РОЖДЕНИЕ ЭЛЕКТРОННОГО СЫЩИКА
В 2005 году исполняется сорок лет со дня открытия первого коллоквиума полицейских руководителей, ставшего событием, определившим поворот в наступлении криминальной полиции на преступность. В 1965 году в Париже в здании Международной организации уголовной полиции встретились полицейские шефы пятнадцати стран, принявшие решение противопоставить интеллектуальное превосходство и выучку правоохранительных органов грубой силе и натиску уголовников.
Обычно коллоквиум – это ученое собрание, на котором компетентные специалисты заслушивают и обсуждают научные доклады и сообщения. Парижский коллоквиум полицейских отличался от ученого собрания тем, что на нем не высказывались абстрактные суждения, не выдвигались и не обсуждались оригинальные гипотезы, а рассматривались обоснованные предложения практиков, знавших повадки антиобщественных индивидуумов и правила их поведения в той или иной асоциальной среде. Такие специалисты, как правило, держат свои проблемы при себе, не поверяя их публике. Может быть, это правильно, ибо на войне как на войне, и фактор внезапности применения избранной стратегии в сочетании с новой отработанной тактикой становится неотразимым и эффективным оружием. Полицейские собрались для того, чтобы поделиться новшествами в своей работе, но когда раскрыли карты, выяснилось, что у полиции всех представленных государств арсенал приемов и средств борьбы с уголовщиной весьма скуден. Принципы их работы и взаимодействия, а значит, стратегические и тактические изыски не ушли дальше приёмов и методов, которые пару столетий назад ввёл в обиход французской уголовной полиции беглый узник, а по тем временам асс криминального сыска Эжен Франсуа Видок (1775-1857). В главном мало что изменилось, хотя можно признать, что детективы, противостоявшие криминалу, теперь были хорошо вооружены, оснащены наземным, водным и воздушным транспортом, располагали отлаженной системой оповещения и связи, нередко превосходили боевиков из преступных сообществ в физической подготовке и в знании приемов рукопашного боя. Однако в плане группового интеллекта – в предвидении и опрежении очередных шагов многоликого противника – ни один из них не мог надежно противостоять крёстным отцам, руководившим бандами рекетиров и действиями наёмных убийц, поскольку в собранных досье преступные связи между мафиозными кланами и между шайками на уровне многочисленных группировок оставались латентными*, а накапливаемые полицией статистические сведения о фактах и субъектах совершенных преступлений не имели поисковых характеристик, и потому не могли быть использованы в розыскных или предупредительных целях.
Устроители коллоквиума предполагали такой печальный исход, но будучи сторонниками усиления сыска за счет оснащения полиции средствами электронной переработки информации и делая ставку на компьютер, они решили, что встречи полицейских со специалистами фирм, выпускавших технические средства обработки данных будут полезны и содержательны.
Советский Союз игнорировал эту международную встречу. Из стран социалистического блока участвовала только Югославия, чья полиция к тому времени едва начала осваивать перфорационно-счётные механизмы для обработки позиционных карт. В те дни по слухам, а позднее из специальной литературы было известно, что примитивные способы обсчёта данных хоть медленно, но внедрялись в сыскное дело стран, исповедавших плановую экономику, при которой техника всегда распределялась по остаточному принципу.
Встречи участников коллоквиума с постановщиками задач и с разработчиками первых информационно-поисковых полицейских систем буквально открыли глаза руководителям уголовного сыска на возможности математической логики и быстродействие новых вычислиельных комплексов, на выгоду и перспективу внедрения в работу полиции электронно-вычислительных машин и появляющихся в производстве малых кабинетных компьютеров для нанесения чувствительных ударов организованной преступности и стихийным преступным формированиям. Полезным оказалось и участие технических исполнителей проекта, предполагавшего оснастить такими устройствами патрульные автомобили.
В Соединенных Штатах Америки полицейский компьютер использовался пока лишь в четырех городах: Нью-Йорке, Сент Луисе, Сан-Франциско, Чикаго. На их примере копы** намеревались создать впоследствии единую по стране систему предотвращения и раскрытия преступлений, розыска похищенного имущества и идентификации*** личности по отпечаткам пальцев, по голосу и по некоторым биологическим выделениям организма. В то время лучшей из американских полицейских систем была «НИИСИС» – Национальная система идентификации и розыска. Электронно-вычислительный комплекс обрабатывал уголовную статистику, регистрировал преступления, выделял из них совершенные характерными способами, сравнивая с «модусом операнди»**** известных рецидивистов, и выдавал предварительный список лиц, мимо которых нельзя пройти, расследуя подобные преступления. Активная эксплуатация полицией в союе с компьютерщиками этого комплекса воздвигала надежную оборонительную стену между обществом и преступностью. Полицейские дактилоскописты***** Нью-Йорка приспосабливали одну из информационно-поисковых систем под автоматизированный классификатор следов пальцев рук, оставляемых многочисленными преступниками при совершении злодеяний.
