Отрывок
Вступление
Шел 2246 год. Он мало чем отличался от предыдущего десятилетия. Технический прогресс с каждым годом уходил далеко вперед. На Земле по-прежнему жили люди и только они, так как по межзвездной договоренности было разрешено оставить эту планету в их распоряжение. Инопланетные «гости» на краткий срок поселялись в отдельных районах, предназначенных для временного проживания с обустроенными под их вид и образ жизни жилищами. Здесь они проводили деловые встречи, обговаривали коммерческие сделки, совершали экскурсионные поездки для ознакомления с планетой и их обитателями.
Благодаря широкому развитию Космоса, Земле удалось остановить экологическую катастрофу, выведя все производства, загрязняющие окружающую среду, на новые необжитые планеты и теперь она вся утопала в зелени под чистым голубым небом. Люди жили в сверхвысоких полупрозрачных домах круглой формы, напоминающей маяки. Передвижение по планете совершалось при помощи КаТэО (кабинки транспортирования объекта), расположенных в удобных местах и в большом количестве, перемещавших людей за доли секунды с одного отдаленного района в другой; или в небольших летательных аппаратах на два человека, работающих на солнечной энергии, для чего на крышах домов были устроены посадочные площадки, опытные же пилоты «приземлялись» прямо в свои жилища, где находились спецместа, типа домашних гаражей.
На рабочие места людей развозили корабли-транспортники. Предприятия по добыче, разработке и изготовлению потребляемой людьми продукции находились на ближних и дальних планетах от Земли. На особо вредных производствах работали автоматы и биороботы.
Все дальше и глубже исследовательские звездолеты бороздили просторы космоса, открывая новые Галактики, обитаемые планеты; знакомясь с разнообразием их флоры и фауны, геологическими изысканиями; изучая формы, языки, манеры поведения и стиль жизни встречаемых на них разумных существ. Входя с ними в контакты, ученые и исследователи Земли рассказывали о себе, своей планете, известных им Галактиках и Межзвездном Содружестве (МЗС), куда они все входили, приобретая тем самым доступность информации, общения (делового и культурного), получая возможность полноценной защиты объединенными силами МЗС. Знакомство с иными цивилизациями также позволяло иметь большой круг друзей и давало выбор мест отдыха, кроме Земли.
***
Вечер в клиби-баре «У Пита» проходил как обычно. Публика «низкого класса» веселила себя, как могла: кто играл в каситэ (электронная разновидность игр), проигрывая и без того скудные пожитки – везунчиков было мало, так как подлог «не замечали» из-за наличия опасного «вооружения» наглых игроков; кто напивался до чертиков фирменного клиби, для «крепости» и увеличения количества с лихвой разбавленного зирмой – дурманящим средством, отчего люди, попавшие в «лапы» этого напитка, вскоре теряли временную и пространственную ориентацию и оказывались выброшенными на улицу с пустыми карманами или даже в непотребном виде, если таковые уже были пусты. Остальные, проигравшие и еще державшиеся на ногах после принятия пары-тройки стаканов клиби, безрассудно затевали драки, пытаясь доказать свою правоту. Но таковых быстро «усмиряли», не давая зайти слишком далеко – хозяин клиби-бара итак был на учете у усмирителей закона (так теперь назывались силы правопорядка) из-за частых подобных разборок своих посетителей, лишние «встречи» ему были ни к чему.
Завсегдатаями клиби-бара были в основном люди, сюда редко кто заглядывал из внеземлян – обстановка и косые, нахмуренные взгляды посетителей мало тому способствовали. Хотя и людьми-то их было трудно назвать, скорее отбросы общества, те, кто не хотел жить по земным законам, для кого редкий труд был тяжким бременем, кому любые туманящие мозги напитки являлись сладчайшим благом. Здесь часто обитали люди со слабой волей и характером, а также явные жулики и мошенники, отпетые головорезы и убийцы, авантюристы всех мастей, готовые за очень большие деньги выйти в космос без гермокостюма.
Вот в таком месте за столиком недалеко от дверей сидел одинокий посетитель. Неброский и почему-то одновременно отталкивающий внешний вид незнакомца еще может быть и мог бы «соблазнить» кого-либо из смельчаков присесть рядом, но стоило только взглянуть ему в лицо, как сразу становилось ясно: делать этого не желательно и даже крайне опасно. Вот уже около часа он понемногу потягивал единственную кружку клиби, не обращая никакого внимания на шум, драки и вообще словно не замечая никого вокруг. Казалось, он словно отсутствовал в этом мире, мысленно витая в местах, известных только ему. Изредка он кидал взгляд на дверь, будто кого-то ждал.
***
По вечерним улицам и переулкам осторожно шел человек. Он старательно искал темные и безлюдные места, избегая освещенных участков, перебегая их огромными прыжками, словно дикая кошка. Был он не очень высокого роста, худощав, про возраст сказать трудно, так как по изможденному, обросшему и отекшему лицу можно было дать лет 45-50, но его фигура, легкая походка, удивительная гибкость и изворотливость при обхождении препятствий говорили об ином. Одет он был в какие-то старые, грязные отрепья, лохмотьями свисавшие со всех сторон. Сразу было видно, что это бежигон (человек, опустившийся до самого низкого уровня), каких в последнее время развелось достаточно много, несмотря на все старания усмирителей очистить от них улицы.
Он постоянно озирался по сторонам, шарахаясь в тень от любых звуков. Левая рука его была крепко прижата к груди так, что аж пальцы свело, словно в судорожном спазме. Видимо, там он что-то прятал и по пугливо бегающим глазкам можно было догадаться, что очень боялся это потерять или встретиться с тем, кто может отобрать. Несмотря на кажущуюся запутанность его продвижения, цель конца «путешествия» была одна – клиби-бар «У Пита», недалеко от заброшенных доков.
***
В очередной раз бросив взгляд на открывшуюся дверь, одинокий таинственный незнакомец изменил безразличное выражение своего лица на заинтересованное, увидев входящего в нее мужчину. Это был тот самый бежигон, добравшийся, наконец, до нужного места. Он из-подлобья быстрым взглядом окинул столики и, увидев искомый, мелкими шагами направился к нему.
- Тратить понапрасну чужое время – это твоя привычка или прихоть?! – густым, раздраженным басом встретил его приход незнакомец за столиком.
- А ты сам попробуй с ЭТИМ быстро и без проблем добраться к черту на кулички, - огрызнулся ему в ответ бежигон.
- Были проблемы?! – заинтересованно спросил ожидавший.
- Да нет… особых не было. Это я так, к слову сказал, - немного испуганно ответил вошедший.
- Принес?
- Да.
- Ну так давай! Чего тянешь?! – едва сдерживая гнев, рыкнул незнакомец.
- А как насчет платы, Помощник? Я ее еще не видел, - осмелел бежигон.
- Твоего товара я тоже не держал в руках. А если ты мне пытаешься липу всучить?! – язвительно отозвался тот, кого именовали Помощником.
- Я не идиот. Знаю, с кем имею дело. Покажи деньги – отдам заказ, - продолжал настаивать на своем «смельчак».
- Ты МНЕ ставишь условия?! – повысил тон Помощник. – Видимо, твои слова – пустой звук и следует «объяснить», с кем ты действительно «играешь» в идиотские игры.
- Нет, нет... Я все понял… Не нужно ничего объяснять… - заскулил бежигон, от страха вжав голову в плечи.
Но было уже поздно. Разгневанный «требованием» низкосортного плебея Помощник, доселе сидевший с опущенным взглядом, сейчас поднял свои глаза на уровень лица бежигона. Тот попытался приподняться и бежать, но этот взгляд будто приковал его к стулу, он медленно сел и, вытянувшись в струнку, начал явственно дрожать мелкой дрожью. Тело его словно окаменело, глаза смотрели прямо, но ничего не видели. Помощник встал, медленно обошел стол и, подойдя вплотную к неподвижному «собеседнику», осторожно протянул к нему руку. Его ладонь засветилась, когда кисть оказалась на уровне левой груди. Отодвинув полы рванья, он достал что-то, замотанное в тряпку. Быстро развернув и взглянув на это, он вновь замотал и спрятал у себя в нагрудном кармане. Затем его лицо вновь приняло отчужденное, холодное выражение и, не обращая больше ни на кого внимания, Помощник спокойно вышел из клиби-бара. Через несколько минут после его ухода, бежигон, все еще сидящий столбняком и трясущийся, как припадочный, упал замертво лицом на стол.
***
Курайда передвигался быстрыми шагами, он очень торопился. На Зейле быстро темнело, а это грозило многими опасностями, с которыми Курайде не с руки было сейчас сталкиваться. Он являлся старейшиной хранителей священных Таки-Таки и редко покидал свое логово. Но сегодня вожак племени Саати велел ему прибыть на обряд посвящения в чинг (древнейшее знание) вместе с ними. Курайда был обескуражен: Таки-Таки не выносили даже для покрытия головы вожака пурпурным Кью, а это было много важнее, чем нынешняя церемония. Но противоречить вожаку он не имел права и поэтому, с благоговением и страхом прижимая к себе священный кристалл, пробирался по скалам к логову вожака. И все же природная осторожность взяла верх – он взял с собой только один из них, второй предусмотрительно оставив на прежнем месте.
Зейла была шестой планетой в созвездии Трех Китов, на которой обитали разумные существа средней степени развитости. Они делились на несколько племен, но внешне были очень сходны. Ростом примерно около полутора метров, шестирукие – две верхние были короткими, остальные помогали передвигаться по отвесным голым скалам, являющимися основным ландшафтом планеты, с густой рыжей шерстью на спине, которая защищала ночами от жуткого холода, а днем – от раскаленного солнца. У них была тонкая высокая шея с удлиненной формой лица, больше похожей на волчью морду без ушей, с квадратами для глаз и двумя рядами зубов, помогающих вгрызаться в крепкую породу гор в поисках пищи. Для самообороны эти существа имели что-то наподобие длинного хвоста со смертоносным ударом выскакивающего при необходимости, как ядовитый язычок змеи, в остальное же время замысловато прячущегося в складках тела.
Жили они в логовах, устроенных в пещерах скал. У них был свой немногословный язык, письменности они не знали. Все знания, навыки и опыт передавались наглядно из поколения в поколения в семейном кругу. В одних вопросах у них царило полное невежество – наука, искусство, технологии; в других они сумели превзойти свой уровень развития – врачевание, телепатия, духовное единение. Это были мирные племена, никогда еще не знавшие войн, нападений извне и поэтому не имевшие никакого оружия, кроме врожденной защиты.
Вот в таком «обществе» жил Курайда, торопящийся на церемонию к вожаку. В один из моментов его взгляд привлекла внимание блеснувшая на небосводе яркая молния, вскоре бесследно исчезнувшая за дальними скалами. У Курайды шерсть встала дыбом – верный признак неминуемой опасности. «Что это было? – с недоумением подумал он. – Плохой знак».
***
Небольшой звездолет без опознавательных знаков принадлежности приземлился прямо на краю плато. Видимо, пилот был высокого класса, если сумел посадить свой корабль там, где не было ни одной посадочной площадки и столь узкое и короткое пространство для сброса скорости при приземлении. Из открывшегося люка доносились голоса:
- Ты псих! Сумасшедший! Идиот! Ты чуть меня не угробил!.. Чтобы я хоть еще один раз полетел с тобой – да лучше глотать перминовую пыль на Триатике, лучше давиться листьями Цилиопса, лучше… - слышался писклявый возмущенный голос.
- Ну мы же сели… - немногословно, не реагируя на бурную тираду и удивляясь недовольству напарника, произнес второй зычный голос.
Из люка «выкатился» человек, именно «выкатился», так как он до того был похож на надутый шарик с короткими ножками и ручками, что по иному его движение было трудно назвать. На вид ему было лет под сорок, маленькая головка с большой лысиной на затылке и лохматыми кудряшками по краям, ни секунды не стоящий на месте взгляд черных «горошинок» из узкой прорези глаз, приплюснутый, словно чем-то придавленный, нос и кругленький безгубый рот с редкими кривыми зубами эффектно завершали его внешний вид. Следом за ним спустился второй – полная противоположность первому. Высокого роста, худой настолько, что, казалось, переломится при дуновении ветра, с длиннющими руками и большой головой, с которой свисали засаленные, выгоревшие длинные волосы.
- И это ты называешь «сели»?! – вновь пропищал «колобок». – Еще мгновение – и меня бы хватил удар от твоих «маневров».
- Вечно ты недоволен, Кворт. Все бы было по-другому, если бы мы приземлялись в космопорту. Там и места посадок оборудованы, и … - спокойно отреагировал на его выпад худой.
- Служба безопасности ждет нас с распростертыми объятиями! – закончил за него и вновь завизжал тот, кого назвали Квортом. - Герактаус, ты действительно полный кретин или тебе очень нравится выводить меня из себя?!
- Ну, извини, извини, я не подумал об этом.
- А о чем ты вообще можешь думать?! И умеешь ли ты делать это вообще?!
Герактаус виновато опустил голову. Он был из числа тех людей, кто всегда и всем подчиняется, не вступает ни в какие споры, обходит все конфликты стороной, но не прочь приложить руки, если возникнет потасовка. Кворт же, наоборот, относился к явным скандалистам и любителям устраивать шумные наглядные разборки, но всегда их только затевал, отходя в сторону при малейшей угрозе вылиться из словесной баталии в рукопашную. Неудивительно, что они довольно неплохо уживались вместе, дополняя друг друга.
- Приземлился неизвестно где, едва не погубил нас вместе с кораблем… Как мы теперь узнаем, где находится этот зейлиец? Как до него доберемся? Не говоря уже о том, чтобы выполнить сделку. Если мы провалим дело, Темный нас не просто по стенке размажет, а сотворит такое, о чем тебе придется пожалеть все последующие жизни! Ты ЭТО понимаешь!!! – Кворт выплескивал слова, словно ядовитую пену, одновременно визжа, как резанный поросенок.
- Ты опять зря нервничаешь, - басовито успокаивал своего напарника Герактаус. – Корабль цел, мы живы, а найти его не будет никаких проблем – оборудование-то у нас есть. Сейчас достанем «указующий перст» и выясним, в каком направлении нам искать зейлийца.
Он поднялся на звездолет и вскоре вернулся с небольшим прибором в руках, напоминающим серп месяца. Пощелкав на нем несколькими кнопочками, вскоре Герактаус обрадовано сообщил своему напарнику:
- Вот и все. Я ввел координаты, что нам дал Помощник, и «перст» выдал нужное направление.
Кворт подошел к нему поближе и, взглянув через свое плечо на показания прибора, кисло сморщился и издевательски прошипел:
- «Вот и все»! Ты сам-то понял, куда он указывает?
- Да. Юго-восточнее той скалы, - указал он рукой. - За этим хребтом мы свернем налево, а потом…
- Ты что, хочешь сказать, что я буду скакать по этим скалам, как горный козел?! – Глаза Кворта расширились настолько, что стали занимать большую часть его миниатюрного лицо. – Да я с места отсюда не сдвинусь. Ты нас сюда посадил, значит ты и будешь по ним лазить.
- Опять ты ничего не понял и злишься. Если мы будем пробираться по скалам пешком, то нам и светодня не хватит, чтобы дойти до нужного места, и зейлиец уже вернется обратно, - как неразумному дитя давал объяснения Герактаус.
- Вот-вот. Говорил я тебе, что это плохое место для посадки и не то направление, в котором движется этот «зверь»? Говорил?! Говорил! А ты меня разве послушал?! Конечно же, нет. Все норовишь по-своему сделать, а в результате отдуваюсь я!
- Но мы же не могли сесть туда, куда ты предлагал, это было просто невозможно, - искренне удивлялся недогадливости товарища Герактаус.
- А как мы теперь доберемся до этого зейлийца, черт его возьми, ты можешь мне сказать, всезнающий ты наш?! – Кворт и не думал перестать издеваться.
- На летэйле.
- И где ты его возьмешь в этой глуши?
- Из нашего звездолета. Он у нас в багажном отделении находится, - деловито доложил Герактаус.
- И ты все это время молчал?! Специально меня раздражал, злил, зная, как я ненавижу все эти неудобства и бескомфортность в поездках?! – Сейчас Кворт шипел, как гремучая змея перед нападением.
- Но ведь ты же сам знал …, - начал было оправдываться товарищ.
- Заткнись, кретин. Ты просто обожаешь меня бесить и выводить из себя! Для тебя это просто развлечение в этой, Богом забытой, дыре! Ну я тебе это еще припомню. Быстро лезь и доставай эту штуковину, пока я окончательно не взбесился! – на самой высокой ноте визжал Кворт.
