Спасти унтершарфюрера Рана

            

- Вас не удивляет тот факт, мистер Джонс, что ковчег, созданный во времена оные, способен генерировать поле с напряжением до шестисот вольт, - Отто подбросил в костер сухую кедровую ветку, которая, вспыхнув неопалимой купиной, высветила на мгновение лиловую глубину эфиопской ночи и две мужские фигуры.

- Мистер Джонс…

- Отто, ты дождешься, что я тебя буду называть «Herr Rahn», - Индиана повел носом, не без удовольствия втягивая смолистый дым, - а что должно удивлять? Ящик из белой акации, обитый листами золота? Или зверюга по имени Вольт? Где, кстати, эта тварь бродит? – Индиана нарочито испугано покрутил головой в поисках горящих в ночи яростных глаз Вольта.
 
- Не паясничай, Инди… Шляпу потеряешь, - Ран раздраженно прикурил от тлеющей ветки, - вся ваша дегенеративная материалистическая наука, весь ваш долбанный позитивизм не в состоянии не то что объяснить, но и понять этого… Зная тебя, я не перестаю удивляться. Нашел ты ковчег, что дальше?

- Ну, положим, нашли его мы оба и не скрою, в основном благодаря тебе, Отто, - Индиана приподнял свою вечную мятую шляпу. – А что касается твоих наездов, Отто, ты ведь уже знаешь – я поклонник прогресса и подвижных принципов. Движение, Отто. Только движение. Цель ничто…
Нет, она конечно есть, но… А ковчег… Ковчег попадет какому-нибудь Даллесу-хералису и будут он с ним трахаться до конца Света…

- П..дишь, словно Троцкий, Инди… Движение…Цель - ничто... Противно слушать, - Ран стал заводится, - его всегда коробила беспринципность небритого янки. – Какое ничто, Инди? Ничто нет – есть Всё. Das All. И ящик этот хирамский – один из ответов на вызов тотального «Всё»…

- Это вас так в Аненэрбэ натаскивают выражаться: «тотальный вызов» или как там у вашего Геббельса: «При слове «культура» рука сама тянется к кобуре»… Идеалисты вы немцы, и глупцы. И ты Отто – тоже. Не в обиду, - Индиана снова приподнял шляпу, позёрски наклонившись к Рану. - Романтики, mother fuck, и ящик этот, при наилучшем раскладе, погубит вас и ваш грёбаный Тысячелетний Рейх, а в худшем случае…

- А в худшем, Джонс, тебя пристрелю я, потому что у меня рука тоже тянется к кобуре, когда я слышу про вашу «американскую мечту» или «проявленную судьбу», - Ран по-детски, с напущенной взрослой серьезностью похлопал по кобуре «Вальтера», - тебе повезло Инди, что это я соревнуюсь с тобой в поисках ковчегов, граалей etc. Рейхсфюрер или кто-нибудь из его орлов давно бы подвесили тебя за тестикулы… Не забывай, наш метод – прямое действие, все остальное – псевдохристианские сопли и не более того, - кипятился Ран.

Джонс с несвойственной ему грустью посмотрел на горячившегося Рана, облокотился на ковчег, надвинул шляпу на нос и замолчал. Он знал Отто с двадцать девятого, когда они впервые схлестнулись с ним в предгорьях Монсегюр. Тогда, в начале лета, Отто раньше Джонса «догнал», что искать святыню катаров нужно в Лангедоке, что на юге Франции. В средние века, как, оказалось, здесь была территория Окситании, которой правили катары - гностики, но никак не католики.
Отто Рана Джонс встретил в местном кабачке в деревне Лавланэ и в течение последующих трех месяцев они с маниакальной систематичностью исследовали разрушенную крепость - храм катаров на горе Монсегюр, а также гроты окрестных гор. Исследовали, соревнуясь, как подростки. Каждый за свою идею. Хотя Инди не верил в идеи. Его интересовали президенты-масоны на зеленых купюрах, ну и – кое-какие связи в нужных полуофициальных организациях.

Тогда Отто чуть не обошел его – Индиану Джонса в поисках Святого Грааля. Задор и устремленность Рана были ему симпатичны и понятны, но разница в возрасте (а Джонс был старше его лет на пятнадцать) и идеологические барьеры не давали возможности стать друзьями.
Впрочем, сам Отто считал, что они с Инди – представители совершенно разных миров, разных планет и геополитических сил (дался немцам этот Хаусхофер - Суша, Море – ни хрена не понять), поэтому никакой дружбы между ними быть не может. Священные враги. Самому Джонсу, конечно же, никакие друзья не нужны. Одинокий ковбой, он самодостаточен и постоянно подтверждает это своей бродячей жизнью в погоне за древними вещицами - шнягами, вроде этого еврейского ящика. А может – и не еврейского.
Пусть уж немцы разбираются с евреями, или наоборот. Мне плевать. Ковчег мой, и парни из национальной безопасности или морской разведки мне отвалят за него «гринов», будь здоров. А вся эта чушь, типа: «традиция», «сакральное», или как там Отто втирает: das All – это все отстой, мракобесие и средневековье.