К тому времени детективы Сент-Луиса уже заканчивали разработку собственной оригинальной системы «ВИДЕОФАЙЛ», коллекционируя собранные фотографии, любительские и оперативно-документальные киноматериалы, и обрабатывая видеозаписи, добытые в ходе полицейского наблюдения за главарями мафиозных кланов и за боевиками их группировок.
Электронный информатор – компьютер, установленный в патрульном полицейском автомобиле, оказался незаменимым помощником стражей порядка на дорогах страны. Лицензии на пользование автомобилем, выдаваемые водителям, оседали в Национальной системе данных, встречаясь там с лицензиями на ношение оружия, с документацией, касающейся дорожно-транспортных и правовых нарушений, с предостережениями об опасности того или иного лица и о похищенных транспортных средствах. Это давало патрульным полицейским подавляющее преимущество по отношению к рецидивистам, какое бывает у шахматного гроссмейстера в сеансе одновременной игры против шахматистов-любителей. Эту систему копы впервые опробовали в непрерывном транспортном потоке Бруклинского моста. Въехав на мост в потоке машин, автомобиль 18 минут катил по нему к противоположному берегу, как по конвейерной ленте.Полицейский наблюдатель у въезда на мост внятно зачитывал по радиотелефону оператору Национального центра номерные знаки проезжавших мимо автомобилей. При «попадании в цель» на мониторе в автобусе группы захвата у выезда с моста немедленно высвечивались данные разыскиваемого автомобиля и предупреждение о водителе, если оно поступило в связи с похищением (агрессивен, вооружен и т.п.). Когда подозрительный автомобиль приближался, группа была готова. Следовал приказ водителю остановиться, энергично проводились задержание водителя и обыск автомашины. Помню, в полицейском отчете об этой операции, длившейся около месяца, фигурировали потрясающие по тем временам результаты: найдено почти две тысячи разыскиваемых автомашин, арестовано 211 преступников, изъято более сотни стволов незаконно хранившегося оружия и внушительное количество наркотических средств. Без помощи электронно-вычислительной техники эту полицейскую операцию было бы невозможно осуществить.
Участники коллоквиума решили, что следует выработать и предложить концепцию повсеместного внедрения такой техники в работу полиции, установить принципы подгототовки технического персонала и программистов для работы в полиции и разработать единую инструкцию, регулирующую специальные правила сбора, обработки, хранения и выдачи пользователям личных данных правонарушителей и информации, содержащей секретные сведения.
Так сорок лет назад началась эпоха интеллектуальной полиции – новый период в жизни и деятельности крутых копов и детективов, располагающих необъятными базами данных при неусыпном электронном помощнике, который в любое время суток готов прийти на помощь, предупредить об опасности и вывести детективов на тех, кто им требуется в первую очередь.
А как это было в Союзе, не пославшем а Париж своих комиссаров милиции? Я помню, и потому могу рассказать. Югославия, конечно, была не единственной страной в социалистическом лагере, где полиция начала тогда работать с перфорационно-счетной техникой. Дальше других продвинулась в этом направлении Чехословакия. К 1965 году там уже пытались записать просечками на машинной перфркарте приметы преступников в традициях «бертильонажа» °. На уровне Югославии такую же технику осваивали Венгрия и восточная Германия. Москва не торопилась с экспериментом, дожидаясь результата, к какому придут младшие партнеры.
Примерно лет за пять до описанных событий я пришел на работу в уголовный розыск и до сих пор не испытываю угрызений совести от этого факта, как не испытывал их мой тёзка журналист Петров, брат писателя Валентина Катаева, тоже волей судьбы, как «парус одинокий» заброшенный в это сыскное учреждение. В районе, где я работал, почти каждый день случались на улицах грабежи, но люди там жили небогатые, и самое дорогое, что можно было у них отобрать – наручные часы. В кабинете у начальника уголовного розыска стоял сосновый шкаф, набитый папками прекращенных дознанием дел о нераскрытых преступлениях. Шло время, и на полках оставалось всё меньше свободного места.
