Тантра или история одного дня

 
К таким женщинам как ты может приблизиться разве только дурак, либо очень сильный мужчина. Я не отношусь ни к тем, ни к другим. Мне важнее твоя любовь и доброе отношение. Хотя соблазн приблизиться бывает порой так велик, что, кажется, небо свалилось на меня и вот-вот раздавит.

ЭПИЛОГ

- Скажи мне, зная своё будущее возможно ли его изменить?
- Думаю, что нет. Можно быть готовым к тому, что произойдёт, и быть сильным.
- А тебе не скучно знать о том, что будет.
- Нет. Ведь я, как правило, вижу итоговую остановку, а сам путь остаётся тайной. И я научилась наслаждаться всем тем, что встречается мне на пути. Ведь главное не итог, а сам процесс достижения этого итога.
- Расскажи мне про свой сон.
- Мне снилось, что я нахожусь на красивом острове и пытаюсь кому-то объяснить истинные мотивы своих поступков. Перед моим взором открытый океан. Его нежные волны едва касаются моих ног, а мягкая пена щекочет и завёт за собой. И вдруг я слышу голос с небес: «У тебя есть другая мечта. Посмотри вперёд. Всё остальное совершенно неважно». Тут я стремительно начинаю двигаться вглубь океана. Берег уже далеко, но я ещё чувствую под ногами дно. Оборачиваюсь назад с желанием вернуться на берег. Ведь там безопаснее, но вижу, что обратный путь усыпан обломками кораблей. Поэтому решаюсь идти дальше. И вот я оказываюсь посреди океана. Берега уже не видно. Воды океана светятся и переливаются разными цветами. Океан кажется таким огромным и бездонным, но я всё ещё чувствую под ногами песчаную почву. Тут я вспоминаю, что не умею плавать, но всегда мечтала научиться это делать. Начинаю плыть, изредка касаясь ногами дна. Тут я думаю, что смогла бы плыть и не прикасаясь ко дну. Дно исчезает, я ухожу под воду. Но я не тону, а продолжаю плыть под плотной толщей воды. Вспоминаю, что мне, наверное, нужно выплыть на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Только мне этого словно и не нужно. Понимаю, что прекрасно могу находиться под водой просто так. Вижу проникающий сквозь толщу воды солнечный свет. Хочется плыть по возникшему световому коридору вверх. Но вдруг замечаю, как надо мной проплывает дельфин. Он такой огромный и прекрасный. Сначала меня охватило чувство опасности, но после мне показалось, что мы с ним уже давно знакомы. Он замер надо мной, словно ожидая моих действий. Меня одолевает бурное желание подплыть к нему, погладить его брюхо и пообщаться. И вдруг я понимаю, что тоже дельфин только немного меньших размеров. И вот мы уже плывём рядом друг с другом, играем, изредка прикасаясь телами. Я подплываю к нему, переворачиваюсь брюхом кверху и касаюсь его брюха.
- Ты всегда запоминаешь то, что тебе снится?
- Нет. Но порою сны бывают такими яркими, что не запомнить их просто невозможно.
- Мне до сих пор странно, что ты находишься рядом со мной.
- Мне тоже. Когда я увидела тебя в первый раз, то мне показалось, что ты окутан светом. А сейчас, когда ты сидишь напротив меня, этого света, как будто, и нет.
- Почему же ты тогда здесь?
- Потому что я думаю, что тот огромный дельфин – это ты. Если мы уже соприкоснулись один раз, то столкновения на физическом уровне просто не избежать.
- Ты уже уходишь?
- Да. Но я обязательно вернусь. Только не спрашивай когда. Наверное, тогда, когда ты будешь готов.
- Я буду ждать.
- Я знаю. Но сейчас мне нужно идти…
ЧАЕПИТИЕ

