ковырялся в ее компьютере, ругаясь на полнейший бардак в файлах, Шеля согрела чайник, разлила чаёк по чашкам, принесла в комнату с компьютером и задала занимающий ее вопрос:
-Когда я позвала тебя, ты подумал, что я хочу переспать с тобой?
-Конечно, нет, - сказал Димон.
«Естественно, да» - прочитала Шеля в его глазах.
Чуть позже, когда они уже прощались у дверей, Шеля неожиданно посерьезнела:
-Я не думала, что ты придешь.
-Я и сам не думал, что приду. Пока.
-Пока.
Поцелуй в щеку на прощание, щелчок закрывающейся двери, топот на лестнице.
Шеля вздохнула и села на пол около двери. В голове была приятная пустота, впереди маячили экзамены и приезд родителей с дачи.
Телефонный звонок разрядил звенящую тишину.
-Смети пепел с балкона и прибери в квартире, - потребовала баба Зоя.
-Бабуль, я бросила курить, ты же знаешь!
-Ты-то да, но Наташка, помнится мне, курит, да и парней некурящих нынче встретить очень трудно.
-Каких парней, ба! Мы вдвоем ночевали! С Натой!
-Ну да, так я тебе и поверила! – в бабулином голосе Шеля неожиданно уловила свои собственные интонации, - минимум их было двое. О максимуме я и думать не хочу! Ну, так сколько?
-Трое.
-Ясно, у Наташки Макс, а ты, собственница, сразу двух себе прибарахлила? Ладно, не оправдывайся, я такая же в твои годы была. Быстро шагай прибираться!
Когда папа и мама вошли в квартиру, она встретила их сияющей чистотой. Шеля, как могла, постаралась скрыть присутствие нежелательных гостей.
-Что-то тут нечисто! – прищурился папа, обозрев сверкающие полы и идеально выпылесосенные ковры.
-Ты что, - возмутилась Шеля, - тут все идеально чисто!
-Вот то-то и нечисто, что тут так чисто!
«В корень зрит, - поёжилась Шеля, - если будет следующий раз, так и оставлю срач, чтобы не вызывать подозрений».
«Неглиже и его закономерности»
Экзамены кончились потрясающе быстро. Ощущение приятной пустоты не покидало Шелину голову эти две недели. Математик непонятно за что поставил Шеле пять автоматом. Потом, стоя в коридоре, где вся группа пыхтела над задачами, Шеля с нежностью думала, что ничего, кроме определения множества, которое они вспомнили-таки с Димоном в ту ночь, в ее голове не задержалось. Латынь и культурология прошли на «ура», а к современному русскому языку, который студенчество сократило до неблагозвучной аббревиатуры «СРЯ», Шеля решила не готовиться. В итоге это была единственная четверка в ее зачетке. Но повышенная стипендия, от которой, положа руку на сердце, легче никогда не становилось, всё равно оставалась при Шеле. А ощущение сданных экзаменов и маячащего впереди лета каждый раз давало о себе знать при одном взгляде на Наташку, тщетно пытающуюся что-то выучить по конституционному праву. Мама Наты уехала, поэтому в квартире обретались Наташкины одногруппницы и Шеля, которой просто было в лом ночевать дома. Девчонки учили, а Шеля отвлекала их своей болтовней, невольно втягивая в разговор. Когда они пришли к тому, что все косули – косые, жирафы – жирные, а бегемоты быстро бегают, в дверях появилась злющая Наташка, и, пригрозив, что выкинет Шелю вон на ночь глядя, если она не умолкнет, принялась сыпать какой-то терминологией из истории права.
На следующую ночь после удачно сданного экзамена, Наташка стала доброй и милой.
-Шель, пойдем ко мне ночевать. Мы ведь давно не оставались вдвоем в пустой квартире. Пойдем, а?
Упрашивать два раза Шелю было не надо. Когда репертуар песен иссяк, чай и еда закончились, а на небе зажглись первые звезды, Шеля принялась цитировать КВН. Этого добра у нее в голове было много. Ната принялась обещать ей разные соблазнительные вещи, вплоть до последнего блинчика, лишь бы Шеля прекратила. В два часа ночи они, наконец, сошлись на том, что Шеля пошутит последнюю шутку, при условии, что Ната найдет ей хорошего парня.
-Менестрель, скажи скорее, чем закончится битва при Лохборге?
-В долине поросшей мхом и можжевельником, там, где на склонах Шотландии, клевер зеленый, тысячи храбрецов…
-Короче, проиграли?
-Да-а!..
Наташка вытянула ногу и блаженно сказала:
-Как приятно побыть в тишине!
В то же мгновение, обе услышали оглушительный стук в дверь.
Заспанная Наташка, взглянув в глазок, пулей пролетела в комнату с криком:
-Вставай и одевайся!!!
-За нами что, милиция приехала, - ворчала Шеля, натягивая свои брюки и футболку бывшего соседа по парте, которая непонятно что делала у Наты уже почти год.
-Нет, Масляков пришел! Хочет взять тебя соведущей!
-Злыдня, - огрызнулась Шеля, выползая в коридор и щурясь от яркого света. Догадайтесь, кто топтался в прихожей? Макс и Димон, конечно!
Макс и Ната отправились в Наташкину комнату, где еще пять минут назад мирно спала Шеля, а Шеле с Димоном ничего не оставалось, как идти в зал, искать местечко для спанья.
-Я завтра сдаю философию, - с гордостью сообщил Димон, - в два.
-Если в два, значит, на три, - пробурчала сонная Шеля. Но Димон, обладающий редким даром не слышать того, что он не хочет, воспользовался им и пропустил эту реплику мимо ушей. Узнав, что Шеля сдала высшую математику на пять, он был в шоке.
-Да ты ведь даже не знаешь, что такое факториал!
-А вот и знаю, - обозлилась Шеля, - это восклицательный знак! Он ставится после циферки в некоторых случаях! - и, увидев снисходительную улыбку на лице Димона, взбесилась еще больше, - а давай я спрошу тебя в три часа ночи, что такое денотативно-сигнификативный компонент? Ты ведь тоже ни за что не вспомнишь!
-Давай спать, - примирительно сказал Димон фразу, ставшую уже крылатой.
-Давай, только на чем? – Шеля всегда старалась быть реалисткой.
С постельным бельем в Наташкиной квартире были большие проблемы. В итоге, после долгих поисков, нашлась маленькая подушка, дырявая простынка и крохотное покрывало, рассчитанное примерно на одну Наташку. Шеля была похожа на нее в масштабе примерно один к трем. Прибавьте к этому Димона, который тоже претендовал на то, чтобы спать укрытым.
-Давай играть в «гусеницу»? – предложила Шеля, - кто выиграет, тот и спит под покрывалом.
-А как это?
-Очень просто, мы укрываемся напополам, а потом каждый закручивается в покрывало, а кто быстрее закрутится, тот и победил.
-А почему «гусеница»?
-Не знаю! Когда мы с Наташкой эту игру придумали, классе в девятом, это было первое слово, которое пришло мне в голову. Пришло бы слово «чайник», играли бы мы сейчас в «чайник»!
-Глубокомысленно, - хмыкнул Димон, моментально заворачиваясь в покрывальце так, что для Шели места там уже не оставалось.
-Эй, это фальстарт! – запротестовала она, - давай еще раз!
После пяти попыток Шеля, скрепя сердце, вынуждена была признать, Димона чемпионом игры в «гусеницу» и приготовиться к ночевке на свежем воздухе. Но в этот момент, джентльмен, как раз издающий в Димоне свой последний предсмертный вздох, вспомнил, что он пока еще жив и предложил Шеле кусочек покрывала. Она с благодарностью приняла его, но через пять минут заявила, что не влезает под это покрывало полностью.
-Придвинься поближе, - Димон сегодня был сама любезность.
Шеля осторожно подвинулась ближе.
-Нам уже можно всё, - уверил Димон, складывая на нее руки и ноги, - не в первый раз вместе спим!
Удивительно, но дурацкая фраза привела Шелю в состояние полного спокойствия, поэтому она тоже растопырила конечности во все стороны, согрелась и засопела.
Утро выдалось нерадостное. Наташка и Макс проспали отработку и теперь выясняли отношения на кухне. Димон и Шеля, выпив все противоаллергические таблетки, хором чихали. Кошка Вредина, словно чувствуя, что это всё из-за нее, не отходила от них. Все были невыспанными и недовольными. Кое-как выпроводив мужскую половину человечества из квартиры, Шеля повернулась к зеркалу: рыжие волосы стоят дыбом, под глазами синяки от очередного недосыпа, на носу назревает прыщик.
«Интересно, то, что Димон видит меня исключительно в неглиже, это цепочка случайностей или всё-таки закономерность?»
«Третий блин как первый»
В четверг Шеля и близняшки решили пойти в «Малахит». Но буквально за день до этого знаменательного события Димон разговаривал Наташкой, и она обмолвилась, куда собираются девчонки. Надо сказать, что Димон – страстный любитель женского пола и сама мысль о близняшках без комплексов, будоражила и заводила его. В этот день то ли звезды как-то повернулись, то ли еще что, но он сказал, что чисто по-человечески соскучился по Шеле, жаждет познакомиться с близняшками и, недолго думая, пригласил всех к себе на дачу. Родители неохотно отпускали Шелю на квартиры, а после Турции вообще куда-либо, кроме ночных клубов. Но вариант с клубом не канал однозначно. Во-первых, оттуда она обычно возвращалась около шести утра, а припереться с дачи в такое время просто немыслимо. Во-вторых, «Малахит» находится рядом с Шелиным домом, и уходила она туда никак не раньше десяти, а машина была заказана на восемь вечера. И вариант «Я пошла краситься к подружке» тоже никак не канал, потому что отправной точкой всех клубных походов служила Шелина квартира. Поэтому Шеля пустилась во все тяжкие, сказав, что Проша (старый друг, которому родители очень доверяют) зовет всех к себе на дачу. Естественно, что и компанию она придумала несколько другую, знакомую родителям, умолчав о шести незнакомых парнях и том, что из девчонок должны были ехать только она, близняшки и Наташка. В общем, Шелю отпустили. Когда надо она могла быть настойчивой и очень убедительной.