Когда мои наручные часы отставали или забегали вперед, я открывал нижнюю крышечку и регулировал скорость хода рычажком маятника. Каждый раз я видел выбитый на плате заводской номер, и даже запомнил его. Подумалось мне, что такой индивидуальный номер должен стоять на плате каждого экземпляра часов, похищенных грабителями в нашем районе. Стоило переписать номера на маленькие бумажки, классифицировать по маркам часов и по возрастанию заводских номеров и с этой картотечкой обойти скупочные магазины, сравнивая по квитанциям с марками и номерами часов, сданных населением в скупку . Начальник согласился с этой затеей, и работа закончилась успешно. Остаток года угрозыск города только и занимался грабителями, отловленными по квитанциям городских скупок. В сосновом шкафу стало просторней – полки освободились от накопившихся папок, но что особенно понравилось начальству – возрос годовой процент раскрываемости особо опасных преступлений, потому что российская уголовная статистика относит уличное ограбление к особо опасным. Начальник уголовного розыска приказал мне думать в том же духе, и вскоре я предложил усовершенствовать учет имущества, похищенного при других нераскрытых преступлениях, сочинив простую схему единообразного описания характерных примет краденого. Кстати сказать, составляя эти правила, я не открывал Америки, а ссылался на министерское требование создать в уголовном розыске подобные картотеки, но у сыщиков до такого рода занятий руки не доходили. Принесли шкаф, усадили девушек-милиционеров заполнять карточки и вести единую городскую картотеку похищенного имущества. Оперативные группы на загородных рынках, которые мы настояли связать с картотекой радиосвязью, сразу почувствовали в картотетчицах настоящих помощьниц, а в сосновом шкафу у начальника появилось еще больше свободного места.
Отпуск я проводил в Ленинграде, посещал музеи, а между делом зашел в ленинградский уголовный розыск, где, оказалось, были наслышаны о наших успехах. Правда, номеру на плате ручных часов они доверяли не очень, а картотеку краденых вещей тоже завели у себя. Руководил этой работой пожилой подполковник. Он сказал мне, что наши попытки останутся тшетными до тех пор, пока мы не переведём картотеки на перфоносители электронно-вычислительной машины «Минск-1». В 1963 году Москва, не найдя применения этой технике, передала ЭВМ°° Ленинградской милиции. Подполковник привёл меня в зал, где всё гудело и стрекотало. Из его объяснений я понял, что с эксплуатацией электронного агрегата они связывают создание собственной системы идентификации преступников по отпечаткам пальцев рук и намерены постоянно сравнивать следы пальцев, выявленные экспертами на месте преступления, с отпечатками известных уголовному розыску рецидивистов.
Уже одно это убеждает, что России было о чем рассказать на полицейском коллоквиуме, но в этом случае выступить с сообщением в Париже пришлось бы не московскому министру, а пожилому подполковнику из Ленинграда.
Я не понимал в электронной технике, но даже мимолетное знакомство с вычислительной машиной вселяло надежду, что мы на верном пути и, в принципе, можно совершенствовать оперативные возможности сыска, но идти к этому надо упорно. В те годы я был настроен готовиться к экзаменам на сдачу кандидатского минимума и редкие свободные вечера проводил в публичной библиотеке. Эксперт-криминалист, которому я рассказал о поездке в Ленинград, познакомил меня с Авениром Федоровичем Горшковым, ассистентом°°° кафедры вычислительной техники Уральского политехнического института. Тот посоветовал найти в иностранном отделе библиотеки американский журнал с названием, если правильно помню, «Вычислительная техника и народ». Там в третьем номере за 1963 год напечатана подробная статья о принципах построения информационно-поисковой системы, реализованной на ЭВМ в одном их американских штатов для раскрытия преступлений, совершенных характерным способом. Уже вечером я сидел в иностранном отделе публички и листал этот журнал. Статья была иллюстрирована фрагментами первичных учетных документов, вариантами поисковых запросов и образцами компьютерных распечаток. Мою радость омрачали, однако, жесткие правила пользования библиотекой: журнал выдавали только в читальный зал, ксерокопирование по заказу библиотека не выполняла, а допуск к множительной аппаратуре контролировался компетентными органами. Мои попытки уговорить библиотекаря ни к чему не привели. Утром мне позвонил уполномоченный КГБ , спросивший, не я ли был вчера в иностранном отделе публичной библиотеки, какой американский журнал и почему хотел копировать. Я ответил на его вопросы и он, прощаясь, спросил:
–Где вы изучили язык?
–Если это называется «изучил», то в школе и в институте, а сейчас готовлюсь к кандидатскому минимому.
–Слышал, вы недавно из-за границы?...
–Я недавно из Ленинграда. Коллеги показали, как работают с ЭВМ. Статья как раз по теме, я хочу перевести её на русский язык.
–О-Кей,– сказал уполномоченный,– двух дней вам хватит, чтобы сделать фотокопию? Отлично! Сегодня же идите в библиотеку, а я позвоню, чтоб выдали вам журнал.