Раздался резкий звонок. Ворвавшись в замершую комнату, звук словно разорвал собою пространство. От неожиданности ОН вздрогнул. В этот момент, в его груди, словно всё оборвалось. Он знал, кто находится за той преградой, что называется стеной. Слегка успокоив биение сердца, подошёл к двери и открыл её. Из развернувшегося пространства на него словно накатила волна тепла и света, исходящая от маленькой девочки стоящей напротив. Нет, наверное, не маленькой девочки, а ангела в образе земной женщины. ОНА стояла, потупив взор, облачённая в тонкое платье из серебристых нитей, сплетающихся в удивительный узор. Он же молча взирал на это чудное явленье. Их взгляды встретились. В мгновенье вырвавшаяся вспышка света озарила доселе дремавшее в темноте пространство, как от удара кремня о кремень, как от соприкосновения двух мечей, приблизившихся друг к другу воинов.
- Может, ты всё же впустишь меня в дом?
Прозвучавший голос лился тихо и плавно, нежно обволакивая, совершенно спокойно, словно ничего и не происходило в этот момент.
- Конечно - суетливо проговорил он, пропуская её в свою обитель.
Она так же медленно и текуче проскользнула в открытую дверь, тихо позвякивая браслетом, красующимся на ножке.
«На удивительно красивой ножке», - отметил про себя он, тщательно закрыв за ней двери на все замки, словно боясь, что это видение вот-вот исчезнет. А после вновь застыл, словно каменное изваяние, наблюдая за её дальнейшими действиями. Лукавый взгляд, направленный в его сторону, сумочка, брошенная на рядом стоящую тумбу. Развернувшись, она вплотную подошла к нему.
- Ну, здравствуй, милый! - проговорила возникшая из ниоткуда, и, приподнявшись на цыпочки, слегка коснулась губами его колючей щеки. - И не стоит так удивлённо на меня смотреть. Я же говорила, что ещё вернусь.
- Нет, нет... Просто я очень рад тебя видеть.
- Да? Ты знаешь, я тоже рада. - Беспечно произнесла она в ответ и, оглядевшись вокруг, спросила - А плечики в этом доме есть?
- Конечно же, есть. - Торопливо проговорил он и кинулся к платяному шкафу.
Всё получалось как-то не очень складно. Рубашки рассыпались, выскальзывая из рук, словно не желая уступать привычное место вещам неожиданно пришедшей гостьи.
«Весьма любопытно наблюдать за всем происходящим. - Отметила она про себя».
- Не стоит так суетится. Меня устраивает любой вариант. Даже если моя кофточка будет соседствовать с твоими рубашками. Просто я люблю быть красивой и аккуратной!
Он поднял на неё свой вопросительный взгляд, словно услышал что-то несуразное.
- Что поделаешь, милый. Мне по штату положено быть красивой. - И её весёлый смех заполнил молчащее пространство. - И не будь таким серьёзным, это совсем не обязательно.
После, разместив все свои вещи, подошла к нему и, нежно прильнув к его груди, тихо произнесла:
- Я соскучилась, милый! - Но тут же, оттолкнувшись, поправилась, - Вернее не совсем, чтобы соскучилась, но видеть хотела.
Эти резкие переходы... Всё было так похоже на неё. Но в это краткое мгновение соприкосновения их тел он испытал такой прилив нежности, что все сказанные в дальнейшем слова уже не имели никакого значения.
-Ну, и куда ты меня пригласишь на этот раз? В комнату или на кухню? - Проговорила игриво она, взглянув на него.
И в эту минуту ему вновь показалось, как будто из её глаз сверкающей стрелой вырвалось два зелёных огонька, проникая в самую глубину его сердца. Пульс вновь участился. Странно, за долгие годы тренировки и полным управлением своим телом, вновь ощутить подобное. Он глубоко вздохнул, пытаясь привести внутреннее состояние в равновесие, приговаривая при этом: "Я абсолютно спокоен..."
Она же с усмешкой посмотрела на него.
"Словно читает все мои мысли. - Подумал он. - Господи, о чём это я. Ну, конечно же, читает. А я как глупый юнец стою перед нею, не зная, что и сказать..."
- Ну, ты решил, куда меня вести? – Прозвучавший вопрос прервал ход его мыслей.
- А куда ты хочешь пойти?
- Туда, куда ты скажешь.
- Нет. Куда скажешь ты...
"Ох, уж мне эта вечная игра слов. - Подумала Она. - Кто кого переиграет - кто кого перехитрит. Конечно же, он хочет пойти в комнату. Знает, что я непременно заберусь на его любимое кресло, а он непременно сядет напротив меня на диван. И, конечно же, после непременно я, не дожидаясь долгих приглашений, переберусь к нему, укладывая свою голову на колени, а после непременно... Ах, по-моему, я увлеклась, и ослабила барьер, и теперь он читает мои мысли. Какую мысль высказать последней? Ну, да, - мы идём на кухню!"
- Ну, что ж. - Проговорил он. - На кухню так на кухню.
- Что будем есть?
- Ну, что ты. Приходя к тебе думать о пище плотской? Я перекусила в переходе, но, по-моему, не совсем удачно.
- Вывод?
- Чай, и только чай заваренный твоими руками. Разве я могу думать о чём-то другом, когда ты рядом.
"Вот ведь... Умеет намекнуть красиво, что даже мышь упала за метр от моего холодильника в голодном обмороке. Ну, ничего, в следующий раз накуплю её любимых йогуртов, винограда, манго, дынь и всяких других вкусностей, то, что она любит, и забью этим всем холодильник. Пусть попробует что-нибудь сказать. Только ведь до её следующего появления всё испортиться. Придётся есть самому, а не то..."
- Какой чай будем пить сегодня? - Проговорила она, обрывая его не полу-фразе, вернее на полу-мысли.
- Есть зелёный и есть белый.
- Белый? Это что-то новенькое.
- Какой будешь пить?
- А какой ты хочешь?
- Нет уж. Какой хочешь ты.
- Белый. – Её голос прозвучал достаточно резко, тем самым вызвав его недоумение.
" Что за дурацкая манера перекладывать решения на меня? Ах, скажите пожалуйста, чувство такта, чувство вежливости. А ведь прекрасно знает, что я скажу. Ладно, будем считать, что он всего лишь хотел убедиться в собственных ощущениях."
Он аккуратно и не спеша вытащил из шкафчика набор для чаепития, поставив его на стол. После пакетик с душистым чаем. Перед её взором во всей красе и по всем классическим канонам начинала разворачиваться чайная церемония. Ей всегда нравилось наблюдать за тем, как он это делает.
- Какие новости? - проговорил он, разглядывая её, словно впервые видит.
"Хороша... Ничего не скажешь. Чуть вздёрнутый носик, большие зелёные глаза, правильный овал лица и эти, капризно, надутые губки, которых так и хочется коснуться. Прямо голубая мечта любого мужчины. Мечта, которая сидит у меня на кухне, и я не знаю, что с этой мечтою делать".
- Ну, новостей может и не так много, но изменения достаточно серьёзные.
Он подал ей в руки фарфоровую чашечку с листьями сухого чая. Это чашечка называется ча-хе. В неё засыпаются сухие листья. Фарфор нагревается от тепла рук, и лепестки начинают источают нежный запах. Так происходит первое знакомство с чаем. Уткнувшись в чашечку носом, от удовольствия прикрыла глаза. Нежный запах сухих листьев проникал вглубь.
