Воспоминания Элизы Мирная жизнь

               
                ПОЖАР.

Жизнь налаживалась, возвращались из госпиталей отцы и сыновья. Понемногу возвращались и демобилизованные воины Красной Армии. Наш госпиталь закрылся, помещение освободилось и наш большой клуб снова стал клубом. Заведующей поставили Клаву Хореву - жену партизанского командира.

Но наш поселок постигло несчастье.

Как считают, из-за короткого замыкания вспыхнул лесо-цех. Основной цех комбината. Пожарные приехали очень быстро, но спасти цех не удалось. Хорошо, что удалось защитить от загорания соседние цеха - машинное отделение и электростанцию. Директор Адаменко наутро уехал в Москву в управление.

Настроение у всех в поселке было подавленное. Женщины причитали: 'Что будем делать? Куда пойдем работать?'

Вскоре вернулся Адаменко. Им был получен строгий приказ: Восстановить сгоревший цех в течении трех месяцев!

С ним приехали специалисты. Они осмотрели место пожара, посовещались с местными инженерно-техническими работниками и уехали.

Сняли рабочих с других цехов, расчистили место пожарища. Из Москвы приехали специалисты и стали завозить новое оборудование.

Цех восстановили досрочно. Несколько дней опробовали. Работа велась уже не три, а в две смены, в третьей проводилась профилактика оборудования и заточка пил. Комиссия цех приняла и Адаменко уехал в Москву.


                НАГРАДА. БЕСПЛАТНЫЙ ОБЕД.

Вернулся с орденом Красной Звезды на груди, за досрочное восстановление завода. Кроме того, наш директор получил разрешение сделать для всех работников завода бесплатный обед из фонда директора.

Этот фонд создавался как плановое отчисление от прибыли завода по итогам работы за истекший год.

Еще не была ликвидирована карточная система и обед был хорошим поощрением за успешную работу.

Обед был не только бесплатный, но и отличный: Нарезанный хлеб лежал на тарелках, на первое - щи с мясом. на второе - тушеная капуста с мясом и сосисками, на третье - стакан компота и большой кусок кекса. Организовано было все хорошо. Из Казани заранее привезли в достаточном количестве кексы-кирпичики. Сосиски и другие продукты. Свежий хлеб напекла пекарня из муки нашего ОРСа. Обслуживали специально приглашенные из Казани официант и два повара. Им помогали девушки из ОРСа.

С 11 утра приходили люди организованно, семьями, без детей., садились в двух залах столовой. На столах уже стояли хлеб и щи. Официанты живо обслуживали, добавляли хлеб, приносили второе и третье.

У выхода из зала стоял стол с нарезанными пополам буханками хлеба и кекса. Выходящим выдавали заранее приготовленный сверток с хлебом и кексом для детей и домашних. А музыканты нашего клуба сидели в кабинете начальника ОРСа и с перерывами играли. Двери везде были открыты и музыка была слышна хорошо.

Когда одна группа людей уходила, все быстро приводили в порядок и приходила другая группа. Все шло спокойно и весело. Так продолжалось до четырех, потом музыканты ушли и приходящих опоздавших к обеду продолжали обслуживать до самого вечера.

Заводуправление угощалось в помещении конторы в своих кабинетах и в зале заседаний завкома. Мы - девчата -бухгалтера разносили по кабинетам как официантки. Обслуживали. Некоторым нравилось так работать, а мне нет, но я выполняла то, что поручили. Мне было весело как и всем.


                САНАТОРИЙ ЗАЙМИЩЕ.

Завод заработал в нормальном режиме в две смены. Всем стали давать выходной. Привезли вагон с американскими подарками и распределили между работающими. Новую одежду, с биркой по одной штуке, а без бирки по две.

На лесокомбинат приехала директор детского санатория Займище просить доски для ремонта санатория. Наш директор (я присутствовала при этом ) вначале ответил отказом: 'Отпуск материалов на сторону частным лицам запрещен, но - продолжал он, - как разовое мероприятие возможен и я отпущу вам требуемое количество и, даже, бесплатно, но после того как вы привезете 10 путевок на три месяца для ребят нашего детсада и детей работников бухгалтерии. Когда привезли путевки на квартал, с октября по декабрь, то завод не только выделил материалы, но и помог привести их в санаторий в Займище. Выдали путевку и мне для сына.