Над переводом я бился почти полгода. Пришлось купить англо-русский словарь по электронной и вычислительной технике, прочитать по совету Авенира Горшкова уйму литературы по информатике°°°°. Когда идеи и принципы, изложенные американским автором, были освоены, разобрался с фрагментами приведенных в ней исходных документов, поступающих от полиции к оператору ЭВМ. Оказалось, что это перечень элементов образа действия – признаков, описывающих способы совершения преступлений, и классификатор терминов «словесного портрета» для описания внешности ,принятого в криминалистике.
Нам повезло, потому что Горшков оказался неплохим программистом. Кафедра, на которой он работал, была оснащена ламповой ЭВМ «Урал-2». Когда машина вдруг «зависала» и не было ясно, где и что барахлит, техник брал киянку (деревянный молоток, обмотанный поролоном) и ходил между шкафами с радиолампами, стуча по металлическим бокам в надежде, что контакт сам найдётся и восстановится. Такой была кафедральная техника.
Горшков программировал быстро и качественно. Его программы работали с первой отладки. Поисковая система продвигалась в хорошем темпе. Впрочем, начальник вычислительного центра вскоре дал понять, что машинное время стоит денег, и прежде чем продолжить взаимоотношения, следовало бы позаботиться о перечислении институту хотя бы символических средств. Это было сигналом искать другой вычислительный центр, но ламповые «Уралы», для которых написана программа, были еще лишь на двух заводах и в институте инженеров железнодорожного транспорта, но всюду поговаривали, что век их не долог и ожидали скорой замены на транзисторные «Мински». Это подстёгивало нас, заставляло спешить, чтобы успеть продемонстрировать результаты Научно-техническому совету и от его имени просить у министерства деньги на оплату о машинного времени.
–И зарегистрировать в государственном реестре,– настаивал Горшков,– как первую в стране научную разработку внедрения ЭВМ в практику борьбы с уголовной преступностью.
К этому времени Ленинград убедился, что «Минск-1» не тянет громоздкой дактилоскопической задачи, и прекратил работу.
С заводами мы договорились, что некоторое время они будут давать машинное время в качестве своего вклада в патриотическое движение «За образцовый общественный порядок». Составили для нас и утвердили в дирекциях сводный заводской график на вечернее время и ночные часы. Уходя вечером около одиннадцати «в ночное», я напоролся на начальника управления, садившегося в свой лимузин°°°°°.
–Задерживаешься?
–Так точно, товарищ генерал.
–Жена не пилит?
–А я сейчас не к жене. Я к электронно-вычислительной машине.
–Обе женского полу,– пошутил и уехал.
Во всех вычислительных центрах ламповые «Уралы» зависали частенько. Чтобы найти неполадку, технари пользовались всё тем же аргументом – киянкой, замотанной в поролон. Испытанное народное средство лечения устаревшей техники. Горшков садился за пульт, я стоял на вводе информационно-поисковых запросов. Заканчивали далеко заполночь. Городской транспорт уже не ходил, и если мы не укладывались до утра на топчанах в комнате отдыха, то заводили беседу с обслугой по поводу перспектив милицейских поисковых задач. Выяснилось, что техник Сергей Дарков – выпускник суворовского училища – профессиональный переводчик с английского. Он сказал, что готов поддерживать нас бесплатными переводами нужных нам англоязычных статей. Я тут же достал из портфеля с десяток не переведенных еще публикаций об информационно-поисковом оснащении британской, японской и американской полиции и вручил неожиданнгому помощнику. Я и потом не раз обращался к нему за помощью, пока судьба не развела нас.
На утро после вечерней встречи с генералом я, возврвщаясь, нес под мышкой портфель, набитый торчавшими из него рулонами машинных распечаток. Было около восьми утра. Домой я не успевал. У подъезда притормозил знакомый лимузин. По уставу – шаг в сторону, полуоборот и по стойке смирно, с которой, однако, никак не вязался портфель под мышкой.
–Только от неё?
–Так точно, товарищ генерал.
– Прямо сейчас без задержки ко мне с этими телескопами,– кивнул на распечатки и зашагал по ступеням. Когда я зашел к нему в кабинет, он стоял за обширным – не меньше биллиардного – столом и напоминал Котовского тщательно выбритой головой .
–Мне прожужжали все уши. Говорят, чужие деньги тратишь без разрешения. Иностранные статейки размножаешь. Какие-то заводы на тебя работают по утверждённому графику, как дружинники на общественный порядок. В чем дело – докладывай, только коротко!