-Твой родной город принял меня прекрасно. – Продолжала она, глядя, как он засыпает листья в чайничек, и, залив кипятком, выливает жидкость в отдельную ёмкость. Первая заварка не предлагалась для принятия. - Тем более обстановка была весьма благостной. Да и люди уже подготовленные. Что-то явно происходит в пространстве, если на материальном плане начинают проявляться тонкие вещи, и становятся доступны взгляду даже не посвящённых. Раньше я пела, и стоящих за мной редко кто слышал. А теперь появляются такие, кто даже видит их. То ли я стала готова к подобным явлениям, то ли они стали готовы к явлению меня?
Он передал ей в руки маленькую чашечку с жидкостью легкого лимонного цвета.
- Это ребёнок. Потому что вкус и запах ещё не определились.
Он махнул головой в знак согласия.
"Красив, ничего не скажешь... Эта чудесная грива и глаза цвета неба, в которых, кажется, отразился весь мир, - её восхищённый взгляд коснулся его лица. - И бывают же мужчины, источающие подобный свет. Послал Бог праздник и на мою улицу".
- Так вот, - продолжала она, медленно мелкими глотками отпивая чай, - меня даже сподобило провести там две мастерские по магии танца, что я никогда себе не позволяла в неподготовленном для подобных действий месте. Но там собралось так много жриц, что не приобщить их хотя бы к истокам знаний было бы проявлением крайней халатности.
- Магия танца - это как? - спросил он, глядя ей прямо в глаза.
- Магия танца - как посвящение. Это то, для чего я сюда сегодня пришла. - Тихо проговорила она, опуская взор, словно не желая слышать того, что ему постоянно хотелось сказать.
- То есть?
-То и есть. Мужчины, наблюдая подобное священнодействие, говорили, что чувствовали проникновение тех энергий, о которых я высказывалась вслух, заворожённые женской магией, и покорённые этой красотой и грацией. Один всё время говорил, глядя на меня – «Богиня, Женщина мира. Это проникновение, как тайное слияние...»
- А просто общаться как мужчина и женщина мы будем? - проговорил он, тут же закашлял, поперхнувшись чаем, то ли от взгляда, которым она его одарила, то ли от осознания того, что он проговорил вслух.
- А это и есть общение мужчины и женщины. Тантра - как слияние с целым через... Ко мне там подошёл один мужчина. Он ведет тренинги по внутреннему развитию и работе с тонкими энергиями. Он сказал, что много слышал о Тантре, но у него никак не получалось прочувствовать это. Мне сложно идти на подобные эксперименты, но тут был задействован близкий мне человек, и потому я согласилась. Мы дважды с ним встречались, и он действительно прочувствовал движение колец. Но во всех этих практиках сложнее всего держать дистанцию, потому что подобные вещи весьма успешно без надлежащих установок перетекают на эмоционально-чувственный план. В сущности, так и случилось. Перед расставанием он мне сказал, что самым ярким событием для него была встреча со мной, и он хотел бы вступить со мной в интимную связь. Смешно... Не то что бы я была удивлена. Я была бы больше удивлена, если бы он этого не захотел. Но как сказать? Вернее отказать, чтобы человек понял истинность сказанного. Объяснение было больше чем коротким. ТАНТРА это слияние с ЦЕЛЫМ через... И интимная часть бывает во всём этом право же часто лишней.
- Низвести Богиню до уровня земной женщины, а после не знать, что с этим делать. Всё потому, что по земному не получается. Что поделать - это и есть ТАНТРА.
Она удивлённо посмотрела на него. Он спокойно разливал вторую порцию чая по чашечкам.
- Вторая порция - это женщина. Вкус более насыщенный, чем предыдущий, но ещё не такой глубинный.
"Нет, - подумала ОНА, - Он верно и сам не понял того, о чём сейчас сказал. Но ведь сказал, значит осознаёт. И зачем желает тогда сближения? Ведь ещё не время. Да и не должно этого между нами быть. - Думала она, медленно поднося чашечку к губам".
-Как море?
-О, море было прекрасным. Волны были такими игривыми и ласковыми. Я звала их, и они бежали на меня, окутывая своей пеной. А однажды одна из них даже меня перехитрила, возникнув как бы ниоткуда, окатила с головой и потянула в глубь. Еле успела выпрыгнуть на берег. Ты же знаешь, при всей своей привязанности к морю науку плавания мне так и не удалось постигнуть. За день до отъезда я пришла ранним утром на берег. Там уже меня ждали. На кануне в моей речи проскользнуло обещание показать танец поклонения морю. О, это было чудесно. Музыка моря и ветра и мы, танцующие на берегу под эту музыку бьющихся о берег волн. После окончания танца, затянутое серой пеленой небо на мгновение прояснилось, и в образовавшемся окошке проявилось солнце. Оно словно посмотрело на нас и в знак восхищения коснулось лучами обнажённых тел. Ощущения были не передаваемые. А после солнце вновь скрылось, словно ему ещё хотелось немного поспать. Мне самой нравилось спать возле моря, слушая его песню. Но в последний день я даже и не пыталась к нему приблизиться. Море было слишком суровым, рассекая волнами берег с какой-то ожесточённостью. Словно сердилось, либо чувствовало, что я надолго уезжаю.
-И всё-таки, почему именно я? – неожиданно проговорил он, глядя ей прямо в глаза.
«Ну вот, опять двадцать пять, - подумала она про себя». Как в день первого её появления у него дома, так неожиданно ворвавшуюся в его размеренную жизнь. Не то, чтобы он не был предупреждён, что она вот-вот проявится в его мире. Не то, чтобы он не помнил тот день, когда впервые увидел ту, - вокруг которой любой мужчина сидящий в кругу готов был вращаться словно планета по орбите вокруг светила. И не дай Бог, сойти с этой орбиты и приблизиться… Она сама подходила к каждому, нежно касаясь лица ладонью и припадая устами к челу. К каждому, кто был рядом. Но к нему она в тот вечер не приблизилась, а только странно смотрела, излучая свет, и от этого он сам начинал светиться. Просто тогда даже представить себе было трудно, что однажды та, которая лишь мельком посмотрела на него, будет находиться вот так вот рядом и восхищённо смотреть на него. Что с её уст в первый же день появления сорвётся фраза: «Я пришла, потому что хочу утонуть в твоих глазах и искупаться в твоём свете». Для него это было подобно молнии разорвавшей доселе спокойное небо. Тогда он тоже спросил – почему он? На что прозвучал ответ, что она всегда приходит туда куда хочет и бывает рядом с тем, с кем хочет. Право же, подобная откровенность его слегка озадачила. Он никогда ранее не встречался с подобными высказываниями вслух. Но ведь она была так необычна, а стало быть - всё, что с ней связанно обычным быть просто не могло.
-Чем я заслужил твоё появление? – спросил он вновь.
«Впору отвечать стихами!» – подумала она и прочла вслух:

