Вечер. Я стою у зеркала и мило улыбаюсь своему свежему и отдохнувшему отражению.
- Свет мой зеркальце скажи…
- Сейчас так скажу, всю оставшуюся жизнь отплевываться будешь.
- Вечно ты все опошлишь.
- А ты заканчивай беллетристикой заниматься.
- Это только сказка.
- Сказка ложь, да в ней намек: никогда не разговаривай со своим отражением, придет день и оно ответит.
- Если бы я знала это раньше!
- У тебя всегда все: не, слава Богу.
Ну, вот опять оно за свое, точно я ему не родная. Даже обидно. Посмотрите на него: стоит, рожи корчит. Чем не обезьяна? И самое-то обидное, если бы чье-то чужое, а то мое собственное.
- Прекрати.
- А я не хочу.
- Ну, вот, что мне с тобой делать?
- Что хочешь.
И взбрело же мне в голову купить это старое потрескавшееся зеркало. Меня всем семейным скопом отговаривали, ан нет, подай мне зеркало, и все тут. Теперь расплачиваюсь.
- Послушай, сегодня ко мне придут гости, смилуйся, помолчи до утра.
- Посмотрим, как себя вести будешь.
- Ну, тебя.
В дверь позвонили, и я пошла открывать. На пороге стоял Владимир. В одной руке он держал огромный букет цветов, а в другой бутылку шампанского. Я зарделась, принимая букет, пустила его в дом.
- Ну, вот опять. Прямо скоро либо оранжерею открывай, либо винный погреб. В баре уже стоит пять бутылок. Куда еще?!
Владимир удивленно поднял бровь. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Что б оно подавилось.
- Радио.
Владимир кивнул. А, что он мог еще сказать, когда, войдя в комнату, никого не обнаружил. Только вот откуда ему знать, что радио, специально поставленное для этих случаев, уже пять лет как отказалось работать.
- Проходи.
- Уютно тут у тебя.
- А как же! – поддакнуло зеркало, за что мне захотелось в него кинуть чем-то тяжелым.
- Может кофейку?
- Не откажусь.
Я ушла на кухню, на свой страх и риск оставляя Владимира и зеркало наедине. У меня было все уже готово, оставалось только залить растворимый парашек кипятком. Владимир вальяжно сидел на кресле, закинув ногу на ногу.
- Кофе.
- Да, спасибо.
«Я вроде не задавала вопрос? Или я что-то путаю?»- подумала, а потом отмахнулась от этой мысли, как от навязчивой мошки. Владимир сидел, изредка поглядывая на меня, словно оценивая, а стою ли я его усилий. Мне это не очень понравилось.
- А ты кто? – встряло упрямое зеркало.
- Прошу прощения?
- Кто по профессии? – выдохнула я.
- А, ты про это! Финансист.
- Понятно. Деньги считаешь. - констатировало мое отражение.
Я взглянула на зеркало. В нем отражался только Владимир. Но изображение его вряд ли соответствовало действительности. По какой-то непонятной причине зеркало вывернуло все его карманы, показывая, что они пусты.
- Да. Я весьма обеспечен.
Зеркало сделало так, что нос Владимира удлинился раза в четыре, и я с трудом сдержала улыбку. Дальше больше, отражение молодого мужчины изменилось до неузнаваемости, и вот уже не человек, а бык производитель вальяжно восседал на моем любимом кресле. Я хихикнула.
- Я что-то сказал смешное?
- Да нет, все в порядке. – тут же исправилась я.
- Может немного вина?
- Нет, пожалую, сегодня я не хочу.
Отражение Владимира снова стало человечным, только взгляд более явно отражал недовольство.
- Сонечка, вы такая красивая. Вы просто не представляете себе, на сколько неповторимы ваши искренность и красота.
Мое отражение появилось из-за занавески, злое, как голодная пантера. Ее взгляд метал молнии, а руки уперлись в боки. Даже маленькие витиеватые рожки выросли из моего лба.
- И, что дальше? – вопросило оно, только я открыла рот.
- Ну, как же Сонечка… - и тут весьма кстати Владимир обратил внимание на зеркало, стоящее прямо напротив него.
- Что уставился, похотливый козел?
- Соня, зеркало.
- Что, зеркало? – искренне удивилась я.
- Там ты.
- Владимир, я здесь, и я не могу отражаться в зеркале. Не тот ракурс.
- Ну, что козел, допрыгался. Галлюцинации.
- Соня, она там!
- Кто она?
- Ты!
- Владимир вам плохо?
- Нет ему очень хорошо. Драпал бы ты от сюда, парень покуда цел. – насмехалось зеркало, творя с отражением Владимира совершенно невозможные трансформации. Молодой мужчина в зеркале превращался то в кролика, которого съедает огромный змей, то в голубя, в которого стреляют из пищали, то в гладиатора, выпущенного на арену со львами, то в унитаз общественного пользования.
- Соня, я пойду. Что-то мне плохо.
- Ты еще зайдешь?
- Нет, то есть да, то есть нет…
- Пусть катится, не держи.
Владимир пулей вылетел в дверь, только его и видели. Вот и закончилось мое свидание в слепую. Я вернулась в комнату, села в любимое кресло и посмотрела в зеркало.
- Довольна.
- И, что это было?
- Впускаешь в дом всякий сброд, а потом ценности пропадают. Пока тебя не было, он все ящики облазил, под каждый коврик заглянул.
- Да. – грустно покачала я головой. – А посмотришь, вроде приличный человек.
- Приличный, то приличный, а палец в рот не клади.
- Ну, и ладно.
- И, что бы ты без меня делала?!
- Спасибо. – поблагодарила я отражение.
- Не за что! Ты только завтра протри меня полиролью.
- Договорились.
- А теперь спать.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. – ответило оно мне. – А знаешь, что хорошо?
- Что?
- Что, бутылочку, то он оставил.
- Ну, ты и скряга.
- Не скряга, а добытчица.