Всех ребят отвезли в санаторий на машине. А я опоздала и на пригородном поезде поехала с сыном в Займище. Эта станция от нас через две остановки. Санаторий в километре от станции, на возвышенности в чистом сосновом лесу. Сосны громадные, раскидистые, а на поляне большое белое двухэтажное здание - детский санаторий. Детям там было хорошо, а нам, родителям разрешали их навещать два раза в месяц.


               ПРАЗДНОВАНИЕ НОВОГО 1946 ГОДА.

В последнёе воскресенье пред новым годом всех родителей пригласили остаться на встречу Нового Года. После обеда детей уложили спать. До того, как они встали, мы прошли в зал и сели там на возвышенности, вроде балкона. Внизу в зале места для детей, нам будет их хорошо видно. Дети пришли шумной толпой и заняли почти всю половину зала, вторая половина почему-то была закрыта широкой занавесью.

Вышла культорг: 'Поздравляю всех с наступающим 1946 годом, поздравляю всех с праздником! Сейчас мы все поедем на елку! Да и родители тоже. Делайте так: все будем крепко держаться за сиденье, крепко зажмурим глаза и как я скажу :раз, два. Три! - громко стучите ногами и кричите: мы едем, едем, едем в гости к дед Морозу! И так три раза. Раз, два, три!' Начался шум. Приехали! - закричала культорг, - можно открыть глаза!' Ребята открыли глаза с криком: 'Ура! Приехали!' И сразу вскрикнули и повскакали с мест - занавесь исчезла, а в зале стояла большая сверкающая елка и рядом дед Мороз с мешком подарков. Эффект был сильный. Дети закрутились вокруг елки и нам было радостно на них смотреть. Это была первая елка после войны.


                ЗИМНЕЕ КАТАНИЕ ПОД ЛУНОЙ.

В семье Молодцовых было три сына. Старший, немой Федор работал на конюшне завода. Средний пошел работать учеником в столярный цех. А самый младший, Мишенька. с самого раннего детства вертелся на конном дворе, помогал брату. Он очень любил лошадей, чистил их и разговаривал с ними как с людьми. Каждый день после школы бежал на конный двор. Веселый, работящий и шустрый он был там как нештатный секретарь и мальчик на посылках. Все его знали. Во время войны нам прислали двух монгольских лошадей. Маленькие, молодые и полудикие. Все от них сторонились и Миша попросил дать их ему на обучение. Назвал он их :Комар и Муха. Муха была поспокойнее и скоро стала ходить в упряжке, её стали использовать на обычной работе. С Комаром было труднее, он был быстрый, дикий и упрямый. Но Миша и его приручил. Сделали красивые двухместные сани с облучком (высокое сиденье для кучера) и стал Комарик второй выездной лошадью на каждый день. А Мишенька - кучером.

Сейчас, в январе 1946 года. ему было 15 лет, крепкого сложения, но маленького роста. - ниже меня на голову.

Я только что закончила работу и вышла на крыльцо, чтобы идти домой, как меня окликает Мишенька: 'Элиза! Подожди, надо поговорить!' - я остановилась, он продолжает, - Ты окончила работу и я приглашаю тебя и Нину Шипунову прокатиться на Комарике. Погода теплая, тихая. месяц светит. Пойдем к Нине, видишь, у неё окно светится, она еще работает, я приглашу её'.

Мы вошли в кабинет, там новый начальник планового отдела Нина Шипунова, молодая, симпатичная женщина, уже собиралась домой. У нее было две маленькие дочери, а её муж был недавно арестован и сослан в лагеря.

Миша поздоровался и сразу говорит: 'Нина! Приглашаю тебя и Элизу покататься на Комарике. Много времени это не займет, на часик, по дороге за переезд вдоль леса и обратно. Поехали! Представь: луна, звезды, снег блестит, а мы мчимся вдоль леса на санях!' В кабинете ещё был новый начальник производства Мальцевский (мне он был неприятен), так этот Мальцевский оживился и говорит: 'Очень заманчиво, Миша, и я с вами поеду!' - 'Нет, Иван Павлович, - отвечает Мишенька. - вас я прокачу в другой раз. Сейчас не могу. Комарик маленький, сани двухместные:Этих девушек я сейчас специально пригласил, пока я маленький. Но я быстро начал расти. Видишь, Нина, весной куртка была велика, а сейчас рукава короткие стали?' - 'Да, Мишенька, - поддержала я его - это очень заметно!' - 'Поэтому, Нина, последний срок покатать вас с Элизой. Вырасту и будет неудобно тебя приглашать. Я не осмелюсь, а ты и не согласишься'.

