Он не был романтиком
Ставрополь знаменит своими людьми. Именно они создают его историю, делают город таким, какой он есть. Представляю вашему вниманию рассказ об одной такой почти легендарной личности – Михаиле Акулове.
О таких, как он, слагались песни и легенды, ведь его юность пришлась на 20-е годы прошлого века.
Михаил Сергеевич Акулов был хорошо известен в Ставрополе и крае. Помню, с каким волнением тогдашние мальчишки и девчонки получали из его рук комсомольские билеты. Любопытно, что ему комсомольский билет, кстати, под № 1, вручили весной 1920 года. Именно 30 марта в Ставрополе была создана городская комсомольская организация. В оргкомитет в числе других, вошел и 16-летний ученик литейщика Миша Акулов.
Казалось бы, у Акулова были все основания считать себя легендарной личностью. Но он таковым не был. Вспоминаю его встречу с молодыми солдатами одной из воинских частей в краевом центре. Открывая ее, офицер-политработник с пафосом говорил о «романтике далеких 20-х», называл гостя «живой легендой».
Михаил Сергеевич решительно его прервал:
- Не надо высоких слов.
И на этой встрече, как, впрочем, и на других, он с горечью и болью говорил о страшной разрухе, голоде 20-30 годов, особенно на селе, о тяжелых испытаниях, которые выпали на долю его ровесников, о пол- ном опасности пути, который он выбрал.
- Вместе с комсомольским билетом, - вспоминал он, - нам вручали винтовку и патроны. Вступившие в союз молодежи становились участниками ЧОН - части особого назначения. Военно - партийные отряды 1919-1925 годов для помощи советским органам в борьбе с контрреволюцией.
История стирает из памяти многое, поэтому я обратился в отдел фондов краеведческого музея имени Г. Прозрителева и Г. Праве. Мне была предоставлена объемная папка, где хранятся докумен-
ты, фотографии и другие материалы, касающиеся одного из Акуловых - Михаила. В тот период, ког- да мне довелось общаться с ним, ему было уже далеко за 60. Глядя на его красивое, мужественное лицо, статную фигуру, волнистую, чуть тронутую сединой шевелюру, невольно представлял, каким красавцем он был в молодости. И еще отличался Михаил бесстрашием, умением разбираться в самой сложной ситуации и принимать единственно правильные решения. Во многом именно за эти качест- ва в июне 1920 года он стал профессиональным чекистом.
В том, что почти в юном возрасте Михаил начал работать в «компетентных органах», в общем-то, нет ничего удивительного. Несправедливым было бы высказывать слова осуждения в его адрес. Вот что говорит по этому поводу известный историк и публицист Рой Медведев: «Нельзя судить о прош -лом с позиций сегодняшнего дня. Деятельность ВЧК-ГПУ... была окружена не только многими тайнами, но и ореолом романтики, и эта романтическая идеология притягивала... многих хороших и честных молодых людей».
В годы массового террора, когда Акулов мог воочию убедиться, как под удары карательных органов попадали невинные люди, у него (к тому времени уже перешагнувшего 30-летний рубеж) могло наступить разочарование. А тогда ему поручались наиболее ответственные задания.
В конце 1922 года под видом дворянина Андрея Березовского вместе с бывшим белым офицером, пере -шедшим на сторону советской власти, Акулов выезжает в Царицынскую губернию для розыска и аре -ста капитана белогвардейской контрразведки Рудова, скрывавшегося там после совершенных зверств в Ставрополе. Благодаря умелым действиям молодого чекиста был арестован не только Рудов, но и около 30 членов подпольной антисоветской террористической организации.
30-е годы - особый период в жизни Михаила Акулова. В перипетиях его судьбы, как в капле воды отражено то трагическое время.
В июле 37-го он (трудно установить, по каким причинам) неожиданно был уволен из «органов». Что было дальше? Приведу выдержки из хранящейся в его деле автобиографии: «В октябре 1937 года, когда аресты достигли невероятных размеров, меня как чекиста запаса неоднократно вызывал Пятигорский гор -отдел НКВД с целью привлечения к ведению следственных дел. Но я отказался вести эти дела и 29 октября по распоряжению Булаха (в то время - начальника краевого управления НКВД) был арестован. На допро -сах у меня требовали признание о связях с Николаем Степановичем Янушевским, который был арестован раньше меня как «враг народа» (в 1930 году Янушевский, участник гражданской войны, был председа -телем Пятигорского горсовета, а Акулов возглавлял Пятигорский горотдел ОГПУ).
В тюрьме Акулов провел 6 месяцев, пройдя, как он пишет, через все моральные и физические муки. Конкретных обвинений ему предъявлено не было. 29 апреля 1938 года он был освобожден, а Булах, сообщает далее в автобиографии, «оказался в прошлом петлюровским офицером и вместе со своими подручными по дикому произволу, в свою очередь, был арестован. Военным трибуналом все они были приговорены к высшей мере наказания, и приговор был приведен в исполнение». Такое было время.
Во время Великой Отечественной войны Михаил Сергеевич служил в военной контрразведке
«СМЕРШ» Северо-Кавказского фронта, правда, непродолжительный период из-за контузии.
Характерно, в разные годы партия бросала Акулова на различные участки хозяйственного и культур -ного строительства - в Ставрополе он был директором подсобного хозяйства кожевенного завода, руководил ремесленным училищем № 1, в котором в 1918-1920 гг. учился на литейщика. В 1948 году Михаил Сергеевич ушел на пенсию. А через 10 лет, что называется, пришло второе дыхание. С его активным участием при крайкоме ВЛКСМ был создан совет ветеранов комсомола. В течение 11 лет, до своей смерти в 1969 году, Акулов - бессменный его председатель. Кроме этого, он возглавлял совет старейших комсомольцев. Тогда-то я и узнал его близко, работая в горкоме комсомола.
Почти вся жизнь Михаила Акулова прошла в Октябрьском районе краевого центра на улице Трунова, в маленьком частном домике. Я нашел его. Здесь давно уже другие хозяева. Молодые. Они и не знают, кто тут раньше жил. А вот соседи-старожилы говорят с теплотой: «Помним и Михаила Сергеевича, и его жену Веру Николаевну. Очень хорошие , добрые были люди...».