С утра еще Шеле требовалось сгонять в деревню и забрать оттуда ее любимый синий купальник, потому что у Димона на даче было озеро (между нами один из основных аргументов, толкнувших Шелю на глобальное вранье всем), и она не собиралась упускать возможность поплескаться в водичке, пусть даже не очень теплой и немного зацветшей. Ну и что, что 28 августа? Ну и что, что до этого почти неделю стояла отвратная погода и последние два дня лил дождь? Моржи, как известно, и в проруби купаются! Этими вескими аргументами, Шеля изводила Наташку все двадцать седьмое число и к вечеру она согласилась, взяв билеты на утро 28го, которое предстояло быть напряженным. Девчонки стояли на автовокзале, Шеля пила воду (разгружалась перед шашлыками), Наташка ела хот-дог и отгоняла от него пчел, давая Шеле последние ЦУ.
Стоило им зайти в автобус и сесть на свои места, как про радио заиграла песня, которой Шеля больше всего боялась. «Я буду вместо, вместо, вместо нее, твоя невеста, честно, честная ё! Я буду вместо, вместо, вместо нее, твоя!» - задушевно выводила солистка группы «Глюкоза». Многое в Шелиной жизни было связано с песнями. Это произведение у нее ассоциировалась с человеком по имени Дима, оставившим в ее душе много всякой дряни. Песням Шеля верила свято и гадание на радио считала самым верным из всех существующих. Гадание это они изобрели сами. В десятом классе, перед поездкой в Тобольск, кому-то пришло в голову: а давай спросим, как мы съездим, и какая песня играть будет, та и станем символом этой поездки. «Как мы съездим в Тобольск» - торжественно спросила Наташка, а Шеля нажала кнопку на радиоприемнике. «Ма-ма-ма-марихуана, это не крапива, не бери ее» - понеслось оттуда. Девчонки захохотали – глупость какая-то. Страшно подумать о том, чем увенчалась эта глупость. Франк нашел там поле с коноплей, собрал ее, засушил, и в королевскую ночь все обкурились. Это был не единичный случай, песни, звучавшие по радио всегда несли какой-то скрытый смысл. Эту песню Шеля соотносила с именем «Дима». Наташка, знавшая об этом с интересом взглянула на нее.
-Что ж, будет у тебя с Димоном что-то сегодня.
-Типун тебе на язык, - огрызнулась Шеля, - мы для него близняшек везем!
-Но песня-то вот она играет!
-Ната, я обещаю тебе, что буду держаться от него подальше. Да и Дашка с Наташкой пусть удвоят усилия.
-Знаешь, он вполне может начать лезть к тебе.
-С фигов ли? Я сказала ему, что у меня еще не было…
Наташка вздохнула:
-Когда мы с ним разговаривали, я сказала, что ты всех парней так проверяешь. Говоришь, что девственница, и кто ведется, тот заведомо безнадежный вариант, а кто нет…эти кандидатуры ты рассматриваешь.
-Ты сказала это Димону? Неужели ты думаешь, что он поверил в этот бред? Что ж, он по-твоему совсем дурак?!
-Дурак – не дурак, а в бред еще как поверил. Схавал и запил, как говорится.
-Ну и злится он, должно быть!...
-Еще как, - хихикнула Наташка.
-Пусть теперь называет меня «Динамо моего сердца»!..
-Скорее динамо кое-чего другого, - фыркнула Наташка.
-Да, ну и заварила ты кашу! А расхлебывать это придется мне! Нет, точно не подойду к нему сегодня!
-Ну-ну, - усмехнулась Натень, думая о чем-то своем.
До Больших Брусян девчонки добрались без особых приключений. Баба Зоя только руками всплеснула.
-Сумасшедшие! Конечно, родители ничего не знают.
-Конечно, - подтвердила Шеля.
-Давай чайку попьем и поедем, - предложила Наташка.
-Но ведь спалитесь! – предостерегла баба Зоя, - вас точно кто-нибудь увидит: Марта, баба Шура та же.
-Не увидит, - оптимистично отозвалась Наташка, прихлебывая чай и надкусывая одновременно печенинку, конфетку и блинчик - мы уже помидоров нарвали в теплице, и ничего, никто не за...
Не успела она произнести запланированное «засек», как пол задрожал от тяжелых шагов и бабишурин голос бодро проорал:
-Андреевна, пойдем, покурим.
Шелина реакция была молниеносной. Она схватила Наташку за руку и силком проволокла ее на второй этаж. Туда, куда стокилограммовый вес бабы Шуры никак бы не полез.
-А кто это у тебя, Андреевна?
-Никого, - с самым честным видом отозвалась баба Зоя, - пойдем к тебе на лавочку покурим.
Баба Шура еще раз скептически посмотрела на две огромные наполовину пустые чашки с чаем, надкусанные продукты, дело Наташкиных рук (а скорее зубов), и удалилась. И в ее взгляде ясно читалось: «Сволочь ты, Зойка! Тебе уже почти семьдесят, а ты мужиков к себе водишь!» Ну и что? Бабе Зое еще 69 только исполнилось да и выглядит она супер. Она ведь из бывших фотомоделей.
Стоило бабулькам спуститься с крыльца, как две гостьи мигом вымелись из дома, забыв по ходу дела помидоры, сорванные в теплице, но зато оставив на столе записку: «Зоя, мы тебя любим!!!!!»
Как только все доехали до места, Шеля напялила купальник и пошла купаться в озеро. Вода, понятно, уже зацвела, и Шеля вылезала на берег уже вся в противной зеленой ряске. Новые парни были просто в шоке. Димон же, наоборот, воспринял всё философски. Потому что он уже имел честь быть знакомым с Шелей – это раз. А два – она объяснила всем, что сейчас Марс как никогда близко стоит к нашей планете, и все рожденные под этим знаком просто бесятся. И поэтому Макс уже минут двадцать сидит на противоположном берегу и загружается. Стопудово, древний скульптор Роден лепил своего «Мыслителя» с него. Вечерело. Парни разожгли костер и жарили шашлыки. Орала музыка, ругались соседи, Димон предложил Шеле на спор исполнить для него стриптиз и раздеться хотя бы топлесс. Шеля, наивно полагая, что раз на пирсе темно и их никто не видит, согласилась. Зачем? Да кто бы ей самой объяснил?! Близняшки называют это «роковая рюмка», но она в это время еще вообще ничего не пила. Ни капли. Дальнейшее записано со слов Наташки, как стороннего наблюдателя: сидим мы с Максом у костра. И видим: две полуголые фигуры на пирсе скачут как бешеные. Димона-то мы сразу узнали. А про девчонку… Я подумала, что кто-то из близняшек. Макс говорит «О, так это же Шеля». А я не сообразила сразу и отвечаю: «Ну если Шеля то ладно… Что?!!! Шеля???!!!!».
Дикий танец закончился тем, что Шеля и Димон упали с пирса в воду. Натягивать майку на мокрое тело было неприятно, поэтому Шеля недолго думая надела рубаху Димона, которая валялась тут же. Размер рубахи был достаточно большим, так что она доходила Шеле почти до колен. Любительница чужих шмоток и старшая близняшка Дашка прошли в дом и сели в комнату – поговорить. Дарья вставила Шеле по первое число за ее безобразное поведение, но потом сказала, что если бы Шеля не делала глупости, то это была бы не Шеля, во-первых, а во-вторых, что за вечеринка без безумства? И только девчонки начали разговаривать не на повышенных тонах, как в комнату вплыл Димон. И уставился на Дашку как удав на кролика. Это единоборье глазами продолжалось минут пять, потом близнятина молча встала и вышла. Димон подошел к Шеле.
-Шеля, - вкрадчиво начал он, - рубаха ждет своего хозяина.
-Нет, - упрямилась она, - не отдам, мне она очень нравится.
Здесь надо сделать небольшое отступление и сказать, что Димону до истерики нравятся девушки, которые носят его одежду. По его собственному выражению «Это значит, что она мне доверяет». А о том, что бедной дуре, которая приехала на дачу в майке и штанах, которые валяются где-то пирсе, просто холодно и нечем утеплиться, и речи не шло.
Бесполезный диалог на тему «Отдай рубаху. – А фиг тебе» длился еще некоторое время. Потом Шеле это надоело, она сняла его шмотку и надела майку. Свою, мокрую майку. А вот с нижней частью гардероба всё было куда менее оптимистично. Поэтому Шеля опять сверкала черными стрингами. Димон осторожно усадил ее на кровать, обнял, сказал, что очень хочет… Дальнейшее можно не объяснять. Эти диалоги Шеля вела в последнее время достаточно часто, менялись только имена «предлагающих». Сейчас, отпихиваясь от Димона, Шеля краем мозга думала, что неплохо бы сесть, написать список аргументов, которые она обычно выдвигает, опровергнуть те аргументы, которые выдвигают парни, записать на магнитофон и включать в нужный момент. Или просто подсовывать листочек, со словами: «Прочитай, милый!» Когда Шеля отвлеклась от своих фантазий, она выяснила, что уже лежит на неудобном диване, а сверху на ней сидит Димон, упорно пытающийся стянуть с нее остатки одежды. И Шелины «отстань, кобель» действуют на него не больше, чем крики «возьми меня!» на импотента. Вот уж на кого - на кого, а на последнего Димон никак не походил. Страсть полностью затуманила ему мозги. В итоге он поставил Шеле жесткие условия:
-Или ты трахаешься со мной, или уходишь.
-Я ухожу. Принеси мне, пожалуйста, мои штаны и я уйду.
Димон взглянул Шеле в глаза, понял, что она приняла осознанное решение и не переменит его и… разозлился.
-Давай, вали отсюда! Прямо так, без штанов! Ты ж без комплексов! Вот и иди!
-И уйду, - прошипела Шеля, ища глазами, чем бы прикрыть наготу, чтоб не сверкать задницей перед друзьями.