Мы вышли. Миша подъехал, сидя на облучке и я с Ниной села в сани. Мальцевский говорит: ' Завидно мне, а кнут ты не забыл?' - 'Комарику кнут не нужен! - ответил Миша, - Но! Комарик, поехали потихоньку!'

По поселку ехали небыстрой рысью, выехали за ворота поселка к переезду и вдоль леса все такой же небольшой рысью. Любовались лесом покрытым пушистым снегом, а с другой стороны сверкающим серебренными искрами полем.

На ясном небе звезды и яркая луна. Все было как-то торжественно красиво. Доехали до поворота и повернули обратно.

'Ну, как? Нравится?' - спрашивает Миша, - 'Очень!' -отвечаем мы. - 'А сейчас коронный номер Комарика, держитесь крепче!'- Миша привстал, в полголоса крикнул: 'Комарик, грабят, выручай!' и взмахнул вожжами.

Комарик помчался как стрела, причем не вскачь, а полетел ровно, но предупреждение было не лишним. Миша стоял немного подавшись вперед, высоко держа вожжи и смотрел вперед.

Не доезжая до переезда метров двести. Миша скомандовал: 'Тише, Комарик! Все в порядке, мы ушли. Успокойся!' Сел на облучек и опустил вожжи. Комарик пошел потише.

Дальше ехали мелкой рысью вдоль железной дороги. 'Ну, как, было страшно?' -спрашивает он у нас. - 'Интересно. но и немного страшно! А вы с Комариком хорошо понимаете друг друга!' - 'Да,' - согласился Миша,- - 'понимаем. Покатались хорошо, но у меня была еще одна причина тебя Нина. пригласить покататься.

Я случайно, и совершенно точно выяснил, что твоего мужа, Якова Ивановича, посадил Мальцевский. Это он донос написал. А теперь Мальцквский тебя обхаживает! Не поддавайся ему, Нина, он и тебя погубит!'

Мы уже ехали по поселку, подъехали к Нининой квартире, там она сказала ему на прощанье: 'Спасибо тебе, Мишенька. за поездку и добрые слова, но это все так сложно:' и ушла. Потом Миша довез до моего дома меня и уехал на конный двор.

(В 1973 году, когда мы были у Этны в Васильево в гостях вдруг пришла Тося и говорит маме, что пришел гость и хочет видеть Элизу. Мама спустилась в квартиру к Тосе (этажом ниже) и вдруг видит здоровенного мужчину. 'Что, Элиза, не узнаешь? - Мишенька! Да какой же ты большой!' Поговорили, вспомнили про Комарика. Михаил услышал в поселке, что приехала Элиза и пришел повидаться. - Р.)


                ВЫЗОВ.

В 1946 году, весной мне пришла странная телеграмма: 'Приезжайте в Ригу для постоянного места работы и жительства.

Латминтоп.Жук.'

Я поехала в Казань в Обком профсоюза, показала телеграмму бухгалтеру Мотызлейскому. Он мне объяснил:

'Это официальный вызов из Министерства Местной Топливной Промышленности. Можешь спокойно ехать в Ригу. Работа и квартира тебе обеспечены.' - 'Это Шибдин устроил?' - 'Наверное он. В прошлом году председатель ЦК Профсоюза был у нас и говорил, что поедет в Ригу'

Посоветовавшись дома с мамой. я решила , что летом уволюсь и уеду в Ригу.

Но тут вдруг мне стали приходить письма от моего знакомого еще с юных лет:


(Элиза вышла замуж и затем развелась. Личная жизнь задержала Элизу до декабря.)

***
Дополнение.

Комментарий Романа Рассветова   27.07.2017 :

"Да, трудно, но, это уже мирная жизнь! Спасибо. Примечание немножко непонятное: "вышла замуж и затем развелась"... Зачем выходить, чтобы разводиться? Роберт."

Мой ответ:
Знакомый юности Элизы - Николай Смирнов весною 45 года приехал в Васильево к сестре  и после нового-старого романа с Элизой, предложил ей руку и сердце. Мама приняла его предложение, но, уже после ЗАКСа  решила проверить чувства и намерения Николая.  Поверив народной поговорке "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке", хорошо угостила как-то вечерком мужа и завела разговор о будущей жизни. Тут он и ляпнул:"Токарь я высокого разряда, отдадим мы Роберта в детдом и заживем прекрасно..." Всё! Элиза разорвала отношения.
Много позже, лет тридцать спустя, приезжал он в Ригу посмотреть на неё, поговорить. Вот такая неудачная любовная история.