Молодильные яблоки
(где-то там, на краю души)
В последнее время она чаще обычного стала смотреться на в зеркало, по долгу разглядывая своё лицо, выбирая в основном время утром. Она то, делала губки бантиком, то, вытягивала их, то, разглаживала руками на лице морщинки, которых с каждым годом становилось всё больше и больше, и всё заметнее. Пожалуй, вот только глаза время не тронуло. Они такими же и остались зелёными, весёлыми, игривыми и озорными. Да волосы после умелых рук её подруги парикмахера всё ещё держались в прическе.
Потом она встала, и с оборота повернулась перед трюмо, любуясь своей фигурой, которой господь бог её совсем и совсем не обидел, сохранив в ней всё, как и в молодости. Но только усталость к вечеру с годами стала ощущаться всё сильнее, и сон стал каким-то чутким, тревожным и прерывистым.
А не так давно на юбилее давней подруги в ресторане её пригласил танцевать, и там же её настойчиво домогался один весьма и весьма молодой человек…. Правда, свет там был не очень ярким и молодой человек не очень трезвым. Но, тем не менее, ей это льстило…
- Эх, сбросить бы мне сейчас годков так надцать, и понеслась бы я тогда по жизни, и закружилась…. И я бы тогда не упустила ни одного шанса… - тяжело и томно вздохнув, сказала женщина своему зеркальному отражению, и оно с ней молча согласилось...
Женщину звали Лидией Михайловной, и в молодости она была ещё той штучкой, ох и любила же она мужикам головы вскружить, от чего у неё самой в душе просто дух захватывало…
Решив, что не вечно же ей сидеть и тосковать возле зеркала, и что надо бы и в магазин сходить за продуктами, за молоком, за хлебом, и ещё коту купить какое-нибудь лакомство, а то ластится у ног уже целое утро.
Не спеша, одевшись, Лидия Михайловна пошла в магазин, что был по ту сторону улицы, прямо через дорогу. На улице было много машин и народа. Все куда-то спешили, бежали, опаздывали – в общем, суетились. Среди всех тех, кто бежал вперёд, была и бабушка, божий одуванчик с котомкой, норовя отчаянно перейти улицу в не положенном месте. Издалека она напоминала чем-то старую гориллу.
Поток машин на улице был такой, что перейти бабусе на ту сторону никак не удавалось, и Лидия Михайловна проходя мимо бабули божьего одуванчика, остановилась. Бабушку, ей стало жалко.
- Наверное, скоро сама такой же стану, немощной и никому не нужной - сочувственно подумала она и решила помочь бабусе.
- Давайте я вас переведу через дорогу на пешеходном переходе, это здесь совсем не далеко - вежливо предложила ей Лидия Михайловна.
- Ой, спасибо внученька, спасибо милая - причитала бабуля, цепко держась своей костлявой рукой за её локоть. Вблизи бабуле на вид было лет триста – и никак не меньше. Благополучно оказавшись на другой стороне улицы, та приободрилась и принялась ещё раз благодарить свою проводницу.
- Ой, да спасибочки, милая ты моя - скрипела она своим старческим голосом.
- Да родненькая ты моя, на вот возьми, пожалуйста, это яблочко, да не простое оно, а молодильное, я вижу, ты о том давно мечтаешь. Да аккуратненько с ним будь, маленькими такими кусочками откусывай, где-нибудь раз в неделю. А пока оно надкусанное тебе без надобности будет, ты его лучше в мешочек полиэтиленовый заверни да в морозильную камеру убери, ну чтоб не попортилось, а то основа то у него, уж больно натуральная, а не синтетическая какая-нибудь, протянула бабушка женщине яблочко в знак благодарности. С чем и была такова.
Дома Лидия Михайловна не спеша, рассортировала все свои покупки, что в холодильник убрала, а что по кухонным полочкам разложила. А потом совершенно без задней мысли вымыла то самое молодильное яблочко и пошла, смотреть телевизор, по которому шел новый затяжной и долгоиграющий мыльный сериал. Правда, когда по телеку пошла реклама, она, равнодушно отвлёкшись мыслями, взяла в руку яблоко и откусила, ну, скажем, довольно таки большой кусок, и стала, не спеша его пережевывать. На вкус оно оказалось обычным яблоком, типа Анис. Но потом, вспомнив слова бабушки, которые поначалу ей показались смешными, больше откусывать его не стала, а убрала обратно в морозилку, завернув в пакетик, как и было велено.
На утро, привычно усевшись возле зеркала, Лидия Михайловна отчетливо увидела, что морщин на её лице стало заметно меньше, и сон в эту ночь у неё был на редкость ровным, тихим сладким и спокойным.