-Вот! Но я-то знаю, что ты не хочешь уходить! Ты тоже хочешь меня!!
Шеля мощным усилием воли подавила желание дать ему в морду. Подошла, осторожно поцеловала в щеку:
-Мне жаль, что ты так ничего и не понял.
С этими словами, она выдернула из-под него какую-то простынь, замоталась в нее как индуски в свое сари и вышла из комнаты, мягко прикрыв за собой двери. Хотя знал бы кто, как ей хотелось от души хлопнуть ими.
Злая до ужаса, Шеля вылетела из дома как ведьма на метле. Вся компания, сидящая у костра выжидательно уставилась на нее.
-А что вы смотрите, - фыркнула она, - у него ничего не получилось.
Как вы видите, это прозвучало очень двусмысленно. Шеля отправилась на пирс и принялась искать свои штаны, но они как в воду канули. Подошел Вовчик, лучший друг всей компании и могила чужих секретов.
-Хочешь, я поговорю с Димоном? – спросил он, - я не люблю, когда двое людей в одной компании испытывают дискомфорт.
-Не надо, - вздохнула Шеля, - он сам виноват. И сам неправ. И он это знает.
-Но основная задача женщины – так мягко отказать, чтоб не уронить мужского достоинства. И уж совсем необязательно чтобы весь двор слышал об этом. Ты должна его понять: в такие моменты он не может ни о чем думать, и уж тем более контролировать себя.
-Да? Значит, я должна понимать его?! А он-то почему меня понять не хочет?! Почему бы ему не пойти на уступки и не понять меня. Что я не хочу с ним спать, а?
Дальнейшее Шеля помнила смутно. Но в итоге Вовчик как-то привел ее в чувство, довел до костра и усадил на бревно.
Истерика прошла быстро, но стало очень холодно. Ночи в конце августа холодные, а Шеля, несмотря на это, сидела у костра в одной майке и простынке. Сидящий рядом Токс заботливо спросил, не холодно ли ей.
-Конечно, холодно, - вздохнула она. Язвить на эту тему больше не было сил.
Токс отдал Шеле свои запасные спортивные штаны, свою толстовку, чем сразил Шелю раз и навсегда, подождал пока она в это переоденется, довел обратно до костра, где уже ждал Макс с граненым стаканом водки.
-Выпей, Шеля, - заботливо сказал он, - я верю в тебя.
Шеля машинально взяла стакан у него из рук и сделала несколько больших глотков. Просто так, не закусывая и не запивая. Токс был в шоке:
-Шеля, что ты делаешь? Кто же хлещет водку как коньяк?
-Я, - спокойно ответила Шеля и объяснила ему про особенности своего организма. Шелин желудок всегда был слабовосприимчив к алкоголю. Чтобы стать необычайно пьяной и веселой, ей нужно было смешать очень много разных спиртных напитков. Обычно, в компаниях, минут через сорок усиленного выпивания, Шеле становилось повеселее, а потом она бодро шагала в туалет и выдавала всё выпитое через черный вход. Внимание!!! Черный вход организма – это не парадный! Когда через 15 минут Токс понял, что Шелю не вставило, не развезло, она абсолютно трезвая, адекватно оценивает реальность и в состоянии поддержать беседу, он как-то приободрился и принялся болтать с ней.
Наташка говорила, что Токс молчун. Да нет, Шеле так не показалось. Наоборот, она решила, что он очень милый, в меру разговорчивый молодой человек. В разгар беседы из комнаты выполз злющий Димон. Увидев, что Шеля не плачет в углу, а сидит на неприлично близком расстоянии от Токса, да еще и явно в шмотках с чужого плеча, он разозлился еще больше. Сначала подсел к Дашке, и они затеяли спор о мужчинах и женщинах.
-Покажи мне хоть одну женщину, которая сделала что-то гениальное? – спрашивал Димон так, что все соседи в этот поздний час слышали его.
-Зачем? Зачем женщине что-то делать? Она возьмет готовое, пусть мужики горбатятся на нас!
-Молчи, тупая женщина! – злился Димон.
-Заткнись, мужичонка, - пренебрежительно отвечала Дашка.
-Мужчину сделали первым!
-Это не значит, что мужчина лучше, - влезла Шеля, - это значит только то, что женщина совершеннее. А мужчина так – пробный вариант, получился и ладно, а не получился, так можно выбросить, если что. Первый блин всегда комом.
-Но женщину сделали из ребра мужчины, - взъелся Димон.
-Вот мужчина и ходит как дурак, без ребер, - отбила мяч Шеля и снова повернулась к Токсу.
Из магнитофона полились звуки «Фабрики звезд». Здесь надо сделать маленькое отступление и сказать, что всех друзей просто таращит от первой фабрики. Поэтому они сначала по ролям исполнили «Круто, ты попал», потом «Я теряю корни», потом «Понимаешь» и пошло-поехало. Димон зажигал с Дашкой-близняшкой, а Шеля с Токсом.
Димон взбесился окончательно, и когда заиграла песня «про любовь», схватил Шелю за руку, обнял и поволок на второй этаж. В другой комнате на этом втором этаже мирно спали Наташка и Макс. То есть спал-то Макс, а Наташка дремала. Разбуженная шумом шагов, она проснулась окончательно и прислушалась. С ее слов это звучит смешнее:
Макс уже дрыхнет. Слышу, пришли двое. Пупком чувствую, что это Шеля и Димон. Видно мне только ноги. Смотрю: ноги уже раздетые. Пойти что ли, думаю, вмешаться. Потом слышу: вроде разговаривают. Шеля, конечно, тихо не умеет, да и Димон тоже. Диалог случился – я уржалась.
-Шеля, давай.
-Нет, ну интуитивно я догадываюсь, чего ты хочешь, но хотелось бы уточнить…
-Давай, ты мне нравишься, ну я хочу тебя.
-Я понимаю, тебе лестно заполучить в свою коллекцию такого махаона, поясняю: это такая бабочка, как я. Но пойми, для меня секс – это дополнение к отношениям.
-Ты хочешь со мной отношений?
-Во-о-от. В том-то и дело, что не хочу.
-Но я хочу тебя! Ты мне нравишься. И ты меня тоже хочешь, я же вижу.
-Да это ничего не меняет! Я не буду еще одной в твоем списке. Головой надо думать, а не грешным делом!
-Да-да, я думаю грешным делом, но я хочу.
Бесполезный разговор длился минут сорок. В итоге Димон пришел к тому же.
-Ты не хочешь уходить.
-Но я ухожу.
Остаток этой бессонной ночи Шеля держалась как можно ближе к Токсу. Он хотя бы не домогался ее.
Рано утром все решили вернуться домой. Веселая компания в лице Димона, Ярика, Токса и Дашки оккупировала заднее сидение автобуса. Погода было хорошая, птички пели, с ночи еще осталась примерно треть бутылки водки с дозатором. Чтобы отхлебнуть оттуда, надо было высоко-высоко задрать голову.
-Даш, будешь, - спросил Димон как всегда на весь автобус.
Пассажиры и кондукторша уставились на близняшку - старшую. Она не обманула ничьих ожиданий и спокойно отхлебнула. Дальше бутылка пошла по кругу. Первый тост был, как водится, «за проезд». Близняшки, Костя, Димон, Ярик и Токс вылезли на остановке УГТУ-УПИ и отправились искать приключений на свои вторые девяносто. То есть близнятины и Костя пошли отрабатывать, а Димон, Токс и Ярик – осквернять УПИ, благо сами они учились в УрГУ.
У близняшек были с собой студенческие, так что они легко миновали охранника, сидящего за столом. Костя попытался объяснить ситуацию:
-Вы понимаете, мы только что приехали с дачи, я не думал, что приеду так рано, и ни домой, никуда не успел, пропустите так, пожалуйста.
Охранник смерил его взглядом и задал сакраментальный вопрос:
-А если ты только что с дачи, то почему же ты не пьяный?
Обозленный Костя шагнул чуть вправо и в поле зрения охранника попал картинно бухой, лохматый, скрюченный Ярик, который, привалившись к ограждению, пытался поспать как слон в стойле – на четырех конечностях.
-А-а, - подобрел охранник, - теперь вижу, проходите.
Костя схватил близняшек под руки и поплелся с ними в библиотеку. А три оставшихся поросенка отправились изучать гордость уральского студенчества. Для начала они покурили на козырьке УПИ, где обычно располагались стенды с надписями «Мы рады вам! Get the world», а на девятое мая, соответственно, «9 мая». Потом нелегкая занесла их в столовую. На остатки денег они приобрели, как Буратино, три корочки хлеба, которыми не особенно можно наесться. Но три корочки хлеба плюс оставшаяся водка – это уже что-то. Прибавьте к этому здоровый магнитофон, который кто-то тащил в руках и два диска: бессмертный Эминем и «Фабрика звезд». В итоге, оставив пустую бутылку на столе и ничего не убрав за собой, они исполнили в столовой сначала парочку треков Эминема, потом «Фабрику», а потом отправились по всем аудиториям, донимая людей одним единственным вопросом: «А вы не знаете, куда нести магнитофон?». Ну что тут можно сказать?
«Свадьбы, зебры и девичья фамилия»
Шеля, вернувшись домой поспала два часа, потом пошла заниматься с девчонкой французским, потом ей начали звонить все вподряд, чтобы уточнить число глупостей, которые она наделала в поездке. Вечером у нее, кажется, поднялась температура. Шеля не стала измерять ее, чтобы не огорчаться. Лицо горело, в глазах была карта дорог свердловской области, образованная красными прожилками, голова болела, кидало то в жар, то в холод. Видимо, вчерашнее купание недвусмысленно давало о себе знать. Шеля даже ругаться на свою собственную глупость не стала. Она схватила покрывало за край, уткнулась в стенку головой и буквально застонала от желания поскорее лечь в постель и уснуть. Телефонный звонок отозвался в Шелином мозгу головной болью.
-А-ллё, - по слогам произнесла она.