Держись подальше от меня...
Не прикоснись к моим страданьям,
И к прожигающим желаньям,
С высот сходящих на меня.

И не ласкай моих речей,
Своим холодным поцелуем.
Когда б мы пели Аллилуйя
Среди мерцающих огней.

Не объясняй моей душе.
Те объяснения нелепы,
Ведь как всегда глухи и слепы
К чужим страданьям и тоске.

Держись подальше от меня
И от огня, что дышит мною,
И не коснись меня рукою,
Когда уходишь навсегда...

-Красиво, но не ответ, - проговорил он, заполняя чашечку третий раз. – Это мужчина. В данный момент происходит максимальное раскрытие чая.
Ей не хотелось больше пить. Она встала и молча направилась в коридор. Он посмотрел ей в след.
«Ага, идёт в ванную комнату. Поздновато. Обычно это первое место, куда она забегает с порога, объясняя это тем, что в его городе слишком много пыли, которая то и дело норовит пристать к её телу».
Он прекрасно понимал, что это всего лишь омовение перед соприкосновением с чем-то необычным. Он и сам, каким то странным образом ощущая её приближение, омывался с головы до ног, очищаясь и насыщаясь новой энергией. По чугунной глади ванной забарабанил душ, словно лёгкий дождь по жестяной крыше. Он представил себе, как в эти мгновения вода множеством струек стекает по её обнажённому телу. Лёгкая дрожь, зарождающаяся где-то внутри, тёплой волной окатила его тело. Стало не до чая. Он встал и пошёл в комнату. В любое мгновенье она могла появиться там, и не хотелось бы упускать этого момента. Зажигая сандалово-опиумную палочку, заполнил пространство лёгким дурманящим запахом. Включил лёгкую музыку. Поправил покрывало на её любимом кресле и уселся на диван. Она редко изменяла своим привычкам и нарушала очерёдность своих действий. В этом была какая-то своя прелесть. Игра по правилам, установленная только ими двумя, но всегда желанная и неожиданная.
Шум воды прекратился, и через некоторое время в дверном проёме появилась женская фигурка, обвёрнутая белым махровым полотенцем. Движения были плавными, а шаги неслышными, лишь лёгкое позвякивание браслета весящего на щиколотке левой ножки.
«Удивительной ножке – ещё раз отметил он про себя».
Она остановилась на пороге, принюхавшись, недовольно сморщила носик. После, фыркнув совсем по кошачьи, капризно надула губки и произнесла:
-Ты же знаешь, что я не люблю подобные благовония. Они слишком устрашающе на меня действуют.
-Это самое лучшее и слабенькое. – Словно оправдываясь, проговорил он. - Дым быстро рассеется, оставив лишь лёгкий аромат.
-И всё же… - проговорила недовольно она, проходя к своему любимому креслу.
Взобравшись на него поудобнее и облокотилась на подлокотник, уставилась своими огромными зелёными блюдцами прямо на него.
- Иди ко мне. – Прошептал он, протягивая руки ей на встречу. – Я хочу ощутить близость твоего тела.
- Тела… - недовольно фыркнула она, но тут же послушно перебралась к нему на диван, укладывая свою голову на его колени.
Его ладонь медленно скользнула по её волосам, потом он тяжело вздохнул, и дрожь волною пробежалась по его красивому большому телу. Ей не слишком-то нравилось, когда кто-то касался её волос, но данный случай был явным исключением.
- Я хочу не так, – проговорил он и, приподняв её на руки, переложил к стенке.
Затем лёг рядом, подложив свою руку ей под голову. С уст не сорвалось ни единого звука, и лишь лёгкие вибрации, пробегавшие по её телу, говорили о том, что она ещё находилась в состоянии здесь и сейчас.
- Мне кажется, мы уже были с тобою вместе, только очень давно. Тысячу лет назад. – Шептала она, прикрыв глаза. – Я вижу храмы и множество людей.
- Это был ближний восток, правда? Тогда мы были вместе, я знаю.
- Не хочу возвращаться туда. Мне там не нравится, как не нравится то, что ты тогда сделал. Я хочу к ним, к тем, которые как я.
- А я хочу узнать, что же произошло тогда.
Его рука медленно поползла по её груди вверх. Ей на мгновение показалось, что его пальцы вот-вот сдавит её хрупкую шею, и она перестанет дышать. Он, словно услышав её мысли, резко отдёрнул руку назад.
- Я вижу прекрасный сад и множество чудесных цветов.
Она улыбнулась и весело рассмеялась. Её смех лился как звон серебряного колокольчика, легко и непринуждённо. Вдруг она, открыв глаза, удивлённо посмотрела на него.
- О, я вижу вокруг твоей головы девятиугольный нимб, а в нём знаки похожие на руны. Раньше я подобного не встречала.
- Когда-нибудь это кино закончится? – проговорил он, обхватывая её за плечи.
- Зачем? Мне это нравится и так хорошо, словно пребываешь в иной реальности. - Сказала она, вновь закатив глаза.
- Не уходи, - чуть ли не прокричал он, встряхнув её. – Я хочу, что бы ты была со мной здесь и сейчас.
- Не кричи и не тряси меня. И не выдёргивай из того пространства, где я пребываю. Я и так с тобой здесь и сейчас просто в ином состоянии.
Он опрокинул её на спину и, пригвоздив своими руками её руки к поверхности дивана, навис над нею.
- Я хочу, чтобы ты открыла глаза. Посмотри на меня.
Её веки, слегка подёрнувшись, стремительно распахнулись, открывая ясный взор. Словно удар морской волной проник в него, едва не отбросив назад. Но он даже не пошелохнулся, а лишь наклонившись над ней, погрузился своим взором в глубину её глаз. На мгновение ему показалось, что его уже нет, растворившись в неизвестном доселе пространстве. Пучок яркого света идущий откуда-то сверху стремительно проникал в него, спускаясь по позвоночнику в область копчика, переходя в неё и зеленоватый, яркий луч, исходящий из её груди, ударяющий в его сердце. Казалось от вибраций, пронизывающих его тело, вот-вот рухнут стены. И вокруг ничего, кроме сияния окутывающего их тела, не то физические, не то тонкие. И жажда слиться полностью всеми телами. И ничего… Она тихо засмеялась. Свет, исходящий от них двоих, слегка утих. Контуры комнаты, в которой он находился, стали медленно проявляться.
-Я хочу ближе, - едва выдавил из себя он.
-Не стоит. – Сказала она, выскальзывая из-под него. – Ещё не время и нам нужно идти дальше. Иначе я засвечусь, как лампочка Ильича и мне трудно будет контролировать пространство вокруг себя.
-То есть?
-А то и есть, что тебе придётся брать лопату, для разбрасывания всех желающих приблизиться.
-Да уж, - промолвил он засмеявшись.
Она быстренько соскочила с дивана и, прихватив с собой всю свою одежду, побежала из комнаты, не забыв бросить на ходу:
-У тебя пять минут на сборы!
Меньше даже чем через пять минут она была уже готова. Ему право же требовалось гораздо больше времени, что бы вернуться в исходное состояние. Для неё же это было совсем естественным. Наконец они вышли на лестничную площадку, и подошли к лифту. Её указательный пальчик прикоснулся к кнопке, которая тут же загорелась. За закрытыми дверками послышался скрежет поднимающейся лифтовой кабинки.
-А ты действительно светишься, - восхищённо проговорил он.
Она, улыбнувшись, посмотрела на него, провела мягкой ладонью по его щеке и тихо припала своими устами к его устам. Светящийся шар, окутав тела, превратил их в единое целое.
ТАНТРА.