А следующим утром всё повторилось, только следа от морщин у неё уже почти не осталось, ей было уже где-то около сорока. Появился здоровый такой румянец, и черты лица вдруг обрели вид сладкой, решительной, разящей и зрелой женщины, способной любить самой и позволять себя любить другим. Но где-то там, на самом, самом краю души, если можно так сказать, стала заявлять о себе и её плоть, потихоньку напоминая ей о том, что она всё-таки женщина.
Последние сомнения по поводу бабкиных слов, словно покинули её душу. Лидия Михайловна была просто на небесах от счастья. Быстренько умывшись и сделав лёгкий макияж, она вдруг решительно собралась пройтись по улице. Легко спорхнув в низ по лестнице со своего поднебесного четвёртого этажа, она совсем ни чему не удивилась. В её теле стала появляться какая-то такая свежая лёгкость, отдалённо напоминавшая ей молодость.
Лида стройною, лёгкою и твёрдой походкой, медленно шла на встречу движению машин, по самому краюшку тротуара, замечая, как многие водители стали на неё обращать внимание, и некоторые даже останавливались с предложением подвезти. И всё это так вскружило голову Лидии Михайловны, что она сняла со сберкнижки все свои сбережения и отправилась в магазин покупать новые модные вещи.
Следующим же утром перед зеркалом ей уже было не полных тридцать. От морщин у неё уже не осталось и следа, всё её тело просто дышало здоровьем, а томные занывания в теле напоминали о себе всё сильнее и больше. И Лидии Михайловне вдруг захотелось безрассудной любви, такой, что бы она всю её захватила, закружила, завертела и унесла в тот, другой мир, мир приятных ощущений и переживаний, от чего легко можно было потерять голову и потом…. совсем не жалеть об этом...
- Не слишком, ли я, дура, тогда большой кусок от этого яблока откусила? Надо бы с ним того, быть поаккуратнее, повременить бы пока надо? Видать права была старая, а ну как буду молодеть, и молодеть, до самого детского сада, вдруг стали посещать Лиду мысли, которые сначала будучи приятными вдруг стали потихоньку принимать более тревожный оттенок.
И всё у неё пока было хорошо, но вот беда, она стала за собой замечать, что что-то держит и тормозит её сознание и жизненный опыт, которые у неё остались почему-то такими же, пятидесятилетними. И это что-то вдруг напрочь отбило у Лидии Михайловны такое понятие - как безрассудство, без которого вся любовь была бы просто невозможна…
У неё вдруг стали нарастать два противоречия, противостояния, которые между собой никак не хотели стыковаться, они как бы начинали «глючит» между собой. И то, о чём она так долго мечтала, по мере того, как всё сбывалось, начало потихоньку тяготить её душу грузом прожитых лет, всё больше отдавая в глубину горечью переживаний из прошлого, того всего хорошего, что у неё уже было, и от этих мыслей ей потихоньку стало становиться не по себе. Но по утру, её новая и ветреная молодость опять брала - своё…
Было прекрасное летнее лебединое утро. Лёгкий ветер только что рассеял слабый туман над каналом, шелестя молодыми листочками на деревьях, где чуть ниже восточного моста стояла Лидия Михайловна, собравшись съездить к своей подруге и похвастаться новыми обновками. Троллейбуса в сторону центра что-то долго не было, и она немного отошла от остановки. В этот день Лидия Михайловна смотрелась дико соблазнительно. На ней был строгий красный костюм, с лёгкими эротическими элементами, которые дополнялись короткой юбкой с близким к откровенному вырезу на груди. А модная, солнцезащитная оправа, как бы невзначай поднятая вверх на галантную прическу, и стройный высокий каблук - попадали прямо в самую точку шарма и полного «отпада» моды того времени…
Она, молодая и красивая женщина, светясь сияньем утренней звезды, загадочно стояла, и как бы пристально и чуть, чуть таинственно смотрела в туманную даль. Будто бы давала понять всем своим видом, что она давно уже ждёт того, одного и единственного, для кого родилась, выросла и живёт, и что он заберёт её сейчас и увезёт куда-нибудь далеко, далеко отсюда, в свой волшебный и таинственный мир. Мир грёз и любви…. красоты, нежности, а возможно даже и страстей, и она будет там жить только для него, того одного, единственного и неповторимого…
А в это же самое время, по той же самой улице, по направлению к центру, «летел» на своём, наикрутейшем «Лексусе» управляющий банком Мартын Мартынович Семибаб. Его давно уже доставала, и прямо проела ему всю плешь, его, некогда дорогая, любимая и любящая всем телом родная супруга…. Но сегодня утром, она его особенно зацепила, допекла, особенно сильно, аж до саднящей такой, свербящей и колючей головной боли.
