Голубело, трещало и визгливо тормозило
Напротив.
Вот стихия поперла, гоню самокат,
Угротих и заботлив.
(О пажитях рухнувшего, о саженях крепких между которых торчали крыла едва ль не евхаристической красоты, прохожий обернулся и презрительно сощурился, видение расплылось – слезы обиды стали перед ним навытяжку, теперь я ждал автобуса и читал полуоборванное со столба объявление...)
В корыто хрустальное положил свое рыло,
Доволен.
Закадычно алый и изсиня дряблый закат
Поперек колоколен.
(Застрял и запутался сереющий клубок, похожий на пересохшие мои губы, одичавший прохожий пятился и приседал, как будто ожидая от меня очень плохого, но я только бросил окурок ему под ноги и презрительно сощурился, он был жалок, его трясло, я с нечеловеческой улыбочкой прошел дальше…
Над всеми нами грохотали неразборчивые объявления об отбытии с каких-то путей. Привокзальная синь стояла вдоль ларьков – очередь в кому, я тоже здесь пива купил. Но ты… Ты тихо сидела в вагоне с книгой, я заглядывал в окно, поезд уже уходил. Гнилая и прокопченая, чтоб скрыть свою вонь, эта жизнь пошла теперь суррогатами.)
Клевались птичии ряды,
Здавались камни до среды,
Тычками полорогими стояли
Приметы судорги в витках спирали.
И я рыдал, обременен мультидолгами,
И, что еще плачевней, мультиленью.
Ушли года, ну, прабхупада с вами!
Я завтра шкуру натяну оленью,
Возьму хомус и сяду к ледовитым берегам:
Хей, опа-опа, сочная трава,
Расти все лето золотое!
Кольцов сказал, что Родина права,
Щедра, скупа и лжива с запятою.
Разунем плеч скуластый мордобой, -
Довно носы не прикасались к полю,
Я элемент этнический и за собой
Веду народы на обетованну волю!
Приходим. Воля кажет дулю,
Кричит вахтершею на нас.
Нам не в первой: свечу задули, -
Пошли попить у гастронома квас.
Чу, чучела витринные чадят,
Чудачества чарующи твои, чува-старуха,
Грянь тазом в грудь и грандиозный выстрой ад
Из волоса акульева, из сплетни али слуха.
Зачемь тимьянь ронял свой цвет
Туда, где не было и нет
Ничьих голов. Что скажешь, голоден бедняга
До трепетанья собственного стяга.
Ему едва ли не приятен яд,
Струящийся на плечи пацанят
Яйцеголовых, сердцепадких, щуплых,
Линяловетхих, зубодуплых
Последних обитателей саней.
Олень неси свой воз, куда тебе нужней!
Не будет боле у тебя понуки,
Свободны ныне литься рева звуки
В любой сосуд.
О Боже, что же я несу?!
(Очень хочется сделать вам что-нибудь хорошее. Но не могу.)