РУНЫ

Они прошли в арку ничем не приметного дома, попадая в обычный двор. Подойдя к нужной им лестнице, она весело взбежала по ступенькам наверх. За железной дверью открылось пространство обычного жилого подъезда. Лишь слева была ещё одна дверь, обшитая деревом, на которой красовалась надпись «Чайный клуб». Она нажала на ручку и дверь открылась.
-Странно, - послышался его голос за спиной, - обычно эта дверь закрыта.
-Но ведь сегодня необычный день и мы необычные, а это место так вообще вне реальности и существующих законов. – Прощебетала она, проскальзывая внутрь.
Ей нравилось быть в этом заведении, хотя приходить сюда удавалось весьма редко, медленно спускаться по ступенькам, покрытым мягким ковролином, в конце которых открывалось знакомое пространство. Там касаться головой свисающей бамбуковой плашечки, чтобы услышать в ответ тихий перезвон колокольчиков, возвещающий о приходе нового посетителя. Их неизменно встречали с улыбкой на устах, приглашая в комнату, где вместе с обувью и верхней одеждой можно было оставить пыль бренных забот, оставленных где-то за стенами этого заведения. Скинув с ног босоножки и отключив мобильный телефон, она почувствовала себя намного свободней, словно оборвав последнюю связь с внешним миром. Под скамейкой стояло множество плетёных тапочек, но ей больше нравилось ходить босиком, это как-то давало больше свободы для перемещения и полноту ощущений.
Он же здесь был постоянным посетителем. Ещё бы, ведь именно здесь в комнате для медитаций, его лекции знакомили желающих с тайнами священных знаков и многими другими премудростями, к которым ей приходилось прикасаться в таком отдалённом прошлом. Мимо неё в чайную комнату прошла группа людей, в сопровождении одного из хозяев этого заведения, видно, впервые его посетивших. Любомир улыбнулся ей на ходу и исчез за шумом висящих бамбуковых палочек. Проскользнув за ними следом, словно любопытная рыбка, в надежде увидеть что-то новенькое, очутилась в чайной комнате. Пространство наполнялось лёгкой китайской музыкой и ароматами тлеющих сандаловых полочек. Всё было как обычно. Почти ничего не изменилось, лишь слегка дополнилось различными статуэтками китайских божков и буддистских монахов. Подойдя к своему любимому аквариуму, посмотрела на плавающих рыб, любуясь их окраской и плавными движениями. На полу заметила колокольчик. Взяв его в руки, покачала из стороны в сторону. Язычок ударился о тонкие стенки, и комната наполнилась мелодичным звоном. Звук длился долго, словно не желая исчезать. Ещё раз. И ещё раз. Пространство было настолько гармонизировано, что звук, издаваемый колокольчиком, почти не исчезал, а лишь плавно вплетался в музыку витающую вокруг. Компания людей вновь вошла в чайную комнату и, начала располагаться прямо под огромным аквариумом на маленьких подушечках лежащих на полу. Любомир вновь ласково посмотрел на неё. Она же, улыбнувшись в ответ, тихонечко выскользнула, едва касаясь бамбукового дождя, дабы не мешать событию, которое будет сейчас разворачиваться, называемому «Чайной церемонией». В холле было не так людно. Подойдя к стенду, заставленному баночками, наполненными коллекционным чаем, уткнулась взглядом в четырёхзначные циферки, нарисованные на них.
«Интересно было бы попробовать один раз такой чай и понять в чём его секрет. – Подумала она».
Хотя, что говорить, один раз её угощали таким чаем. Это был горный, чёрный чай с загадочным названием, которое ей так и не удалось запомнить. На самом деле он был зелёный, просто при заваривании приобретал очень насыщенный цвет. Тогда ей рассказали его историю. Такой чай собирается не в долинах, а в горах с чайных кустов и только с верхушечек веток. После листья так же сворачиваются и по особой технологии высушиваются. Ими заполняют тубы, которые хранятся в огромных подвалах, словно хорошие вина, годами. Тому чаю, которым её угощали, было не много не мало, а двадцать лет. Не сказала бы ничего о вкусе, но запах и те ощущения, которые после разливаются по телу. Словно раскрываются все центры тонкого восприятия и легко заметные вибрации проникающие вглубь тебя. Всё в мире стоит попробовать. И это точно.
Она направилось к полке с книгами. На глаза ей попалась книга символов.
-Ничего не бывает в этом мире случайным, - пробормотала она себе под нос и открыла первую попавшуюся страничку.
Её взгляд наткнулся на слово ЛЕВ.
-Ух, ты! – восхищённо воскликнула она. – Только сегодня ночью мне снились львы. - И что мне скажет на это мудрая книга?
Она забралась на плетёное кресло, покрытое пледом и начала читать.
-Солярный знак, восходящий от подножья Близнецов.
Она приостановила чтение. В её книгах этого написано не было. Фраза, словно кем-то отпущенная для неё, размещалась в книге, бережно оставленной на полке лежать на самом верху, дабы свободно блуждающий взгляд обязательно наткнулся на неё. Словно ключ к разгадке происходящих событий. Тот, которого она приблизила к себе сегодня на слишком близкое расстояние, родился под знаком Близнеца. И больше ничего. В остальных строчках не усматривалось никакого смысла. На мгновение всё потемнело у неё перед глазами. Шагнув в развернувшееся светлое пространство, она оказалась в незнакомом городе. К ней подошли два льва. Они словно коты потёрлись о её ноги и улеглись рядом на землю. Она нагнулась, ласково потрепав их по светящейся солнечным светом, шкуре. Поочерёдно обхватив ладонями их морды, потёрлась своим носом о мягкие, шершавые носы львов. Поцеловав и прижав к своей груди, провела рукою по густой гриве. Затем, встав, посмотрела в даль, где виднелись могучие деревья.
- Пора идти. – Промолвила она и двинулась в путь.
Львы приподнялись, готовые следовать за ней, но она остановила их лёгким  жестом, словно говоря, что это касается только её и охрана ей не нужна. Более того, постороннее присутствие могло только всё испортить.
Лес приближался неумолимо быстро. И вот она уже оказалась в самой его гуще. Сквозь плотно стоящие деревья пробивалось свечение, исходящее от огня горящего на поляне.
- Друиды. – Подумала она и тяжело вздохнула.
Последнее воспоминание, связанное с ними, было не совсем приятным. Часто мистерии, развёртываемые вокруг того или иного культа, превращались в фарс и в обычные оргии. А жертвенность в честь богини определялась жертвой истекающей кровью. Особенно, когда на замену животным в ход пошли невинные младенцы, забираемые сразу же после рождения у жриц. Полонённых жриц, зачавших в период великой луны. Всё это явно расходилось с её представлениями о ВЫСШЕМ, и знаниями, хранившимися глубоко в её подсознании, но время от времени дававшими о себе знать. Она коснулась ладонью коры огромного дерева, почувствовав под нею вырезанные знаки. Охранные руны. Подобные защитные круги давно не являлись для неё преградой. Но осторожной стоило быть. Как правило, они не ограничивались лишь только защитными знаками, в каждом дереве мог скрываться один из них. Слияние с деревьями – один из уровней посвящения в стражники. Где-то в одном из стволов скрывался тот, ради которого она сюда пришла. Настроив свои центры, ощутила лёгкие вибрации идущие с правой стороны. Чувство трепета граничащего с чувством приближающейся опасности. Она плавно переместилась к дереву, источающему знакомые токи. Прикоснувшись к коре, ощутила вязкость и холодную темноту. Опасность царила везде. Стражник ничего не почувствовал.
-Что ты делаешь? – послышался голос, исходящий сверху. – Всё, что ты сейчас сотворишь, граничит с безумством и неизвестно как отразиться на последующей твоей жизни. Прикоснуться к тьме, и остаться светом – хватит ли у тебя сил?
Но её уже ничего не могло остановить. Стражник молчал. Он ждал этого прикосновения много веков и много жизней, каждый раз возвращаясь в состояние неведения. Когда-то очень давно над ним было совершено ритуальное убийство. Противник, направив остриё своего меча, нещадно воткнул его в уровень третьего глаза. Меч вошёл плавно, словно не испытав никакой преграды, а после хруст и темнота. И теперь он всё время ощущал присутствие какой-то железной пластины внутри черепа. Канал видения был искажён. И лишь долгая участь стража тайных знаний без права на осознание и передачи его другим.