Джонс усмехнулся, он вспомнил, как они с Раном спорили по поводу Грааля, Любви, Дамы Рыцаря и прочей хренотени, и как Отто тогда еще пытался ему (ему – историку и стопроцентному янки!) впаривать какие-то заморочные инквизиторские истины. Тогда они встретились в Альпах, выпили чуть, так же – у костра, и Отто стал «рубиться» за катаров, любовь и т.п.
Отто считал, что слово «любовь» (Amor) было шифром, что это якобы кодовое слово. «Amor», - вещал выпивший Ран, надо читать справа налево – тогда это слово читается как «Roma», то есть Рим. Бред, да и только – ни одному американцу такое в голову не придет. То есть, выходило по Рану, что это слово означало, в том виде, как оно было написано, противоположность Риму, всему, что воплощал Рим. Кроме того, «Amor», доказывал Ран, можно разделить на две части: A-mor («без-смерти»), что означает якобы возможность бессмертия, вечной жизни благодаря, как её… инициации в А-mоr.
Инициация-хрениация… Ну только немец может гнать такую пургу… Да еще этот crazy – чилиец, от которого Джонс еле ушел, прихватив золото арауканцев. Хотя, говорят, русские еще более отвязные и бесбашенные… Он вспомнил пьяный трёп с антисемитом и гомофобом Никсоном в «Рыжем Эрике», который за каким-то х… залез к русским прямиком в самую задницу – на Урал, в медные шахты Degtiarsk;а …
- Инициация… - Инди сплюнул в костер. Ладно, Отто не видел, а то начал бы… типа нельзя в огонь плевать… Ахура-Мазда какой-то и далее в таком духе.
-Инициация… Вот girls в «Рыжем Эрике» – это инициация. По нижней чакре проехался и вот оно – просветленье наступило. Чакры-мантры-брахмапутры. Всё улеглось. И никакой тебе традиции, духа… гностического христианства (Отто всё методично подчеркивал - «Кристианства»)…

Костер догорал. Отто молча докуривал бразильскую Clubmaster и, как он сам говорил, - медитировал. Короче, пялился на огонь – чего он там не видел?

Из оцепенения Рана вывел звук осыпающихся камней – будто кто-то, и, судя по шуму – гораздо крупнее кошки, пытался мягко пройти по усыпанному осколками скал склону.

Ран вытащил «Вальтер» и переглянулся с Джонсом.
- Кошка, - Инди махнул рукой в темноту.

- Ага…Эфиопская. Которую русские казаки завезли, - Ран повел «Вальтером», - мне-то что… Вольт не сожрет – свои из SS грохнут, я и так у них, как бельмо на глазу. А тебя президент ваш квёлый ждет, масоны-пи… всякие. Как, Инди, думаешь, справишься со зверюгой?

- Herr Rahn, вы умеете доставать, - Джонс поглубже залез в шляпу и направился к краю обрыва, прихватив из костра горящую ветку.
Инди не верил во всяких мистических тварей, сущностей. Он всегда был материалистом (как говорил Отто – позитивистом) и знал, что единственно правильное – пальнуть первым, взять, что надо и смыться вовремя. Кольт он достал не для кошки или Вольта какого-то грёбаного, которого никто никогда не видел, кроме…этого…царя Порсенны. Бросив догорающую ветку чуть не доходя до пропасти, Инди вернулся в темноту, невидимый сидящему у костра Рану.

Отто, вслед за Джонсом взял из огня пучок тлеющих веток и, поёживаясь от недопития и прохлады, двинулся по направлению к обрыву.
- Джонс! Гребаный янки, ты ковчег кому – зверю оставил? Или ты хочешь, чтобы я его сейчас открыл в одиночку? Там ведь не просто песочку насыпа….
- Sorry, Отто… Сам понимаешь, идеалисты погибают первыми. Ты славный парень, но бизнес есть бизнес… да и сам говорил – свои рано или поздно шлёпнут… А я всё-таки твой «священный враг», так что…

Отто умер в полете. В падении. Как падал национал-социализм, подбитый в полете...
Стремительный холод быстро остужал кровь, пульсирующую в пробитой груди.
- Das All, - угасала мысль…Ран падал и падал, возносясь в светящийся луч, пронизывающий миры… Всё.

ВСЁ раскрылось своими ранами, нанесенными в Начале, и сквозь них - сквозь трещины в Яйце мира просачивался Вольт. Вольт в поисках Ковчега Завета, в котором хранились скрижали с заповедями Моисея, жезл Аарона и сосуд с манной из пустыни,…но и в поисках того, кто присвоил себе то, что ему не принадлежит.

По непонятным законам Ковчег и Зверь стремились друг к другу. Но на их пути стоял оторопевший от неземного света и избытка озона Джонс с кольтом в трясущейся руке. На его голове, потерявшей шляпу, искрились давно не мытые волосы. Да собственно, искрилось уже все вокруг. Искрилось так, что Индиана Джонс в какой-то миг перестал существовать. Аннигилировал, распался на дхармы, пронзенный светом руны Sol…

Унтершарфюрер Отто Ран, вернее – его тело, так и не был найден. Ни в Эфиопии, ни в Тирольских горах, ни где-либо еще. Ни в 1938-ом, ни после.
 
"Что же является причиной возникновения электричества? - размышлял Алесандро Вольта. - От соприкосновения двух разнородных металлов, например серебра и цинка, нарушается равновесие электричества, находящегося в обоих металлах. В точке соприкосновения металлов положительное электричество направляется от серебра к цинку и накапливается на последнем в то самое время, как отрицательное электричество сгущается на серебре. Это значит, что электрическая материя перемещается в определенном направлении….»


Октябрь / 2003/ г.Екатеринбург