Не существует другого народа, чье происхождение и история были бы так же малоизвестны, как происхождение и история перуанцев. Их анналы едва ли заключают описание четырех веков.
Согласно традиции этих народов, их законодателем и Верховным Инкой был Манкокапак.
По его словам, Солнце, которое они называли своим отцом и почитали как божество, сжалившись над их варварством, в коем они жили с давних времен, послало на землю двух из своих детей, сына и дочь, чтобы дать перуанцам законы и побудить их стать разумными людьми, строящими города и обрабатывающими землю.
Таким образом, именно Манкокапаку и его жене Койа-Мама-Оэлло-Хуако перуанцы обязаны законами, нравами и ремеслами, сделавшими их счастливым народом до той поры, пока жадность племени, о существовании которого они даже не подозревали, послала в их земли тиранов, чье варварство стало позором для человечества и преступлением века.
Положение, в котором находились перуанцы во время высадки испанцев, не могло бы быть более выгодным для последних. Уже некоторое время поговаривали о древнем оракуле, предсказавшем, что после череды королей в их страну прибудут удивительные люди, каких никогда не видели прежде, которые захватят их государство и разрушат их религию. Хотя астрономия была одной из основных наук перуанцев, они страшились чудес так же, как многие другие народы. Три круга, замеченные вокруг луны, а более того кометы наводили ужас. Орел, преследуемый другими птицами, море, вышедшее из берегов, – наконец, все делало предсказание столь же непогрешимым, сколь зловещим.
Старшему сыну седьмого инка, чье имя на перуанском языке предвещало несчастье этой эпохе, еще до того привиделся человек, внешностью сильно отличавшийся от перуанцев. Длинная борода, платье, покрывавшее призрак до самых пят, неизвестное животное, которое он вел на поводе, все это испугало молодого принца, которому привидение сказало, что оно было сыном Солнца, братом Манкокапака и звалось Виракоша. К сожалению, эта небылица запомнилась перуанцам и, как только они увидели испанцев с длинными бородами, покрытыми ногами и в седле на животных, подобных которым они не знали, то приняли захватчиков за детей Виракоша, назвавшегося сыном Солнца. Поэтому узурпатор присвоил себе титул потомка божества, которому они поклонялись, что и было передано им испанскими послами.
Все стало подвластно захватчикам: народ везде один. Почти повсеместно испанцы были признаны богами, чей гнев можно смирить лишь изрядными подношениями и унизительным поклонением.
Заметив, что лошади испанцев грызут удила, перуанцы вообразили, что эти покоренные монстры, разделявшие их почтение и, быть может, их религию, питаются металлом. Они приносили все свое золото и серебро и каждый день окружали животных такими пожертвованиями. Ограничимся этим штрихом, чтобы обрисовать доверчивость жителей Перу и легкость, с которой испанцы вводили их в заблуждение.
Как бы перуанцы ни почитали тиранов, они уже слишком показали свои несметные богатства, чтобы получить снисхождение со стороны испанцев.
Целый народ, покорный и умоляющий о пощаде, был пронзен лезвием меча. Поправ все законы гуманности, испанцы стали полными хозяевами сокровищ одной из самых прекрасных частей света. Механические победы, пишет Монтень , вспоминая низкую цель этих завоеваний! Никогда прежде, добавляет он, честолюбие и неприязнь не сталкивали людей друг с другом до такой степени, чтобы привести к столь ужасной войне и к бедствиям столь прискорбным ...
Вот так перуанцы стали горестными жертвами алчного народа, который поначалу выказывал им искренность и даже дружбу. Однако по незнанию наших пороков и по простодушию своих нравов они оказались во власти вероломных врагов. Несмотря на то, что бесконечные пространства отделяли их города от «Солнца» нашего мира, они стали его добычей и самым ценным владением.
Какое зрелище для испанцев – сады вокруг храма Солнца, где деревья, цветы и фрукты были сделаны из золота с невиданным в Европе искусством! Стены храма, покрытые тем же металлом, бесконечное число статуй, украшенных драгоценными камнями, и многие другие небывалые богатства ослепили завоевателей злополучного народа. Дав волю своей жестокости, они забыли о том, что перуанцы – тоже люди.
Краткий анализ нравов несчастного народа завершит вступление, которое мы сочли необходимым для последующих писем.
Представители этого народа были, в основном, прямодушны и человеколюбивы. Приверженные своей религии, они строго соблюдали законы, созданные, по их убеждению, Манкокапаком, сыном Солнца, которому они поклонялись. Хотя это светило было единственным божеством, в честь которого возводились храмы, они признавали над ним Бога-созидателя, названного Пашакамак – величайшее для них имя. Слово Пашакамак произносилось крайне редко и со знаками безмерного почтения.