Я рассказал о нашей, почти готовой, информационно-поисковой системе, о помощниках, о том, что вся работа идет бесплатно, на добровольных началах, и близки результаты. Генерал склонился над распечаткой последнего ответа, полученного на наш запрос от лампового «Урала» и недоуменно приподнял бровь . Запрос требовал выбрать нераскрытые квартирные кражи, совершенные в один и тот же день недели, в одно и то же время суток, одним и тем же способом, при которых после преступника найдены следы или есть словесное описание вора.
–Одиннадцать таких преступлений?
–Одиннадцать нераскрытых. Посмотрели по карте – все вдоль автобусного маршрута от железнодорожного вокзала до югозапада. Похоже, приезжает по графику или по расписанию поездов и бомбит. В каждом деле или его след, или описание внешности со слов очевидца.
–И до сих пор не раскрыты? Интересно. Что еще она может?
Я пересказал всё, что мы с Горшковым переняли у американской системы и положил перед ним образец первичного документа. Вошел секретарь в чине капитана и напомнил, что вот-вот начнётся селекторное совещение. Я сгрёб со стола рулоны и стоял, обхватив пузатый портфель.
–Завтра к исходу дня, – сказал генерал,– представить доклад о проделанной работе. Сформулировать в нескольких пунктах, что требуется для продолжения и внедрения в практику, но пока только в масштабе города .
К назначенному времени у нас всё было готово и отдано капитану. В конце недели капитан позвонил, сказав, что генерал прочитал материалы и приказывает к ближайшему вторнику подготовить для заседения научно-технического совета рекомендации о внедрении информационной системы в практику районных отделов милиции города с перспективой распространения на всю область.
–Под рекомендации готовьте и текст решения научно-технического совета. На заседание пригласите математика Горшкова.
Совет проходил трудно. После моего сообщения встал заместитель начальника управления по кадрам – холеный осмотрительный человек – и сказал, что на этой стадии трудно судить, сколько вреда нанесёт никем еще не опробованная, но уже предлагаемая молодыми людьми затея, однако он точно знает: если бы в ней была хоть капелька пользы, такую систему давно бы создали в Москве и министерство рекомендовало бы её для исполнения. Москва понимает абсурдность не обоснованных предложений и не тратит на них время и деньги.
После неловкой паузы встал начальник областного угрозыска и заявил, что будет краток. «Если мы включим утюг, – сказал он,– то когда утюг накалится, мы загладим ровную стрелку на брюках, не потому, что это умеет делать утюг, а потому, что у нас руки по циркулю и работает голова. А мне внушают, что железяка всё сделает вместо меня и лучше меня. Это оскорбительно, но уверен, что еще и опасно, так как мозгов у нее нет, а горячие головы готовы повесить на неё статистику раскрываемости преступлений. И я согласен, что Москве видней, нужно нам такое новшество или мы без него обойдемся».
Третьим поднялся начальник городской милиции и весело перемигнулся с покидавшим трибуну полковником. Председатель Научно-технического совета остановил его движением руки. Раскрыл лежавшую перед ним папку и приподнял сколотые листки. Я увидел знакомую распечатку и узнал доклад, переданный капитану в приемной генерала.
–Минуту внимания,– сказал председатель,– вопрос к начальнику уголовного розыска: вам известны все нераскрытые кражи этого года, не так ли?
Тот изобразил насмешливое недоумение, дескать, все нераскрытые у него давно вот где: сидят в печёнках и лежат поперек горла. Другого ответа председатель
не ожидал .
–Я говорю об одиннадцати висюках, совершенных как по расписанию: в одно и то же время суток, в нечётные дни недели, одинаковым способом вдоль трассы одного и того же маршрута транскорта, где есть по одним делам следы преступника, а по другим – показания очевидцев о его внещности.
–Таких не припомню,– его лицо побагровело,– может быть, начальник гормилиции доложит, о чем идет речь.
–Нет, вопрос обращен к Вам. Будьте добры, пока мы тут заседаем, отправьте людей в городской угро, найдите все одиннадцать дел и мы посмотрим в порядке практической помощи, почему они до сих пор не раскрыты.
Багровое лицо полковника сделалось кумачовым. Он молча поднялся и вышел из зала. Тем временем Совет заслушал сообщение Авенира Федоровича Горшкова.
Он говорил о том, что электроника не заменит детектива, но будет хорошим и выверенным инстументом в его постоянной работе. ЭВМ с утюгом несравнима, но сыщику она способна служить с не меньшим эффектом, чем минёру служит миноискатель. Представим себе, что мы должны выкопать яму под фундамент здания. Никому не придет в голову копать голыми руками. Можно лопатами, но и это не эффективно. Уместно вспомнить об экскаваторе – техника дорогая , но эффективная. И если мы всё же должны копать, то надо позвать экскаваторщика, а лучше принять его в штат, тем более, что работа, которую мы начинаем, не шуточная.