Герактаус, как всегда, молча проглотил незаслуженную обиду и снова взошел на корабль. Через пару минут открылся транспортный люк и из звездолета плавно «вышел» небольшой летательный аппарат, предназначенный для полетов на небольшое расстояние двух человек. «Припарковавшись» возле Кворта, Герактаус открыл прозрачный купол, приглашая напарника в летэль, но тот, прежде чем сесть, недоверчиво обошел его со всех сторон, окидывая критичным взглядом, опасливо потрогал и, обреченно вздохнув, занес ногу через борт, не упустив случая пробурчать:
- И эта хлюпкая посудина еще и летает?! Имей в виду, идиот, если она развалится по дороге, я даже оттуда, - он указал пухленькой ручкой на небо, - найду способы и возможности, как тебе отплатить за такую «услугу»!
- Да все будет в порядке, Кворт. Потерпи немного и мы скоро найдем этого зейлийца и вернемся домой целыми и невредимыми, получим кучу денег и ты сможешь роскошно пировать с красотками, со смехом вспоминая и рассказывая им о нынешнем «приключении», - успокаивал он товарища.
- Это единственное утешение, которое меня здесь удерживает. Больше ни за что на свете не полечу ни на одну из этих чертовых планет, - и, увидев расплывшееся в улыбке лицо Герактауса, со злостью добавил. – И уж тем более на пару с тобой, придурком.
Купол плавно закрылся, летэль бесшумно поднялся в воздух и полетел в заданном направлении, быстро набирая скорость.
***
Курайда уверенно пробирался по скалам: маршрут ему был хорошо известен, хотя он редко бывал у вожака племени Саати. Зейлийцы обладали сверхвысокой зрительной памятью, чувством пространства и, единожды побывав в каком-либо месте, даже очень отдаленном, с запутанными ходами, по прошествии многих лет без малейшего затруднения могли найти его. А чуткий нюх на все живое, способный осмысленно разделять разумные существа от пищи, давал дополнительные преимущества.
Вот и сейчас Курайда почувствовал знакомые специфические запахи и насторожился. Пахло как-то по-особенному, это было вовсе не похоже ни на один знакомый запах. Но он явно ощущал угрозу, которая исходила от скалы, лежащей в стороне от его пути. Курайда замедлил свои шаги, осторожно потягивая воздух носом, стараясь определить степень опасности и принять соответствующие меры предосторожности.
Вдруг из-за скалы, которая ему «не понравилась», вышли двое чужаков. Они не были похожи на местных обитателей планеты: ни тебе шерсти, ни клыков, да и такое различие в росте на Зейле не замечалось. Курайда, опешив, остановился, раздумывая, как поступить дальше.
Кворт и Герактаус, а это были они, также шарахнулись в стороны от испуга, не ожидая так быстро встретить того, кто им был нужен. Увидев, что зейлиец тоже растерян и не собирается на них нападать, а значит не представляет пока никакой опасности, земляне успокоились.
- Господи, так вот как они выглядят! Зверь зверем, а еще называют разумными! – презрительно сморщился Кворт.
- Говорят, что обличье не влияет на умственные способности, - вспомнил Герактаус слышанную где-то фразу.
- Хватит умничать-то! В твоей башке мозгов, может, поменьше будет даже, чем у него, а все туда же – с умными речами! Лучше подумай о том, как ему вдалбливать будем, что нам надо. Небось, про это совсем позабыл? Решил, что раз вы оба такие мудрые, то и без слов все поймете?! Псиэкторы хреновы!! – затрясся мелким смешком, показывая свои редкие гнилые зубы, «колобок».
- Ничего я не забыл. Я сразу языковод в летэль положил, знал, что он нам может пригодиться, - немного обиженно надул губы Герактаус.
- Какой ты у нас догадливый! – ехидно пропищал Кворт. – Того и гляди, скоро сам думать начнешь. Ну и где же он, твой языковод?
- Вот.
Он извлек из кармана небольшую коробочку с цветной панелью и парой коротких «усиков».
- Разговаривать буду я, - Кворт резко выдернул ее из его рук.
- Но там надо… - начал было говорить напарник.
- Сам разберусь, - грубо оборвал его Кворт. – Не тупее тебя буду. А то ты уже слишком возгордился своими поумневшими «мозгами»!
«Поколдовав» над коробочкой, толстяк направил ее «усики» в сторону зейлийца и без всяких премудростей четко выложил свою цель:
- Нам нужны твои кристаллы. Отдашь его сам – будешь жить, начнешь сопротивляться – эта скала станет твоей могилой.
Курайда обескуражено переводил взгляд с одного чужеземца на другого, когда вдруг услышал знакомую ему речь из странного предмета, очень маленького, без головы и языка, а умеющего говорить на их языке. Сначала неожиданное появление незнакомцев на его пути, затем этот говорящий предмет настолько ошеломили зейлийца, ни разу в своей жизни не встречавшего таких странностей, что смысл сказанной фразы не сумел добраться до его сознания. Лишь после того, как она была произнесена вновь в более угрожающем тоне, он понял, зачем сюда явились эти чужаки. «Странно, - подумал Курайда, - зачем им Таки-Таки? Они не живут не Зейле и вряд ли знают силу и опасность этих кристаллов в неумелых руках».
Кворт начинал злиться. Он не любил повторять одно и то же дважды и привык считать всех иноземцев много ниже своего уровня, а значит обязанных подчиняться ему беспрекословно и мгновенно. А этот же «зверь» стоял, как вкопанный, и, не мигая, смотрел на них выпученными глазами, хотя, он был в этом уверен, ясно понимал, о чем ему говорили.
- Мы что, до скончания века будем так стоять и лупанеть друг на друга?! – начал возмущаться он. – Он совсем тупой или, подстать тебе, имеет дурацкую привычку бесить меня?!
- По-моему, он просто в шоке. Видать ни разу не видел никого, кроме своих зейлийцев, вот и опешил, - внес предположение Герактаус.
- Меня твои идиотские догадки не интересуют. Скажи лучше, что будем делать, чтобы привести его в чувства? Я не собираюсь задерживаться на этой пещерной планете.
- Может с ним поговорить по-другому. Рассказать о нашей планете, ее жителях… Подготовить, так сказать.
- Ага. Сейчас начнем лекции зверю читать, делиться о нашем житье-бытье, расскажем о своих проблемах, а потом будем умолять его отдать нам кристаллы… Ты что, на этой дурацкой планете совсем отупел?! – завопил Кворт. – Хватит, мне надоело с ним церемониться. Доставай «жезл усмирителя» – может это его вернет к действительности.
- Но… - с сомнением начал Герактаус.
- Никаких «но». Переговоры закончились. Действуй или мне опять все самому надо делать? – возмущался Кворт.
***
Курайда внимательно смотрел на этих двух чужаков, говорящих что-то друг другу, смысла слов он не понимал – язык был ему не знаком. Но только одно он чувствовал интуитивно, что они сердятся и ему грозит серьезная опасность, в чем он вскоре убедился. Когда их «разговор» закончился, высокий чужак вдруг достал из своей гладкой одежды странный маленький предмет и, держа его в руках, поднял в сторону старейшины. Курайда никогда раньше не видел такой вещи и поэтому не знал ее предназначения, но по глазам чужака, выражающим страх и жалость одновременно, и по дрожанию его руки его врожденное чувство тревоги подсказало, что этот незнакомый предмет несет с собой смерть. Он помнил, как вожаки рассказывали, передавая из уст в уста, что древние легенды гласят, будто где-то очень далеко, там, откуда на их логова падают «светящиеся камни», разрушающие их жилища и убивающие все живое вокруг, живут чужаки – не похожие на нас существа, и у них есть предметы, способные создавать такие «камни».
Запах смерти пронесся над старейшиной. Он давно знал, что этот час настанет и будет не из легких, так как он не простой зейлиец, а тот, от кого зависит дальнейшая жизнь его народа. Хранители священных Таки-Таки, передаваемых из поколения в поколение, всегда были готовы отдать свою жизнь за них. И Курайда приготовился к сражению, понимая, что бой будет неравным и последним. Одно его утешало – он погибнет за достойное дело, а его народ сможет продолжать свое существование, так как второй кристалл чужаки никогда не смогут найти.
Увидев странную позу, которую принял зейлиец, - спина полусогнута, шерсть дыбом, пасть оскалена, а по земле бьет мерными ударами неизвестно откуда взявшийся хвост – Кворт почувствовал, как по его спине побежали мурашки – верный признак надвигающейся опасности. «Говорил же, что просто так он не отдаст, - злобно подумал перетрусивший толстяк. – Как чувствовал, что эта идиотская затея может плохо кончиться». Он быстро покрутил глазками в поисках ближайшей защиты и, резво отпрыгнув за большой валун, с визгом от страха закричал напарнику:
- Уничтожь его, быстро!
- Но ведь Помощник сказал, что Темный велел…
- Здесь я командую, а не твой кретин Помощник. Ты что, болван, не видишь, что он нас сейчас прикончит?! Посмотри на его хвост, идиот, один удар и тебя не будет! Бей, я говорю, бей! – срывая голос, орал Кворт.
Герактаус стоял в напряжении и нерешительности: с одной стороны, на него смотрел злобным взглядом иноземный зверь, учащающимися стуками своего странного отростка заставляющий его сердце колотиться с бешеной скоростью, а с другой, истошный визг перепуганного товарища, своими словами и звуками доводя его до оцепенения. Его бросало то в жар, то в холод, глаза заливал липкий пот, руки начали нервно дрожать и, при последнем крике Кворта, его нервы не выдержали и палец сам нажал на спуск.
Старейшина так и не успел понять, что произошло, когда его душа покинула тело, а сам он, с зияющей насквозь дырой в груди, замертво упал на землю, столько лет дарившую ему радость и покой.
Кворт осторожно высунул голову из-за камня, повертел ею в разные стороны, словно проверяя, нет ли еще поблизости опасности, и лишь затем полностью вышел. Герактаус все еще стоял в оцепенении, удивленно глядя на дело своих рук.
- Ну что остолбенел? Трупов что ли не видел? Одна разница во внешнем виде, а так все они мертвые одинаковы, - хвастаясь своими «знаниями» и гордо выпятив живот, Кворт подошел к напарнику.
Услышав звук голоса, тот понемногу приходил в себя: заморгал «остекленевшими» глазами, положил «жезл усмирителя» в карман и начал переминаться с ноги на ногу, не зная, что же делать дальше.
- Чего топчешься, как жеребец на случке?! Мы еще долго будем здесь маячить, как яйцо на блюде?! Того и гляди кого-нибудь нелегкая принесет и снова мочить придется, - Кворт самозабвенно входил в «свои права».
Услышав подобные речи, его товарищ выпучил и без того огромные глаза, обескуражено раскрыл рот, не сумев произнести ни звука.
- Час от часу не легче! Теперь он, как рыба без воды, рот раскрывает. Ты прекратишь свои шутовские замашки или мне придется выбить их из твоей тупой башки?! – Взвизгнул толстяк. – Сейчас же ступай к этому пещерному зверю и забери у него кристаллы, пока я совсем не вышел из себя.
Такой приказ вновь вернул Герактауса к действительности. Закрыв рот и вернув зрению «нормальные» размеры, он опустил голову вниз и набок и стал лихорадочно потирать пальцы рук – признак нерешительности и смущения, как понял Кворт, не раз имевший с ним дело и потому знающий все его привычки.
- Ну что опять? – нетерпеливо спросил он напарника.
- Я не пойду, - едва слышно произнес тот.
- Что!!! Что ты сказал! «Не пойду»?! Ты что это тут о себе возомнил? Ты что «пуп Земли» и можешь здесь высказывать свои желания?! Кто тебе разрешал вообще их иметь? – Хлестал толстяк товарища словами, как плеткой, отчего тот начал пятиться и закрывать лицо руками. – Ты будешь делать все, что я скажу, ясно?! Иначе… Иначе я навсегда оставлю тебя на этой планете кретинов и идиотов, где тебе самое место.
Кворт знал, что Герактаус ужасно боится одиночества, а также всего, что связано с незнакомым ему миром, впрочем, как и он сам. И потому угроза не взять его с собой была самым действенным «оружием» в его руках против любого проявления страха или неподчинения со стороны напарника. Эффект был просто ошеломляющим: взрослый, много раз сильнее своего товарища мужчина, закрыв ладонями лицо, начал судорожно всхлипывать, размазывая грязные слезы.
- Ладно, не пускай нюни! Может еще и возьму, если будешь вести себя подобающим образом, - стал он задабривать «расквасившегося» товарища. – Иди, действуй.
Тот, в последний раз махнув ладонью по размазанной грязью физиономии, молча пошел к лежащему неподалеку на спине зейлийцу. Нагнувшись, он осторожно, будто боялся, что тот может очнуться и сделать ему больно, стал шарить по нему руками. Казалось, он проверил все, но кристаллов нигде не нашел.
- Их нет… - заикаясь и очень тихо произнес Герактаус.
- Что ты сказал? Кого нет? Как нет? Что значит нет?!! – Кворт задышал часто и прерывисто. – Ты что хочешь меня в могилу свести. Где они?!
- Я не знаю… Я все обыскал… Да у него и обыскивать-то нечего.
- Ищи, слышишь, ищи, если жить хочешь, - прошипел толстяк. – Я без этих камней отсюда не уйду. Я столько всего из-за них натерпелся, а теперь вернутся с пустыми руками. Ну уж нет! Или ты их найдешь, или… я тебя сам здесь вместе с этим зверем живьем в одну могилу зарою!
Герактаус с бешеной скоростью начал вновь ощупывать каждый участок тела, каждый клочок шерсти зейлийца. Кворт, подойдя поближе, во все глаза наблюдал за его действиями. И вдруг длинные и худые пальцы Герактауса почувствовали что-то твердое между складок лежащего тела Старейшины хранителей священных Таки-Таки. Он стал еще тщательнее изучать этот участок и вскоре с трудом выцарапал один кристалл, блеснувший на закате зейлийского солнца. Дрожащими руками он протянул его Кворту. Тот, брезгливо сморщившись, достал из кармана кусок замусоленной тряпки и, расстелив его на ладони, протянул руку напарнику, куда тот и положил переливающийся всеми своими многочисленными гранями камень. Кислое выражение лица Кворта сменилось на сияющую полуулыбку, с интересом разглядывающего этот дар природы, ради добычи которого было приложено столько усилий. Вспомнив о его «странной» силе, способной сводить с ума тех, кто слишком долго и пристально с ним «общался», он быстро завернул его в эту же рвань и, достав из вместительного кармана коробочку с потайным замком, положил его туда.
Затем его взгляд вновь упал на зубоскалящего товарища, столбом стоящего перед ним.
- Ну чего скалишься? Доставай второй, - резко оборвал он его веселое настроение.
- Второй?! – удивленно переспросил тот.
- Да второй, второй. Ты что совсем оглох? Или у тебя память отшибло? Забыл, что Темный говорил о двух кристаллах, а не об одном?!
- Но там… - Герактаус облизал вмиг пересохшие губы, прежде чем закончить фразу, - там нет второго… Там больше ничего нет…
Теперь настала очередь Кворта выпячивать глаза из своих маленьких орбит. Ему показалось, что само небо обрушилось на его бедную голову всей своей тяжестью при звуке этих слов.
- Ты так не шути, - прохрипел он осипшим голосом.
- Кворт… Кворт, там и правда нет ничего. Я его всего обшарил, каждый закуток, каждую складочку…
Позабыв о врожденной брезгливости и страхе перед иноземцами, толстяк, с силой оттолкнув напарника, буквально накинулся на труп бедного зейлийца, безжалостно копошась на его теле. Он клочок за клочком рвал его шерсть, сломал несколько костей, ударяя со злобой по выступающим частям в надежде отыскать там заветный «тайник», схрон кристаллов. Но все его попытки не увенчались успехом – камня он так и не нашел.
- Я же говорил, что его не надо было убивать, - бубнил рядом Герактаус. – И Помощник, передавая слова Темного, говорил, чтобы мы оставили его в живых.
В злобной ярости бешено вращая глазами, Кворт с рычанием кинулся на ни в чем не повинного Герактауса, и стал молотить его куда попало руками, пинать ногами, пытаться укусить. Тот даже не сопротивлялся, не пытался сбежать, укрыться от приступа бешенства своего товарища. Он только слегка вскрикивал, когда тот попадал в болезненное место, чем злил его еще больше, так как Кворт обожал, когда перед ним падали на колени, кричали, плакали, умоляли о пощаде. Так продолжалось довольно долго, по крайней мере, силы толстяка иссякли и он в изнеможении опустился на землю прямо перед носом у избиенного. С громкими всхлипываниями он кинулся лицом вниз и стал судорожно подпрыгивать всем телом от несдерживаемых рыданий. Герактаус сел рядом, стал гладить того по спине, голове и приговаривать, как успокаивает мать расстроенное дитя. Дерганья Кворта потихоньку стали утихать, хлюпающие звуки прекратились, он медленно сел, достал из своего бездонного кармана получерный носовой платок и тщательно вытер им лицо. Потом, охая, встал и уже успокоено произнес:
- Черт с ним, с этим камнем. Один у нас есть – хватит и этого. Кому надо, пусть сами его достают. Я свое дело сделал и имею полное право на половину обещанного вознаграждения. Не так ли Герактаус?