Кроме того, перуанцы поклонялись Луне, которую считали женой и сестрой Солнца. Они думали, что она мать всех вещей, но, как все индейцы, верили, что она разрушит мир, упав на землю, которую и уничтожит при падении. Гром, называемый Йалпором, и молнии принимались ими за посланцев небесного правосудия. Такие верования способствовали в большей мере священному почтению, которое им внушили первые испанцы, чье огнестрельное оружие они приняли за орудия грома.
У перуанцев существовало понятие о бессмертии души. Как и большинство индейцев, они верили, что душа уходит в неведомые края, где ее награждают или наказывают по заслугам.
Золото и все, что у них было самого ценного, становилось пожертвованием Солнцу. Райми был главным праздником этого божества: ему подносили в кубке маис, род крепкой настойки, которою перуанцы умели извлекать из одного местного растения и пили до опьянения после жертвоприношений.
В великолепном храме Солнца было сто дверей. Только царствующий инка, называемый Капа-Инка, мог приказать их открыть, и только он один имел право войти внутрь храма.
Посвященные Солнцу девственницы воспитывались в храме почти с рождения под руководством своих Мама, или наставниц, если только закон не предназначал их к браку с инками, которым полагалось жениться на своих сестрах, а если таковых не было, то на первой принцессе крови, девственнице Солнца. Одним из основных занятий этих дев была работа над диадемами инка, вся роскошь которых состояла в подобии бахромы.
Храм украшали идолы разных народов, покоренных инками и принявших культ Солнца. Богатство металлов и драгоценных камней, которыми был убран храм, придавало ему пышность и блеск, достойные почитаемого в нем божества.
Послушание и уважение перуанцами своих королей основывались на убеждении, что Солнце являлось их прародителем. Однако привязанность и любовь, которые питал к ним народ, были плодами его собственных добродетелей и справедливости инков.
Молодежь воспитывалась со всей заботой, требуемой благословенной простотой их нравов. Покорность не страшила умы, так как с раннего детства люди убеждались в ее необходимости и в том, что к ней не примешивались ни тирания, ни честолюбие. Скромность и взаимное уважение были основой детского воспитания. Чуткие в исправлении первых недостатков, воспитатели останавливали развитие нарождающейся страсти или направляли ее на благо общества. Одни добродетели ведут за собой другие. Чтобы дать представление о добродетелях перуанцев, достаточно сказать, что до прибытия испанцев было достоверно известно, что ни один перуанец ни разу не солгал.
Амаута, философы этого народа, преподавали молодежи научные открытия. В этом отношении перуанцы пребывали еще в младенчестве, зато они были и в зените благополучия.
По сравнению с нами перуанцы были менее просвещены в науках и искусствах, но, тем не менее, обладали достаточными знаниями, чтобы не нуждаться ни в чем необходимом. Капа, или кипо , занимали у них место нашей письменности. Разноцветные шнуры из хлопка или внутренностей животных, связанные между собой, напоминали им с помощью определенно расположенных узлов о том, о чем они хотели вспомнить. Такие шнуры служили им анналами, сводом законов, обрядниками и т.д. Кипо были вверены на хранение чиновникам, так называемым Кипокамайо. Финансы, счета, дань, любые торговые сделки, – все, что угодно, можно было выразить в кипо с такой же легкостью, как на письме.
Мудрый законодатель Перу, Манкокапак, сделал священной обработку земли. Ее обрабатывали сообща, и дни, посвященные этому труду, были радостными. Повсюду каналы невероятной протяженности распространяли прохладу и плодородие. Но что едва поддается воображению, так это то, что, не имея никаких железных или стальных инструментов, полагаясь исключительно на силу своих рук, перуанцы опрокидывали скалы, продалбливали высочайшие горы для строительства превосходных акведуков и дорог, которые они проложили по всей стране.
В Перу достаточно знали геометрию, чтобы измерять и делить земельные участки. Медицина же были неизвестной наукой, хотя в отдельных случаях перуанцы прибегали к использованию каких-то таинств.
Гарцилассо сообщает, что у них была своего рода музыка и даже подобие поэзии. Их поэты, так называемые Азавек, сочиняли своего рода трагедии и комедии, разыгрываемые по праздникам сыновьями Касиков , или Курака , перед инками и всем двором.
Таким образом, единственным знанием, приобретенным перуанцами с некоторым успехом, были нравственность и наука законов, полезных для общественного блага.
Надо признать, говорит историк , что они совершили столь великие дела и утвердили столь достойное управление, что мало найдется народов, которые могли бы похвастаться, что превзошли их в этой области.