И что ты - насиловать его прям сегодня будешь? – стала ржать Танька. – Ну-ну. Тока без меня, плиз. - Она схватила кроссовки с носками и босиком убежала обратно к дому, а Катя осталась сидеть на корточках возле воды, которая то медленно пятилась от берега задом, то быстро возвращалась, растекаясь по песку и цепляясь за серые камни как старый рваный тюль.
Катя с друзьями приехала на вечеринку, которая устраивалась в загородном доме Бьёрна.
«Типа дача, да?» - спросила Катя. Она с утра всё думала: то ли надеть прозрачную блузку с белыми брюками, то ли джинсы с боль-менее приличной футболкой. «Вроде как дача - повернулась к ней подруга Таня. - И комары, сто процентов, вечером закусают. Так что нефиг выпендриваться, надевай что похуже».
И без Таньки было понятно, что светлых брюк будет поcле жалко, если в них посидеть на зелёной траве, но есть решения, которые лучше принимать вдвоём. Катя сунула в полотняную сумку свитер и пару холодных бутылок пива в дорогу.
- Тебе не кажется, Таньк, что я от него толстею?
- Кажется – крестись. И давай двигай быстрей - потянула Таня подружку к маленькому автобусу, который прислал за их компанией Бьёрн.
Типа дача находилась на длинном узком острове, что справа от Швеции. Было удивительно ехать туда по бесконечно долгому мосту и представлять автобус такой же яхтой, какие вокруг слепили глаза белоснежными парусиновыми треугольниками. Автобусик плыл между парусами по мосту вперёд, вокруг шевелилось море. Мост перетёк в узкую лесную дорогу, море отстало, и через час они въехали в распахнутые деревянные ворота.
Бьёрново поместье занимало солидный береговой кусок с морем, соснами и свежими травяными полянками. На одной стояла небольшая избушка, крашенная красно-коричневой краской, а в отдалении другой домик: высокий узкий деревянный цилиндр, который был когда-то водокачкой, а сейчас служил Бьёрну и его жене Марте спальней.
Марта была занята в Стокгольме, так что гостей встречали только хозяин и двое белоголовых мальчуганов семи и одиннадцати лет. Кто-то из ребят схватился помогать Бьёрну с грилем, остальные парни отправились курить и чесать языками. Катя с девушками резали салаты на кухне. Но вскоре она повздорила с Валькой, заявившей, что Катя режет лук слишком крупно. «Режь сама, раз такая умная..» - Катя бросила на стол липкий от лукового сока нож и выскочила через маленький коридор на улицу.
Рядом с домом играли в футбол Бьёрновы дети и пятнистый терьер. «Хей-хей!» - крикнула им прибежавшая вслед за Катей Танька. «Хей» - остановились маленькие блондины. «Ууу-у. Какие красивые дети! Глазки голубенькие... Я тоже такого хочу» – тихо простонала Катя. «Ну и рожай со своим» - засмеялась Таня, пнув подкатившийся к ней чёрно-белый мяч. «У него волосы чёрные, а мне блондинчик вот такой нужен!» - Катя раздражённо растопырила воняющие луком пальцы и вытерла руки о джинсы. «Слушь, где здесь вода, кроме кухни?»
Младший парнишка проводил её в ванную. Девушка с нежностью смотрела на лохматую белую макушку. «А вот будет и у меня такой» - она ополоснула руки и вернулась на улицу. Тянуло грильным дымом, Танька с детьми и собакой подолжали гонять мяч.
Катя села на скамью возле длинного дощатого стола. Она уставилась на Бьёрна и не опустила взгляда, когда он посмотрел в её сторону. «Эй, вам скучно?» - крикнул ей Бьёрн. Он оставил гриль и быстро подошёл к девушке.«Море моё вы уже видели?». Его волосы были пегими, глаза голубыми, но как-то противно выцветшими. «А почему море ваше?» - вежливо спросила она, пока они шли между сосен к побережью. «Я про свою часть берега и вид отсюда говорил. Красиво ведь, а?»
Море было, в принципе, таким же, как в Финском заливе: серая нервная поверхность, которая вздрагивала даже от лёгкого прикосновения чаячьего крыла; жёлтое солнце; чешуйчатая кожа сосен, полоскавших в солёной воде длинные красноватые корни; большие остроугольные камни на белом песке и хилые розовые цветочки в блёклой прибрежной траве. «Хорошее тут у вас место» - сазала Катя.