- Конечно, конечно, - обрадовано поддержал его товарищ, видя, что тот пришел-таки в себя. – Мы ведь хоть один, но привезем, а иначе у них бы ни одного не было.
- Вот именно. Пусть радуются малому. Ведь всегда лучше хоть что-то, чем вообще ничего?
- Даже половина прибыли греет душу, - заулыбался длинный.
- Еще как греет. Нам теперь вот только получить бы ее. А то знаешь ведь этих пижонов хреновых: пообещают, а как до дела дойдет, сразу пытаются смыться. Ну ничего, со мной этот номер не пройдет. Я прямо к Темному пойду, ткну ему этот камень прямо в морду, пусть попробует отвертеться заплатить нам, - мечтательно лопотал Кворт.
- Зачем сразу к Темному? Может лучше к Помощнику? Ведь он нас нашел, он это дело дал… - несколько испуганно заговорил вдруг Герактаус.
- А на хрена он мне нужен твой Помощник?! Все решает не он. Он шестерка, а я привык иметь дела только с хозяевами, а не со сторожевыми псами.
- Но может все же лучше… - вновь замямлил длинный.
- Сказал к Темному, значит к нему и пойдем. На этом «дискуссии» закончены, - грубо оборвал его Кворт.
Затем он резко повернулся и, не оглядываясь, зашагал в сторону летэля, заранее зная, что напарник безропотно поплетется следом.
***
В глубине небольшого затемненного кабинета за дубовым столом сидел …, впрочем, сказать точно, кто там сидел, не представлялось возможным. Во-первых, приглушенный свет в кабинете мало способствовал подробному рассмотрению деталей. К тому же именно этот угол был оттенен таким образом, что все входящие стояли как на ладони, в то время как хозяин кабинета всегда оставался в тени. Во-вторых, он всегда и везде появлялся в одном и том же одеянии: длинный, прямоугольный до пят плащ с широкими рукавами и глубоким, всегда одетым капюшоном. Таким образом, ни одна частичка тела не была открыта любопытным взорам и поэтому определить принадлежность к определенной цивилизации данного субъекта не представлялось возможным. Единственное, что приближало его в человеческой расе – это небольшой рост, даже слишком небольшой для людей нынешнего века; человеческая речь с очень глухим, тихим голосом и не выступающие ниоткуда «лишние» части тела: то бишь крылья, хвосты, когти, головные или иные отростки.
«Субъект» имел отношение к очень элитной, сверхсекретной и, при необходимости, представляющей непредсказуемую опасность организации. Он не занимал там никаких должностей, не имел постоянных обязанностей, но мог свободно получать любые сведения из всех подразделений и структур, члены организации были в полном его распоряжении, имел собственный кабинет. Он был тем, пред кем преклонялись даже самые высокие чины, не имея представления о его заслугах. Он обладал способностью в своем присутствии дать почувствовать любому собственную слабость, мизерность и ничтожность, поэтому все, кто общался с ним, говорили, опустив глаза вниз и не повышая голоса, словно боялись чем-то задеть, обидеть или рассердить его. К тому же человека, не владеющего большой силой воли или умеющего создавать собственное мозговое защитное поле, всегда сковывало чувство страха даже при одном взгляде на эту таинственную темную личность.
На видеофоне загорелась лампочка и хозяин кабинета, недовольно оторвавшись от своих дел, нажал на кнопку. На экране появилось лицо мужчины, встречавшегося в клиби-баре с бежигоном.
- В чем дело? – не скрывая раздражения, произнес голос из-под капюшона.
- Господин, только что прибыли эти двое… с Зейлы. Они имеют желание встретиться с вами.
- Они «имеют желание»? – хозяин кабинета всего на полтона выше произнес этот вопрос, а лицо на видеофоне сразу же стало мертвенно-бледным.
- Я могу сам их обработать, если на то будет ваша воля, - с дрожью в голосе произнес мужчина.
«Господин» помолчал некоторое время, а потом вновь тем же ровным, бесстрастным голосом произнес:
- Я встречусь с ними. Приведи их ко мне в 3 часа, Помощник.
- Слушаюсь, господин.
***
Стоя перед обитой темным деревом дверью, Герактаус дрожал настолько явственно, что было слышно, как стучат его зубы. Кворт же, наоборот, изображал из себя храбреца, с улыбкой разглядывая скудную и мрачную обстановку холла, где посетителям даже не предназначались места для ожидания, показывая тем самым сколь «ценными и важными» они являются для хозяина кабинета.
До назначенного часа визита была еще уйма времени, но Помощник привел их сюда раньше неспроста. Сообщив, что им сообщат, когда можно будет войти, и, оставив их одних, он преследовал несколько целей. Во-первых, получив из-за них неприятный осадок от своего Господина, ему хотелось расквитаться и также унизить их бесцельным и мучительным ожиданием. Во-вторых, он прекрасно знал нрав своего «босса» в отношении «приятности» встреч с такими «людьми» и то, что он на нее согласился говорило лишь об одном: хорошим для них она не могла закончиться – никто не смел выставлять свои «требования» Господину, в противном случае жестоко за это платился. Именно поэтому Помощник, с жестоким вожделением смакуя перед глазами картину мести, заставил этих людишек понервничать, чтобы их терпению наступил предел и они сорвались «с поводка» прямо перед хозяином, а уж тот не оставит этот «порыв» безнаказанным. Одним словом, встреча, которую так добивались выполнявшие «спецзаказ», была заранее для них предрешена.
Минуты тянулись томительно долго и даже Кворт уже начала терять терпение:
- Они что там, забыли про нас, что ли? – недовольно пробурчал он.
- Говорил я тебе, давай отдадим эти чертовы камни Помощнику. Зачем нам нужно встречаться с этим… Темным? – едва слышно прошептал Герактаус.
- Хватит ныть! Что сделано, то сделано. Мы уже здесь и я отступать не намерен.
- Здесь-то мы здесь, а вот попадем ли к нему? Что-то непохоже, что нас тут ждут. Может все-таки лучше уйдем подобру-поздорову? – опять заныл длинный.
- Заткнись, идиот! Сиди и жди.
- Здесь и сидеть-то не на чем…
- Значит, стой и не вякай! – взбесился Кворт.
В это самое время тяжелая дверь перед ними раскрылась, как бы приглашая войти. Напарники переглянулись друг с другом и толстяк смело направил свои стопы в открывшийся полуосвещенный проем. Герактаус быстренько засеменил вслед за ним, опасаясь, как бы двери не захлопнулись перед его носом, оставив наедине со своими мрачными мыслями.
В кабинете было не светлее, чем в холле. Здесь также не было никакой мебели, кроме едва видимого в отдалении мощного стола, за которым, как видимо, и восседал тот, к кому они так стремились. Разглядеть более подробно хозяина кабинета не было никакой возможности, так как в том углу освещение вообще отсутствовало, а догадки о наличии живого существа основывались лишь на звуках: мощном дыхании – удивительном для столь хрупкого тела, шелесте одежд.
Пройдя несколько шагов, они остановились, явственно ощущая, что далее приближаться опасно. Несколько минут им пришлось стоять в молчании, испытывая на себе пристально изучающий взгляд. Казалось, это длилось вечность, пока, наконец, раздался приглушенный звук голоса хозяина этой жуткой комнаты:
- Зачем вы хотели меня видеть?
- Мы выполнили ваше поручение, Темный и хотели бы получить обещанное вознаграждение, - решительно начал разговор Кворт.
- Где они?
- У нас, - не моргнув глазом, солгал толстяк, зная, что задание выполнено только наполовину. – А где деньги?
Счастье Кворта в данный момент заключалось в том, что он стоял на свету и не мог видеть взгляда того, кому был обязан безропотно отдать искомое, но еще и осмелился торговаться и дерзить своими требованиями. Обладая величайшим умением держать себя в руках до нужного момента, «существо» за столом ни одним звуком не подало вида о своих естественных намерениях после таких слов.
- Все финансовые вопросы относятся к Помощнику, - спокойно сообщил Темный. – Я хочу убедиться в истинности того, что вы мне принесли. Иначе сделка будет расторгнута.
Кворт помялся немного, переминаясь с ноги на ногу, но видя, что иного выхода нет и он может вообще остаться с пустым карманом после стольких испытаний, доставивших ему немало неприятных минут, полез в карман и извлек из него ту самую грязную тряпку, в которую он завернул кристалл. Развернув ее на своей ладони, он протянул руку в сторону стола, думая, как бы передать камень, не приближаясь к неприятному месту. Словно читая его мысли, кристалл неожиданно приподнялся над ладонью и плавно заскользил по воздуху в сторону «нового хозяина». Оба приятеля раскрыли рты от удивления.
Через минуту голос из-за стола вновь заговорил:
- Где другой?
- М-м-м… Видите ли…. Как бы это сказать… Мы его не нашли, - с трудом нашел нужные слова Кворт.
- Что значит «не нашли»?
Произнесенные Темным слова были просты на вид, но после того, как они достигли ушей толстяка, он понял, что сейчас не сможет сказать ни одного слова: в горле его пересохло, ноги подкашивались, руки начали противно дрожать и потеть.
- При нем его не было, - пришел на выручку напарнику Герактаус, интуитивно понимая, что если и дальше молчать, будет хуже.
- А вы не потрудились выяснить, где он находится?
- Выяснять было не у кого. Зейлиец был один, а когда мы забрали у него этот камень, он уже не мог рассказать про другой…
- Вы его убили?!!!
- А что нам еще оставалось делать? – «взорвался» Кворт. – Мы проделали такой долгий полет! Мы буквально на глазах потеряли наше сопровождение! Нас едва не угробили на подлете к Зейле! Нам пришлось садиться черте где и лазить по скалам в поисках этого зверья! А вдобавок ко всему этот чертов ублюдок пытался нас уничтожить! А мы что, должны были стоять и расспрашивать его о камнях?!
- Вам был отдан приказ не заниматься самоуправством на Зейле.
- А как бы мы достали вам эти чертовы камни? Уговорами, что ли?! - продолжал «бушевать» толстяк.
- Я напоминал Кворту о вашем распоряжении, - вмешался, оправдывая свои действия, Герактаус. – Но он не стал меня слушать.
- Заткнись, дубина. «Не стал меня слушать» - передразнил его Кворт. - А помереть от удара его змеиного хвоста ты хотел? Или может тебе понравилось бы всю оставшуюся жизнь провести на этой планете, бегая и прячась от него? Или…
- Что произошло с сопровождением? – прервал его излияния Темный.
- Что произошло?! Что и всегда происходит, когда в дело вмешивается эта проклятая девчонка.
- Она встретилась на вашем пути? Вы ничего не перепутали? - несколько удивленно переспросил хозяин кабинета.
- Перепутаешь тут. А кто еще, несмотря на превосходство противника, имеет дурость и наглость сообщать о том, что «вы находитесь в опасной зоне, но так как я не имею ничего против вас и не хочу причинять вам зла, то ПРОШУ уйти без потерь»?! Идиотская вежливость и предупредительность. Эта девчонка у меня уже поперек горла стоит!
- Как вам удалось уйти?
- Пока она «разбиралась» с сопровождением, мы быстренько смылись от греха подальше.
- Она вас… видела? – немного странным голосом спросил Темный.
- Нет-нет. Мы были на довольно приличном расстоянии и далеко в стороне. Связи с кораблем сопровождения не держали. Она даже не подозревала, что там еще один корабль был, - быстро залепетал Герактаус, кожей почувствовав настроение «хозяина». – К тому же наш звездолет такой маленький, что на него и внимания-то никто не обращал.
- Нам обещали, что проблем не будет, что в этом районе тихо и спокойно. А что вышло – совсем наоборот! Хорошо еще, что мы хоть один камень привезли. Так что договоримся так – раз задание выполнено наполовину, значит и вознаграждение ополовинивается. Ведь я прав. Согласны?! – вновь начал гнуть свою линию Кворт, словно и не чувствовал сверхнапряженной обстановки, повисшей в воздухе.
- Задание или выполняется полностью или забудьте, что вас о чем-то просили! – веско заявил Темный.
- Ну уж нет. Такого уговора не было. Камень мы привезли, хоть и один, но доставили его вам на блюдечке. Так что гоните денежки или… мы забираем его обратно! – И Кворт потянулся за кристаллом.
Это было его самой большой и последней ошибкой в жизни. Прямо на глазах отшатнувшегося в испуге от этих слов Герактауса, с темного угла комнаты в сторону Кворта метнулся яркий луч, больно резанувший по глазам. И не успел он проморгаться, чтобы вернуть утерянное было зрение, напарника в комнате больше не было. Герактаус ошеломленно огляделся по сторонам, думая, что тот отбежал куда-то, но его нигде не было, не осталось даже и малейшего следа его присутствия: костей, пепла. Словно и не было никогда на свете человека по имени Кворт, с которым он не особенно ладил, но все же провел немало часов в его обществе, перенес немало испытаний. Герактаус понял, что остался один. Но еще он понял, что такая же участь может ожидать и его, если он не примет все ошибки напарника к сведению и будет продолжать в том же духе.
- Надеюсь, тебе не надо давать подобные уроки? – спокойным голосом спросил хозяин кабинета, обладающий такой силой.
- Я быстро учусь, особенно на чужих ошибках, - заверил его тот.
- Рассчитываю на это. Тебе будет сообщено, когда и где ты должен будешь сделать определенную работу для нас. А сейчас иди.
Двери вновь самостоятельно открылись и, напуганный до полусмерти Герактаус, покинул злополучный кабинет, мысленно повторяя одну и ту же фразу: «Я же говорил, что лучше было Помощнику отдать».
***
Освободившись от назойливых «посетителей», тот, кого все странные и загадочные личности называли Темным, втиснулся поглубже в кресло так, что стал совсем не виден из-за стола и казался еще меньше, чем был на самом деле. Издали казалось, словно маленький ребенок спрятался в отцовском кресле. Да только детей не посещают те мысли, что кружились сейчас в его голове. А размышления были очень тяжелыми и глубокими. Он давно уже забыл о происшедших недавно «событиях», а оскорбительное неподчинение и грубое требование «мелкой букашки», как он называл почти всех людей, тут же «выветрилось» из головы, стоило только разрешить эту ситуацию.
Сейчас его мучили другие проблемы, точнее одна единственная, с которой он пытается справиться вот уже около двух десятков земных лет. Эта девчонка, словно заноза, не покидает его ни на минуту и не дает спокойно заниматься своими «делами». Его постоянно удивлял один факт: почему он может иметь влияние на любое живое существо, независимо от степени его разумности, и подчинять его своей воле; даже члены той организации, в тайном кабинете которой он сейчас находился, обладающие сверхспособностями и возможностями, могущие также с помощью я-сознания «убеждать» разумные индивидуумы выполнять их приказы, способные одной мозговой атакой уничтожать звездные корабли и даже целые планеты, не могли сопротивляться действию его «желания», но все это ни в коей мере не касалось одного единственного существа, живущего на планете Земля – совсем юной, по меркам его долгожительства, неопытной и беззащитной, как должно было быть, девушки.
Самое странное заключалось в том, что она также являлась членом этой организации и выросла здесь с детства. Сколько времени он холил ее, лелеял, буквально выпестовал на своих руках, как никто другой понимая, чем она обладает и какую власть это может дать, если «правильно» использовать ее силу. Главная его задача заключалась в том, чтобы постоянно отслеживать путь развития ее способностей и вовремя направить их в нужное русло. Но она оказалась «крепким орешком» и упрямо шла своим, никому неведомым, путем. Сначала он пытался стать ей близким человеком, так как в столь раннем возрасте потеряв обоих родителей, девочка оказалась в одиночестве, не имея больше никаких родственников. Но попытка сорвалась – она категорически чтила и помнила только их и никого больше не принимала в свою душу. Второй шаг он предпринял, когда она стала подрастать, давая ей большую свободу, нежели остальным, выполняя ее малочисленные пожелания, в надежде стать ее другом. К сожалению, и здесь его ждал полнейший провал – она не заимела друзей среди своих сверстников и уж тем более не собиралась этого делать с более старшими и по возрасту и по званию. Хотя здесь не было ничего удивительного: в организации не поощрялись любые связи, приводящие к более тесным и откровенным контактам – работа не позволяла.