-Манюнь, пойдем в Малахит! – прощебетала веселая Дашка.
-С кем? Втроем с вами?
-Нет, вдвоем, я оставляю сестру с Костей.
-Сейчас, спрошу у мамы.
Дашка замолчала, ожидая услышать «Нет, я под домашним арестом», но мама вяло отмахнулась от Шели.
-Щас, спрошу у папы. Вряд ли он меня отпустит.
Папа сидел в кресле и смотрел телевизор.
-Пап, можно я пойду в Малахит с близняшками? – осторожно спросила Шеля. Ответом ей было молчание.
-Пап, можно я возьму денег?
Опять молчание.
-Пап, а где взять денег?
-В вазочке, - буркнул папочка.
-Пап, а сколько можно взять денег?
-А сколько тебе позволяет твоя совесть?
-Здесь три штуки и моя совесть позволяет мне взять все, – заявила Шеля и, поймав негодующий папин взгляд, поспешно отыграла назад, - но я возьму триста рублей.
Папа промолчал и Шеля, расценив этот жест как согласие, опрометью кинулась на улицу, с мокрыми еще волосами и недокрашенными глазами, решив, что волосы высохнут по дороге, а глаза можно и на крыльце клуба нарисовать.
Через пять минут на сотовый перезвонила Дашка.
-Послушай, приезжай лучше к Димону.
-А Малахит?
-Да черт с ним, с клубом, все приедут, там и сходим.
-А Димон знает, что я приеду?
-Ну, да.
-А ты где?
-А мы уже у него.
Что еще Шеле оставалось делать? Не домой же идти. Ведь настроилась там не ночевать. Пришлось, чертыхаясь, тащиться в незнакомый район. Близняшки и Костя встретили ее.
В квартире в это время обретались Димон и две неизвестные девки, которых Костя пригласил явно для хозяина хаты. Пока мальчики ходили в киоск, Шеля и близняшки достаточно быстро нашли общий язык с обеими. Девушки оказались хозяйственными, схватили продукты и ринулись на кухню – готовить.
Шеля валялась на димоновской кровати, слушала Дашкин треп и думала, как хорошо, что она сразу сообщила Димону, что хозяйка из нее никакая. И не надо ничего строить, как с Костеном и Колезевым. Класс! Одно слово правды – и больше к тебе никто не лезет. Да и есть что-то не хочется. Учитывая, что глобальное празднество длится второй день, Шелю просто тошнило при виде еды.
-Будете пельмени? – сунулся Костя в комнату.
-Фу! – хором сказали Шеля и Димон, и Шеля почувствовала, что ее подташнивает. Может, беременная? Да вроде и не от кого… Интересно, как пить буду? – рассуждала Шеля, - никогда еще не доходила до такого состояния, чтобы пойти кормить фаянсового друга. Кроме одной французской презентации…кажется. «Ох, и прополоскало меня с этого шампанского и круассанов. До сих пор как вспомню – дурно делается».
-Пойдем пить l’eau de vie, - всунулась в комнату младшая близняшка.
-Неси! – царским жестом сказал Шеля, с удивлением чувствуя, что спать она не хочет, щеки не горят, да и голова уже не болит.
-Пойду смотреть, как девки пьют! – объявил Димон, покидая кухню, откуда отвратительно пахло пельменями.
У Шели и близняшек был немалый опыт распивания чего-либо втроем.
«Ну вот, докатилась» - подумала Шеля, вспомнив фразу «поздно выпитая вторая – зря выпитая первая».
После того, как часть народу наелась, а еще часть не сказать, что напилась, но выпила изрядно, все собрались в Димоновской комнате и принялись трепаться о чем попало. В итоге разговор сполз сначала на фильмы ужасов, а потом на всякие паранормальные явления. Вот об этом Шеля знала больше чем надо, потому что в ее квартире, да и вообще с ней постоянно происходили труднообъяснимые вещи. Можно списать утюг, включенный в сеть и простоявший неизвестно сколько на ее забывчивость… но если она не пользовалась им вообще, а в квартире кроме нее никого не было?.. Также можно было объяснить клок черных волос, выпавших из крана в кастрюлю, в которую Шеля набирала воду. Но у них в доме ни у кого не было длинных черных волос – это раз и всюду стояли фильтры, потому что Шелин папа как раз занимался очисткой сточных вод – это два. А как объяснить взорвавшуюся над ее головой лампу? А когда Шеля сидела в гостях у своей подруги Коростелевой, и ее собака начинала лаять и кидаться на угол?.. И это было далеко не все. Бедные девчонки, раскрыв глаза слушали Шелино повествование.
-Как ты живешь? – поинтересовалась первая.
-Ты крещеная? – параллельно спросила вторая.
-Ну и что, - влез Димон, - я тоже крещеный, но в Бога не верю…
-Ты неправ! – сверкнула глазами Шеля, - если ты не веришь в Бога, это не значит, что его нет!..
Эти разговоры Шеля и Димон вели, начиная с самого знакомства. И они, как и принуждения к сексу, заканчивались ничем. Собственно, так и случилось на этот раз. Дашка как всегда, поддержала Шелю, Димон, как всегда, принялся доказывать свою неправильную точку зрения обеим… в итоге, когда все трое очнулись, Кости и девчонок в квартире уже не было.
-А где они, - запоздало поинтересовалась Дашка.
-Вспомнила, - фыркнула Востокова-младшая, - они уж полчаса назад как попрощались и ушли.
-Давайте выпьем, - примирительно сказал Димон, заранее зная, что с этим предложением никто спорить не будет.
После очередного тоста «за дружбу университетов» и получасовых воспоминаний о том, как в НЕМО Шеля и близняшки решили, что УПИ находится над столом, УрГу на столе, а СИНХ, соответственно, под столом, Шеля впала в романтическое настроение. Димон, будто подслушав ее мысли, прошлепал к проигрывателю и включил «18 берез» Чижа. Творчеством этой группы Шеля не увлекалась, но эта песня ей безумно нравилась. А уж если была поставлена под соответствующее настроение…в такие моменты с Шелей вообще можно было сделать всё, что хочешь. Вот и сейчас она валялась на диване в весьма фривольной позе, раскинув руки, сложив ноги на спинку рядом стоящего кресла, так что они были задраны выше головы, и полуприкрыв глаза, рассматривала узор из трещинок на потолке – ей казалось, они чем-то похожи на линии судьбы на ее руке. Дашка молча курила, прищурив глаза; Димон вроде бы силился что-то разглядеть на потолке, но в отличие от Шели, ничего не видел.
-У меня много воспоминаний связано с этой песней, - наконец нарушил он молчание.
-У меня тоже, - поддержала его Шеля, - и вообще, с каждым событием и с каждым человеком в моей жизни у меня ассоциируется какая-нибудь песня. Например, с первой поездкой в Тобольск - «Марихуана» Линды, почему – все знают, да? Со второй поездкой «Полчаса» Тату, потому что у меня там была неземная любовь, которая стала взаимной ровно на 30 минут, с близняшками у меня ассоциируется творчество группы «Сектор газа»…
-А со мной? – поинтересовался Димон, пристально глядя на Шелю.
-С тобой? – нимало не задумалась она, - да, есть песня. Ин-грид, «In-tango» называется.
Краем глаза Шеля заметила, что Димон смотрит на нее так, будто у нее как минимум уши растут из носа или еще что-нибудь в этом роде.
-Правда? Ты не врешь?
-Какой смысл врать, если это не приносит выгоды? – резонно заметила Шеля.
-Нет, эта песня… Она у тебя правда ассоциируется со мной? А у меня с тобой! Я когда ее слышал, всегда думал о тебе.
Шеля оторвалась от созерцания линий на потолке, посмотрела куда-то в область Димоновского третьего глаза, потом снова вернулась к трещинкам:
-Да нет, она по смыслу подходит.
-Я не знаю французского, - был вынужден признать Димон.
-А мы переведем, да, Маська? – блеснула знаниями Дашка.
-Да, конечно, - согласилась Шеля, - значит так, сразу с необходимыми комментариями. Как там начинается…
-Chaque fois je suis dans la rue, - подсказала Дашка.
-Точно! Каждый раз, когда я выхожу на улицу, забудь все жалобы, я тебе это запрещаю. (это, если помнишь, когда я объясняла тебе, что все ловеласы – нытики). Каждый раз я танцую с тобой, наши запахи не перемешиваются. Каждый раз, когда ты в моей памяти я призываю все удовольствия ночи (здесь Шеля выразительно приподняла бровь). Когда я стану очень нежной, ты меня поцелуешь (еще один выразительный взгляд в сторону Димона). Эти ночи для меня на-на-на… в танго…
-Которое заставит ангелов танцевать в твоих руках, - продолжила Дашка.
-Вау, - сказал внимательно слушающий Димон.
А Шеля, бодро выпустив часть припева, неслась дальше:
- Каждый раз, когда я думаю о прошлом, ты стал для меня уже прочитанным досье. Каждый раз, когда я думаю о настоящем, я сделаю тебе очень-очень приятно. Каждый раз, когда я думаю о будущем, ты испаряешься на огромной скорости. Знаешь, с тобой я теряю голову и страсти уже в двести раз…
-Больше? – с надеждой спросил Димон.
-Да, - обнадежила его Шеля, точно знающая, что слово «moins» переводится как «меньше», - конечно больше.
После качественного перевода все как-то задумались, загрузились, а потом так же стихийно перетекли на тему свадеб, жен, мужей и вообще вопросов брака и взаимоотношений. Димон заявил, что женится только тогда, когда девушка будет соответствовать его внутреннему и внешнему идеалу. Шеля хихикнула: формулировку «Идеальный Мужчина», она выкинула из своего лексикона еще в десятом классе. Хотя надежда умирает последней… Пусть надеется. Дашка как раз рассказывала о своих свадебных планах…
…а на Шелю напал беспричинный на первый взгляд смех: она вспомнила, как однажды они со своей лучшей подругой Натой решили соревноваться, чья свадьба будет оригинальнее. Естественно, обе прекрасно понимали, что для этого им придется выйти замуж как минимум три раза.