- И чего этой стерве не хватает, ведь всё у неё есть, и все тряпки и заграницы. И многое ещё чего. Так ведь нет же, всё пилит и пилит. Зар-раза! Зажралась наверное, поди позабыла, как раньше жили! - с досады размышлял про себя управляющий, заведённый с самого раннего утра, уже давно и полностью созревший для того, что бы на стороне завести себе любовницу. О которой, в последнее время он стал задумываться и мечтать вполне серьёзно, по причине полного отсутствия тепла и ласки со стороны жены, понимания и всего того много и прочего, что может дать мужику любовница, при определённых обстоятельствах…. в отличие от жены…
- Вот встретить бы, где такую бабу, такую… что бы с ней, и в постель, и в огонь и воду…! Да где ж её возьмёшь то, кругом или одни путаны или те, кому от меня что-то надо…? - тяжело выдохнул за рулём Мартын Мартынович. Но ход его мыслей внезапно прервали два обстоятельства. Звонок сотового телефона и, ну просто сногсшибательная женщина в красном, такого высокого полёта…. Она была как раз та, та самая, из тех самых грёз его мечтаний и воображений, стоявшая так одиноко чуть поодаль, за троллейбусной остановкой. И он не то, что бы завернул на неё голову, начав при этом разговаривать и тормозить одновременно, держась за руль левой рукой, так как правой держал сотовый. И под впечатлением всего увиденного просто позабыл обо всём на свете…
А метрах в тридцати дальше Лидии Михайловны, прямо у столба, на котором держались троллейбусные провода, стояла другая девушка по имени Лена, примерно такого же, но настоящего возраста, и весьма лёгкого такого…. и просто воздушного поведения. Она была, попросту говоря - проституткой, вышедшей на утреннюю охоту, по причине, что с вечерней в эту ночь ей совсем не повезло.
Лена стояла и думала.
- Может быть, мне сегодня бог богатого пошлёт, я то уж постараюсь ему угодить. А то эти скопидомы, то торгуются до последнего цента, а то и вообще - за копейки пашешь, а то и сразу вдвоём, а где и втроём подлые пристают, и пьяные…. и так с ними к утру вымотаешься, что сил больше ни на что и не остаётся. А когда и вовсе ничего не получишь, хоть предоплату бери. Может быть, у кого сегодня по утру с бодуна давление шалит, мужики то поутру иногда бывают сильно до баб охочие… - не спеша, размышляла про себя Лена, сверля взглядом, проезжающие мимо неё иномарки.
Впрочем, у неё в жизни были то же свои проблемы, весьма далёкие от проблем Лидии Михайловны и Семибаба. Муж от неё в своё время ушел к совсем молодой бабе, горячей и знойной, наверное, потому, что Лена уж больно скромна с ним была, будучи тогда в придачу ко всему, ещё совсем молодой не опытной девчонкой. И осталась она с двумя детьми на руках и мизерными алиментами. Ведь на зарплату простого кассира в магазине не очень то и разживёшься. А замуж с двумя детьми, кто её теперь возьмёт? И Лена, таким образом, иногда поправляла свой скудный финансовый бюджет, будучи «плечевой» по-свойски…
А ещё дальше, за тем столбом, где стояла Леночка, был перекрёсток, где по причине неработающего светофора стоял и разруливал машины и прочий рельсовый и безрельсовый транспорт, только что перешедший из рядов вытрезвителя в ряды ГИБ2Д постовой сержант Семилетко. Честно говоря, его воздвигнули сюда, как самого молодого на тот момент из рядов ГИБ2Д, на этот перекрёсток. Он, правда, пока надеялся, что это временно, что сначала придется и жезлом малость помахать, и выхлопными газами подышать. Всё ж это лучше, чем в вытрезвителе, со всей этой пьянью возиться, и вечно сидеть без денег. Ведь служба в рядах ГИБ2Д тогда была в большем почете. Хоть на новом месте он ещё и не пообтесался, не переварился в котле транспортной милиции, но глаз он уже потихоньку стал набивать, с кого бы легко можно было «срубить бабки», или же, как там ещё получится...
И в этот момент внимание сержанта привлёк мужик на крутом «Лексусе» говорящего по мобильному, который держал в руке без ларингофона. Чего по строжайшим правилам дорожного движения делать было никак нельзя.