Недовольный от неудачных попыток вступить с ней в контакт, Темный, видя растущую в ней мощную силу, решил сломить ее юный и еще неопытный дух сложными и опасными заданиями, хотя понимал, что рискует также вообще потерять ее. Но девушка выдержала, ее сила воли не позволила удариться в панику, а буквально на глазах увеличивающиеся сверхспособности спасали жизнь, казалось бы, в самых безвыходных ситуациях.
Когда же он решил прибегнуть почти к открытой угрозе, заставляя ее подчиниться своей воле, девушка не подала даже вида испуга, хотя другие в такой ситуации почти теряли сознание от страха. Но теперь он явственно ощутил сильное негодование и мощное сопротивление с ее стороны. В этот момент Темный понял, что потерял ее и теперь у него есть только два выхода: либо сломить ее психический стержень, а значит, навсегда уничтожить морально, сделать «тряпичной куклой», потеряв, возможно, часть ее сверхспособностей; либо уничтожить физически. В последнее время он все больше склонялся ко второму варианту.
Девушка не оставляла ему выбора, постоянно появляясь на его пути, вмешиваясь в его дела, жестоко уничтожая плоды его трудов. Она стала просто неуправляема, перестав подчиняться приказам организации, если считала их неправильными, самостоятельно выбирала себе задания, скрывала часть информации, которую была обязана докладывать полностью. К тому же она нарушила неписанное правило организации, начав общение с персоналом звездолетов, на которых выполняла задания, приобретая таким образом себе поддержку и помощь.
Темный думал, что еще можно применить на ее счет. Уж очень ему не хотелось терять такую бесценную добычу, агрегат такой мощности, с которым он мог бы управлять Вселенной, не побоявшись даже ЕГО. Перебирая в голове разные варианты, которые он еще не использовал, Темный вдруг изумился пришедшей ему догадке. «А почему бы и нет? – подумал он. – Она все время кичиться тем, что она принадлежит к человеческой расе, обладает чувствами людей, так значит и это чувство она должна принять, не отвергая». Внутри у него разлилось сладостное тепло от чувства удовлетворенности в разрешении столь сложной проблемы. Теперь осталось только найти подходящий «объект», чтобы было наверняка для обеих сторон.
Он стал мысленно перебирать варианты и вдруг, словно яркая вспышка мелькнула в его мозгу. «Хм, это было бы совсем неплохо, даже очень неплохо, - ухмыльнулся он своей мысли. – Таким образом я бы «убил сразу двух зайцев», как говорили на этой планете». Дело в том, что, кроме этой «несносной девчонки», его пути очень часто пересекались с еще одним человеком, на этот раз действительно землянином, стоящим на высокой ступени власти и обладавшим немалой силой воли, врожденным чувством ответственности и удивительным чутьем на опасность. Его нельзя было ни подкупить, ни напугать, ни свергнуть – слишком хорошая и чистая репутация давала большую поддержку многих сторон. Но справиться с ним нужно было обязательно, дабы убрать серьезную помеху со своего пути.
Что же придумало это «существо», скрывающее свою личность под темными одеждами? Удивительно простую вещь. Темный всегда изучал историю разных цивилизаций, считая это полезным занятием. Сейчас он в этом еще раз убедился, вспомнив человеческие законы, а особенно чувства, эмоции людей, благодаря которым они совершали разные невиданные плохие и хорошие поступки, чего не скажешь о расах, гордящихся своей «бесчувственностью» и потому всегда поступающих в рамках дозволенного и возможного. В таких цивилизациях не могла идти речь о подвиге, безрассудстве, безумстве. Самым сильным эмоциональным чувством, по историческим записям, оказалась любовь, ради которой и свершались эти деяния. Именно этой сильной эмоциональной чертой людей решил воспользоваться Темный, уверенный, что при возникновении взаимности, ему удастся найти подход к влиянию на действия девушки, а также через молодого человека «образумить» того «блюстителя законности и порядка», постоянно ставящего ему «палки в колеса». И он тут же приступил к подготовке к своему коварному и жестокому плану игр на струнах человеческой души.
Глава 1
Молодой человек почти что вышел из себя, он был буквально взбешен последними событиями, происшедшими с ним и его товарищами. Сначала все было хорошо. Получили задание, быстрый, как обычно, сбор, взлет и вскоре они были на месте. Дело было не из легких, но и столь уж трудным назвать его тоже было нельзя – все как всегда. По завершении вернулись на свой звездолет и направились восвояси. Ничего не предвещало «бурю»: приборы молчали, «наружка» сообщала, что в ближайших окрестностях все спокойно, да и он ничего не почувствовал, хотя обладал удивительным даром предчувствия опасности, передавшимся ему от отца. Ребята даже шутили, говоря, что у него внутри, наверное, радар имеется, настроенный на видение плохих неожиданностей. Но сегодня этот «радар» почему-то смолчал.
Никто даже не успел заметить, откуда появился этот странный, без опознавательных знаков, корабль, словно его возродил сам космос. Никто не смог по внешнему виду определить его принадлежность к определенной цивилизации, а на запросы о своем происхождении и целях нахождения в зоне, запрещалось летать кораблям с боевым вооружением, о чем явно свидетельствовала его форма и определенные «выпуклости», а также о чем сообщил корабельный компьютер после сканирования, он никак не реагировал. Они уже собирались сообщить о «неизвестном» в ШНСК (штаб непредвиденных ситуаций в космосе), так как по своему статусу не имели права сами вмешиваться в решение подобных проблем, к тому же им необходимо было срочно вернуться и доложить о проделанной работе, как вдруг без всякого предупреждения и малейшего на то повода со стороны товарищей молодого человека корабль открыл по ним смертоносный огонь из необычного и неизвестного им оружия.
Но еще более странным оказалось даже не это, а то, что, ведя прицельный огонь по звездолету, нападавшие словно задались целью уничтожить «средство передвижения», не нанеся при этом ни малейшего вреда членам экипажа. Характер повреждений доказывал, что хотели вывести из строя полетные возможности, сохраняя все системы жизнеобеспечения людей. Такая тактика боя обескураживала то ли своим «щадящим» режимом уничтожения, то ли, наоборот, чрезмерной жестокостью, так как в этом районе не было транспортных «путей», а пассажирские и исследовательские корабли не посещали его из-за отсутствия интереса в связи с заброшенностью, следовательно, поврежденному звездолету грозила неминуемая смерть по окончании запасов жизнеобеспечения. Спасти их было просто некому.
Сделав свое «черное» дело, корабль испарился также, как и появился. И ребята приуныли. Час медленно шествовал за другим плавно переходя в следующий светодень, и вновь все шло кругу. Связи не было, энергия для перелета хотя бы до ближайшей планеты с ремонтной базой также отсутствовала. По мере возможности они пытались наладить все, что было в их силах, но разрушения носили основательный характер и толку от таких попыток было мало, единственный положительный эффект от этого – занятость людей и отвлечение их от тяжелых мыслей.
Когда они уже пришли к выводу, что все бесполезно и, видимо, настал их последний час, оставшаяся «в живых» аппаратура сообщила, что приближается корабль Звездного Флота. Это было настоящим чудом, ниспосланным свыше. Все сразу же воспряли духом, понимая, что если приборы его заметили, то и их не выпустят из вида, так как маячок помощи работал. Вскоре в иллюминаторы они уже сами увидели звездолет со знаками принадлежности к ЗФ. Корабль попытался сблизиться и застопорить выбросные шлюзы, но приемные клапана их звездолета были полностью разрушены и попытка не увенчалась успехом. Но они все же сбросили трос с присоской, держась за который ребята в термокостюмах продвигались в открытом космосе до входного люка в спасительном звездолете.
Молодой человек «шел» замыкающим, как и было положено по званию – он являлся командиром своей небольшой группы, и надо же такому случиться: присоска не выдержала и соскользнула с борта корабля резко ударив его по спине. От неожиданности и сильной боли он выпустил трос из рук и отлетел достаточно далеко в сторону. Хорошо еще вовремя спохватился и включил ножной реактивный двигатель, по счастью часть энергии сохранилась в запасе и это дало ему возможность добраться до иллюминаторов корабля-спасителя.
Проплывая мимо окна иллюминатора корабля, он увидел глаза. Он просто застыл от восхищения, потеряв ориентацию и напрочь забыв, что же он делал до этого. Таких глаз он еще не видел. В общем-то для других может быть и ничего особенного, но для него они олицетворяли звезды, кометы, планеты – весь космос, который он так сильно любил, просто обожал и не представлял для себя жизни без него. Он даже представить себе не мог, что все это может поместиться в простых человеческих глазах, которые теперь уже для него не были простыми. Он понял, что попал и пропал.
В свои 25, являясь командиром спецгруппы особого отряда, имея за спиной уже немалый опыт дальних косморазведок, опасных и даже трагических встреч с представителями внеземных цивилизаций он не был «тихоней». Когда ты достаточно молод, хорош собой, физически прекрасно сложен, язык подвешен как надо (тем более есть что порассказать и даже выдумывать ничего не надо, только слегка приукрасить), ноги и руки на месте и хорошо знают свое назначение, когда жизнь кажется тебе полным наслаждением и забавой, несмотря ни на какие опасности – то, вполне естественно, что и «милый, обаятельный, соблазнительный слабый пол» не обходит тебя стороной, да и ты не прочь отдохнуть, встряхнуться после очередной «прогулки» по «неблаговидным местам космоса». Но естественно, без лишних обязательств, переживаний и хлопот – это все пока не по мне. Кто знает, быть может наступит такой час, когда подобная «праздность» наскучит, но когда это еще будет…
И вот на тебе, нежданно-негаданно громыхнуло перед глазами так, что аж искры посыпались, в жар бросило (а ведь термокостюм всегда сохраняет стандартную температуру), дыхание перехватило и «память отшибло» - что было, где я есть сейчас? Главное, теперь точно знаю, что будет: я обязательно должен найти хозяйку этих «волшебных» глаз, увидеть, познакомиться и … а дальше будь что будет. Смешно, впервые в жизни я – женский сердцеед, мастер «по заговариванию зубов», спец по развешиванию лапши на маленькие, нежненькие женские ушки, боюсь, просто коленки дрожат: а вдруг откажет, покосится своими прекрасными глазками-звездами, презрительно дернет плечиком и исчезнет навсегда, растворится как хвост кометы, оставляя долгую, ноющую как старая рана, память … Нет, нет, не может быть, да что это со мной, струсил, как заяц, даже не встретившись лицом к лицу со своей «лисой». Все, хватит, пора взять себя в руки и возвращаться. Вон и ребята давно уже машут, никак не поймут, что это я «прилип» к иллюминатору.
И он поплыл дальше к входному люку, с твердым намерением выполнить задуманное и с волнением ожидая этого.
***
Она сидела в своей каюте, грустная и задумчивая, как всегда, когда дела заканчивались и в ней не было необходимости. Самым любимым ее занятием в это время было «наблюдать за космосом», вглядываясь в глубь темноты, которую прорезали росчерки комет со сверкающими хвостами, сверлили «валуны» метеоритов, величаво проплывали изведанные и давно оставленные живыми существами планеты. Ей иногда очень хотелось стать кем-нибудь из них, она только никак не могла решить – кем же именно: планеты, по ее меркам, живут слишком долго, и если в них теплится жизнь – это прекрасно, тогда стоит стать такой планетой, но ведь ничто не вечно не только на земле, но и в космосе, а это значит – горькое, тоскливое, мучительное ожидание распада и исчезновения в небытие в одиночестве, чего ей не удается избежать в человеческом облике, так стоит ли усугублять свое положение столь длительным миллионно-миллиардным ожиданием?
Конечно, можно выбрать и что-то более короткое, например, стать метеором. Одиноки они обычно не бывают, чаще летают «тучками» или большими «тучами» (не зря же люди говорят – пошел метеоритный «дождь»), стараются больше не «сидеть» на месте, несутся по просторам Вселенной в поисках своих «жертв» или «охотника», о которого или который их разбивает на мелкие дробинки и они уже никогда не смогут встретиться, собраться воедино, а у тебя итак сейчас в голове одни «дробинки» и хорошего этим они мало доставляют.
Оставался последний и самый привлекательный вариант – комета. Живет она немало и недолго (смотря с кем сравнивать), а главное ее преимущество заключалось в том, что большинство живых существ, разумных существ на обитаемых планетах обращало к ним свой взор и совсем неважно как: случайно, с определенной целью или любуясь ими – на них смотрели многие. И поэтому, сгорая в глубинах далекого космоса, они навечно прожигали свой след в сердцах тех, кто их хоть раз видел, а значит, память о них была бесконечной. Жаль, что нельзя по мановению руки, словно волшебной палочкой в сказке, выбрать себе тот облик и ту жизнь, которая так привлекательна и так манит…
Вот так сидела она в задумчивости, смотрела в окно иллюминатора и мечтала. Как вдруг из нереальности фантазии в болезненный мир бытия ее вывело странное видение. Точнее говоря, это, конечно же, не было видением, просто после подобных «полетов» мозга ей так показалось. Перед ней, с другой стороны иллюминатора, возникло лицо, оно словно всплыло из самых дальних, потаенных уголков ее мечтаний, о которых она вовсе не забыла, нет, просто отложила за «ненадобностью», когда поняла, что это только несбыточные мечты и незачем дразнить себя их воплощением. И вот теперь эти самые «мечты» возникли перед ней как нечто реальное, ощутимое (вглядевшись, она увидела не только лицо незнакомца, но и его термокостюм). Глаза ее вспыхнули, словно кто-то в них зажег маленький маячок, чтобы так долго шедший к ней путник не смог больше потерять дороги и сбиться с пути. Она даже и представить себе не могла, сколь глубоко проник этот лучик света в душу и сердце таинственного молодого человека. Так они и смотрели глаза в глаза и ей показалось, что прошла целая вечность, за которую она успела прожить всю оставшуюся жизнь и, самое главное, вместе с ним, сгорая от обоюдной страсти, нежности, душевного покоя, когда вдруг лицо с обратной стороны иллюминатора отодвинулось и стало уплывать в сторону. Только тогда она очнулась, отошла от оцепенения, придя в себя.
И вновь все вернулось «на круги своя»: потерянность, одиночество, тоска. Конечно, можно было бы продолжать свои фантазии, но зачем, для чего? Жить вечно в них нельзя, а выходить из их мира ей с каждым разом было все труднее и больнее. Единственным утешением в ее жизни была работа. Казалось бы, уйди, оставь ее, ведь говорят же: незаменимых не бывает, но она знала, что, к сожалению, а может и к счастью, к ее «профессии» это не относится и еще очень долго будет так продолжаться. Да и «профессией» это можно было бы назвать только для обозначения ее сферы деятельности, на самом же деле это, скорее, был ее образ жизни, смысл всего ее существования, без которого не было бы и ее, как таковой.
Но забыть «такого» незнакомца сразу было почти невозможно, даже для нее. И поэтому, больше для успокоения своего рвущегося наружу сердца, она решила воспользоваться обычной логикой и вычислить – кто бы это мог быть. Для этого не надо было иметь «семи пядей во лбу», чтобы догадаться, что это один из группы разведчиков космоса, которых отправляют в далекие миры и глубины космоса и которые обычно возвращаются домой «попутным транспортом», т.к. со своим у них, обычно, что-нибудь случается. Тем более, что подобное случалось не один раз на ее слишком долгом жизненном пути (хотя ей было чуть меньше, чем молодому человеку) – специфика ее «работы» не придавала силы и энергии для ощущения молодости и свежести. Придя к такому естественному в подобных делах выводу, она заставила свое сердце успокоиться, сказав себе пару нелицеприятных фраз, но так было надо: стоит только отпустить «вожжи», дать слабинку и пошло-поехало, не заметишь даже, как нужно будет принимать крутые и жесткие меры.
- Кто он, и кто ты? Сравни. Ты думаешь, он захочет с тобой разговаривать, когда встретится? Или тебе нужны новые нервные срывы? Забудь раз и навсегда. Знаю, что трудно, знаю, что хочется совсем другого, но если хочешь иметь возможность продолжать свою работу – сделаешь это. И никаких «но». Никогда!
***
А в это время молодой человек, умытый, переодетый в обычную форму косморазведчика, встречаемый веселыми взглядами и шутками своих друзей, соратников или подчиненных (смотря по обстоятельствам), входил в кают-компанию, где намечался праздничный ужин в честь удачно выполненного задания. Несмотря на усталость, голодный желудок, шум развеселившихся ребят, он все еще был под впечатлением от недавней встречи и с нетерпением жаждал узнать имя владелицы таких глаз и где, а главное, когда он сможет ее увидеть.