-А как же сохранность семьи? – спросила тогда Шеля.
-Ерунда, - махнула рукой Ната, - можно разводиться и выходить замуж за одного и того же. Я вот собираюсь сделать это где-нибудь в Европе.
-А я хочу свадьбу на воде. Лучше всего на море, на корабле. Я буду в матросском платье, а мои подружки – в матросских шапочках. А после того, как мы с женихом поцелуемся, все пойдут купаться. Вот прикол, если у кого-то из гостей будет морская болезнь!
-Что еще?
-А еще, - несло Шелю, - я в своем матросском платье приеду к алтарю на зебре! Прикинь, какая психологическая атака!
-Обычно невесту к алтарю ведет папа, - напомнила Наташка, - ты предлагаешь своему папе вести к алтарю зебру?
-Но на ней же буду сидеть я, - резонно возразила Шеля, - только у него аллергия на лошадей. Ну ничего, потерпит!..
-А у тебя, Манюнь, какую ты хочешь свадьбу? – спросила Дашка.
Шеля чуть не сказала «с зеброй», но промолчала.
-Идеальную, - заявила она, сто человек гостей, минимум, плюс родственники.
-Еще должны быть приглашенные со стороны жениха, - тактично напомнил Димон, вернув Шелю с небес на грешную землю.
-Ну да, - вяло согласилась она, - и жених тоже должен быть. Наверное.
-Да уж, - язвительно согласился Димон, - свадьба без жениха выглядит странно, ты не находишь?
Шеля находила, но согласиться из вредности не хотела.
-Это атавизм, - вмешалась Дашка, - пережиток прошлого. Да, Манюнь?
-Конечно, Дашенька, - растрогалась Шеля, обнимая ее.
Димон с подозрением глядел на девчонок, подумывая о том, уж не лесбиянок ли он запустил к себе в дом. Шеля, видимо, поняла это, потому что отпустила Дашку и снова сделала сенсационное заявление:
-Зато я ни за что не сменю фамилию. Во-первых, вдруг у мужа она будет какая-нибудь уродская, а во-вторых, если я сменю ее, то буду уже не Шеля.
-Да, - согласился примолкший Димон, - но ведь ты можешь взять двойную фамилию: Шелепова – Буданова, например.
«Я в шоке - это народ Рима» - пролетела в Шелиной голове шутка сочинской команды КВН.
«Ни за что не выйду за тебя замуж» - подумала Шеля, исподтишка разглядывая Димона.
«А я и не предлагаю» - подумал Димон, приволок карты и начал учить девчонок играть в «шлюху». Смысла игры ни Шеля, ни Даша не догнали, но жульничать у них получалось исправно. Оставшись шлюхой в четвертый или пятый раз, Димон заинтересовался, умеют ли девчонки гадать.
-Шеля гадает, - вздохнула Дашка, - жуткий гон, но так приятно слушать и кое-что сбывается…
-Погадай мне, - загорелся Димон.
Шеля честно хотела сказать, что на пьяную голову и на колоде карт, которой только что играли в шлюху невозможно увидеть правду, но, поймав Димоновский взгляд, осеклась и принялась раскладывать карты, бормоча себе под нос: для дома, для короля, для души, для сердца, что было, что будет…
В общем-то ситуация была ясна. Эгоизм Димона высвечивался даже на заигранных картах. Такое его количество она встречала только в раскладах на себя саму, особенно в последнее время, но даже там ситуация была не настолько критической. У него всё рядом, вот какая-то девчонка, правда, одна, почему-то. Вроде вокруг него всегда крутятся множество девушек. Может, истинная любовь? Вряд ли. Ему бы сначала научиться любить, а потом…
Вслух Шеля произнесла примерно половину того, что увидела. Остальные 50% она разумно предпочла держать при себе, считая, что Димону пока рано знать об этом.
-А прикольно было бы научиться любить, - мечтал Димон, слушая Шелю.
-Всему своё время, - неопределенно сказала она, не собираясь объяснять ему ничего об умении любить, ведь у нее самой было довольно смутное представление об этом.
В Шелиной жизни не было людей, которых она любила. Были только люди, которые ее вдохновляли. На хорошие стихи, на какие-то безумные поступки. Причем, это происходило практически независимо от нее. И неважно, что внушал ей этот человек: нежность, ненависть, страх; главное, что это были сильные эмоции. Вот ими-то Шеля и жила. И искренне считала, что если в жизни ей встретится человек, рядом с которым положительные эмоции не будут угасать, за него она и выйдет замуж. Вот там и будет свадьба на сто человек и зебра.
-О чем задумалась? – отвлек ее Димон, - давай уже, дорасскажи мне о том, что ждет меня.
-Четыре утра, - объявила Дашка, - пошли домой, а Манюнь?
-Вы никуда не пойдете, - встрял вновьпришедший Костя, - с ума сошли, что ли? Ночью, одни по улице! Оставайтесь ночевать!
-Ни за что! – хором заявили Шеля и Дашка, напялили туфли и отправились в прихожую. Здесь их ждало очередное препятствие: замок на двери упорно не хотел открываться.
-Димон, открой, - злилась Шеля.
Но хозяина квартиры, похоже, эти просьбы не трогали. Он спокойно сидел на кухне, и сдвигаться оттуда не собирался.
-Пойдем, выпьем! – внесла конструктивное предложение Дашка.
Идея была принята на ура….
После, пока Шеля возилась со своими туфлями, Дашка уже открыла дурацкий замок и вышла на лестницу. Девчонки без особых проблем поймали машину и поехали ночевать к Шеле.
Шелина мама, зевая, вышла в прихожую, и, увидев там идиотски улыбающуюся дочь, сразу всё поняла.
-Ложитесь спать, алкашки. Кровать-то в большой комнате сами расстелите, или помочь?
-На этой кровати ты спала с Димоном в первую ночь знакомства? – поинтересовалась Дашка.
-Ага, - согласилась Шеля, - ты как раз на его месте лежишь. А как ты догадалась?
-Помнишь, он говорил что-то про секундную стрелку на часах? Он был прав, она ужасно тикает. Вот по ней я и вычислила. Ладно, спи.
Утро следующего дня началось для Шели ровно в 13.09, вместе с Наташкиным звонком.
-Ты дома?
-Уже да, - проблеяла Шеля, пытаясь собрать мозги в кучу.
-А где ты была вчера, а?
-Ты меня убьешь, если я скажу.
-Я всё равно рано или поздно это сделаю! Чистосердечное признание облегчает вину.
-Но не смягчает наказания, - вздохнула Шеля, - я была у Димона.
-Представляешь, какая дурь мне послышалась, - оптимистично сказала Ната, - что ты ночевала у Димона.
-К сожалению, это правда. Я и сама не знала, что пойду туда.
-Ну да, - скептически согласилась Ната, - шла-шла и сама зашла, да еще в такой район, по которому ты и днем ходить не любишь! Рассказывай, балда, что ты там натворила.
-Это долго. У тебя есть время?
-Нет, мне надо по работе еще в пару мест съездить, поэтому собирайся, приводи себя в порядок и через полчаса жду тебя на трамвайной остановке. По дороге расскажешь мне всё, ясно?
-Есть, капитан - по-военному ответила Шеля, отдав честь, которую Ната, сидящая на другом конце провода, не заметила.
-Я тебе дам, капитан. Бегом! – рявкнула Ната и бросила трубку.
Шеля вздохнула и пошла собираться.
Через сорок минут, трясясь в трамвае, она пересказывала Наташке подробности своих ночных похождений.
Наташка молча красила глаза, периодически заезжая кисточкой не туда и оставляя на веках и переносице черные пятна туши.
-Послушай, тебе не кажется, что красить ресницы в переполненном трамвае, сидя у меня на коленях, как минимум странно? – не выдержала Шеля.
-А тебе не кажется, - парировала Ната, - что Димон тоже ведет себя как минимум странно.
-Да нет, а в чем это выражается?
Ната отложила кисточку и выжидательно уставилась на нее одним накрашенным глазом.
-Извини, но я с трудом представляю Димона, произносящего такие вещи, да еще вслух, да еще тебе! Я очень хорошо могу вообразить, как он тащит тебя в постель, что он говорит при этом, и с какими интонациями. Но это… Нет, это очень подозрительно. Может, повелся?
-Быть не может!
-Нет, может
-Нет, не может!!
-Может!!!
-Не может!!!!
На спор, ведущийся на повышенных тонах, начали оглядываться пассажиры, но ни Шеля, ни Ната в запале ничего не замечали.
-Может, может, может!!!! – вопила одна.
-Не может, не может!!! – не отставала другая.
-Тихо! – рявкнула кондукторша, - в чем проблема?
-А вот в чем! – заявила Ната и моментально изложила суть спора.
-Может, почему бы и нет! – раздались голоса в вагоне.
-Не может! – пискнул кто-то с задней площадки.
-Вот, - обрадовалась Шеля, - а ты говоришь!
Трамвай останавливался, шел дальше, в вагон садились новые пассажиры, их тут же посвящали в суть проблемы, и диспут не утихал ни на минуту, даже когда взлохмаченная Шеля и Наташка с одним накрашенным глазом вышли на остановке и побрели тихонечко восвояси.
А из трамвая всё еще неслись крики:
-Может!
-Нет, не может!!
«Димон – вам нужен кто угодно, только не он»
Все выходные Шеля пыталась загрузиться мыслями о чем-то разумном, добром и вечном, но в голове, как и обычно после встреч с Димоном, царила приятная пустота. Даже деревня, куда ее насильно привезли родители, не раздражала ее так сильно, как обычно. Шеля прогулялась по лесу, посидела на берегу пруда, в котором сельские автолюбители мыли свои мотоциклы, полюбовалась на солнце, медленно уползающее за верхушки деревьев, короче, сделала все жизненно важные и необходимые дела. В данный момент она стояла у забора из железных прутьев, разглядывала шоссе с редкими машинами и, чувствуя себя Эсмеральдой в тюрьме Ля-Санте, держась за прутья, печально распевала: «Ou es-tu, sonneur des cloches, ou es-tu, mon Quasimodo?»
