Сказка о доброй лисе

    
      В лесной глуши, в просторной и теплой норе, под раскидистым дубом, в тишине и покое появились на свет три лисенка, три забавных, рыжих клубочка шерсти. Слепые и испуганные, они тыкались своими носиками в стенки норы и жалобно поскуливали. Мать, молодая лиса, заботливо вылизывала и успокаивала первых своих малышей… Так начиналась новая жизнь.
      Отца лисята не видели, но знали, что он поблизости, слышали часто поднимавшийся в лесу шум и тихий плач своей матери по ночам, когда, свернувшись в клубочки, они прижимались к ней в поисках тепла и ласки. Один из них, ничем не выделяющийся среди остальных, чаще других засыпавший последним под странные, печальные сказки, которые им рассказывала мама, сквозь сон слышал жалобные причитания молодой лисицы и тихий плач. Молодой матери было от чего плакать. Отец ее детей – молодой, сильный, почитавший выше всего справедливость – из-за своей неопытности вынужден был со своей семьей не в такой уж глуши, как ему показалось сначала. Самый страшный враг обитал поблизости. И хотя он страшился заходить в глубь леса, слухи доносили о смертях неосторожных обитателей леса. Как жена ни уговаривала мужа утихомирить гордость и попроситься ближе к родительскому роду, он отказывался. И вот, совсем незадолго до появления на свет потомства, пронеслась страшная весть, что враг объединил усилия и направился в лес. Отец-лис встал на защиту дома, как и многие молодые, сильные лисы. Многие звери прекратили вражду и объединились для защиты Дома.   
        Страх объял лес, животные бежали в страхе из своих жилищ, но мать-лиса не могла бросить лисят, потому что были они очень малы. Лисица боялась даже покинуть нору, чтобы разведать места, добыть пищу, ее детки просто могли стать чьей-нибудь добычей.
       На седьмой день их жизни кончился корм, и перед лисицей встал выбор. И тогда она решилась. Когда начало темнеть, она выбралась из норы и тщательно замаскировала вход, наказав лисятам сидеть тихо. 
        На охоте лиса очень нервничала и никак не могла ничего поймать. От усталости и тревоги ноги ее подкашивались, и она непрестанно спотыкалась. Наконец, когда ей, казалось, улыбнулась удача, и толстый неуклюжий кролик был у нее в зубах, она подвернула ногу и, завизжав от дикой боли, когда что-то острое вонзилось ей в лапу, в последнем  прыжке настигла зайца, вонзив острые зубы в шею. Она лежала, не шевелясь, ожидая, когда боль утихнет, и она сможет подняться. Наконец она вытащила зубами сук, почти насквозь проткнувший ей лапу, схватила зайца и побрела к норе, когда неожиданный шум не привлек ее внимание. Шум доносился со стороны ее дома! Забыв про боль, она понеслась туда. То, что престало ее взору, было ужасно. Прямо под дубом в бешеной схватке сцепились злобные, мохнатые твари, спутники врага, и рыжие ее сородичи. Не раздумывая, она кинулась в схватку. Сквозь лай и визг вдруг грянул гром. Окаменевшая, она увидела, как  на землю безжизненно опускается ее муж, красные, глубокие борозды расчертили его прекрасную, с золотистым отливом шерсть. Гром гремел, не переставая, когда же наступила тишина, земля была багровой от крови, в живых осталась только лиса-мать. Она видела, как стая собак рванула к входу в нору. Жалобный вопль вырвался, казалось, из самой души и поднялся до самого неба. Собаки замерли. Враг смотрел на мать, в самые глаза, потом медленно поднял длинную палку и направил на нее. Гром грянул, лиса взвившись всем телом в воздух, бросилась к уже обнажившемуся  входу в нору. Боль пронзила спину, достигла позвоночника и парализовала, когда лиса уже была в норе, закрывая своим телом копошащийся комочек, сквозь туман она видела  распростертые тельца у входа, там, где их настигли когти и клыки. Тьма окутала ее, но последнее, что она увидела, что пронзило солнечным лучом сведенное нестерпимой душевной болью и судорогой смерти сердце, это тишина. Собак отозвали и, собрав тела убитых лис, ушли враги, оставив после себя тишину. Тишину, которую может оставить после себя только смерть…





       Давно затих шум бойни, установившаяся тишина постепенно стала наполняться звуками оживающего леса. Лисенок за всю свою короткую жизнь никогда не сталкивался со смертью. Он просто не знал, что это такое. Когда мама ушла, он решил, чтобы не бояться, лечь спать, но другие лисята были очень любопытны и нетерпеливы. Выждав какое-то время, они стали дружно скрестись у входа, как этот лисенок ни уговаривал их не шуметь, ведь об этом просила мама, они твердили, что только одним глазком глянут на то, что снаружи, и тут же вернуться. Лисенок чувствовал, что снаружи их ждет только опасность, но его никто не слушал. У лисят ничего не получалось, они были еще маленькими и слабыми, поэтому они скоро устали и свернувшись в клубочки, уснули. Заснул и этот лисенок. Разбудил его возобновившийся скрежет у входа. Это опять скреблись лисята. Они объяснили, что услышали шум и им захотелось хоть через крошечную дырочку рассмотреть, что же там происходит. Испуганный, лисенок прижался к дальней стене норы и стал умалять их отойти подальше и не шуметь. Но лисята не послушались и все таки добились своего: сквозь отверстие на них глянул внешний мир. Это был явно неподходящий момент для открытий. Лисенок у дальней стенки не мог видеть того, что открылось любопытным первооткрывателям, но многократно усилившийся шум заставил его сильнее вжаться в земляную стену. Отверстие на миг потемнело, и в нору рвануло что-то огромное, темное, жестокое. Один лисенок успел отпрыгнуть назад, но второго это что-то настигло, заставив завизжать того от ужаса и боли. Когда ярко-алая кровь брызнула во все стороны, снаружи раздался душераздирающий вой, отпрыгнувший от входа, лисенок как завороженный уставился на вход. Тот же, что испуганно бился у стены, все больше вжимаясь в нее, сжался в комочек, закрывшись хвостом от всего ужасного мира, всеми силами желая проснуться, но вместо этого в его маленькой головке всплывал образ всхлипывающей матери и тревожный взгляд, бросаемый ею на закрытый вход каждый раз, когда там, снаружи, раздавался неясный шум. Он уже ничего не видел и не слышал, страх сковал его своими оковами, холод пробрался к груди и пронзил сердце. Лишь в один момент лисенок почувствовал, как нечто тяжелое навалилось на него, после чего он уже ничего не помнил.