В кают-компании, кроме них, сидели пассажиры и некоторые члены экипажа звездолета. Сразу было видно, что корабль не был военным, занимался грузопассажирскими перевозками, т.к. габариты его были немалые, а среди пассажиров в кают-компании встречались не только земляне, но и гуманоиды с давно известных планет, принимающих активное участие в торговых делах с людьми. Молодой человек не был занудой или «расистом» в данных обстоятельствах, тем более, что его работа была связана с неизбежными встречами с внеземными цивилизациями, но все же он предпочитал больше общаться с «живыми организмами», ближе всего подходящими к его облику, хотя знакомых и друзей он имел в разных «обликах». Поэтому единственное, что его радовало в данной обстановке – наличие живых человеческих кэпменов, принимающих и разносящих заказы, а не роботов (что давно уже стало обычным и финансово выгодным на звездолетах подобного типа). Ведь у робота не получишь необходимой тебе информации, он только и будет твердить фразы типа: «ВАШ ЗАКАЗ», или «ПОВТОРИТЕ ИНФОРМАЦИЮ», или «ПРИЯТНОГО АППЕТИТА». А человек есть человек, даже если ему запрещено разглашать информацию о членах экипажа, всегда можно найти ключик, лазейку, с помощью которой узнаешь все, что тебе нужно.
Именно это подняло «боевой» дух молодого человека после косого взгляда на соседний столик, за которым умостились два оксигелла с соседней планеты Зиннер, потягивая свой пузырчатый зеленовато-сиреневый коктейль из стреусов, запах которого доходил до него. Но вначале ему пришлось почувствовать себя неуклюжим медведем, захотевшим попробовать медку, неудачно севшим на ежа и с ревом выдирающим из себя его колючки, когда его товарищи начали свой штурм прикольных шуточек и издевок по поводу его «прилипания» к иллюминатору звездолета. Он только и делал, что едва успевал отмахиваться от них, как от назойливых пчел, метивших побольнее ужалить после неудачного воровства. В конце концов он сдался и рассказал, что, а вернее, кто его так задержал. Потом последовало несколько уточняющих вопросов. И все. На подобную реакцию он не рассчитывал. После такого признания он ожидал чего угодно: смеха, фраз типа «неужели и наш несгибаемый женской красотой командир попался в коварные сети», дружеского похлопывания по плечу, мол «понимаю, дружище, и тебя засосало это болото», но только не гробового молчания и переглядывания друг на друга. Он, можно сказать, раскрыл им свою душу, а они словно онемели. Он что – не человек что ли, не имеет права влюбиться, тем более в ТАКУЮ девушку. Ребята переглянулись еще раз, и тут он не выдержал, взорвался.
- Ну хватит. Посмеялись и кончили. Не хотите меня понять, не надо. Я с вами, как с друзьями, поделился, а вы даже порадоваться за меня не хотите.
- Мне очень жаль и неловко об этом говорить, командир, но радоваться тут нечему. Думаю, что и для вас будет лучше, если вы примете это за обычный сон и выбросите из головы, - сказал помощник по связи Эдвард.
- Это еще почему? Что за новость. О чем это ты, а точнее все вы, потому что я вижу – тут все в курсе, кроме меня. Объясните.
- Да что тут объяснять. Просто послушай доброго совета и забудь об этой девушке – не нужна она тебе, вот и все, – подал голос Олег – его боевой товарищ, с которым он вместе пришел в косморазведку.
- А вот это уже не вам решать, друзья-товарищи. На службе вы мне соратники, в обыденной жизни – друзья, а вот моя личная жизнь никого не касается. Ясно? И если вы не хотите дать мне никаких разъяснений, я сам все выясню. И вы знаете, что отговаривать меня бесполезно.
- Да это мы уж знаем, - промолвил самый старый (и по возрасту, и по количеству дальних разведок) Тимофеич, как все его ласково называли. – Ну что ж, раз так, то, думаю, не стоит тебя удерживать. Пусть он лучше все сам увидит, а там ему решать – правы мы были или нет.
- Вот и хорошо. На этом и остановимся. Кэпмен, можно тебя на минутку?
Тут молодой человек проявил все свое красноречие, выдумку, смекалку и фантазию, чтобы, можно сказать, «на трех пальцах», объяснить кого и почему он ищет и обязательно должен увидеть, чтобы… Далее пошла такая непереводимая и запутанная игра слов, что даже умудренный подобным опытом кэпмен не смог понять, зачем ему это было надо. Главное, что он понял, что если этот молодой человек не встретиться с той девушкой, то будет «большая беда», а какая конкретно – это уже не важно. А для молодого человека главным было то, что он сумел-таки заполучить искомый ответ: 3 палуба, 214 каюта. Это все, что было ему нужно. Оставалось только одно – пойти и найти ее, что он и не замедлил сделать.
***
Зайдя в свою каюту, он, первым делом, использовал свой «апробированный» приемчик (вылил полфлакона своего любимого спрэя, который всегда и везде возил с собой – на всякий случай), задержался у зеркала, выбирая какой имидж в прическе ему подойдет в данной ситуации, одел парадную форму, сражавшую наповал всех красавиц (земных, разумеется, да и неземлянок иногда) и смело переступил порог каюты, направляясь к лифту.
Палуба 3, каюта 210, 212, казалось, что дальше ноги его не хотели нести. Они начинали предательски дрожать, колени подгибаться. Но, собрав всю свою могучую волю, он медленными шагами двинулся вперед к заветной двери. Вот и надпись 214. С трудом восстановив прерывистое дыхание, он постучал в дверь. Через несколько мгновений дверь бесшумно въехала в переборку стены и перед молодым человеком предстала внутренняя часть каюты 214 вместе с ее хозяйкой. Впору было вспомнить немую сцену с его друзьями в кают-компании, только теперь онемел он сам и, увы, не от восхищения. Он ожидал чего угодно, даже внеземного существа с глазами, восхитившими его. Но то, что он увидел, повергло его в полнейший шок, он ощутил боль утраченных иллюзий, разочарованность и стыд от безвыходности положения. И, к сожалению, несмотря на то, что в программу спецразведчика входило обучение контроля за собственной мимикой, и даже вопреки неоднократной практике в жесточайших ситуациях боевых заданий, впервые, когда это было так необходимо, он не смог сдержать всех своих эмоций на лице. Она прочитала все, как по книге.
В каюте № 214 горел приглушенный свет, который не слепил входящего и не заставлял его напрягать зрение, свет словно успокаивал и ласково утешал, желающих посетить данную каюту, после увиденного. В самой каюте, в ее обстановке и убранстве не было ничего необычного. Минимум, позволяемый на подобных звездолетах, скорее даже сверхминимум (это уже по желанию проживающего в ней). Удивление и изумление, впервые увидевших ее, вызывала сама хозяйка каюты. Нет, она не была внеземного происхождения, внешне это была обычная, миловидная девушка с планеты Земля, все было на месте и при ней, единственное, что так обескураживало незнакомых с ней людей – это ее возможности передвижения.
В XXIII веке, когда были побеждены болезни, кода профессия врач-генетик существовала в основном для лечения и вакцинирования внеземных болезней и пациентов, она являла собой полнейшую противоположность всей медицине этого века. Казалось, что ее место не здесь, а века 2-3 назад. Она выглядела как история медицины, ее несостоятельность. Подобного люди не видели даже в архивах. Она передвигалась с помощью приспособления, похожего на устаревшее кресло. Оно не требовало перезарядки, т.к. подзаряжалось на ходу от любого источника (воздух, вода, солнце), двигалось бесшумно в любом направлении (даже вверх-вниз), могло при необходимости менять форму (различные виды купола для безопасности от внешних источников), передвигалось мысленным управлением только хозяйки. Вот что увидел молодой человек при открывшейся двери. Конечно, кому-то может показаться, что в этом нет ничего удивительного и необычного. Но это не так.
Посудите сами. Жить в век космических перелетов, дружеских и враждебных отношений с внеземными цивилизациями многих галактик, авто- и роботизации, даже управлять симбиозом и не воспользоваться «5-ти минутной» услугой медгенетиков (в данной ситуации они обходились очень дешево – ради престижа своей профессии и планеты), чтобы исправить врожденный или приобретенный недостаток – это было верхом изумления и убийственно небрежного отношения не только к себе, но и к окружающим тебя людям. Вот такие мысли пролетели в голове молодого человека.
***
А у девушки были совсем другие мысли. Увидев реакцию молодого человека, она не удивились и не возмутилась по вполне понятным причинам – подобное поведение ей было не в новинку. Такие изумленные, а иногда недовольные лица были у большинства землян (разумные существа других планет не были настолько осведомлены о точном внешнем виде и физиологических данных людей, поэтому могли относить подобное за счет подвида) впервые видевших ее. Поэтому она привыкла к такому поведению и воспринимала его как естественный ход вещей. Но только не сейчас. На корабле мало кто слышал о ней, а уж тем более видел (она старалась как можно меньше общаться с себе подобными, хотя среди внеземных цивилизаций ее знали лучше, сумели оценить по достоинству и даже уважали, что было делом нелегким для людей), зная о ее одиноком образе жизни мало кто заглядывал в каюту 214, разве что в случае необходимости по работе. Услышав стук в свою дверь, она решила, что это тот самый случай и поэтому свободно приняла гостя. Но ее изумлению не было предела (хотя, в отличие от молодого человека, ее лицо отражало полнейшее спокойствие и благожелательность), когда она увидела на пороге своей каюты того, чей образ она совсем недавно упорно пыталась «похоронить» в глубинах своего сознания. Она сразу же догадалась о причине его прихода и о том, что он был не в курсе ее «проблемы» и, как уже делала не раз, взяла положение под свой контроль, помогая молодому человеку с достоинством выйти из сложившейся неловкой ситуации.
- Здравствуйте, - тихо и приветливо сказала она. - Это вы недавно «заглядывали» в окно моего иллюминатора? – спросила она с легкой полуулыбкой.
- Здддравствуйте… дда…, - ответил он после непродолжительного молчания, удивляясь звуку ее голоса (хотя именно на такой он и рассчитывал, представляя ее образ ранее - сейчас ему казалось, что он должен был услышать нечто ужасное и неприятное на слух).
- Ну, что же вы стоите на пороге? Проходите, присаживайтесь, если вы не ошиблись каютой…
- Нет, не ошибся – это же 214-я? – робко спросил он так, будто в его душе теплилась надежда на ошибку, хотя глаза уже давно косились на табличку с номером на двери.
- Да, конечно. Прошу вас, заходите.
Молодой человек, стремясь усмирить свой разум с неизбежностью происходящего, с понурым видом перешагнул порог, медленными и неуверенными шагами подошел к ближайшему сиденью, на которое указала хозяйка каюты, и присел на самый краешек, тем самым как бы давая понять, что он здесь задержится ненадолго, торопится по делам.
Вновь затянувшееся неловкое молчание пришлось первой нарушить девушке.
- Ну что ж, давайте хотя бы познакомимся, раз встретились. Меня зовут Ириана. А вас?
- Командир группы спецразведки Александр Владимирович Сокольский – четко, по-военному, будто перед лицом вышестоящего чина представился молодой человек, он даже чуть привстал, разве только руку к козырьку не приложил.
Сдержав невольную улыбку, девушка продолжила трудную для обоих беседу.
- Так значит это вашу группу наш корабль только что принял на борт?
- Да, мы возвращались с задания, а наш транспорт… у него были серьезные поломки, не поддающиеся ремонту, и мы дрейфовали в поисках попутного, так что ваш корабль оказался рядом кстати.
- Я очень этому рада.
И вновь в каюте наступила тишина. Только со стороны коридора, откуда-то издалека доносились приглушенные звуки голосов, какие-то другие шумы, так как двери в каюту так и остались открытыми. Видя его посадку, напряженную позу и поняв, что его присутствие в ее каюте будет коротким, девушка решила не усугублять его скованность и не стала посылать мысленный приказ «ЗАКРЫТЬ», как бы оставляя ему возможность перейти к отступлению.
Поняв, что дальнейшего разговора не получится, она нашла самое простое решение его прекратить.
- Мне очень жаль, что приходится прервать нашу встречу, но мне пора в рубку управления. Там требуется мое присутствие. Еще раз извините - сказала она первое естественное, что пришло в голову.
- Да, да, конечно – с плохо скрываемой радостью ответил он и, чтобы это не выглядело поспешным бегством, как бы в свое оправдание, добавил - Мне тоже уже пора, до возвращения нужно составить подробный отчет своему начальству о проведенной операции, а времени остается не так уж и много.
- Да, на Земле мы будем приблизительно через пару светодней. Ну что ж, спасибо за приятно проведенное время. Возможно, еще когда-нибудь увидимся – добавила она, хотя в душе лелеяла надежду на обратное – слишком болезненным оказалось знакомство.
- Возможно. До свидания.
И он, не скрывая спешки, удалился из ее каюты. Дверь за ним тотчас же закрылась, словно только и ждала его ухода.
***
И вновь для нее наступила тяжелая пора – заставлять себя забыть пережитое и возвращаться к прежнему образу жизни становилось для нее все труднее и труднее. Врожденное воображение и усиленная этим мечтательность могли далеко зайти, если их вовремя не остановить, а ей так хотелось хоть немного разнообразить смысл своего существования. Но одно она знала четко – излишние негативные эмоции (а приятными их вряд ли назовешь после такой встречи) сказывались непредсказуемой и даже опасной реакцией в ее «работе», без которой жизнь стала бы пустой и бесцельной. И она решительно отмела все сомнения и направила всю силу своего подсознания на закрытие доступа к ненужной и вредной для нее информации (уверенность в 100% невозможности повторения их встречи давала ей такое право).
***
В то же самое время молодой человек, теперь уже известный под именем Александр или просто Саша решительно направил свои стопы в бар кают-кампании, дабы пропустить «рюмашку-другую», чтобы этой горечью перебороть горечь разочарования неудачного знакомства. Его сослуживцы все еще находились там и ему ничего не оставалось делать, как вновь присоединиться к ним, хотя он понимал, что радостного в этом будет мало.
Придав лицу бодрое и невозмутимое, насколько это было возможно, выражение, он решительно подошел к столику, сел на свободное место и заказал кэпмену: «что есть покрепче и побольше». Друзья чувствовали и понимали его состояние, но такова уж молодость, пышущая энергией и не упускающая возможности подколоть друг друга, поэтому молчания на животрепещущую и болезненную тему не получилось.
- Ну, как, - сделав безразличное лицо, попытался выведать информацию Сэмфилд, в чьи обязанности входила «разведка действием».
- Что как? – стараясь сдержать искреннее раздражение из-за непонимания, спросил Александр.
- Познакомился? – все в том же стиле безразличия уточнил Сэмфилд.
- Познакомился. И что дальше, – в тон ему ответил молодой человек.
Наступила тягостное молчание. Александр не выдержал:
- А вы-то то же хороши. Мусолили мне здесь, как младенцы. Не могли все сразу толком сказать. Я вам что идиот или псих какой-нибудь, которому прежде чем правду сказать, надо что-нибудь сладенькое в рот засунуть, по головке погладить, про погоду расспросить, а уж потом бахнуть на всю катушку? Я вас человеческим языком спрашивал, а вам ведь что, вам просто было интересно как это я выкручусь из подобной ситуации, какая у меня будет реакция. Увидели… Повеселились… А еще друзьями называются.
- Сашка, не шуми. Ты ведь сам знаешь, что ты упрям, как … . Даже если бы мы тебе все рассказали, разве бы ты нам поверил? Ты бы ведь решил, что мы специально над тобой издеваемся и пытаемся удержать в своей компании, чтобы вместе хорошо повеселиться, отдохнуть после тяжелого задания, а иначе тебя весь особый отряд косморазведки не сыщет до следующего задания, если ты на девчонку западешь. Не так ли? – попытался утихомирить не в меру разбушевавшегося друга Олег.
- Ну, может и так, - стал потихоньку успокаиваться Александр. – И все равно, могли хотя бы попытаться. Я хоть как-то был бы подготовлен и не выглядел бы статуей без постамента. Идиотское чувство. Вам бы такое испытать.
- Да мы это уже прошли, Сашок, - сказал миролюбиво Тимофеич, - здесь слова и объяснения не помогут, только на своей шкуре переносить надо – такова жизнь, черт ее возьми.
- Ну да ладно, что теперь попусту молоть, в другой раз умнее буду, хотя не хотелось бы мне еще раз в «такое» вляпаться. Буду теперь ваши подколы и «советы» сквозь сито пропускать, авось крупинки полезного и блеснут. Одно только не дает мне покоя – что она здесь делает?
- Может пассажирка, едет к родственникам – предположил Эдвард.
- Нее, скорее любительница попутешествовать, что еще делать в ее положении – высказал свое мнение всезнающий супер-техник Сёва.
- А по-моему, она не так часто на звездолетах бывает, раз ее Сашка у иллюминатора застал. Сами ведь знаете, после 2-3-х полетов глазеть в него может только сумасшедший или слепой, такая тоска душить начинает, что впору напиться до бесчувствия и отключиться до самого прибытия, - здраво рассудил Олег.