Квазимодо, в виде Аркашки, не замедлил появиться около новоиспеченной Эсмеральды, на своем неизменном мотоцикле.
-Привет, как жизнь молодая? – радостно поздоровался он.
-Всё нормуль, - вяло откликнулась Шеля.
-А как половая?
-Всё нормуль.
-Кататься поедешь?
-Всё нормуль, - Шеля машинально отвечала на вопросы, абсолютно не вникая в их суть.
-Теперь вижу, что всё нормуль, - постановил Аркашка, пытаясь поймать блуждающий в глубинах мироздания Шелин взгляд.
-Что, Аркадий, как всегда? – поинтересовался подошедший Марик.
-А ты сам не видишь, - встрял Артем из дома напротив, давно и безнадежно влюбленный в Шелю
Тут же около забора собралась толпа народу, горевшая желанием обсудить Шелино нынешнее состояние. Эту деревенскую шайку-лейку Шеля знала давно, но тусовалась с ней очень редко. Потому что после гулянок с ними наступал жестокий отходняк, длившийся дня три. А поскольку Шеля приезжала в деревню преимущественно на выходные, то лишних трех дней у нее не было. Эту компанию уважали и побаивались не только в Больших Брусянах. Они держали под собой Малые брусяны, Калюткино, Кочнево и еще много деревень и сел, расположенных по Каменскому тракту. Как-то выбивалось из их поведения нежное, почти покровительственное отношение к Шеле. Они считали ее чем-то неземным, непонятным простому криминальному деревенскому авторитету, недоступным. Аркашка нежно называл ее «долбанутой писательницей», потому что Шеля правда обожала водить ручкой по бумаге, малюя какие-нибудь стишки, а иногда, проведя вечерок в их компании, наутро выдавала какой-нибудь пасквиль со вчерашними разговорами, звучавшими настолько смешно, что вся деревня покатывалась, слушая это. На самом деле, когда Шеле не хотелось идти с ними куда-нибудь, она просто закатывала глаза и с отсутствующим выражением на лице произносила: «Но мне надо дописать роман!..». Звучало красиво. И банда не обращала внимания на то, что ее произведений никто и в глаза не видел. Шеля и сама не понимала, за что удостоилась такой любви, но принимала как должное.
Сегодня шайка была в полном сборе и, кажется, не собиралась никого бить, хотя такие решения приходили им в голову спонтанно.
-Зачем, объясните мне, зачем вы на прошлой неделе поехали драться с кочневскими и случайно побили тех, кто приехал на отработку в колхоз? Между прочим, там были мои друзья! - распекала Шеля компанию.
-Мы ж не знали, - пристыжено бурчал Аркашка.
-Ты только про Кису нам рассказывала. А девчонок мы не трогали, - оправдывался Марик.
-Хватит отмазываться! С кем вы хотите устроить разборки на ближайшей неделе? С логиновскими?
-Ни с кем, - стройно заявил хор, - с понедельника все уже учатся и работают. Первое сентября, как-никак.
-Поехали с нами на речку. Костерок разведем, рыбы наловим, - заискивающе предложил какой-то новенький.
-Не поеду, - рявкнула Шеля, возвращаясь с небес на землю, - во-первых, не хочу я вашу глистастую рыбу, а во-вторых, я вообще под домашним арестом.
-Не проблема, - встрял Аркашка, - мы тебя отпросим.
-Не надо, - в ужасе взвизгнула Шеля, - после того как вы меня отпросите, меня вообще никогда никуда не отпустят!
-Ладно, мы тебе еще позвоним, - протянул Марик.
-Это угроза?
-Нет, предупреждение. Будь готова часам к десяти.
Шеля фыркнула и пошла в дом. Без пятнадцати десять она, опасливо выглянула в окно, выдернула из розетки телефонный шнур и легла спать.
Полдвенадцатого она почувствовала, что ее ощутимо толкнули в бок. Шеля вынырнула из сладких объятий сна и в непонятках уставилась на маму, стоящую около ее кровати.
-Что случилось, - сонно осведомилась Шеля.
-Немедленно разгони это безобразие под окном! Слышишь, немедленно!!
«Ничего не слышу», - хотела сказать Шеля, и услышала под окнами автомобильные гудки, кряканье Аркашкиного мотоцикла и громкие крики: «Отпустите Шелю с нами!!! Мы присмотрим за ней, обещаем!»
Мама свирепо посмотрела на дочь.
-Немедленно скажи им, чтобы ехали туда, куда ехали!
-Ма, они уедут только в одном случае – если я уеду с ними.
-Но я хочу спать! И не отпущу тебя куда попало на ночь глядя!
-Тогда слушай эту какофонию, - меланхолично ответила любящая дочь, переворачиваясь на другой бок и закрывая глаза.
-Ладно, - разозлилась мама, - иди!
-Не хочу.
-Иди с ними куда хочешь! Я тебя отпускаю.
-Не хочу, сказала же. Я лучше посплю.
-Но кроме тебя под эти крики никто спать не может.
-Ничего не знаю, я послушная девочка и сплю в своей кроватке.
-Маш, пойди погуляй с ними, хоть пару часиков, а потом уйдешь оттуда, скажешь, что надоело. Только дверь закрой за собой. Ладно?
-Только ради тебя, - согласилась Шеля и принялась натягивать штаны.
«Ну вот, опять не спала! Уже четверо суток. Сколько можно. Сегодня точно лягу в десять! А может сейчас пойти, подремать?» - рассуждала Шеля в понедельник. Сказано – сделано. Она уютно устроилась на диване, прикрыла глаза, стараясь подумать о чем-нибудь сонном и успокаивающем. Писк телефона над ухом опять помешал ей сосредоточиться.
-Кто это? – умирающим голосом спросила Шеля, надеясь, что невидимый собеседник поймет как ей плохо и отсоединится.
-Маш, я насчет хора… Тут в общем такое дело, мы даем концерт в колхозе, поднимай свою мадам Сижу, и бегом к Светлане Павловне, она еще на работе. Надо срочно договориться.
-Почему я?
-Потому что ты староста!
«В недобрый час меня выбрали старостой. Надо собираться. Просыпаться и соображать!». Шеля медленно и печально сползла с дивана, прошлепала на кухню, сунула за щеку леденец и траурной походкой пошла к двери. Еще один телефонный звонок. Черт возьми! Кто еще меня хочет?
-Манюнь, привет, чего делаешь?
-Дашка! Собираюсь договариваться насчет концерта в колхозе…
-Меня возьмешь?
-Базара нет, было бы желание с твоей стороны! А что?
-Да я не про это. Приезжай к нам отмечать первое сентября.
-На ночь не останусь! – предупредила Шеля и тут же подумала, как это бестактно.
-Не хочешь не надо. И днем посидим!
-Отлично. Сейчас дела сделаю и приеду!
Стоя на остановке Шеля увидела, как подошел шестой трамвай, машинально села в него, заплатила за проезд и только тогда сообразила, что он идет к близняшкам, а ей сначала неплохо бы съездить совсем по другому маршруту. Но денег и времени было жалко, поэтому Шеля нашла, как ей показалось, простое и гениальное решение. Она позвонила своей подруге, которая тоже ходила в хор, бессовестно свалила свои обязанности на нее, соврав, уже по привычке, что ей срочно надо уехать в служебную командировку. Подруга, кроме развитого чувства ответственности обладала еще и феноменальной глупостью, поэтому легко поверила в то, что можно в пять часов вечера зачем-то отбыть в срочную командировку «куда-то на север».
Шеля, уже выйдя на нужной остановке, сообразила, что она стоит на улице в джинсах и курточке, под которой надет только маленький топик, состоящий из одних лямочек и разрезов.
«Да ладно, девчонки меня и не в таком видели!».
-А у нас гости, - провозгласила Дашка, торжественно распахивая дверь перед Шелей.
-Кто?
-Догадайся с трех раз.
-Котелок совсем не варит, извини, - заявила Шеля, проходя в комнату и увидев на диване целующихся Наташку-близняшку и Костю, вздохнула, - ну, этого я и ожидала.
-Основной сюрприз на кухне!
-Здравствуйте, - вежливо сказала Шеля, увидев Димона, сидящего на ее любимом месте в близнячьем пищеблоке, Макса и еще какого-то парня.
Девчонки пили чай на огромном балконе, молодые люди просиживали свои штаны в кухне и явно не собирались выходить оттуда.
-Ты не могла предупредить, что эта вся туса сидит здесь, - поинтересовалась Шеля у Дашки, - я бы хоть оделась поприличнее.
-Ну… я могла попасть не на то настроение, и ты бы не пришла. А так, ты здесь и в ближайшее время никуда не денешься. Тем более, этот топик у тебя счастливый, вспомни!
-Да-да, - эхом откликнулась Шеля, пристально глядя вдаль с тринадцатого этажа, - очень счастливый! Помнишь, я на него поймала в НЕМО какое-то белое чмо?
-А как же Костен? Он ведь в свое время тоже на него поймался!
-Ну да…
-И когда ты познакомилась с Димоном, ты тоже была в нем.
-Ты-то откуда знаешь?
-Манюнь, подробности твоей жизни, подчеркиваю, любые подробности можно узнать в самых неожиданных местах от самых неожиданных людей.
-И всё-таки…
-А про этот топик, - невозмутимо продолжала Дашка, - ты мне сама рассказывала.
-Ладно, сдаюсь, - вздохнула Шеля, - я столько болтаю, что уже не помню, что и кому рассказывала. И в итоге все всё знают, кроме меня. Вот уж точно язык мой – враг мой. Меня Ната всегда за это ругает. Кстати, что здесь делает Макс?
-Не поверишь, фыркнула Дашка, - мы его по дороге нашли. О, смотри, уже уходит.
-Вы верите в декольте? – неожиданно всунулся на лоджию проводивший Макса Димон.