- Сейчас я с него «бабульки» то и «срублю» - уже было, решил про себя сержант, беря на изготовку свой полосатый жезл, но тут обстановка на дороге сильно стала меняться…
Мартын Мартынович, заболтавшись по телефону и завернув голову на Лидию Михайловну отвлёкся от дороги и стал экстренно тормозить, в процессе действия, одновременно думая о чем-то, о своём и разговаривая. Он, на какую то долю секунду замечтавшись, зевнул! Страшный удар!!! И его «Лексус» как бритвой срезал и завалил себе на крышу тот самый столб, возле которого и стояла проститутка Леночка. Веря с надеждой до последнего, что ей повезло, что эта красивая машина сейчас остановится возле неё…. Но получилось всё совсем по-другому…. Леночка в самый последний момент едва успела отскочить в сторону от падающего столба с диким криком и так резко поменявшимися мыслями.
- Никогда не знаешь где тебя блин, смерть ждёт! - подумала она, упав на асфальт, при этом больно ободрав себе обе коленки.
Столб упал, провода заискрились и оборвались. Троллейбусы и трамваи остановились…. А люди находящиеся в них поняли, что опоздают на работу и по своим делам.
- А ити его, в робин бобин, с этими бабами и телефонами! - откровенно выругался Мартын Мартынович, вылезая из покорёженной машины и держа на кровоточащем носу платок после выстрела надувной подушки безопасности, которая на руле тихо шипела, как змея, потихоньку испуская воздух…
Постовой Семилетко подлетел к месту аварии, и после того как представился, застыл на месте. Он такое видел впервые…. и не знал, что ему было предпринять и делать дальше.
- Да как же это его вы так лихо забодали?… - только и выдавил он из себя, постукивая жезлом по столбу на крыше…
А Лидия Михайловна поняла, что это было всё из-за неё. Её мысли оборвались как раз на том самом месте, когда она думала, что для каждого возраста есть и своё прекрасное время. И что ей больше всего сейчас хочется простого покоя, и что всё это, такое всё похожее в её жизни уже было, оставив только воспоминания…. и ей сейчас больше всего не хотелось тревожить ими душу. И что её голова на этих плечах со старым багажом совсем как-то не так себя чувствует. И что она буду делать, если ей завтра, послезавтра ей будет уже двадцать, и ребята начнут её хватать, за что попало…. И что по всему этому поводу подумают её дети и внуки, когда поймут и осознают наяву всё происходящее…
А где-то там, высоко, высоко на верху, началась, если можно так сказать «ревизия», на предмет наличия молодильных яблок, где одного и не досчитались.
- А где ещё одно молодильное яблоко?! Опять эта старая горилла здесь побывала!!! - громыхнул некто очень большой и высокий, сверкнув в гневе молнией! И эта молния средь чистого и ясного неба ударила как раз туда, где стояла Лидия Михайловна…. Лидия Михайловна исчезла, испарилась, как будто бы там её и никогда не было…
* * *
Не спеша, одевшись, она пошла в магазин, что был по ту сторону улицы, прямо через дорогу. На улице было много машин и народу. Все куда-то спешили, бежали, опаздывали - в общем, суетились. Среди всех тех, кто бежал вперёд, была и бабушка, божий одуванчик с котомкой, норовя отчаянно перейти улицу в не положенном месте. Но поток машин был такой, что сделать это ей никак не удавалось. Лидия Михайловна проходя мимо бабули, остановилась, посмотрела. И бабушку, старушку пердушку, ей стало жалко.
- Наверное, скоро сама такой стану, немощной и никому не нужной - сочувственно подумала она и решила помочь бабусе.
- Давайте я вас переведу через пешеходный переход, это здесь совсем не далеко.
- Ой, спасибо внученька, спасибо милая - причитала бабуля, с чем и раскланялась. Молодильное яблоко она ей не предложила, потому, что его у неё просто не было…
Столб Мартын Мартынович вместе с машиной оставили в покое, благополучно остановившись возле Леночки. И Леночка этим утром, не плохо так заработала, были у них с управляющим и сю-сю ку-ку, и трах-бах…. Сержант «срубил бабульки» с водителя , за то, что тот пользовался во время движения мобильным телефоном не так, как положено.
А лёгкий летний ветерок, только что, порвав и рассеяв туман над каналом, зашевелил молоденькие листочки на деревьях, и пахнул утренней свежестью…
В пространстве и времени всё встало на свои места…
Может быть, такого и вправду не бывает, а если и бывает, то очень редко…
Андрей Днепровский – Безбашенный.
1 октября 2003г