Она знала, чего хотела, он - нет. Ее жизнь простиралась вдаль дивной дорогой. Учиться, быть жадной до знаний и успеха, добиваться и стремиться. Ей не хватало семи дней в неделе. Его дни тянулись спокойно, без всплесков, жизнь если и казалась дорогой, то кольцевой. Если он сидел на холме, созерцая, то она предпочитала спуститься и дойти до горизонта. Он гулял по берегу, она предлагала переплыть реку. Он чувствовал и предполагал, она убеждала и верила, лишь тронув рукой.
Она стремилась быстрее внести ясность в их отношения. Он сопротивлялся, как мог. Для него эти отношения не знали имени. Все устраивало, как было. Просто двое, просто вместе. Сегодня было так, завтра могло стать иначе. Ее становилось слишком много, он захлебывался в ее настойчивом присутствии. Любовь могла быть только взаимной, она не сомневалась в этом. Для него любовь существовала книжной поэзией летних закатов, лирической дымкой неразгаданных тайн. Она - из плоти и крови, живая и реальная, с любовью не сочеталась.
В сплетении жарких рук, в сладкой борьбе, в единении тел, забывшись и наслаждаясь, он не заметил, как выдохнул какие-то слова. Слишком яркие и страстные, чтобы за ними ничего не крылось и за которые обычно следовало отвечать. Она услышала и слова вернулись к нему, из них сочилась любовь. Он просто сказал, не подумав, а она полюбила, поверив в искренность его шепота.
Человек часто ужасен с теми, кто их безответно любит. Он потерял покой, заповедь погибшего французского летчика раздавила его тихую свободу. Она оказалась в его власти, но он тоже попал в плен. Он ее приручил, он за нее отвечал. Она ломала привычный уклад его давно состоявшейся реальности, он, не в силах угнаться за ней, наблюдал, как она кроила его жизнь.
Он мечтал медленно брести к звезде, она настаивала перейти на бег. Ей было скучно, когда он веселился, ее взор нетерпеливо горел, когда его глаза потухали задумчивой поволокой. Он мечтал жить, как всегда, с ней или без нее. Война без победителей назревала с обреченной неизбежностью. Как объяснить человеку, твердо ступавшему по земле, что многие потуги тщетны, даже его попытки полюбить в ответ. Мир вокруг слишком глубок и полон мудрости, чтобы пытаться что-то переделать в нем. Земные победы казались ему пустыми и ничтожными в вечности. Он считал повседневность конечной и ненужной, а раз так, то мечтал, пока не сгинет навсегда, хотя бы попытаться взглянуть в бездонные глаза Тайны, не оставляя время на жизнь, на любовь, на карьеру. Она не сдавалась. Она любила, убежденная, что он лишь спал нехорошим сном и необходимо было просто разбудить. Ее интересовало решительно все, в том числе и то, что не могло пригодиться, она не желала замечать, насколько он безразлично относился к слову честолюбие. Он начал тихо ненавидеть день, когда их глаза впервые встретились.
Оба ничего не добились. Она - потому, что вышла за него, он - потому, что ничего не хотел. Ее стремительную карьеру заслонили дети и семейные будни. Покой его созерцания растаял с топотом маленьких ножек, за звоном тонких голосов, просивших есть. Он отвечал за всех, по- прежнему находясь в плену. Но познал любовь. К детям. И через детей - к ней.
Любовь, словно мираж, иногда оборачивалась взаимной ненавистью за невоплощенные мечты, но чаще – все же, любовью, за детей, за радость быть вместе. Так они и живут где-то на Земле, она, не заглянувшая за горизонт и он, не познавший вечности. Но испытавшие любовь.