Бьёрн уселся на большой серый камень и рассказал столетней давности историю о русской девушке, которая приехала однажды в эти места и влюбила в себя кого-то из прежних хозяев дачи. Всё было очень сложно, поэтому любовь кончилась несколькими трупами, продырявленными из револьвера хозяина. Самоубившись, он поставил в этой трагедии точку. Скребя ребром кроссовки тонкий песок, Катя рассеянно заметила, что не все русские девушки столь опасны и попросила показать ей интерьер бывшей водокачки. Бьёрн помялся, но потом предложил сделать это немного позже и ушёл к грилю. Катя осталась сидеть, решая в уме генетическую задачку, в графе «дано» которой присутствовали жгучий брюнет муж, её собственные крашенные в рыжий цвет изначально пепельные патлы и невразумительная масть Бьёрна.
Прискакала Танька сказать, что всех зовут к столу. «Тань, я с ним договорилась уже... Про блондинчика...». «У тебя совсем сёдня крыша съехала? Ты чего трындишь? Ему алименты тебе отсылать охота? С чего он с тобой спать будет?» «Ну я ж не скажу про ребёнка. А Бьёрну чего? – Ничего. У него же по морде видно, что он со всеми без разбору трахается».
«Так он про ребёнка потом и не узнает? Ну ты подлая... А мужу что скажешь – что его?» Катя кивнула, разглядывая чуть выпуклую линию между небом и морем. Танька сняла кроссовки, стянула белые носки и кинула их на песок. Она подошла к воде и потрогала её голой ступнёй. «Холодная... Антарктида здесь какая-то. У нас в Питере и то, вроде, теплее...»
«И жить дитё будет с вами в хрущобе и знать не узнает, что у него на самом деле вот это всё есть» - сказала она вдруг, оглядев море. «Я б от такой гадины матери отказалась. Ладно, пошли лопать».
Когда Катя вернулась к приятелям, компания уже сидела за столом и жадно подхватывала рыбин, которых Колька беспрерывно таскал от Бьёрна. Катя смотрела на Бьёрна и слегка дрожала, ожидая, когда же ужин кончится и хозяин покажет ей бывшую водокачку. «До меня дошло, чего ты такая сдвинутая сегодня: у тебя...» - Таня наклонилась к её уху и прошептала что-то. «Дура! – зашипела Катя – тут речь о жизни и смерти, а ты... дура!»
- Катя, идите сюда! – закричал вдруг от гриля Бьёрн. Девушка радостно рванула с места.
-Как вы думаете, Катя... вот я нашёл на кухне базилик. Стоит посыпать рыбу базиликом? - Катя пожала плечами. Она не знала.
-Жаль. Ну идите, кушайте.
Со злым лицом она вернулась к столу, где её друзья напихивали бездонные рты рыбой и овощами. Валька со Степаном травили похабные истории, а стерва Танька без остановки хохотала. Минут через десять Бьёрн оставил пустой уже гриль и пошёл в сторону водокачки. «Ура» - шёпотом сказала Катерина. Она вскочила и перекинула ногу через скамейку. Танька перестала смеяться и ухватила подружку за рукав. «Ой, Катечка, я описалась - тихо проговорила она – Идём со мной, а то все поймут».
Она потащила за собой Катерину, которая безотрывно смотрела на входившего уже в водокачку Бьёрна. «Хорошо трусики вторые взяла» - приговаривала Танька в ванной, пока Катя возбуждённо крутилась, подгоняя подругу невразумительными междометиями.
«Да поцелуй же ты меня, перипетуля. Чичас!» - бормотала себе под нос Танька, когда они возвращались. Бьёрн уже сидел со всеми за столом. Катерина молча прошла мимо к морю. Два белых лебедя били у берега по воде огромными крыльями. «Блондинчики» - почти заплакала Катя.
Потом они снова долго ехали по длинному-длинному мосту. Смеркалось. Посветлевшее море мягко сливалось с тёмным уже небом. На берегу впереди горели огни. Потом небо погасло, но море по-прежнему угадывалось по влажному переливчатому блеску.«Я уже высохла» - радостно прервала сама себя Танька, напевавшая до того про земфирины мокрые джинсы. «Откуда такие козлы берутся?» - невпопад ответила ей Катя и глотнула из коричневой бутылки тёплое, недопитое раньше пиво.
http://proza.ru/2004/11/19-219