-Во что? – вытаращилась на него Дашка.
-В декольте. Я – верю.
Шеля молчала, чувствуя очередную провокацию. А может, просто вспомнила про «Язык мой – враг мой». Дашка же не успокаивалась. Она во всём любила докапываться до сути.
-Я знаю, что декольте – это такой вырез. Как у Шели, да? Но как в него можно верить?
-А как можно верить в Бога? – вопросом на вопрос ответил Димон.
«Ясно. Нас опять на что-то разводят. И мы опять возвращаемся к вечной теме. Вот сейчас он спросит что-нибудь у меня. Что бы такое неглупое ответить?»
-Шеля, ты веришь в декольте?
«По-моему я уже отлично научилась читать Димоновские мысли»
-Я верю в своё декольте. А верить в абстрактное декольте не имеет смысла.
-Ну…да. Это трудно понять…
«Ага, загрузился?!»
-Куда уж нам, - притворно вздохнула Дашка, - мы же тупые женщины.
-Я не говорил, что вы тупые!
-Зато ты так думал!
На это Димону было нечего ответить. Поэтому он опять вдохновенно принялся рассказывать что-то умное, сначала про евреев в Израиле, а потом про негров в Америке. Шеля безжизненно лежала на огромном ящике, в котором близняшки хранили картошку, а в радостные минуты устраивали там аборигенские пляски. Слушая Димона, она машинально отметила, что он как-то слишком пристально смотрит в ее декольте. Шеля перевернулась на живот, но так стало еще хуже. Тогда она, недолго думая, села, привалившись к стенке и слушала разглагольствования Димона в достаточно неудобной, но безопасной позе. Ближе к вечеру, почувствовав себя в квартире близняшек как дома, Димон позвонил остальным друзьям и тоном, не терпящим возражений, потребовал прийти. Когда все пришли, Шеле как раз настала пора уходить – в пол-одиннадцатого она обещалась быть уже дома. Сорока минут, проведенных на трамвайной остановке, ей хватило, чтобы понять, что до дома так просто она не доедет. Денег на такси тоже не было. Оставался только один вариант. Шеля позвонила маме и сообщила, что выехать из близнячьего района она не может. Мама посоветовалась с папой, они поворчали на Шелю для приличия, но согласились на ее ночевку у сестер Востоковых.
Когда девчонки вернулись в квартиру, парни естественным образом рассредоточились на кухне, а Димон с отсутствующим видом лежал на диване, изучая потолок.
-Ты вернулась?
-Глупейший вопрос, - заявила Шеля, - конечно нет, я уже давно дома! Сижу, пью чай и совершенно не выгоняю тебя в магазин!
-Присоединяемся! – хором сказали близняшки.
-Я заблужусь! – применил Димон козырный Шелин аргумент, который она обычно выдавала, если не хотела куда-нибудь идти или ехать.
-Ничего, бери всех своих друзей и шагай, - близняшки были неумолимы.
-Даш, пойдем с нами! А ты, младшая, вызови для меня пока какую-нибудь подружку.
-Какую?
-Да любую. Главное, выбери посимпатичней.
После Димоновского ухода Наташка – младшая близняшка, послушно принялась листать телефонную книжку.
-Ну и кого? Никого ведь в городе нет! Стоп, может Бичу позвать?
-Позови, она милая. Всем понравится.
-Но она собирается замуж за Вадика!
-Ну… будем считать, что это девичник. Перед свадьбами всегда ведь бывает девичник.
-Но здесь же будет куча парней!
-Считай их… м-м-м… специально нанятыми стриптизерами, - вывернулась Шеля.
-Ладно. Я позвоню ей. Открой дверь, там стучат.
-Кто там? – ангельским тоном осведомилась Шеля.
-Свои, - любезно ответили ей.
- Токс! – обрадовалась Шеля, - проходи!
-Я чуть не заблудился в этом районе…
-Ничего, - утешила его Шеля, - в первый раз мы тоже долго плутали. А вот с Натой мы дружим с восьмого класса, а в первый раз я самостоятельно доехала до нее к середине десятого…
Увлеченно болтая, она сопроводила Токса на кухню. Спустя некоторое время, приехавшая Сашка Бичигова, которую близняшки называли просто Бича, сидела на кухне и жаловалась на Вадика.
-Нет, он просто свинья!! Ненавижу его! Всё, я теперь мужененавистница!
-Ты – тупая женщина, - пояснила ей Дашка, шлепая на стол огромный пакет, в котором что-то позвякивало, - то есть мы все – тупые женщины. А это наш Учитель, - сделала она неопределенный жест в сторону Димона.
-Сенсей! – фыркнул Димоновский одногруппник Саша.
Шеля сложила руки и церемонно поклонилась.
Димон поглядел на Бичу и, сказав, что она кажется ему вполне образованной девушкой, повел на балкон. Видимо, рассказать про очередную Чандрагупту.
«Уж полночь близится, а близости всё нет!» - произнес Шелин сотовый, завибрировав.
-Что это? – вытаращились девчонки.
-Ерунда, очередная SMSка. О, Натка!
«Три дня назад я послала Димону SMS, в котором было написано: «Только попробуй сказать, что тебе не нравится Шеля». Он до сих пор не ответил. Наверное, думает».
«Наверное, - написала в ответ Шеля, - но в данный момент вместе с Бичей, на балконе».
«Глупая ты» - ответила Ната очередным сообщением через две минуты.
-Ну вот, теперь я еще и глупая, - вслух произнесла Шеля и отправилась на балкон к девчонкам и Учителю, прогоняющему очередную теорию, на этот раз о крыльях самолетов.
-А давай я проведу вам психологический тест, - решила блеснуть эрудицией Дашка, упорно нежелающая мириться с постулатом Димона «все женщины - тупые».
-Представьте себе дорогу.
-Какую, - озадачился Учитель.
-Любую, какая представляется, - откликнулась младшая близняшка, тоже знавшая этот тест.
-Какая у тебя дорога? – обратилась Дашка к Шеле.
-Огромный ночной автобан, с огнями, мостами и кучей машин.
-А у тебя, Учитель?
-Тропинка в пустыне…
-С кактусами и колючками, - хихикнула Шеля, но поймав предостерегающий димоновский взгляд осеклась и замокла.
-А теперь, - гнула свою линию Дашка, - представьте себе, что по этой дороге бежит какое-нибудь животное. Ага, представили? Манюнь, что ты ржешь?
-По-моему свинья посередине автобана больше похожа на отбивную.
-А суслик на дороге в пустыне смотрится очень естественно, - представил Димон своё животное.
-Ладно, а теперь представьте, что за первым животным бежит второе животное.
-Козел, - без обиняков заявила Шеля.
-Выдра.
-Давай расшифруем, Даш? – предложила Наташка.
-Давай. Значит так, дорога это ваша жизнь. Первое животное это вы сами, а второе – ваша вторая половина.
-Суслик, - фыркнула Шеля.
-Свинья, - незамедлительно отозвался Димон.
-Обменялись любезностями, - хором вздохнули близняшки.
-Эх, найти бы мне девушку, - мечтательно произнес Димон.
Шеля вдохнула и принялась считать про себя до ста. «Я вижу его пятый раз в жизни, он мне уже всю плешь проел своими мечтами о девушке. А как Ната слушает его уже полгода? Уму непостижимо. Он ведь еще хуже, чем я в критические дни! Сорок три, сорок четыре, сорок пять…».
-Какую хочешь девушку, - близняшки просто фонтанировали энтузиазмом, - темненькую или светленькую?
-Мне нравятся умные, но вам это не грозит, - процитировал Ярик рекламу трехлетней давности.
-Светленькую.
-Волосы длинные или короткие.
-Только длинные, - пафосно заявил Димон.
«Пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят девять…»
-Полненькую или худенькую, - не отставала Дашка.
-Худую не хочу, надо чтобы было за что подержаться.
Такой разговор Шеля уже где-то уже слышала. И знала, что будет дальше. Ната повествовала ей об этом, когда приехала к Шеле на дачу, и девчонки гоняли теннисный шарик по столу. Молчать не хотелось, а поговорить было не о чем, вот и сползли случайно на тему Димона.
-Прикинь, - возмущалась подруга, - он хочет, чтобы его предполагаемая девушка долго не уставала, чтобы в ней было минимум сто лошадиных сил. Скажи мне, Шеля, вот в тебе, например, есть сто лошадиных сил?!
-Есть, - хихикнула Шеля, - но на каждую лошадиную силу приходится по два лошадиных «тпру».
-А еще ему надо, чтобы она носила его одежду, не навязывалась когда не надо и обнимала когда плохо.
-Кого обнимала? – Шеля сосредоточенно пыталась «закрутить» подачу.
-Наверное, его лучшего друга, - издевательски протянула Ната
-Зачем? – Шеля, увлеченная подачей, не почувствовала издевки, - ура!! Я выиграла.
-Ладно, забыли, - махнула ракеткой Ната, - пойдем лучше в лес, прошвырнемся.
Увлеченная воспоминаниями, Шеля очнулась только тогда, когда близняшки заявили, что собираются спать. У нее как-то резко испортилось настроение, срочно захотелось стукнуть кого-нибудь. Но, как назло, разговор шел очень мирно, и повода к драке никто не подавал. О черт, еще и живот болит.… Неужели это… Шеля вскочила и опрометью кинулась в туалет. Та-а-ак, теперь всё ясно. Вот и нашлось объяснение резким перепадам настроения, беспричинной любвеобильности к кому бы то ни было и всему шелиному поведению в последние дни! И причина этому – три простые русские буквы ПМС!!! А вот и сами МС пожаловали. И как невовремя, черт возьми!! По моим подсчетам они должны были начаться числа девятого. Ну, пусть, седьмого. Но не первого же! Естественно, драгоценные таблетки, снимающие боли и, как следствие, плохое настроение мирно лежат дома. А у близняшек такого лекарства точно нет. Ой-ой, как же больно! За что мне такое наказание!
