Огни встречных машин летят нам навстречу, освещая на мгновение его руки, покрытые золотистыми волосками, лицо с грубыми чертами и добрыми мальчишескими глазами.
- Я ведь работаю по 12 часов в день, неделя через неделю. Бывает так устанешь, что чашку вымыть лень. А ты школу без троек закончила?
- С медалью.
- А я когда ушел, все учителя перекрестились. Голова-то светлая, но ленииивый.
Дима похож на героев советских фильмов 50-х годов. Добрый работяга с большими натруженными руками, угрюмым взглядом и по-детски закручивающимися ресницами.
Вопросы о книгах неуместны, а о машинах я не умею.
- Мама, когда уезжала, говорит: «Дим, ты бы хоть огурцы-то собирал» - У нас дом частный есть, вот мать и понасажала там. А я всю неделю работал, ухожу темно, прихожу- темно, не рыскать же мне ночью по огороду с фонариком. А через неделю залез, а там уже не огурцы, а кабачки какие-то.
Я думаю он смог бы меня полюбить, сильно, однозначно, без интеллектуального самокопания, без всяких «Я никому ничего не должен», наверное бы даже замуж позвал. И вкалывал бы всю жизнь как проклятый. Берег бы как мог, жалел бы, а умные разговоры вести можно и с друзьями, разве это так уж важно? Неужели простое человеческое счастье невозможно, если она любит Бунина, а он и не слышал о «Темных аллеях» и «Солнечном ударе»? Ведь жизнь-то, она все равно замордует так, что мало не покажется, и мои интеллигентные бабушка и дедушка, прожившие вместе больше сорока лет, уже наверное лет тридцать девять не обсуждают Пушкина и Тургенева, а все больше цены на хлеб и колбасу.
- Здесь на мост?
- Да, а потом вниз и направо.
- Это я помню. А вообще никакой памяти на дорогу. Ездию, ездию по Москве, а без Максима сегодня точно заблудились бы.
Максим, если бы не он мы бы сейчас не сидели рядом. Самый обаятельный негодяй из всех известных мне, но впрочем прекрасный негодяй. Но неужели он лучше тебя? Неужели, если он прочитал на двадцать книг больше, то он лучше! Ведь ты добрее, ты честнее!
На прощанье ты не стал меня тискать, не полез целоваться. Я сама чмокнула тебя в щеку. А ты-ты виновато посмотрел, полуулыбнулся:
- Я тебе позвоню как-нибудь потом, можно?
- Конечно. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.