Вечер обещал быть чудесным. Горбатов, тогда ещё студент 4-го курса, и его избранница, третьекурсница Юля, ехали из ресторана, где Горбатов с блеском потратил четыре стипендии, к нему домой, благо родители уехали на дачу. За Юлей Фёдор ухаживал до этого чуть ли не два семестра, написал за неё курсовик по собственной инициативе, при каждом удобном случае провожал до дома или хотя бы до метро, звал в кино и в кафе, звонил вечерами - словом, делал всё то, что полагалось, по его мнению, делать влюблённому студенту. Про цветы и комплименты тоже не забывал. Ну, к слову, девушка того заслуживала - умница, отличница (если не считать четвёрки за горбатовский курсовик), красавица...
Ладно... в общем, они поднимались по эскалатору. Ну, естественно, обнимались там, целовались, все дела, ну, как обычно. Горбатов стоял на ступеньку ниже Юли. И вот, когда он в очередной раз спрятал лицо у неё на груди, меховой воротник Юли пощекотал Фёдору ноздрю и вызвал мощный импульс чиха. И чих состоялся. Облегчённый Горбатов откинулся назад, чтобы с улыбкой посмотреть Юле в лицо, сказать "Спасибо, солнышко!" в ответ на "Будь здоров!" и поцеловать её ещё раз, но его внимание привлёк повисший на груди Юлиной куртки сгусток молочно-зеленоватых соплей, последствий и, так сказать, отпрысков горбатовского чиха. Ошеломлённый Фёдор медленно достал из кармана платок и с бормотанием чего-то вроде "Ой, я тут это, прости, вот случайно, это тут, ну вот, ты прости, я это случайно вот тут вот, тут это вот, вот тут вот это тут случайно вот я вот..." принялся оттирать своё художество с куртки девушки.
- Федя... - изменившимся из романтического в испуганный голосом спросила Юля, - это что?..
- Так это тут... понимаешь, я чихнул, а оно вот... - растерянно лепетал Горбатов, бережно заворачивая следы своего позора в платочек.
- Это что... СОПЛИ?!! - завопила она на весь эскалатор.
- Ну да, что же... - Горбатов попытался заставить её взглянуть на дело со смешной стороны, но его слова оборвала звонкая пощёчина. Он удивлённо поднял глаза на девушку, но тут её вырвало ресторанным ужином прямо ему в лицо. От неожиданности Фёдор шатнулся назад, его рука с полным платком соплей скользнула по поручню, он потерял равновесие и покатился вниз по эскалатору. За несколько последних долей секунды в его голове ещё пролетели мысли о четырёх стипендиях, о чёртовом воротнике, о том, что через несколько часов он собирался признаться Юле в любви. А потом наступила темнота.
041007