Когда Шеля, вернувшись в комнату, услышала рев музыки, в то время как близняшки, спящие за стенкой, просили выключить ее совсем, она окончательно разозлилась. Отвесила Ярику, сидящему за компьютером и крутящему ручку громкости, подзатыльник, почувствовала, как настроение поднялось на пару пунктов вверх, и уселась на диван, держась руками за живот.
-Шеля, что-то случилось? – корректно поинтересовался Токс.
-Рожаю! – огрызнулась Шеля, - кто-нибудь умеет принимать роды?
Димон первым смекнул, в чем вся проблема.
-Шеля, у тебя что, месячные?
-Ненавижу это слово! – гаркнула Шеля, позабыв о том, что только что боролась с Яриком за тишину в квартире.
Димон и Токс вполголоса обсудили тему «как хорошо, что мы не женщины» и приняли соломоново решение: пора укладываться спать. Ярик уже дрых, составив из двух кресел некое подобие кровати, Сашка и Бича спали на диване. Шеля отказалась ложиться туда категорически, зная, что сестрички не простят ей испорченные простыни (а Шелина кровь имела дурную привычку не отстирываться) и порывалась лечь на пол, потому что палас, по крайней мере, был темного цвета. Но здесь воспротивился Димон, и, обозвав ее «больной женщиной», отправил спать на раскладушку. Токса всё тот же Димон уложил на кровать, а сам разлегся на полу. Шеля навестила его буквально через пятнадцать минут, совершив свой любимый трюк «кара небесная». Он исходил из Шелиной милой привычки вертеться в кровати как блоха на сковороде. Поэтому в поездах она стабильно падала с верхних полок, а на вечеринках, где все спят кто на чем попало – с раскладушек. Последнюю раскладушку Шеля, правда, сломала при помощи Франка, но это были мелочи. Вот и сейчас, она начала переворачиваться, начисто забыв о том, в какую сторону перевернулась две минуты назад. Ножки раскладушки подломились, и Шеля с грохотом рухнула на пол, задев Димона; сверху на нее свалилась та самая раскладушка.
-Шеля, - тихо зверел Димон, - немедленно бери своё одеяло и дуй спать!
-Да, - пискнула Шеля, решив, что спорить с ним – то же самое, что улитке пытаться остановить паровоз, - я уже сплю.
Впрочем, уснуть ей так и не удалось. Во-первых, потому что болел живот, а во-вторых, потому что Ярик принялся разговаривать во сне. Словно отвечая ему, Димон начал храпеть. Прибавьте к этому мерное посапывание Токса и звук льющейся воды в ванной. Да-а, Чайковский со своим «первым концертом для фортепиано с оркестром» был просто в пролете.
В семь утра вскочила Бича, опаздывающая на занятия, потом Сашка и Ярик, которого Шеля уже не могла слушать. Потом явилась проснувшаяся Старшая, а следом за ней и Младшая. Обе были невыспанными и жутко недовольными беспорядком в квартире. Разбесить их вконец мог только пейзаж в виде Димона и Токса, мирно спящих на вновь освободившемся диване. Близняшки пошли мыть посуду, Шеля схватилась за пылесос.
-Пора поднимать этих, - заявила Дашка, - мы опаздываем на отработку. Шелечка, займись.
-Мальчики, вставайте, - ангельским голосом завела Шеля.
-Бу-бу-бу, - невнятно ответил Димон, но Шеля поняла, что это было явно не «доброе утро, Мария Юрьевна».
-Так, - не отставала она, - а что нам скажет Токс?
-Присоединяюсь, - ответил Токс.
«Интересно, к чему? К Димоновскому «бу-бу-бу?»
«Атомы водорода присоединяются к атомам хлора в молекуле» - всплыла в Шелином сознании фраза из школьного курса химии. Интересно, к чему бы это? Утренний бред!
-Даш, они не хотят вставать. Что нам делать?
-Слушай, а помнишь, Киса рассказывала, как Воробей будил их в колхозе?
-Да, конечно.
-Может, попробуем?
-Пойдем.
Дашка включила компьютер, повернула регулятор громкости до отказа и нажала на «play»
-Лучше кайфа нет, чем сельский туалет!! – дурным голосом заорал солист группы «Сектор газа». Шеля, зажав уши, выскочила из комнаты. Бедные колхозники! Просыпаться с утра под этот рев!!
-Как хорошо, что мы не были в колхозе, - угадала ее мысли старшая близняшка.
-А как дела в комнате? – поинтересовалась младшая.
Шеля осторожно заглянула в комнату. Димон и Токс сидели на балконе и общими усилиями пытались раскурить последнюю сигарету.
-Ну, Шеля, - ворчал Димон, - это же надо, так испортить настроение с утра!
«Вот, пожалуйста! И сразу Шеля! Как какая-нибудь гадость, так сразу я виновата!»
-Это не я!
-Да?
-Да!
-Да?
-Да!
-Ладно, пойдем, Токс, - вздохнул Димон, - девчонки, пока. Простите за срач, в следующий раз можете всё у меня сломать и попортить. Пока!
После их ухода, Шеля и близняшки принялись приводить себя в порядок.
-Он имел в виду, что будет следующий раз? – полувопросительно – полуутвердительно спросила Дашка.
-Не знаю, и думать не хочу. И не буду, - заявила Востокова-младшая, - да, Манюнь?
Шеля молча пыталась прочесать волосы, затеявшие сегодня на ее голове большой праздник.
-Манюня! – вплелся в поток Шелиного сознания Дашкин голос,- Манюня, проснись, о чем ты думаешь?
-О литературе, - отстраненно сказала Шеля, накладывая тени на левый глаз.
Близняшки дружно уставились на нее.
-О какой? – спросили они. Дальше дуэт распался на сольные партии.
-О французском просвещении 17 века? Дидро, Вольтер, Руссо?
-О Викторе Гюго и бессмертном «Нотр-Даме»?
-Да нет, - Шеля ловко накладывала тени на правый глаз. – Сейчас объясню. Каждое литературное произведение с точки зрения анализа имеет несколько частей. Дай, пожалуйста, тушь. Ага, спасибо. Это экспозиция, завязка, кульминация, развязка и эпилог.
-Шеля, - поморщилась младшая Востокова, - тебя заносит как нашего Учителя.
-Вот про него и речь. То есть про него и про меня. Это – законченная книга. Понимаете?
-Нет, - снова в унисон ответили близняшки.
-Смотрите. Экспозиция – та часть в начале повествования, которая описывает время, место и состояние героев. Она произошла у меня дома. Дальше следует завязка – она была у Наташки. У моей Наташки, когда мы в гусеницу играли ночью, и чихали хором. Кульминация – самый острый момент повествования, был у Димона на даче. Я умолчу о моем безобразном поведении, но и он был не лучше, помните? (Сестры согласно кивнули.) Развязка была у Димона дома. Подозрительная, но мне понравилась. А это – эпилог. Последний предел, понимаете? Больше мы не увидимся.
-По-моему ты что-то выпустила из этого анализа, - прищурилась Востокова – младшая.
Шеля закончила красить ресницы и повернулась к близняшкам:
-Да. Там между завязкой и кульминацией есть еще развитие действия. Но оно в мою литературную теорию не укладывается. Ума не приложу, куда его засунуть, вот и выкинула совсем.
-Может, сзади пристроить? – предложила Дашка.
-Нет, после эпилога быть ничего не может. Это не по правилам. Да и чего вы привязались к этому развитию действия? Всё очень логично, по-моему.
-Ну, Маська, - покачала головой Младшая, - в какие дебри тебя занесло! Ты не у Учителя ли набралась, а?
-Да нет, это моё собственное изобретение. Ночью придумала. Вообще-то любые отношения можно так разложить. Не нравится мне это слово – «отношения». Неуместно оно в нашей ситуации, но по-другому не скажешь. Просто иногда чтобы пройти все этапы требуются годы. А иногда – пять встреч. Как в данном случае. Ладно, поехали, вы уже на отработку опаздываете.
Близняшки послушно отправились в прихожую, надевать обувь. В молчании девчонки дошли до остановки и сели в трамвай, оккупировав задние сидения.
-Знаешь, Шеля, - нарушила молчание Дашка, - всё-таки ты чем-то похожа на Димона.
-Да-а, склонностью к теоретизированию, бесконечной упертостью и умением никогда не говорить прямо.
-Да ладно тебе, - одернула Шелю младшая близняшка, - не грузись. О, наша остановка. Даша, выходим! Пока, Маська. Увидимся!
Близняшки бодро вылезли из трамвая и пошлепали по лужам в УПИ. Шеля с улыбкой посмотрела им вслед. Какая же она всё-таки дура! «Я не дура. Я девочка с задатками» - сообщила Шеля сама себе.
-А по вам и не скажешь, - незамедлительно ответствовал сидящий рядом дедок.
«Так, кажется, я опять подумала вслух».
-Наоборот, - не отставал дедуля, - вы красивая молодая девушка. Совсем не дура.
«Что ж, всегда приятно услышать комплимент, - с улыбкой подумала Шеля, - даже если я сама на него напросилась»
***
-Ты смотрела КВН вчера? Шеля, але, ты меня слышишь? Что с тобой? - пятый раз спрашивала Ната.
-Да, - очнулась Шеля от своих мыслей, - ты видела выступление Перми? Супер, правда? «Жанна всегда желанна и Света – от заката до рассвета». А что если нам такое же придумать?
Результатом получасовых усилий стал слоган: «Ната – для тех, у кого невысокая зарплата и Шеля – скидки семь дней в неделю».
-Дрянь получается, - сокрушенно констатировала Ната.
-А давай всем остальным знакомым придумаем такую же дрянь, чтобы не обидно было, предложила Шеля.
Вскоре выяснилось, что «Макс» и «Токс» ни с чем не рифмуются. Спустя еще пару минут листок украсился надписями: «Ярик – исполнит любой ваш кошмарик» и «Костя - отстает в умственном развитии и росте».
-Димон, - задумчиво произнесла Ната.
Обе посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, сказали:
«Вам нужен кто угодно, только не он!»