Девочка сидит на краю картины и свесив ноги с рамы, думает куда ей идти дальше.
Можно вернуть в уже нарисованный для нее мир и попробовать что-то под тереть ластиком, а можно просто спрыгнуть вот сюда пониже, где есть еще чистый лист и попробовать нарисовать что-то другое.
Можно прошествовать по картинке назад, и посмотреть что и как, где какой мазок наложил художник, взять воду и растушевать, или взять белую краску и сделать тона приглушеннее, а можно подтереть вот эти и эти черточки ластиком, и тогда все изменится. Только что имен? ЕЕ жизнь? Жизнь других? Или все вместе? А хочет ли она этого? Хочет ли она, чтобы все было по другому?
Порой ей хочется усесться в уголок своего старого дивана, зарыться ногами под одеяло, зять кружку какао, да ту самую кружку с медвежонком, который ест мед, и которая одним утром разбилась, когда полка на кухне упала. Просто сесть и почитать что-нибудь. Или отправиться в другое место нарисованного мирка и сделать что-нибудь еще раз, только то, что ей когда-то понравилось. А то, что нет – просто стереть. Хотя зачем? Она и не помнит этих мелочей, проходя мимо них, она удивленно приподнимает брови неужели это все было? Странно. А почему-то мне казалось что все было иначе, может кто-то до меня уже успел здесь что-то разлить и обесцветить чувства? А иногда ей хочется просто вернуться назад, к самому началу картины, и спросить художника, а почему он нарисовал именно это? А почему не что-то другое? Когда она подходит к лазурному отражению Невы она смотрит в него и ей кажется, что может быть если бы рисовал кто-то другой, то на нее сейчас смотрела бы совсем другая девочка. Нет, так не надо. Она хочет быть такой же или нет, берет в руки карандаш и прямо на своем отражении рисует что-то. Так уже лучше. И гораздо симпатичнее… а понравится ли это другим? Берет ластик и стирает – нет не понравится, не поймут, скажут другая и не узнают, а раз не узнают, значит это уже не она, а кто-то другой, а так быть не должно. Она месяцами возвращается к этому отражению. Что-то чертит, что-то стирает, но ее все не устраивает. А вот подойти к рисункам других она не решается… Не имею права, говорит она себе, и опускает безвольно карандаш…. Или имею? Карандаш взмывает вверх, до уровня талии, но много стремительнее падает…. И она уходит. Она вернется за ним, может через день. А может через неделю. Но обязательно вернется, поднимет и пойдет дальше. А потом снова упрется в раму и сядет на краешке и будет одиноко смотреть куда-то вниз, где все чистое и нетронутое, где все может быть так как она захочет. Она этого боится, она не знает, что из этого получится, и получится ли….
Порой она даже привстает на раму, и пытается спрыгнуть, но что-то ее останавливает, обычно это какой-то незаконченный этюд где-то в середине холста или маленький штрих, который она так давно хотела внести вон там в правом верхнем углу, где спит маленький черный кудрявый щенок, и она снова и снова возвращается так же как и к краю картины….
Все это бывает часто, повторяется постоянно….
А сейчас она просто сидит на краю картины, свесив ноги с рамы, и думает, а может все-таки стоит попробовать?