Дверь тихо отворилась. Стараясь не привлекать внимания, в зал с пустыми руками вошел краснолицый полковник. Стало ясно, что с заданием он не
справился. Собирая в стопу листки выступления, Горшков сказал:
–Наша работа имеет целью усиление правоохранительной функции органов охраны порядка не только в отдельном городе или области, но, в конечном счете, в стране. Она выполнена милицией совместно с кафедрой вычислительной техники впервые в Союзе, и мы просим Ученый Совет ходатайствовать перед министерством внутренних дел о её регистрации в Государственном реестре научно-технических разработок.
Раздались жиденькие хлопки. Пару раз сблизил ладони и опускавшийся в свое кресло начальник уголовного розыска. Председатель взглянул выжидающе.
–Нет,– сказал краснолицый,– нужна группа аналитиков и время хотя бы день, чтобы перелопатить квартирные кражи, а у меня люди на выезде.
Высокий, подобранный офицер в тщательно отутюженной форме со щитом и скрещенными мечами в петлицах – начальник следственного управления – начал с извинения. Он просил прощения у специалиста-вычислятеля за впечатление, какое могло у того сложиться после первых реплик его коллег. Не следует принимать сказанное сгоряча слово за реакцию отвержения или непринятия интересной в целом информационно-логической поисковой системы, действительно впервые разработанной на кафедре вычислительной техники уважаемого института с помощью оперативных работников милиции. Он перевернул листок в записной книжке и продолжил:
–Генерал ознакомил нас, членов Совета, с Вашим докладом. Мы обсудили принцип работы системы, содержание поисковых запросов и распечаток, полученных от машины. Нам впервые предлагают услуги справочного криминал-бюро. Я просмотрел образцы ответов машины на четко сформулированные вопросы. Вот незаметная распечатка по двум сексуальным убийствам прошлого и позапрошлого года. Их объединяет способ убийства, но не пойманный злодей вцементировал себя в дело следами собственных зубов от укусов на теле обеих жертв: и тут и там у него между передними резцами верхней челюсти видна диастема – промежуток в полтора миллиметра. Это несмываемая примета. И я спрашиваю у коллег из уголовного розыска: почему оба дела до сих пор не раскрыты? Дайте машине приметы рецидивистов и секусуальных маньяков. Она вам выберет и подскажет. Богатая поисковая логика заложена в её алгоритм, но мы пока не в состоянии воспользоваться помощью ЭВМ, потому что еще не приступали к накоплению банка данных. Следственное управление нуждается в такой помощи и готово поддержать личным участием новую службу, которую необходимо создать. Я поддерживаю предложение кафедроы вычислительной техники ходатайствовать перед министерством о регистрации отчета в реестре научно-технических разработок.
Генерал был человеком сообразительным. Умел поймать направление ветра. Выполняя рекомендации, принятые Научно-техничесим советом, он создал из штатного резерва рабочую группу и поручил ей внедрять методы электронно-вычислительной обработки данных. В крупном промышленном городе некоторые милицейские службы годами не были укомплектованы. На эти пустовавшие должности мы тогда впервые приняли аналитиков и операторов перфорирующих устройств. Типография быстро отпечатала первичные носители для сбора подробных сведений о нераскрытых преступлениях, бланки «встречной инфоромации о способе действий и о приметах внешности рецидивистов. Своим письменным приказом генерал обязал начальников подразделений милиции присылать эти заполненные документы в группу анализа и обработки данных. Оставалось наладить контроль и проверку достоверности поступающей к аналитикам информации.Уголовный розыск отдал нам вместе с должностью оперативного уполномоченного борца-разрядника, кажется, даже кандидата в мастера спорта по классической борьбе, успешно выступавшего на соревнованиях за спортивное общество «Динамо». Парень быстро понял, что от него требуют на новом месте, и заменял меня в разъездах по районным отделам и городским отделениям милиции, «выколачивая» из подразделений достоверную информацию.
На ближайшем областном совещении начальников милицейских подразделений генерал представил своего заместителя и однофамильца полковника Емельянова как практического руководителя, ответственного за внедрение электронно-вычислительой обработки данных в борьбу с преступностью. Мне было отведено место его помощника в статусе куратора на общественных началах. Другими словами, все мы, оставаясь на прежних должностях, до получения из министерства приказа о штатном расписании информационно-вычислительной службы, в создании которой генерал не сомневался, обязывались готовить почву и необходимые предпосылки для её работы: обучать офицеров милиции и низовых исполнителей терминологии и методам сбора достоверной первичной информации.
Когда начальники разъезжались, и мы с борцом из угро замешкались у выхода, к нам подошел городской начальник милиции и сказал, привлекая внимание отъезжавших:
–Послушайте, вы, кураторы! Кончайте мутить спокойную воду. Ваши выдумки полетят в корзину и весь наш труд пойдёт туда же. Москва вас всё равно остановит.
