Зилия напоминает Азе тот день, когда она впервые увидела его и когда он сообщил ей, что она станет его супругой.
Мой дорогой Аза, пусть древо добродетели вечно осеняет своей тенью семью благочестивого человека, принявшего под моим окном тайную сеть моих мыслей и передавшего ее тебе. Да продлит Пашакамак его дни в награду за ловкость, с которой ему удалось доставить мне сладостное утешение вместе с твоим ответом.
Сокровища любви доступны мне. Я черпаю в них восхитительную радость, и душа упивается ею. Когда я разгадываю тайны твоего сердца, мое собственное купается в благоуханном море. Ты жив, и узы, которые должны были соединить нас, не порваны. Я жаждала этого счастья, не надеясь на него.
Забывая себя, я боялась только за твою жизнь. Она в безопасности, и я не знаю больше горя. Ты любишь меня, и былая отрада возрождается в моем сердце. Я восторженно предаюсь сладкой уверенности в том, что нравлюсь тому, кого люблю. Однако эта уверенность не мешает мне помнить о том, что я обязана тебе всем, что ты снисходительно одобряешь во мне. Подобно тому, как роза извлекает свой яркий цвет из солнечных лучей, прелести, которые ты находишь в моем уме и в моих чувствах, – лишь благодеяния твоего лучезарного гения, и только нежность к тебе исходит от меня самой.
Если бы ты был обыкновенным мужчиной, я осталась бы в невежестве, на которое обречен женский пол. Однако твоя душа, возвышаясь над обычаями, воспринимала их как злоупотребления, и ты преодолел их преграду, чтобы возвысить меня до себя. Ты не мог допустить, чтобы подобное тебе существо ограничивали унизительной привилегией продолжения рода. Ты пожелал, чтобы наши божественные Амаута украсили мой разум возвышенными знаниями. Но без желания понравиться тебе, о свет моей жизни, смогла ли бы я решиться покинуть спокойное невежество ради трудных занятий? Без желания заслужить твое уважение, твое доверие достоинствами, которые укрепляют любовь и которым любовь придает приятность, я осталась бы лишь предметом созерцания, и отсутствие изгладило бы воспоминание обо мне.
Увы! Если ты все еще любишь меня, почему я в рабстве? От взгляда на стены моей темницы радость исчезает, меня охватывает страх и мои опасения возобновляются. Ты на свободе и не приходишь мне на помощь! Тебе известно мое положение, и оно не изменилось! Нет, моя дорогой Аза, эти свирепые люди, которых ты называешь испанцами, не предоставили тебе свободы, как тебе кажется. Я вижу столько же признаков порабощения в воздаваемых тебе почестях, сколько в моей неволе.
Тебя вводит в заблуждение доброта. Ты веришь в обещания, передаваемые варварами через переводчика, потому что твое собственное слово нерушимо. Но я слышу только их язык и, поскольку они не затрудняются обманывать меня, вижу их поступки.
Твои поданные принимают их за богов и становятся на их сторону. О, мой дорогой Аза, горе народу, повинующемуся страху! Не поддавайся этому заблуждению, не доверяй ложной доброте чужеземцев. Покинь свое царство, раз уж Виракоша предсказал его падение. Купи свою жизнь и свободу ценой власти, величия и богатств. Тебе останется только то, что даровала природа, но мы будем в безопасности.
Богатые сокровищами сердца, великие добродетелью, властные благодаря умеренности, мы поселимся в хижине и будем наслаждаться небом, землей и нашей любовью. Властвуя над моей душой, ты станешь правителем более, чем тогда, когда сомневался в привязанности бесчисленного народа. Моя покорность твоей воле позволит тебе, без тирании, обладать лестным правом приказывать. Повинуясь, я оглашу твои владения радостным пением. Твоя диадема будет моей постоянной заботой. Ты не утратишь царственности, а только ее труды и усталость.
Сколько раз, дорогая душа моей жизни, ты жаловался на обязанности своего положения! Насколько церемонии, сопровождающие твои поездки, внушали тебе зависть к судьбе собственных подданных? Ты хотел жить лишь для меня. Неужели теперь ты опасаешься потерять эти стеснения? Или я уже не та Зилия, которую ты бы предпочел своему царствованию? Нет, не могу в это поверить. Если моя душа не изменилась, почему изменилась бы твоя?