Тяжело и от чего-то очень грустно. Лисенок с трудом выкарабкался из-под ужасной тяжести, едва не раздавившей его. Он узнал ее, ту, которая подарила ему жизнь дважды, заплатив слишком дорогую цену. Глаза его наполнились слезами, и он уткнулся в еще теплый бок матери, разрыдался, жалобно заскулил, вдруг рванул в сторону и зарычал, звонко и совсем не устрашающе, а скорее как-то безнадежно. Один. Он теперь один. Скорбь и одиночество накрепко засели в его нежном, детском сердце. А еще злость, он еще не осознавал, что это за чувство, но оно куда-то тянуло его, звало… Но больше всего ему теперь хотелось умереть. Да, теперь он узнал, что это такое. Еще не успев окунуться в мир любви и ласки, он потерял все. И не приобрел ничего взамен. Такова горькая правда реальной жизни, а не рассказываемых на ночь сказок. Стараясь не смотреть на то, что осталось от его семьи, лисенок вышел из норы. Мать показывала им деревья, траву, птиц, но все же мир был шире, чем представлял себе он. Пришла горькая мысль, что на свете много чего, в чем он ошибался и чего не знал. Он даже ни разу не оглянулся, удаляясь от места, которое некогда было его домом, лисенок думал о той пустоте внутри себя, что мешала ровно дышать и вырывала дыхание с надрывом. Бредя по лесу, он смутно ощущал суету вокруг себя. Никто не разделял с ним его горе, и от этого становилось еще хуже. И он побежал, побежал изо всех своих слабеньких сил, не разбирая дороги, не обращая внимание на царапающие ветки и острые камни. Что они в сравнении с тем, что было у него в сердце!? Выбившись из сил, он упал под куст и замер. Голод и смертельная усталость не давали ему забыться в спасительном сне. Лисенок не помнил, сколько он пролежал так, недвижим. Лес жил своей жизнью. Угроза миновала. Каждый справлялся со своей болью в одиночку.
Но кое-что привлекло внимание малыша, которому судьба уготовила рано стать взрослым, это немолодая семья лисов. У них был единственный ребенок, который все еще напуганный, не решался отойти от матери. Отец был настолько стар, что лисенок пожалел его, уже не способного справляться с ролью охотника. Он так и не почувствовал его запаха, пройдя совсем рядом с кустом, под котором лежал лисенок. Мать с дочерью прошли вдалеке. Первым порывом лисенка было броситься к ним, рассказать обо всем, но он этого не сделал. Он никому не нужен. Да и они слишком стары, чтобы прокормить хотя бы одного ребенка, и слишком слабы, чтобы защитить. Лисенок закрыл глаза, что не видеть их, еще больше разжигающих тоску в сердце. Спазм скрутил его горло, когда семья исчезла из виду, только тогда он позволил вырваться наружу глухому рыданию.
Так он пролежал всю ночь, он и рад был бы уснуть, стать жертвой какого-нибудь хищника, но сон не шел. Только появились первые лучи солнца, лисенок поднялся и отправился на поиски пищи. Природа давала знать свое. Бесцельно пробродив по лесу, он вышел к ручью, жадно припав к прохладной воде, лисенок не сразу заметил барахтавшегося в густой траве птенца. Только утолив жажду, лисенок услышал неясный шум под деревом, позади себя. Удивленно оглянувшись, он присмотрелся к серому комочку. Рот наполнился слюной, в животе заурчало. О, как он был голоден! Подкравшись поближе, он изумленно наблюдал за крошечным существом, беспомощно метавшемся у подножия дерева. Совсем как он тогда, у стенки… Отгоняя воспоминания, лисенок неподвижно стоял над птенцом, когда что-то обрушилось на него сверху. Подскочив от неожиданности, он сбил это «что-то» на землю и придавил телом. Спустя мгновение, он обнаружил, что под ним птица, причем весьма агрессивная. Она клевалась и царапалась. Надо было просто прокусить ей горло, но как только она поняла намерение лисенка, как перестала биться.
- Не убивай меня! У меня дети, их надо кормить, они погибнут без меня! – взмолилась птица. От неожиданности лисенок выпустил ее из лап. Взгляд его упал на птенца. В животе нестерпимо урчало.
- Но если я съем одного твоего птенца, остальные останутся жить. Ты вырастишь их. Какая разница: одним больше, одним меньше?
- О! Ты не понимаешь! Для матери каждое дитя ценнее ее собственной жизни. Я отдала бы ее, не раздумывая, но они же погибнут без меня! Молю тебя, не убивай его…- эти ее слова сопровождались жалобным писком у самых лап лисенка. В ушах его зазвенело, голод твердил одно, а сердце – совсем другое. И он опять побежал, не разбирая дороги и твердя про себя, что его то никто не пожалел, никто не пожалел его мать, его родных, его семью!