–Извините, товарищ полковник, – сказал борец, – упрёк не по адресу. Приказ –он для всех приказ.
Мы с борцом и с Горшковым продолжали обучать дознавателей, следователей, оперативных работников уголовного розыска и участковых инспекторов милиции, разъясняя правила заполнения документов. Объясняли термины, в которых принято описывать способ совершения преступления, внешность и особые приметы преступников. Вскоре поток информации наладился, работа стала обретать регулярный ритм, а спустя некоторое время появились первые примеры удачного раскрытия преступлений.
В конце 1966 года из приемной генерала позвонили. Говорил со мной майор, которого я знал еще капитаном. Он сказал, что ночью был звонок из министерства. Москва готовится провести в начале нового года всесоюзное совещание руководителей милиции, использующих в работе суперпозиционные каты и просечки на краевой перфорации, но дополнительно предпочтение отдаёт управлениям, эксплуатирующим счетно-перфорационной технику.
–Заявка сделана,– сказал майор,– едете Вы, программист-математик Горшков и полковник Емельянов, практический руководитель работы. Обоих вас на днях он пригласит на инструктаж. Готовьте каждый свое сообщение.
Полковник Емельянов тоже был не многословен:
–По раскрытым с помощью ЭВМ дайте мне полный список дел – номер, фабулу, обраезц информационного запроса, копию ответа машины, и копию статистической карточки с отметкой, как раскрыто преступление. Кроме того: тип машин, чьи машины; сколько машинного времени уже потрачено, сколько арендуем часов по графику, сколько планируем тратить на практические решения задачи; стоимость одного часа арендуемого времени и сумма, необходимая на год работы. Свои доклады сделайте покороче, но побогаче, чтобы видно было: по старинке дело уже не идёт.
Когда прилетели в столицу, полковника чуть ли не у трапа встретили две черные «Волги», и больше мы с ним в Москве не встречались У него там была своя компания. В ней он, по-видимому, и регистрировался, и докладывал сведения, которые мы ему подготовили.
На открытии всесоюзного совещения выступил заместитель министра и сказал, что настало время кибернетики и перфорированных карт, хорошую перспективу открывает перед милицией перфосчётная техника. Похвалил Ригу, где уже осваивали краевые перфокарты с ручным поиском нужной информации вязальными спицами. Особо отметил научно-исследовательский институт МВД СССР, заканчивающий разработку механической поисково-перфорационной системы, реализуемой на восьмидесятиколонковых позиционных картах. Упомянул он так же о ленинградском дактилоскопическом эксперименте, но с сожалением констатировал, что время умных машин пока не пришло.
–Как бы не выгнали нас отсюда,– шепнул мне Горшков,– мы вовсе не из той оперы, даже боязно.
После заместителя министра выходили на трибуну другие генералы, призывавшие к созданию единой учетной основы, пригодной для централизованной механизированной обработки данных. Потом участников совещания развели по аудиториям, поделив на тех, кто обрабатывает перфокарты вручную, и на тех, кто претендует на машинную обработку данных. Наши фамилии назвали во втором списке. Заседания походили на научно-практический семинар. Сообщения участников сопровождались обсуждением и комментариями руководителя семинара.
Когда руководитель назвал наш город и фамилии выступающих, Горшков попросил выслушать одно за другим оба сообщения сразу и только после этого обсуждать предлагаемый нами проект. Однако, после наших выступлений ни вопросов, ни обсуждения не последовало. Руководитель семинара только сказал: «Интересно!»,– и вызвал следующего по списку. В перерыве к нам подошел полковник милиции с лицом доцента университетской кафедры и, обмахиваясь брошюрой, пожаловался, что в помещении сегодня не очень хорошая вентиляция при таком скоплении народа. Он оказался разработчиком информационно-поисковой системы, которую Москва предполагала реализовать на счетно-перфорационной технике и предложить к внедрению в том или следующем году. Горшков улыбнулся, а я сказал, что следовало бы сразу ставить задачу с перспективой обработки на ЭВМ.
–Мы помним о перспективе,– сказал полковник,– поэтому местные низовые подразделения займутся ручными перфокартами, областые и республиканские центры, в том числе ваш город, внедрят у себя перфосчетную технику, а Москва подумает, как наряду со всем этим приспособить электронно-вычислительные машины. То, что предложили вы, сегодня не позволит осуществить финансовая дисциплина. Сначала докажем общими усилиями работоспособность поисковых систем, а после этого, может быть, получим деньги на продолжение эксперимента. Вы поступили не очень красиво, когда полезли в пекло впереди батьки.