Я по-прежнему люблю и вижу того самого Азу, пленившего мое сердце с первого взгляда. Я вспоминаю тот счастливый день, когда твой отец, мой верховный господин, позволил тебе в первый раз разделить данное ему одному право входить в храм . Я представляю себе живописный вид собравшихся вместе дев, чья красота засияла еще ярче благодаря особому порядку, в котором они располагались подобно тому, как в саду самые великолепные цветы выглядят еще краше в симметрии клумб.
Ты появился среди нас, как восходящее солнце, чей мягкий свет предвещает благодатный ясный день. Огонь твоих очей опалил наши щеки скромным румянцем. Невинное смущение сковало наши взгляды, а твои глаза засветились радостным блеском. Никогда раньше тебе не доводилось видеть вместе столько красавиц, а мы никогда не видели мужчины, кроме Капа-Инка: изумление и безмолвие воцарились среди нас. Не знаю, о чем думали мои подруги, но какие только чувства не захлестнули моего сердца! Впервые я испытывала замешательство, тревогу и, вместе с тем, удовольствие. В смятении души я хотела скрыться от твоих взоров, но ты направился ко мне, и почтение удержало меня.
О, мой дорогой Аза! Я вечно буду лелеять воспоминание об этом первом мгновении своего счастья. Звук твоего голоса подобно мелодичному напеву наших гимнов вселил в мои вены сладостный трепет и священное почтение, которое внушает нам присутствие божества.
Дрожащая, изумленная, я потеряла от робости дар речи. Наконец, ободренная ласковостью твоих речей, я осмелилась поднять глаза и встретилась с твоими. Нет, сама смерть не изгладит из моей памяти нежных порывов наших душ, повстречавшихся и мгновенно слившихся воедино.
Если бы мы сомневались в своем происхождении, мой дорогой Аза, такое озарение поколебало бы нашу неуверенность. Какая первопричина, кроме огня, могла бы нам дать это живое взаимопонимание сердец, которое посылается, передается и чувствуется с необъяснимой быстротой?
Я была слишком невежественна в проявлениях любви, чтобы не обмануться. Так как мое воображение было полно возвышенной теологией наших Куципата , я приняла обжигающий меня пламень за священный трепет. Мне показалось, что Солнце изъявляет через тебя свою волю в том, что оно избрало меня своей супругой , и я желала этого. Однако после твоего ухода, вопрошая свое сердце, я нашла в нем образ тебя одного.
Мой дорогой Аза, какое впечатление произвело на меня твое присутствие! Все вокруг представилось мне в новом свете. Казалось, я вижу своих спутниц впервые: как прекрасны они были! Я не могла вынести их присутствия и, уединившись, предалась тревогам души, как вдруг одна из дев вывела меня из задумчивости, дав новую пищу для мечтаний. Она сказала, что, будучи твоей ближайшей родственницей, я предназначалась тебе в супруги, как скоро мой возраст позволит этот союз.
Я не знала законов нашего государства , но с тех пор, как увидела тебя, сердце мое знало слишком многое, чтобы не понять счастья принадлежать тебе. Тем не менее, не представляя себе всей его протяженности, привыкнув к святому званию супруги Солнца, я ограничивалась надеждой ежедневно видеть и обожать тебя и приносить тебе обеты, как ему.
Впоследствии, мой дорогой Аза, ты переполнил мою душу радостью, открыв мне, что величественный титул твоей супруги приобщит меня к твоему сердцу, твоему трону, твоей славе и твоим добродетелям. И я буду беспрерывно наслаждаться встречами, тогда столь краткими и редкими вопреки нашим желаниям, встречами, которые украшали мой разум совершенствами твоей души и добавляли к моему счастью надежду составить однажды твое собственное.
О, мой дорогой Аза, как твое нетерпение по поводу моей крайней юности, отдаляющей наш союз, льстило моему сердцу! Насколько долгими казались тебе два прошедших года, и все же, как быстро они пролетели! Увы! Долгожданная минута настала. По какому року оказалась она столь зловещей? Какое божество преследует так невинность и добродетель? Какая враждебная сила разлучила нас? Меня охватывает ужас, сердце разрывается, слезы орошают мою работу. Аза, милый Аза!..