- Нет, ни одна версия не подходит, - выслушав всех, как командир подытожил Александр, - Во-первых, пассажиры в таких кораблях размещаются на 2-ой, а не на 3-ей палубе, во-вторых, на путешественницу тоже не похожа – в каюте ни одного сувенирчика, ни одной фотографии на память с неземным «чудовищем», а для таких это самое главное и они не любят это скрывать, наоборот, ставят на самые видные места, а у нее в каюте, как у спартанца – ничего лишнего. И сумасшедшей ее не назовешь – я с ней разговаривал: спокойная, рассудительная, вежливая…
- Ну ты прям как о нашем докторе, разве что добавить – одним словом зануда, - с усмешкой сказал Сёва.
- И самое интересное, - не обращая внимания на его слова, продолжил Александр, - когда я уходил, она сказала, что ее ждут в рубке управления! И я не почувствовал в ее тоне ни намека на шутку, она говорила это так обыденно, словно само собой разумеющееся. А ведь туда даже не все члены команды имеют доступ… И что же это означает?
Над столиком повисла продолжительная пауза, в тишине которой были слышны звуки льющихся в бокалы жидкостей разных цветов и запахов, разговоры на разных космоязыках и пролетающие шаги без устали снующего между столиками кэпмена.
- По-моему, решить эту проблему можно только одним способом, - внес свое резюме Тимофеич, долго наблюдавший по сторонам.
Все взоры обратились к нему. Тимофеич смутился, прокашлялся и выложил свой «способ»:
- Надо расспросить кэпмена. Раз он все знает: он же сказал, где ее каюта, значит знает и кто она.
Возразить было нечего. Все молча и с улыбкой переглядывались: как же это до них самих не дошло, ведь все просто как собрать и разобрать ГБД (гертаук базового действия – оружие косморазведчиков последних лет) с закрытыми глазами. Тимофеич сидел с гордо поднятой головой, мол, нечего нас по отчеству, да по отчеству, мы еще и вам, соплякам, носы утрем.
***
Расспросами кэпмена, естественно, занялся Александр. Мастерство камуфляжа здесь ему не было нужно, да и не помогло бы, если он действительно не пассажирка, и он пошел ва-банк. Он подозвал кэпмена и, изобразив подвыпившего гуляку, повел свою машину «на таран»:
- Слушай, старина, у нас тут с друзьями вышел спор: они мне говорят, что все пассажиры корабля занимают 2-ую палубу, а я говорю, что 3-ю – там у меня одна «приметная» каюта есть, в ней точно путешественница обитает – я же с ней о таких мирах говорил, а она не удивлялась и даже сама много подробностей мне поведала.
- Сожалею, офицер, но ваши друзья правы, пассажиры у нас всегда живут только на 2-й палубе, А на третьей расположены каюты членов рубки управления и аварийной службы. Вы какую каюту имели ввиду?
- Да не помню точно. Я тогда немножко навеселе был… Вроде по левому борту дверь стояла, если еще не убежала, там еще цифры какие-то были, много цифр, - продолжал свою партию Александр, стараясь сильно не давить на кэпмена, иначе тот бы догадался, что это всего лишь блеф.
- По левой стороне, говорите… Там всего две особы женского пола занимают каюты: одна космогенетик – высокая такая блондинка, пышногрудая, с ямочками на щеках…
- Да нет, та не такая, то есть совсем наоборот, ничего белого и пышного я в ней не видел.
- А, так значит это Ириана…
- Во, точно, помню мы еще про рыбу говорили (ее имя на каком-то там языке так переводится), а у меня как раз жажда была… Ну сам понимаешь, почему…
- Да-да, конечно. Теперь понимаю о чем вы. Так вот, ничего нет удивительного, что вы с ней о дальних мирах говорили – она о них столько всего знает и не понаслышке.
- Ну вот, а говорил, что не пассажирка, значит лягушка-путешественница твоя Ириана-то?
- Да нет, вовсе нет.
- Что, тоже этот самый, как его, генетик, что ли?
- Берите выше, много выше – она советник корабля.
За столом появилась картина под названием «Приплыли». Округленные глаза и полураскрытые застывшие рты говорили о многом.
- А ты ничего не перепутал, - забыв про «конспирацию», нормальным голосом сказал Александр.
- Нет, вы же про нее спрашивали? – изумленно спросил кэпмен.
- Про ту, что в 214 каюте на 3-й палубе – уточнил Александр.
- Ну да, - еще более изумился быстрой осведомленности «подвыпившего» офицера кэпмен.
После непродолжительного обдумывания ситуации, так ничего и не понявший кэпмен был отпущен продолжать «набивать утробы страждущим», а группа косморазведчиков с не меньшим удивлением полученному ответу решила, что дальше «лучше не копать».
Дело в том, что по «неписанному закону», который знал любой член экипажа звездолета (будь то транспортник, военный, корабль связи, исследовательский или даже для единоличного использования), а уж косморазведчики тем паче, советник на корабле был приравнен к капитану, а в иных случаях и выше, т.е. при необходимости (о которой знал только он сам) советник корабля мог игнорировать приказы капитана и даже изменять их. А уж выяснять подробности о таком человеке было верхом не только глупости, но и риска (за подобные расспросы можно было «не сносить головы»). Но можно себе представить в каком недоумении, если не сказать больше, остались товарищи Александра после такой новости (для них слово «советник» было чуть ли не «господь бог», а «леди», мягко говоря, трудно было даже рядом с ним поставить). Что касается Александра, то он так и остался с уверенностью, что здесь произошла какая-то «ошибка», но для уточнения подробностей не проявил интереса.
***
Вскоре, как и предполагала девушка, звездолет прибыл в космопорт Земли, совершив долгожданную посадку. Александр явился для доклада начальству о проведенной операции, а вскоре присоединился к своим товарищам, которые отдыхали и развлекались, готовясь к новым «рискам и победам в звездном мире». Казалось все шло как всегда: вечеринки, короткие без сожалений знакомства, продолжались ежедневные тренировки в Центре (обязанность косморазведчиков даже в перерывах между полетами – форму необходимо поддерживать всегда). Но что-то мешало Александру чувствовать себя уютно, расслабленно. Ни физические нагрузки, порой закручивающие тебя в тугую спираль, ни интимные интрижки, позволяющие расслабиться настолько, что казалось звезды уже лежат на твоей подушке, не помогали ему избавиться от этого саднящего как зубная боль (хотя и ощущения-то этого он не знал – земные болезни давно уже миловали человечество) чувства. Друзья тоже чувствовали в нем словно какой-то надлом, даже стали свидетелями срывов – чего за ним никогда не водилось.
Глубоко в душе Александр знал причину своего недовольства, но из-за желания не менять один раз принятого решения, боясь вызвать ироническую улыбку в чьих-то глазах, из-за здорового молодого эгоизма и самовлюбленности он решительно пресекал все попытки своего подсознания вырваться наружу. В конце концов, устав от мучительной борьбы с самим собой и примирившись с неизбежностью подобного выбора, он сказал себе, что выяснит все до конца и больше никогда не будет возвращаться к этому.
Раз решившись, сразу воплотил свой план в жизнь – он вообще не был из тугодумов и предпочитал напор и решительность, чем спокойствие и рассудительность. Выяснив, где сейчас находится звездолет, на котором он встретил «незнакомку» и, в частности, его капитан (по счастью тот еще был на Земле), Александр встретился с ним. Разговор его заинтриговал и немного обескуражил.
- Здравствуйте, капитан, - как можно приветливее обратился к нему молодой человек, хорошо понимая, что подобную информацию лучше выяснять у человека, не имеющего о тебе негативного мнения.
- Рад вас приветствовать, офицер, - столь же доброжелательно отозвался капитан.
- Возможно вы меня помните? Ваш последний рейс и то, как вы кстати оказались на нашем пути и подобрали меня с товарищами. Припоминаете?
- Да, конечно, Такие встречи сразу не забудешь, тем более, что они не так уж часты, - подтвердил капитал, а затем добавил, - не знаю, как и сказать: к сожалению или к счастью, наверное, смотря с чьей стороны судить?
- С нашей – к счастью, это точно, а то неизвестно сколько бы мы еще «дрейфовали» в звездном пространстве, как бутылка с «джинами», надеясь на удачливого ловца - улыбнулся Александр.
- Мы тоже этому рады, жаль только, что такое вообще с вами происходит, ведь не всегда мы можем оказаться рядом в нужный час, - огорченно произнес капитан.
- Что ж, «издержки производства» везде есть, а мы будем надеяться на благоприятный вариант, среди косморазведчиков больше водятся оптимисты, - старался удержать разговор на мажорной ноте Александр.
Наступила непродолжительная пауза и он решил, что пора поговорить об основной цели его визита, а то капитан итак уже начал проявлять нетерпение и изредка косил взглядом, словно пытался прочесть его мысли.
- Капитан, возможно мой вопрос покажется вам нагловатым и беспочвенным, если не сказать более, но я думаю вы простите мою неопытность в проведении деликатных маневров в этом деле, быть может с годами научусь. Меня интересует один член вашего экипажа…
- Неужели кто-то приглянулся и даже положительно ответил? Хотя чему это я удивляюсь: отказать такому молодцу-красавцу, да еще бравому офицеру косморазведки не сможет ни одна особа, если она еще хоть что-то видит и слышит.
- Благодарю за лестные отзывы в свой адрес, но думаю такое можно сказать о любом мужчине, если он хоть раз побывал за пределами нашей матушки Земли и не в качестве пассажира звездолета, - с хитрой улыбкой парировал Саша.
- Намек понял, - рассмеялся капитан, - но боюсь годами-то мы с вами разменяться не сможем?
- Капитан, но ведь уже веками доказывается знаменитая когда-то фраза про «ушки наших красавиц», а чтобы у вас не было интригующих внеземных историй, да еще в придачу с вашими мужскими боевыми шрамами (не важно где заработанными)… Да от такого красотки любого возраста будут виснуть на вашей шее, даже пальцем манить не надо, - Александр ловко воспользовался подвернувшимся моментом для создания хорошего настроения и благоприятного отношения к себе.
- Ладно, ладно, убедили, - остановил поток красноречия капитан, - я вас совсем уболтал, не забыли хоть зачем пришли?
- Такое вряд ли забудешь. Я познакомился на вашем корабле с девушкой… очень милой, приветливой… необычной во всех отношениях… Ее зовут Ириана. Я думал она путешествует (она так много обо всем знает) или возвращается с отдыха к родителям… А оказывается, что она находилась там по службе или я что-то не так понял? – попытался схитрить Александр.
- Значит вы встречались с Ирианой. Необычно. Нет, я не то хотел сказать. Просто она немного замкнута и крайне редко с кем-то знакомится и если соглашается, то считайте, что вам крупно повезло (в голове Александра пролетела «счастливая» мысль о подобной встрече). – капитан задумался на несколько мгновений. - Нет, она не путешествует, хотя побывала на многих планетах и даже галактиках, и дома ее не ждут – она сирота. Что касается ее службы – она не наш член экипажа, хотя я бы почел это за великую честь и гордился этим. Она приписана к нашему звездолету, по моей личной просьбе, советником корабля, – с гордостью сообщил он, затем, спохватившись, добавил. - Кстати, можете поблагодарить ее за ваше «спасение»: наши приборы не прореагировали на присутствие вашего «автопилота» - мы были слишком далеко, а Ириана вовремя вас «учуяла» и подсказала где искать.
- Да…, - только и смог произнести растерявшийся Александр.
Посмотрев пристально на молодого человека, капитан посерьезнел и довольно сурово сообщил:
- И еще хочу добавить, раз вы с ней познакомились. Любой капитан звездолета: орбитальных или межгалактических рейсов, хотя бы раз принимавший ее у себя на борту, считает ее не только членом своего экипажа, но и членом своей семьи, даже если таковой у него еще нет. И поэтому, если когда-либо, не дай бог, вы решите ее хоть чем-нибудь обидеть, подумайте прежде хорошенько о том, скольких врагов вы себе наживете, готовых отдать за нее даже свои жизни, если придется. Почитай без малого весь звездный флот встанет против вас, а я думаю это немалая сила…
- Я и не собираюсь ее обижать, - как бы обороняясь, растерянно произнес Александр.
Видя его озабоченный и удрученный вид, капитан «сбавил обороты» и миролюбиво закончил:
- Да я это так, на всякий случай говорю. А то знаешь ведь как бывает: девчонка молодая, неопытная, скромная, помочь и посоветовать некому, а людей без чести и совести всегда хватает. Боюсь, как бы не нарвалась на такого…
- Не волнуйтесь, капитан, у меня и в мыслях ничего такого не было, - более спокойным и ровным голосом заговорил Александр.
- Ладно, ладно, верю.
Разговор их на этом зашел в тупик. Осталось только попрощаться. На обратном пути Александр понял, что первоначальный его план рухнул как карточный домик и просто так вычеркнуть из памяти этот разговор не удастся.
***
Уже на следующий день, после мучительной бессонной ночи, он твердо решил, что должен еще раз встретиться с этой девушкой, извиниться за свое «идиотское» поведение, поблагодарить за оказанную им помощь и, возможно, постараться получше узнать ее, а для этого были две веские причины. Во-первых, звездный флот, который слов на ветер не бросает. И если его капитан так яростно и ревностно охраняет и защищает такую девушку, значит в ней есть что-то, чего он проглядел, а правильнее сказать, он и не пытался на нее глядеть с этой точки зрения. Во-вторых, ее так называемая «должность» или «работа».
Дело в том, что, как и многие сотрудники звездного флота, а тем более косморазведки, он, будучи ее офицером, имел ясное и четкое представление о том, кто такие «советники». Или, проще говоря, вообще почти ничего о них не знал. Советником мог стать только одаренный в специфическом плане человек (в особо крайних случаях – житель планеты, кого мы могли контролировать полностью), их была небольшая группа и они были настолько засекречены, единоличны и молчаливы, что даже имелась поговорка для тех, кто всегда держал слово: «молчалив, как советник». И еще Александр мог добавить, что советники не выходили с каждым рейсом, будь он даже межгалактическим. Их приписывали к кораблю, выполнявшему особую миссию или переправлявшему «особый» груз или пассажира. Не было ни одного случая, чтобы звездный корабль, на котором летел советник, не вернулся в космопорт приписки или не выполнил возложенную на него миссию.
Так как советниками занимались в ОСОВРе (организация службы общения с внеземным разумом), их там «холили и лелеяли», то для Александра это был единственный путь, как найти Ириану. Он смело явился в приемную данной организации и, представившись, как мог объяснил, кого бы он хотел видеть (он ведь знал только имя, благо были «особые» приметы). Конечно же, он не рассчитывал на «радушный» прием, но и не мог даже представить себе, что столь простой вопрос может вызвать такую реакцию: он посетил несколько кабинетов, с него взяли чуть ли не анкетные данные о нем самом, родителях (кто, кем является, где живет), службе, стоящем над ним руководстве; сверили их по компьютеру, связались по видеофону, взяли кучу расписок о неразглашении по…, запрете на…, несении ответственности за… и т.д. и т.п. С усмешкой он подумал, что осталось только подать заявление на согласие быть завербованным спецагентом.
Напоследок его провели на «приватную» беседу к … (он и сам не понял к кому, главное, что уяснил, что это кто-то из начальства ОСОВРа и с ним «дурака не поваляешь»). Здесь ему пришлось дать полный отчет когда, на каком корабле, как и с какой целью он познакомился с советником Ирианой, о чем они беседовали и зачем он вновь пытается с ней встретиться. Вопросы оказались несложными и Александру ничего не надо было выдумывать, а вот с последним вышла заминка. Ну как объяснить человеку, реагирующему только на деловые отношения, спецификой работы которого является полнейшая секретность, что встреча ему нужна для того, чтобы доказать (и в первую очередь самому себе), что он не псих и круглый идиот, а всего лишь человек со своими ошибками и оплошностями, но он очень надеется, что все еще можно исправить. Этого бы здесь не поняли. Пришлось выкручиваться и делать это надо было с умом – организация шутить не позволяла. Александр сообщил следующее: в связи со спецификой своей работы он часто бывает на разных планетах, а советник Ириана имеет дружеские отношения со многими и она хотела бы, если я буду в созвездии Тритона, передать какую-то вещь, которую она обещала, т.к. сама она возможно нескоро туда попадет (созвездие из отдаленных и туда редко засылают). Он не в курсе, что именно она должна передать, скорее всего какая-то безделица, но для тритонцев не выполнить обещание равносильно полному игнорированию тебя в дальнейшем. А так как встреча их была короткой, то они не успели договориться о том, как и когда это произойдет. Вот он и пришел сюда, надеясь передать ей, что может выполнить ее просьбу, и смея просить разрешение оставить для нее свои координаты. Он даже вздохнул про себя, подумав, что легче совершить несколько опасных спецрейдов, чем увидеть советника.