Она пробиралась сквозь что-то тёмное и вязкое. Наконец, увидев в просвете металлический блеск, припала к нему устами. Жгучий холод, который ощутили её губы, был невыносим в своей боли. Но отступать было уже поздно, иначе путь к чаше сердца со священной жидкостью был для неё закрыт. Постепенно холод стал превращаться в жар, тонким вибрациями растекающийся по телу. Металл плавился под её дыханием, светящимися струйками стекая вниз. Она, вырвавшись из вязкой массы, отступила назад. Деревья расступились перед ней, словно пропуская её вперёд. В центре поляны стоял котёл с кипящим зельем, испускающим зеленоватый свет.
- Галлы – жрецы, вкушающие напиток, во время оргий впадающие в неистовство и наносящие себе увечья.
Она поморщилась, словно от прикосновения к чему-то неприятному. Подобные воспоминания не приносили ей удовольствия. Тайна, которая раскрывается тебе, с первым глотком желанного нектара. Желания приблизиться не возникало. Она прекрасно помнила, что, однажды вкусив подобный напиток, будешь привязан к этому навсегда. И оторваться будет достаточно трудно. Потому медленно удалилась, пока никто не заметил её присутствия. Губы сильно болели, но это должно было скоро пройти.
Так же быстро и незаметно покидая лес, вернулась в город, откуда начинался её путь. На крыше здания находившегося перед взором лежали львы, в золотом солнечном свечении. Они были великолепны в своём величии. Увидев её, львы спрыгнули вниз и последовали за ней следом. Она приостановилась и, оглянувшись, остановила их взглядом.
- Не время Кибеле запрягать огненную колесницу.
Львы посмотрели на неё мудрым взглядом. Она шагнула в развернувшуюся перед ней пустоту и вновь оказалась в кресле с книгой в руках.
Перед ней стоял он.
- Ты идёшь? Уже пора.
Она закрыла книгу, положив на стоящий перед ней столик и, встав с кресла, направилась за ним. Вдруг словно почувствовав приближение кого-то знакомого, оглянулась и, к удивлению своему, обнаружила рядом с собой Марка. Сколько времени они уже не встречались? Но все дороги ведут… С разбегу повиснув у него на шее, залепетала:
- Как я рада тебя видеть. Ну, надо же. Вот так просто – здесь и сейчас.
Марк обхватил её руками за талию и приподнял как можно выше.
- Всё такая же лёгкая, как пёрышко, и такая же звонкая, как колокольчик
- И такая же ласковая и открытая, - добавила она.
Тот, с кем она пришла, молча посмотрел на происходящую сцену. Что-то неприятное зашевелилось на уровне солнечного сплетения.
«Неужели червь ревности решил проснуться? – подумал он. – Нет. Этого быть не может, просто потому что не может быть».
Он направился в зал, не закрывая за собой двери, дабы не видеть происходящее и погасить в себе возникшие ощущения. Зал постепенно наполнялся людьми, которые рассаживались по углам на маленьких подушечках разбросанных по всему полу. Она заняла место прямо напротив лектора, подобрав под себя сразу же четыре подушечки, отметив тем самым огромное пространство вокруг себя. Что поделаешь, любовь к комфорту брала вверх над чувством коллективизма. Марк никак не мог устроиться, и всё ходил вокруг да около, пока она не произнесла:
- Ну, ладно. Я же знаю, чего ты хочешь.
На его лице высветилась довольная улыбка. Он улёгся на спину рядом, и положил голову  на ее колени. Она начала гладить своими руками его пшеничные волосы. Сколько долгих лет они знакомы, но цвет его волос оставался прежним. Тот, кому так не хватило когда-то материнской нежности и та, из которой эта материнская нежность изливалась.
- Как твои дела? – Спросила она. – Пишешь всё так же стихи?
- Да. - Утвердительно ответил Марк. – Хочу издать свою книгу. Ты ведь в меня веришь?
- Ну, конечно. – Проговорила она, всё так же гладя его волосы. – Ты же когда-то был моим сыном. А разве может мать сомневаться в своих детях?
Лектор явно нервничал и спешно вышел за дверь. Но её это мало волновала в данный момент. Вернувшись через несколько минут он занял своё место и проговорил:
- Ну, что? Я думаю, все в сборе и можно начинать.
Марк, подняв голову с её колен и сел неподалёку. Людей было немного. Даже более, чем немного. Священная цифра девять. Как и положено было быть на сегодняшний день. Всё гармонично перетекало из одного состояние в другое, не нарушая ход предназначенных событий. Круг из девяти столбов, расчерченный священными знаками. Вернее из восемнадцати, – попарно связанных друг с другом.
Во всём угадывался тайный смысл. Надо всем витала нераскрытая тайна, которая вот-вот, сорвавшись из его уст, прольётся на внемлющих. Слова возникли словно из ниоткуда, проникая в сознание, пробуждали воспоминания.
Напротив него сидела светловолосая девушка, внимательно слушающая и делающая заметки в своём конспекте. Он часто останавливал на ней свой взгляд пристальный и внимательный. Она заметила тонкую связь, возникшую между ними.
«Ого! Неужели ревную».
Подобное чувство лишь однажды посетило её, и она до сих пор его помнила. Это чувство захватило её так неожиданно, поглотив с головы до ног. Она вся словно превратилась в огромный горящий факел, разбрызгивающий искры в разные стороны. Ей даже понравилось пребывать в том состоянии. Но это было лишь однажды и больше никогда не повторялось. Она прислушалась к внутренним ощущениям, но ничего подобного не обнаружила. Стало чуть-чуть скучно. Всё, что говорилось, было уже давно известно, а то, что хотелось бы услышать будет произнесено не скоро. Она улеглась на животик, подпирая ладошками подбородок, и её пяточки беззаботно стали колыхать воздух. Он на мгновение остановил на ней свой взгляд. Тёплая волна ударила её в нижнюю часть тела и, устремившись вверх по позвоночному столбу, завладела её телом.
- «Надо же, кольцо продолжает раскручиваться даже здесь. – Подумала она, отправляя возникший поток обратно из центра груди в его сердце».
На мгновение он даже приостановил свою речь, но тут же оправившись, продолжил свой рассказ.
Вошёл молодой человек, держа в руках поднос с приборами для чаепития и термос с горячей водой. Время чайной церемонии. Просто так, за чашечкой чая слушать о главном. Это ведь так здорово. К тому же сближает со всеми находящимися рядом. Она не знала этого молодого человека, но благодушная улыбка подкупала. Возникшая из ниоткуда десятка тут же всех заземлила определив дальнейший ход событий.
- «На сегодняшний день слишком много чая, - подумала она. – Но отказываться сразу не прилично. Поэтому чашечки две можно и пригубить».
Всё, о чём он говорил, ни в коем случае не противоречило её видению, а даже плавно переплеталось в единое целое. Пробуждение стихий в том же ритме и той же очерёдности: чаша, благовония, ритуальный клинок и горящая свеча, сквозь красную призму уходящая вверх. Пробуждающийся внутренний свет и сила, для овладения собой, а значит и миром. Круг, очерченный зелёной лентой. Алтарь, над которым застыл, склонив голову в молитвенном шёпоте. Руки с открытыми ладонями навстречу ПРИХОДЯЩЕМУ…
Уста, прикасаясь к краешку чашечки, наполнялись теплом стекающей влаги. Она смотрела на него нежным взглядом, и пространство вокруг постепенно наполнялось свечением. Светом её необычайной любви, который, постепенно заполнив всю комнату, коснулся каждого присутствующего в ней. Казалось, все стали роднее и ближе. И вот они уже все вместе стоят в священном круге, протягивая руки к небу, произносят молитву. Священные знаки огненными линиями замелькали перед глазами выстраиваясь в общий ряд, образуя мантру, которую подхватил хор ровных голосов, и пространство, наполненное мерным звучанием, откликнулось голосами пролившимися ОТТУДА.
Она, перевернув пиалу, поставила её на блюдце, тем самым показывая, что более не желает чая. Внутри неё сработал будильник. Что-то непонятное тянуло её к выходу, словно кто-то, возникнув по ту сторону, требовал немедленного её проявления. Бесшумно поднявшись, и бесшумно выскользнув наружу, глубоко вздохнула, приводя себя в состояние равновесия. Слегка, передохнув, она решила вернуться обратно. Лекция подходила к концу. Слушатели задавали вопросы, он же отвечал. Всё закончилось, или же наоборот только всё началось. Ещё немного пообщавшись, люди стали расходиться.
Она молча накинула на плечи кофточку, обулась и приготовилась к уходу. Вновь эти непонятные резкие переходы. Ему это было явно не знакомо. Решив все свои организаторские вопросы, он подошёл к ней.
- Я хочу домой! – капризно проговорила она.
- Я тоже хочу. Мы уже едем и, поверь, что очень скоро там будем.
Попрощавшись со всеми, они вышли на улицу. Стоял тёплый летний вечер. На небе слабо проявлялись звёзды. Зато луна огромным сияющим щитом нависла над землёй. Полнолуние.
С её уст сорвались строки:

Мне снились львы
В мерцающем сиянье
Рукой касалась шелковистой глади.
Зрачков сужающихся окна,
Манящие в иные дали,
Когда-то ведомых порталов,
Раскрывшихся в глухой ночи.
И в непонятных переходах
Теряются людские души
Не пожелавшие прозренья.
Лишь жёлтый диск, свисая с неба
Напоминал о полнолунье.

Он сидел на переднем сиденье, она сзади него. На какое-то мгновение в салоне машины зависло молчание. Приложив свою ладошку к его лбу, она тихо проговорила:
- Ты устал, милый?
- Есть немножко. - Прозвучало в ответ
Сидеть было неудобно, и она попыталась убрать руку, но он задержал её, прикрыв ею свои глаза.
- Не убирай, пусть она ещё немного так полежит. Мне так необходимо твоё тепло.
В салоне вновь воцарила тишина. Лишь едва ощутимые потоки, плавно перетекающие из одного в другого.
ТАНТРА.


МАГИЯ ТАНЦА

Они сидели на кухне.
- Чай? - спросил он.
- Нет! Стакан мангового сока, тёплого.
Перед тем как зайти домой он заскочил в супермаркет и предусмотрительно купил различные деликатесы. Порывшись в мешке с продуктами, вытащил пачку с соком.
- Кроме сока здесь всего предостаточно: твой любимый йогурт, инжир, урюк… - вытаскивая на стол, перечислял он название приобретённых трофеев.
- Я действительно ничего не хочу.
- Ну что ж, придётся уничтожать это всё в одиночку. Я голоден, как волк.
Он налил ей бокал сока. Сам же принялся распаковывать свёртки с продуктами, а после, приступив к позднему ужину, стал действительно уничтожать их. Ей всегда казался странным подход мужчин к еде. Как-то, между прочим, не обращая внимания на сам процесс. Как домашние коты, которые едят всё, всегда и в любом количестве. Ей на мгновение показалось, что он действительно похож на такого домашнего, упитанного, пушистого кота, который уминает свою любимую рыбу. Ну, разве что не урчит. Хотя, что ей – кошке, которая гуляет сама по себе.
Уловив её пристальный и изучающий взгляд, он, чуть не поперхнувшись, перестал жевать.
- Что-то не так?
- Нет. Смотрю, как ты ешь.
- Просто я проголодался…- как бы оправдываясь, начал он.
- А я разве что-то сказала? Просто смотрю, как ты ешь.
- Нет, но ты так смотришь...
- Потому что мне непонятно, что ты сейчас делаешь.
- Я ем, – как-то неуверенно пробормотал он.
- Неправда. Ты набиваешь свой желудок, причём совершенно беспорядочно.
- Но я голоден.
- Не возражаю. Пища - для того чтобы утолять голод и насыщать нас, но не для того чтобы набивать желудок. Пища – это энергия, поступающая извне, для восполнения потерь и накопления внутренних резервов. А ты пихаешь в себя всё в непонятном порядке, даже не задумываясь, что ты пихаешь, и тем более для чего. А ведь приём пищи – это та же тантра…
- Ага, секс…
- Секс. Только оральный, от слова «орать», что я сейчас и буду делать.
- Ой, вот только не надо этого. Соседи спят. Я буду послушным и буду раскрыв рот внимать каждому твоему слову. В промежутках между запихиванием очередного финика, конечно.
- Да ну, тебя! – она устало махнула рукой. – Ешь уже…
Медленно прикоснулась губами к краю бокала, она сделала маленький глоток. Янтарная жидкость медленно проникала в глубь её организма. Солнечный свет пахучего манго растекалась по её жилам, наполняя свежей энергией. Он удивлённо посмотрел на её блаженное лицо.
- Я уже почти все запасы уничтожил, а ты один стакан сока допить не можешь.
- Задачи разные. У тебя – найти и уничтожить. А у меня вкусить – и получить удовлетворение.
- Ты что, вообще ничего не ешь?
- Почему? Ем. Но ровно столько, сколько требуется моему организму. Моя мама в детстве мне говорила, что я питаюсь святым духом. Думаю, её слова были не лишены смысла. Иногда мне достаточно пройти мимо булочной и вдохнуть запаха свежей выпечки, чтобы быть сытой. Запахи пищи не возбуждают мой аппетит, а удовлетворяют мои желания.
- А другие запахи тебя возбуждают? Например, мои? – И он игриво посмотрел на неё.
- Не нарывайся. Не то, как дам…
- Не откажусь…
- Так, не отвлекайся и ешь. А то пробудятся у меня желания от вида пищи, и я брошусь их удовлетворять.
- И…
- Что «и»? Тебе меньше достанется. А так, смотри как удобно. Всё для тебя любимого. До сих пор всем мужчинам подобный подход нравился.
- Опять…
- Что опять?
- Ты уже который раз мне говоришь о других мужчинах.
- Ну и что?
- Да ничего. Учитывая, что женщина, говорящая о своих других мужчинах, вызывает к себе интерес…
- Никогда об этом не думала. По крайней мере, во мне мужчина, говорящий о своих других женщинах, интереса не вызывает.
- А что они у тебя вызывают.
- Желание отправить их к другим женщинам. Я в некотором роде собственница. И мужчина, находясь рядом со мной, должен думать только обо мне.
- А если он не с тобой…
- Ну, ведь он же не со мной, так какая мне разница - о чём он и с кем.
- Ты холодная…
- Я холодная? А мне всегда говорили, что очень даже тёпленькая.
- Ты опять о других.
- Можешь потрогать и убедиться сам.
- Не откажусь…
- После того, как поешь.
- Как всегда одни обещания…
- Разве? А днём ты говорил другое.
- Я уже забыл.
- За то я помню…
- Я уже наелся, – проговорил он, пододвигаясь к ней ближе и ближе. – Но я ещё голоден.
Он стоял возле неё, опустившись на колени, обхватив руками ее за талию и глядя прямо в глаза. Ох, уж эти глаза – безбрежный океан, в которых так и тянет утонуть.
- Эти глаза напротив, - пропела она и рассмеялась.
- Не смейся я серьёзно…
- Я тоже серьёзно, милый. Просто мне радостно оттого, что ты рядом.
Она притянула его поближе за подбородок, наклонившись, посмотрела внимательней в зеркальные блюдца, словно проникая в него ещё глубже. В её взгляде было действительно что-то гипнотическое. Всё как будто бы исчезало и ни о чём не хотелось думать, как только о ней и о том, что может с ними произойти. Она нежно прикоснулась своими губами к его лбу, ничего не говоря, встала со стула и направилась в комнату.
- Доешь, не забудь принять душ и только после можешь появляться в комнате. – Бросила она ему несколько распоряжений на ходу.
«Да, попробовала бы любая другая женщина сказать подобные слова. Да я б ей…» - подумал он. Но из её уст это прозвучало так непринуждённо, что единственное желание, возникшее в нем в ту минуту, было, как можно быстрее выполнить все указания и попасть туда, где она сейчас находилась. Он беспорядочно стал забрасывать оставшуюся еду в холодильник, а после быстро направился в ванную комнату.