Полковник с лицом доцента вежливо протянул мне брошюру, которой обмахивался, как веером. Это был сводный план исследовательских работ и научных разработок Научно-Исследовательского института Министерства внутренних дел СССР. В разделе «Информационно-поисковые системы милиции» значилось использование перфосчетной техники. Два отчета об этапах работ планировались по этой теме : первый этап завершить в 1969, а второй в 1970 году.
В гостинице вечером к нам в номер зашел земляк из Челябинска, расположенного южней нашего города. Оказалось, он служил экспертом-трасологом •, имел диплом инженера и был сторонником перевода милицейских картотек на одну из заводских ЭВМ «Минск-22», но не имел поддержки у начальства. Горшков посоветовал обратиться лично к начальнику управления, но тот рассмеялся:
–Однажды на совещении я заикнулся об этом, но он меня оборвал, сказав: «Я лучше сяду на вонючего козла, чем на вашу электро-счислительную машину!»
На посадке в аэропорту мы встретились с нашим полковником. Оказалось, он не терял времени зря. Насчет штатного расписания информслужбы вопрос пока не решают, сказал он, но деньги на оплату арендного времени нам выделят. И , указав на меня Горшкову, добавил:
–Дайте ему, Авенир Федорович, полный текст математической части со всеми схемами, рисунками и формулами. Он добавит милицейскую постановку, и помогите составить научный отчет для регистрации его в главном реестре. Регистрировать согласны, но не тяните.
Наша совместная работа, как первая, по этой теме осуществленная в Союзе, зарегистрирована в Государственном Реестре под пятизначным порядковым номером в 1968 году. В следующем году ассистент кафедры вычислительной техники А.Ф. Горшков защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук.
Однажды меня вызвали к заместителю начальника управления. Там я был представлен приезжему начальнику – заместителю министра внутренних дел Латвии генералу Кавалиерису. Молодой красавец-генерал, не выпуская моей ладони, вглядывался в мое лицо и вдруг сказал:
–Мне кажется, Вы родом из Латвии, не так ли?
Этого не было в моем личном деле. По-видимому, он пользовался каким-то посторонним источником информации.
–Нет, товарищ генерал. Я уралец, но мои предки из Курземе и многие родственники живут в Лиепае.
Кавалиерис, смеясь, сказал полковнику Емельянову:
–Вижу, наш человек. Отдайте его нам. Но если возражаете, мы согласны остановиться на одном экземпляре копии разработки, зарегистрированной вами в Госреестре. Мы тоже внедрим у себя эту поисковую систему.
Высокопоставленный латышский посланец получил копии всех документов, и вскоре мы услышали о внедрении «рижской поисковой системы» в практику милиции Минска и Горьковской области, впрочем, каждый новый пользователь вносил в разработку свои идеи и изменения. В конце 1969 года латвийский министр отправил в Москву обоснованное предложение создать в Риге экспериментальный информационно-вычислительный центр, оснащенный одной ЭВМ «Минск-22».
Латыши не оставили Москве шанса отмалчиваться, и в 1970 году приказом министра внутренних дел Союза созданы первые информацонно-вычислительные службы в интересах борьбы с преступностью в Ленинграде, Свердловске, Горьком, Риге и Минске, ставшие позднее крупными информационно-вычислительными центрами. Первой нашей ЭВМ стала транзисторная «Минск-32», с помощью которой поздней молодые милицейские программисты, выпускники механико-математического факультета Уральского Государственного Университета реализовали немало собственных интересных поисковых систем, заслуживающих отдельного очерка..
—–
* Латентный – скрытый, невидимый, не проявляющийся внешне.
** Коп (англ. яз.) – полисмен.
***Идентификация – отождествление.
****Модус операнди (латинский яз.) – образ действий.
*****Дактилоскопист – экперт-криминалист, исследующий узоры пальцевых отпечатков в интересах изобличения преступника.
° «Бертильонаж» – система приёмов судебной идентификации, введенная французским юристом Альфонсом Бертильоном (1853-1914).
°° ЭВМ – электронно-вычислительная машина.
°°°Ассисиент кафедры – младший преподаватель, помогающий профессору на лекции, в проведении семинаров или в лабораторных работах.
°°°° Информатика – наука о структуре и свойствах информации, о её сборе, хранении, поиске, переработке в разных сферах человеческой деятельности.
°°°°° Лимузин – легковой автомобиль с крытым верхом.
• Трасолог – эксперт-следовед. Трасология – раздел криминалистики, занимающийся фиксацией и исследованием следов, оставляемых на месте преступления человеком, орудием или транспортным средством для установления или опровержения их тождества со сравниваемым объектом.