Немного подумав и связавшись с кем-то по видеофону, Александру было дано разрешение связаться с советником через ОСОВР, т.е. оставить в определенном кабинете координаты для передачи, а советник сама решит связываться ей с ним или нет, что Александр и не замедлил сделать.
***
Прибыв с очередного рейса, Ириана, как обычно, зашла в «службу общения…» проинформировать о необычных явлениях и фактах, произошедших в нем, где передали, что ее искал офицер косморазведки. Получив данные и взглянув на фамилию, она тотчас же вспомнила, о ком шла речь. Так и не решив, удивляться («не ожидала, что он еще помнит») или огорчаться («видно так и не удастся забыть»), тем не менее решила поговорить с ним («раз человек ищет, нельзя же просто так отвернуться и сделать вид, будто не слышишь»). Вернувшись домой, Ириана связалась по видеофону с данным номером и услышала в ответ записанный голос Александра, сообщавший, что «в настоящее время я нахожусь вне досягаемости связи, поэтому прошу оставить свои вопросы и координаты связи на диске, чтобы я смог с вами связаться по возвращении», такой ответ означал только одно – Александр был вновь на задании в дальнем космосе (возможности видеофона были немалые: если бы он находился в пределах ближайших планет, то смог бы ответить). Подумав немного, она оставила такое сообщение:
- Здравствуйте Александр Владимирович Сокольский. Вы искали меня в ОСОВРе. Сожалею, что не заставала вас. Не имею представления о причинах, вызвавших мои поиски, поэтому по прибытии свяжитесь еще раз со «службой» и сообщите, чем я могу быть вам полезна. Удачных вам рейсов!
Когда Александр вернулся и прочитал запись на диске, на душе у него немного потеплело (после столь «нелицеприятного» знакомства на корабле, подсчитав все «плюсы» и «минусы», он решил, что шанс повторного разговора с советником равен почти нулю). Так как координат связи в записи не было, ему вновь пришлось обратиться в «службу», где, к своему немалому огорчению, он услышал, что «советник Ириана неделю тому назад отбыла в очередной рейс», а «даты ее возвращения», естественно, «никто не знает». И вновь все пошло по кругу: он оставил свой запрос и, не дождавшись ответа, улетел, а она, вернувшись, опять услышала только запись на диске.
Так продолжалось несколько раз. Ей даже начало казаться, что сама судьба «оберегает» ее от этой встречи, молчаливо говоря «не стоит питать несбыточных надежд для твоей же пользы». Иногда она со смирением соглашалась, а иногда в ней словно «вулкан взрывался»: в тот момент ее решимость и желание могли «разнести Вселенную» на кусочки, чтобы отыскать его и получить-таки ответ – зачем ее он так упорно ищет? Но врожденное добросердечие и выработанная с годами сила воли и разума, не давали ей совершить подобную «печальную ошибку».
Глава 2
Один из последующих рейсов оказался не столь спокойным для советника, хотя, справедливости ради, следует добавить, что мало какой полет проходил без эксцессов со стороны космоса, а точнее враждебных сил космоса. В этот раз ей пришлось столкнуться с боевым кораблем живых гуманоидов, желающих «не проходить мимо столь лакомого кусочка, как транспортный корабль» и уж конечно не для того, чтобы вежливо представиться и тихо разминуться. В дальнем космосе такие звездолеты всегда привлекали к себе особое внимание, т.к. были большой редкостью, тем более без сопровождения. А земляне, отправляя подобные корабли «одинокими», наоборот, рассчитывали на их «незаметность»: с военным эскортом они становились неуклюжими, громоздкими даже в пределах космоса, а значит уязвимыми. Погибать же им «категорически запрещалось», они были «обязаны» выполнить возложенную на них миссию, вот и приходилось рисковать, отправляя их в «одиночное плавание».
Вначале полет проходил вполне спокойно: долетев до назначенного места, они приняли на борт «груз» и теперь летели в пункт его доставки. Ириана была в своей каюте – миссия контроля «встречи» была завершена и она могла немного расслабиться, все же ожидание чего-то опасного отнимало больше энергии и сил, чем решение «проблем» с самой опасностью, поэтому она больше предпочитала «лобовую атаку», чем засаду, но и, как говорили раньше, «камикадзе» из нее нельзя было сделать – жизнь она умела ценить.
Находясь в своем обычном полузадумчивом состоянии, она в какой-то момент слышала, как звездолет замедлил скорость и были открыты проходные шлюзы, значит кто-то был принят на борт. Ее это нисколько не взволновало, т.к. капитан при этом ее не вызывал, следовательно, обычная пришвартовка (может кто-то «заблудился» или получил повреждение), тем более, что и она не почувствовала никакой опасности, а уж этого у нее было не отнять – чувство нависшей беды она ощущала еще задолго до сигнала тревоги, такова была ее сущность, да и «работа» тоже.
Но ближе к ужину в ее голове зашевелился смутный «червячок» ожидания чего-то неприятного, непредвиденного и она решила поделиться этим с капитаном. Вызвав капитана, она поделилась с ним своими «ощущениями», на что получила ответ, что и у него «как-то под ложечкой посасывает». Было решено находиться в рубке управления для предотвращения опасности. В течение ближайшего получаса ничто не нарушало мирного течения событий, хотя чувство тревоги возникло уже и у экипажа рубки. И вот, взглянув в очередной раз на экран визора, Ириана увидела отдаленную точку. Компьютер бесстрастно сообщил о быстром приближении к ним инопланетного военного корабля. В том, что у него были враждебные намерения, можно было не сомневаться: все «знакомые» землянам виды вооружений на нем были приведены в боевую готовность, да и сам он больше походил на дикобраза, ощетинившегося своими ядовитыми колючками. Трудно было определить его принадлежность к расе гуманоидов, была схожесть с нейтами, но их корабли имели более округлую форму и имели дела с землянами, поэтому агрессии с их стороны никак не ожидалось. Запросы опознавания и общения корабль игнорировал на всех известных нам языковых сленгах. Скорости он не уменьшал и шел точно по нашему курсу, вскоре его стало видно и на экране рубки. Необходимо было срочно принимать решение. Переглянувшись с Ирианой, капитан дал сигнал боевой тревоги на звездолете.
***
Александр отдыхал в каюте, это задание достаточно сильно измотало его и оказалось не такой уж «легкой прогулкой», как думалось вначале. Хорошо еще встречный корабль был недалеко и удача опять ему сопутствовала. Услышав сигнал, он мигом пришел в себя и бегом кинулся в рубку: по закону, любой офицер, находящийся на корабле во время боевой тревоги, имеет право и обязан явиться в рубку управления, подчиняться приказам командира звездолета и оказывать всестороннюю помощь в разрешении опасной ситуации. Такова была инструкция, да и сама сущность Александра не позволила бы ему остаться в стороне от опасностей, грозящих жизни любому живому существу.
Столкнувшись пару раз со спешащими членами экипажа корабля, Александр, едва переступил порог мгновенно открывшихся перед ним дверей, сразу же, взглянув на экран рубки, увидел четкие очертания вражеского корабля с направленными на них орудиями уничтожения – вид был еще тот. Он быстрым взглядом окинул рубку управления с находящимся там спокойным экипажем во главе с капитаном, четко и грамотно отдающим приказы. Не успев обратиться с предложением «своих рук и головы» офицера косморазведки в его распоряжение, глаза молодого человека неожиданно остановились, а потом очень округлились от неожиданности (не было даже времени подумать: приятной она была или роковой), когда за мигающими разноцветными огнями главного компьютера он увидел ту, с которой так долго и безуспешно пытался вновь встретиться. Да, вот тебе и встреча. Конечно, его желание увидеть Ириану было довольно велико (он никак не мог себе признаться, что оно увеличивалось довольно непропорционально количеству сообщений, оставляемых обеими сторонами пытающихся связаться друг с другом), но при таких обстоятельствах вряд ли радовало.
Но долго размышлять об этом ему не пришлось: в рубке раздались быстрые и отрывистые приказы, и он понял, что уже «началось…». Он даже не успевал охватывать взглядом и умом происходившие после отдачи приказов моментальные действия, только видел на экране траектории полета лучей и снарядов, отблески вспышек от их попаданий. Звуков почти не было слышно – так велико было расстояние и настолько хорошо защищала акустика звездолета. Глядя на все это стороны, можно было подумать, что «взрослые дяди и тети» с увлечением играют в «звездные войны» в виртсалоне или, на худой конец, проходят тренировку в трензале, если бы не сотрясания корабля при очередном попадании, которые становились все чаще и мощнее.
***
Ведя контроль и отдавая распоряжения главному компьютеру, вскоре советник стала замечать, что реакция наводчика заметно снизилась, движения его стали как бы заторможенными (сказывалось предельное напряжение и негативное влияние «чужих»), что в данной ситуации было смертельно для корабля. Советоваться с капитаном было некогда и она приняла решение, дозволительное в рамках ее компетенции при сложившихся обстоятельствах. Взглянув на наводчика (молодого, но уже очень опытного, красивого молодого парня – Дон Жуана женских сердец, как успела подумать она), она проникла в его сознание, и заняла соседнюю «ячейку», как бы отодвинув его немного. Но она все же успела послать ему мысленный импульс: «Не беспокойся, все нормально, извини, но так надо. Объяснения потом». И сразу же все изменилось. Со стороны казалось, будто у наводчика открылось второе дыхание: он стал не только сверхточным, но и сверхмолниеносным даже на предупреждение атак противника, будто он читал их мысли, предугадывая дальнейшие действия. На самом же деле это была «работа» Ирианы. Она знала быстроту и ловкость рук наводчика, но случалось, что его мысли не поспевали за его движениями, ей же не хватало его «физических» способностей, поэтому их временный «симбиоз» стал столь плодотворным.
***
Александр также успел перехватить и взгляд Ирианы, и не упустил из вида последовавшую за этим «странную» реакцию наводчика. Но времени растолковывать эти «действия у него не было, да и он был наслышан о кое-каких «возможностях» советников, хотя напрямую такое видел впервые. Вскоре кораблю нападавших пришлось забыть об атаках и полностью акцентировать свое внимание на защите, но и это не помогло. Александр стал свидетелем того, как их луч нашел и попал в самое защищенное и, тем не менее, уязвимое место инопланетного звездолета, а после сильнейшего разряда объединенной энергии звездное небо потряс мощнейший взрыв, откатной волной задевший и их корабль. По счастью никто серьезно не пострадал, хотя несколько членов экипажа «вылетели» со своих мест, ударившись о переборки, а главный компьютер сообщил о «незначительных повреждениях в управлении кораблем», которые можно было восстановить во время полета, не опасаясь за его безопасность. Также экипажу пришлось некоторое время «восстанавливать» свое зрение из-за ярчайшей вспышки, последовавшей за взрывом, даже защитные экраны корабля не смогли «погасить» ее настолько, чтобы «не ослеплять» людей.
***
Поняв, что все закончилось и опасаться больше нечего, Ириана «освободила» сознание наводчика от своего присутствия. Повреждения корабля не были из категории «опасных» и поэтому, получив благодарность капитана и членов экипажа (она уже не раз совершала рейды с ними и они «подозревали» и даже были свидетелями ее возможностей), она, ослабевшая (к сожалению, сила ее «способностей» была велика, но и ответная реакция всегда давала о себе знать), решила покинуть рубку управления. Но прежде чем уйти, она подошла к наводчику, уже полностью пришедшему в себя и занявшемуся своими прямыми обязанностями.
- Андрей, я обещала объясниться… - тихо, чтобы слышал только он, сказала она.
- Ничего не нужно говорить, я все сам понял и не имею никаких претензий, - спокойно и уверенно сказал наводчик.
- И все же, извини, но у меня не было другого выбора и времени на твою подготовку. Вообще-то я не люблю привлекать к «таким делам» других людей, предпочитаю справляться сама. Но в данной ситуации в моих «способностях» не было необходимости, я поняла, что будет достаточно твоих. Поэтому это тебе нужно говорить спасибо за наше спасение, а не мне, - подарив ему приветливый взгляд, сказала Ириана, - Ты как сейчас себя чувствуешь?
- Прекрасно. Знаете, а все же это было необычно, я словно смотрел со стороны на свои движения и удивлялся, неужели я так могу. Роботы мечтают стать человеком, а я словно в их шкуре побывал: все видел, слышал, понимал, а действовал за меня кто-то другой. Не с каждым такое бывает, будет что вспомнить и рассказать внукам – с улыбкой добавил он.
- Ну что ж, я очень рада, что ты все это так воспринимаешь. Надеюсь, что подобный «опыт» будет единственным в твоей жизни. Удачи.
***
И Ириана направилась к выходу из рубки, где ее уже поджидал «сюрприз». Она бы даже и не заметила его, сказывалась усталость, но он первым с ней заговорил, как только она переступила порог.
- Здравствуйте…, - раздался за ее спиной робкий и немного смущенный голос.
Она подняла голову и на мгновение замерла. Затем улыбнулась и, как ни в чем не бывало, сказала:
- Здравствуйте, Александр Владимирович.
- Вы даже помните, как меня зовут?
- Я помню многое, тем более что в моей жизни происходит не так много встреч с новыми людьми. А наша встреча из числа особенных, - добавила Ириана с ударением на последнем слове.
- Да уж, что верно, то верно. Особенно если вспомнить мое поведение, - стараясь не смотреть ей в глаза, особенно тихо произнес Александр.
- Как раз вот в этом я не нахожу ничего необычного. Вполне нормальная реакция. И не стоит вам из-за этого переживать, - спокойным голосом сказала Ириана.
- Я неоднократно пытался связаться с вами через ОСОВР, - попытался уйти от «скользкой» темы разговора Александр, - но до сих пор мне этого не удавалось сделать. Даже и не ожидал, что вот так вновь смогу вас встретить.
- Да, невезучие мы с вами люди, на встречи, я имею в виду. Ваш видеофон, наверно, устал слышать мои извинения по этому поводу. Жаль, но такова наша работа – мало дает времени на отдых и развлечения.
- И все же я надеялся, и, как оказалось, не зря – приободрился Александр. – Ириана, мне бы очень хотелось встретиться с вами в более спокойной и уютной обстановке и поговорить, если вы не против, конечно.
- Почему бы и нет. Правда прямо сейчас не получится, мне бы хотелось немного отдохнуть…
- Я и не спешу, тем более, что до космопорта нам лететь еще не один светодень. И я уверен, что еще успею вам надоесть. – обрадовался согласию Александр.
- Заходите после ужина. Моя каюта 118, а палубу вы уже знаете.
- До скорой встречи, Ириана – Александр просто сиял, провожая ее взглядом.
***
Остаток дня до ужина он провел в возбужденно-отстраненном состоянии, даже друзья не могли понять, что это с ним происходит. Про назначенную встречу он не рассказал никому, предвидя очередные насмешки и подколы, которые сейчас бы его раздражали и даже могли рассердить. Он словно боялся сглаза. За ужином почти ничего не ел, чем совсем обескуражил товарищей, знающих его отменный при любых обстоятельствах аппетит. Потом сразу же удалился в свою каюту, привести свои мысли и внешний вид в порядок. Насчет того, как выглядеть, долго он не размышлял – сразу же решил на этот раз не «выпендриваться», а быть проще, тем более, что и Ириана располагала к такому отношению: никаких «парадов», флаконов в стиле «а ля амур»; а вот насчет «речей» возникла небольшое затруднение: Александр никак не мог решить, что сначала сделать – завести разговор на отвлеченную тему, а потом уже извиниться за прошлую «неудачную» встречу или все же наоборот было бы учтивее. Решив, в конце концов, что поступит по обстоятельствам, как и делал всегда, он решительно шагнул в направлении двери.
***
В каюте Ирианы тоже был переполох, невидимый постороннему глазу. Со стороны казалось: нет ничего необычного – девушка, видимо, ждет гостей, выбирает наряд, угощение, все мирно и спокойно, словно она этим занимается не в первый раз. На самом же деле все было с точностью до наоборот: и встреча гостей – редкостный случай, а уж тем более «таких», и с выбором одежды возникла заминка (она никак не могла решить: строгий вид может оттолкнуть, слишком роскошный – подумает, что любительница «мишуры» и может привести к непредсказуемым реакциям, а одеться слишком просто – скажет даже вкуса нет, еще бы в халате гостей встречала). В общем, измучившись в конец, она решила быть такой как всегда: одев свой привычный («не буду чувствовать себя неловко») брючный костюм («и в глаза яркостью не бросается, и солидно смотрится»), выручавший в любых ситуациях, тем более что, несмотря на внешние недостатки, фигурой Ириану бог не обидел: «пусть невысокая, но и не недомерок какой-то, кости не выпирают и жиром не обросла» А вьющиеся длинные черные, как само звездное небо, волосы, которые она всегда укладывала в причудливые прически добавляли ей шарма и изысканности, не говоря уже о ее главном достоинстве – огромных «звездных» глаз цвета изумруда, которые, в зависимости от состояния ее души могли менять оттенок от ядовито-зеленого до зеленовато-голубого цвета. И перед вами возникала настоящая девушка-загадка. Вот такая была она - советник ОСОВРа Ириана.
Решив вопрос с «обмундированием», возник новый – нужно ли накрыть стол, а если да, то чем: горячительные напитки – слишком развязно, кофе – интимно, прохладительные – появляется намек, что он слишком разгорячился от встречи. «Нет, так не годится, - подумала Ириана, - не стоит все решать заранее. Вот возникнет проблема, тогда и займемся ее разрешением».
В конечном итоге отдохнуть ей так и не удалось. Да она вовсе и не думала об этом, говоря Александру. Ей просто нужно было время успокоиться от неожиданности встречи (нападение агрессивного корабля гуманоидов в этот счет не входило – это была обычная штатная ситуация, такова была ее «работа), собраться с мыслями, разобраться в своих чувствах. Конечно, усталость после «боя» была, но сейчас, глядя на нее, никто бы и не заметил этого: как всегда собранная, приветливая, всегда готовая придти на помощь, внимательная и заботливая. Так за этими заботами и пролетело время до назначенной встречи (она даже от принесенного ужина отказалась, решив, что тратить на него драгоценное время не стоит).
***
Когда все «вопросы» в какой-то степени уже были «решены», она вдруг почувствовала за дверью присутствие Александра, точнее – его нерешительность. И, следуя зову своего сердца и такой черте характера – как великодушие, сразу же решила «помочь» ему «осмелеть»: подвинувшись ближе к двери, она мысленно приглушила свет и велела им открыться.
- О, Александр Владимирович, - сделав удивленное лицо от «неожиданности», заговорила она первая. – Это вы. А я чуть было не ушла. Подумала, что успею до вашего прихода, - добавила она, давая ему понять, что не забыла о назначенной встрече.
- Я не вовремя… У вас, наверное, важные дела… - промолвил он и радостно, и огорченно одновременно (радость была от того, что она первая заговорила, а горечь – что встреча может сорваться).
- Да, в общем-то, нет. Так, кое-какие мелочи, которые, я уверена, решат и без меня. – Потом с хитрой улыбкой добавила. - Неприлично покидать гостя, когда он стоит на твоем пороге – плохая примета, можем больше не встретиться. А мне кажется, вы не хотите, чтобы это произошло.
- Ни в коем случае, - улыбнулся Александр, - тем более после стольких ожиданий.
- В таком случае прошу вас, проходите, устраивайтесь поудобнее.
Александр вошел и сел в кресло, дверь тотчас же на этот раз закрылась.
- Разрешите вам что-нибудь предложить – чай, кофе, прохладительные или может что-нибудь покрепче, - как можно более непринужденнее спросила Ириана.
- Спасибо, не стоит. – И, чтобы смягчить холодность ответа, добавил, - Недавно ужинал, а для алкоголя рановато.
- Ну что ж, ваше право решать.
Возникла недолгая пауза, во время которой Александр все же решил, что, как это и не приятно, но пора коснуться разговором о прошлой встрече и принести свои запоздалые извинения и благодарности.
- Ириана, мы уже говорили сегодня об этом, но я все же хочу вновь коснуться этой темы: во-первых, принести свои искренние извинения за мое непростительное поведение при нашей первой встрече, за те невольные обиды, неосторожно нанесенные вам… - Александр говорил решительно, прямо глядя ей в глаза, лишь в конце, виновато опустив голову, добавил, - пора бы уже мне научиться держать себя в руках.
- Александр Владимирович, как я и говорила вам раньше, вы зря чувствуете себя виноватым передо мной. В том, что произошло тогда, нет ни моей, ни вашей вины – ваша реакция была естественной и не надо ее стыдиться. Никаких обид вы мне не наносили и поэтому прощать мне вас совершенно не за что. И, пожалуйста, забудьте об этом. Считайте, что мы только что с вами познакомились, - Ириана искренне пыталась его успокоить и приободрить – довольно трудно вести разговор с человеком, который чувствует себя неловко в твоем присутствии, особенно из-за прошлого конфуза.
- Спасибо. Но это еще не все. Я также искренне, от имени членов моей команды и своего имени лично, хочу от всего сердца поблагодарить вас за наше спасение…
- За ваше спасение? – изобразив на лице удивление, спросила Ириана. – Вас спас капитан и члены экипажа звездолета, а причем здесь я?
- Нет, нет, на этот раз вам не удастся выкрутиться так просто. Я все знаю. Я разговаривал с капитаном после того рейса и он мне все рассказал. Без вашей «помощи» нам бы пришлось очень плохо, тем более, что нас сносило в «нелетаемую» зону. И поэтому…
- Хорошо, хорошо. Благодарность принимается. И если вы сейчас же не прекратите разговор на эту тему, я чувствую, что скоро начну смущаться, краснеть и заикаться… - сказала она скороговоркой со смущенной улыбкой на лице.
- Согласен, с благодарностями закончим. А с просьбой обратиться можно?
- Всегда пожалуйста. Все, что в моих силах к вашим услугам.
- Это вполне в ваших возможностях. Вы недавно сказали, что мы можем посчитать, будто только что познакомились. Тогда не могли бы вы называть меня просто по имени. Мне кажется, что так будет удобнее для нас обоих, не правда ли?
- Прекрасно, Александр. Эту просьбу я выполню с удовольствием.
Потом Ириана перевела разговор на «работу» Александра: какая она трудная, опасная, с постоянными непредсказуемыми «сюрпризами» и неожиданностями. Александр вначале отшучивался, рассказывая о ней, как об очередном приключении, «нескучном» отдыхе, сбросе накопившей молодецкой энергии, а потом всерьез добавил, что главное – это команда, товарищи, на которых ты можешь рассчитывать и положиться как на самого себя, и ему с ними очень повезло. Беседа обоим давалась очень нелегко, казалось, будто каждый из них ждал вопроса, который поставит его в неловкое положение. Почувствовав, что накал достиг предела, Александр сказал:
- О, а я и не заметил, как время пролетело. Мне уже пора, ребята, наверное, потеряли, - увидев ее слегка огорченное лицо, добавил, - да и у вас, пожалуй, дела. Мы-то как бы отдыхаем, а вы на работе.
- Да, вы правы. Дела есть дела. Жаль, что приходиться расставаться, но, тем не менее, встреча была очень приятной.
- Я с вами не просто соглашусь, но и наберусь наглости напроситься на повторную «аудиенцию», тем более, что мы говорили только обо мне, а у меня и к вам есть вопросы. – Александр говорил быстро, боясь, что его перебьют или остановят. А потом в смущении спросил. – Надеюсь, я не слишком переступил за рамки приличия, невольно напрашиваясь на визит?
Ликуя в душе от его предложения и, особенно, от его смущения и робости, Ириана сразу же его успокоила («а то вдруг робость переборет и он уйдет, не дождавшись ответа»):
- Двери моей каюты всегда открыты для вас, Александр. Я не так часто бываю в рубке, обычно они обходятся без меня, поэтому можете приходить в любое время. Я буду рада продолжить беседу и с удовольствием отвечу на ваши вопросы. Так что до скорой встречи.
- До скорой встречи – просиял Александр и вышел за порог.
***
На следующий день он пришел сразу после обеда, смело постучал в дверь и вошел, приветствовав ее радостной сияющей улыбкой. На этот раз разговор завязался быстро и протекал более свободно. Александр согласился на бокал легкого спиртного. Они долго вспоминали разные истории, случавшиеся с ними на других планетах (благо оба побывали во многих местах и не только по «работе»), делились друг с другом неизвестной информацией об обычаях, истории, языках, флоре и фауне, шутили и смеялись, вспоминая забавное.
- Знаете, Ириана, я даже и не представлял, что вы так подробно интересуетесь жизнью и делами внеземных цивилизаций и столько об этом знаете, как видно не понаслышке, - восхищенно сказал Александр.
- Неудивительно. Мой отец был исследователем и по профессии, и по образу жизни. И эта черта мне досталась по наследству от него. Обычно, когда мы прибываем в космопорт планеты, капитан, если во мне нет необходимости, разрешает мне отбыть с корабля. И тут уж я сразу пользуюсь случаем, чтобы поближе познакомится с жителями планеты, изучить их язык, быт, завести знакомства, которые никогда не помешают. – Рассказывала Ириана живо, увлеченно, с блеском огня в глазах.
В дискуссиях и воспоминаниях прошло довольно много времени и Александр с Ирианой заметили, что «заболтались» и уже пора расставаться.
- Мне бы очень хотелось встретиться с вами в кают-компании, выпить по чашечке кофе, продолжить беседу… Ребята тоже бы с удовольствием вас послушали и сами много интересного рассказали – они такие же непоседы, как и я. Кстати, я вот сказал и вдруг вспомнил, что ни разу не видел вас в кают-компании корабля. Вы что же нас избегаете? – словно что-то припомнив, удивленно спросил Александр.
Ириана ответила не сразу и он даже успел пожалеть о своем вопросе, видя на ее лице растерянность и задумчивость.
- Видите ли, Александр, дело вовсе не в вас или ваших друзьях. Я действительно не бываю там, так как не хочу никого смущать или ставить в неловкое положение, а вы уже убедились, что это вполне возможно (при этих словах Александру не удалось сдержать на лице краску стыда). Вот видите, даже при воспоминании вы конфузитесь. Я знаю, что это естественно, но зачем же лишний раз действовать на психику людей, если возможно этого избежать? – попыталась объяснить свое поведение Ириана.
- Но ведь вы бываете на других планетах, общаетесь, знакомитесь…
- Это другое. В галактике много заселенных живыми организмами планет и просто физически невозможно, если конечно в этом нет необходимости по долгу службы, запомнить, кто как выглядит. Поэтому там на меня никто не обращает внимания, считая мой облик естественным для нашей планеты.
- И все же вы не правы. Я совершенно с вами не согласен и поэтому буду продолжать настаивать на вашем присутствии в общественных местах корабля. В своей жизни я уже неоднократно убеждался, что нельзя судить по внешнему виду: иногда за приятной оболочкой скрывается просто чудовище по сути своей, а ангелы внутри никогда не бывают притягательны снаружи, иначе их бы уже давно не было не свете. Так пусть же и другие люди научатся распознавать себе подобных не по «обертке», а по «содержанию». – слова Александра звучали убежденно и вдохновлено.
- Благодарю вас за искреннюю поддержку, Александр. Я обещаю, что подумаю над вашим предложением.
***
На этом они и расстались. Затем пару светодней Ириана была занята и они не встречались. В один из вечеров шум голосов в кают-компании звездолета прервала продолжительная молчаливая пауза, виновником которой, а точнее виновницей стала советник корабля. Ириана с плохо скрываемым смущением проследовала через весь зал к дальнему слабо освещенному столику, расположенному недалеко от экрана, за которым искрило и переливалось звездами, кометами и микрочастицами ее любимый космос. Знавшие ее члены экипажа приветствовали: кто приветливой улыбкой, кто кивком головы, а офицеры отдавали честь, как старшему по званию. Не успела она как можно более уютнее и незаметнее устроиться, как в зал вошла веселая, шумная компания молодых людей, среди которых она узнала Александра. На губах его играла улыбка, а глаза были грустны и одиноки. Но Ириана успела заметить, какой радостью они наполнились и каким блеском засветились, когда он, автоматически окинув взглядом кают-компанию, случайно «зацепился» им за ее столик, на ходу проскочив дальше, но тут же вернулся. На его лице сначала появилась растерянность, потом неуверенность в том, что он видит, а уж потом полная убежденность, что сегодняшний вечер запомнится ему надолго в самом хорошем смысле. Быстро перекинувшись парой слов с друзьями и оставив их в недоумении, Александр буквально «пролетел» разделявшее их расстояние, чтобы «озарить» сиянием своих глаз, улыбки, возбужденностью речей тот затемненный уголок, в котором так безуспешно пыталась укрыться от пытливых глаз Ириана.
- Боже мой, глазам не верю! Какое счастье! Неужели я действительно не сплю?! Ириана, вы?! Я уже стал подумывать, что до возвращения больше вообще не смогу вас увидеть. А тут вы меня так поразили! Удивили! Обрадовали! Даже слов не нахожу. Я так рад, безумно счастлив! – слова-восклицания сыпались из него, как из рога изобилия.
Поборов, наконец, смущение и растерянность, а главное прорвавшись в его всплеск восхищений, Ириана смогла-таки вставить и свое слово.
- Александр, Александр, прошу вас, остановитесь хоть ненадолго, иначе моя очередь будет сегодня краснеть. Я тоже очень рада, что смогла выполнить ваше пожелание, надеюсь, что мне не придется об этом пожалеть… - Ириана говорила негромко, ей хотелось, чтобы слова не долетали до посторонних ушей.
- Ни за что на свете. Я готов выполнить невозможное. Любое ваше желание будет для меня как приказ, неписанный закон. Я готов на все, только бы вам было хорошо. Наверное, сейчас я веду себя как мальчишка, но я впервые по-настоящему чувствую себя таким счастливым, честное слово. Даже поклясться готов, как в детстве, - добавил он с сияющей улыбкой.
- Смотрите, как бы по возвращении на Землю не заставила вас выполнить такую клятву, - с хитрецой в глазах произнесла Ириана.
- Только скажите, когда и где – ждать не заставлю.
- Ну что ж, ловлю на слове. А пока мы на корабле и тем более сидим в такой уютной кают-компании…
- … То мне пора вызвать кэпмена и сделать заказ. На ваш или на свой вкус?
- Раз пригласили вы, значит проверим ваш вкус.
- Отлично. Надеюсь, что не разочарую.
- А это возможно?
За подобной веселой перепалкой Александр сделал заказ и вскоре Ириана вовсе успокоилась, приняла почти обычный свой вид (тем более, что Александр старался изо всех сил), заулыбалась и разговор пошел так, будто и не было вокруг шумных голосов, изредка косящих посторонних взглядов. Они говорили, говорили и все время казалось будто что-то еще упустили, недорассказали. Вечер прошел просто великолепно. Ириана даже не ожидала, что может чувствовать себя свободно не только в своей каюте или дома. Главное не где, а с кем – эта мысль пришла ей в голову сразу же после возвращения в свою каюту. А отпустил ее Александр только с условием в ближайшее время вновь встретиться здесь же.
***
Весь остаток вечера и в последующие дни друзья пытались «выудить» из Александра сведения об этом «неожиданном событии», происшедшем у них на глазах, но он был непреклонен. Шутки и смех по этому поводу им сразу же обрывались, а если кто-то пытался сделать это вновь, то получал такой «говорящий» взгляд Александра, что сразу же умолкал. Их командир сказал только одну вещь:
- На мой счет можете говорить что угодно. Но если хоть кто-нибудь попытается «пошутить» или сострить на ее счет, или же я услышу что-нибудь грубое, непристойное, оскорбляющее ее, то тому человеку настоятельно не советую больше попадаться мне на глаза. О моем крутом нраве вы уже наслышаны. Считайте, что разговоры об Ириане – это запретная тема, на них наложено табу. – И «выразительность» его речей не оставляла никаких сомнений в сказанном.
До прибытия в космопорт Земли им удалось встретиться еще пару раз. Перед расставанием Александр сказал, что очень хотел бы продолжить их знакомство уже на земле, что ему впервые было так легко и приятно общаться с противоположным полом и, что он даже не догадывался, что это может быть так интересно и завораживающе. Ириана согласилась с ним, но только выразила сомнение в том, когда им это удастся сделать в связи с их «работой». Она также обещала, как только освободится, связаться с Александром и обсудить место и день встречи.
***
Но, вернувшись домой, у них снова все пошло как по накатанной старой дорожке. Не успела Ириана связаться по видеофону, как автоответчик голосом Александра сообщил уже привычную ей фразу – он вновь был на задании. И так потекли дни за днями, недели за неделями. Она начинала ощущать тоску расставания, горечь ожидания. Разлука становилась непереносимой, тягостной. После тех нескольких встреч, Александр прочно входил в смысл ее существования. Но она твердо держала себя в руках, не давая киснуть и расслабляться, ставя работу на первое место по необходимости, нужности и убеждая себя в том, что когда-нибудь (а может и совсем скоро, если это уже не произошло) все это закончится, т.к. она ему надоест, наскучит и он уйдет из ее жизни. И все же даже ее безграничному долготерпению пришел конец.