Душ был, как никогда кстати. Вода тонкими струями била по коже, медленно стекая, смывая пыль улиц и усталость прошедшего дня. На мгновение показалось, что это её ласковые руки нежно прикасаются к поверхности его тела. Он раскрыл свои ладони, подставив их летящим струям. Вода быстро сбегала по телу, оставляя неровные линии. Сжимаешь ладони, а там лишь влажный след, как лёгкое напоминание о том, что всё-таки что-то было. Но и этот влажный след вскоре испарится, или станет частью тебя, проникнув сквозь кожу в глубь. Её уже как бы нет, но в то же самое время вода – это часть тебя. Она тоже, как вода проникает в тебя, заполняя каждую клеточку. Завтра она растворится в утренней дымке и в то же время уже вряд ли когда-нибудь покинет.
Луна глядела на неё огромным немигающим оком, заполняя комнату серебристым светом. Пятнадцатый лунный день – день перехода в иные миры. День, когда луна открывает порталы, и каждый может попасть в то измерение, которое ему нужно. День, когда можно, проникнув в прошлое, изменить любую структуру. Опасный день. На переходах не висят таблички «хорошо» или «плохо». Каждый человек становится магнитом и потому притягивает к себе сущности подобные сущности своей.
Жёлтый диск золотистым светом омывал её обнажённое тело. Она же, протянув руки навстречу луне, читала, беззвучно шевеля губами, забытые гимны. Дочь Селены – белой луны и Солнца – божественную любовь несущая. Она многое знала, и ей многое было дозволено. Кроме одного – отдаваться земным страстям. Сейчас все её молитвы были за него перед тем, как ввести в лунные мистерии. Хотя было ясно, что земные желания превалируют на этом уровне, а та информация, которая сейчас готовится для передачи, будет доведена до осознания далеко не скоро. И всё же это был её выбор.
Она облачилась в тунику цвета индиго, перехватив её на талии металлическим поясом с причудливым узором. Вода тонкой струйкой лилась из прозрачно голубого кувшина, заполняя чашу цвета её наряда. Она поставила емкость с жидкостью на подоконник, дабы наполнить её до краю золотом лунного сияния. Жёлтый диск медленно заколыхался на водной глади. Сила луны медленно перетекала в чашу, подготовленную для ритуальных действий. Зажжённые свечи стояли по кругу. Тонкий аромат причудливой смеси эфирных масел быстро заполнял комнату. Всё было готово к ЕГО приходу.
Он просто застыл на пороге от картины, открывшейся перед его взором. Его обычная комната стала похожа на удивительной формы пещеру, посреди которой находился обрамлённый огнём круг. Язычки пламени чертили странные знаки на каменных стенах. Нежная музыка сфер окутывала пространство. Неизвестные тонкие ароматы проникали в глубь подсознания, вызывая далёкие воспоминания. И посреди круга она, жрица из его прошлого. И он, как каменный столб перед ней незнающий, что дальше делать. Всё существовало словно вне реальности.
- Оставь свои одежды за порогом, - промолвила она голосом, прозвучавшим как бы из ниоткуда.
Послушно скинув с себя холщовую рубаху и штаны, он остался обнажённым. Ему на мгновенье показалось, что воля полностью покинула его существо. Желание беспрекословно подчиняться её указаниям в миг овладело им. Но как прекрасно было отдаваться этому желанию.
- Теперь входи и садись в центр круга.
В центре круга было нестерпимо жарко, то ли от свечей, то ли от её присутствия. Но жар постепенно сменил холод. Словно контрастный душ для приведения внутреннего состояния в равновесие. Она бесшумно подошла к нему. В её руках находилась чёрная лента, расшитая золотой нитью. Знаки солнца и луны.
- Что мне делать? – прошептал почти беззвучно он.
- Просто растворись в музыке и смотри на меня, – проговорила она, прикладывая к его лбу ленту.
Лента обхватила его пышные волосы. Посреди лба расположился знак солнца. Вдруг мягкая ткань, словно железный обруч сдавила его виски. От неожиданности он даже застонал.
- Тише, милый, - прошелестел ей голос. – Так надо. Сейчас всё пройдет.
Через мгновение он действительно почувствовал себя вполне комфортно. Обхватив своими ладонями его лицо, она прислонилась устами к солнечному знаку.
- Теперь смотри, - проговорила она, отступая от него к раскрытому окну.
Её образ был нереальным, почти растворившимся в оке луны, свисающим за окном. Она сама казалась частью луны, случайно оказавшейся рядом. Взяв в руки чашу с подоконника и тихо подойдя, она медленно опустилась перед ним на колени. Затем, опуская ладонь в светящуюся жидкость чаши, сделала девять круговых движений по часовой стрелке, беззвучно шевеля губами. И ладонью коснулась его лба.
Влажная ладонь, словно шёлковая ткань, плавно скользила по его лицу, шее, плечам, лаская и омывая. И казалась, что с этими движениями вся усталость, скопившаяся за прошедшее время, тёмными струями стекала в глубь земли, освобождая всё тело, делая его лёгким и прозрачным. Она продолжала беззвучно шевелить губами, но он слышал гимны, которые она пела в этот момент. Гимны жрицы посвящающей его в таинство. Руки, живот, ноги… «Господи, какое блаженство…» Плечи, лопатки, спина… Лёгкая дрожь и свет пронизывающий всё его существо и ни одной мысли, лишь вселенская пустота. Что-то острое кольнуло  у сердца, лёгкое жжение в возникшей точке вернуло его на мгновение в реальность. Он увидел в её руках странный клинок, на тёмной рукоятке которого были вырезаны какие-то знаки.
Она отложила клинок в сторону. Из только что образовавшейся точки на свет проступили три алые капли. Три алые капли аккуратно скользнули на её пальцы, которые погрузились в прозрачную жидкость тёмной чаши. После она приложила левую ладонь к ране. Жжение успокоилось, ранка затянулась, более не пропуская ни единой капли. Затем, взяв чашу в ладони, вышла на балкон. Запрокинув голову, она подняла ладони с чашей верх, тихо напевая прославляющие гимны. Затем опрокинула чашу вниз, выливая находящуюся в ней жидкость, словно принося жертву луне, земле, воздуху и воде. И вернулась в комнату. Отставив чашу в сторону, она взяла в руки флакончик с благоухающей жидкостью. Несколько капель упали на её ладонь. Опустив в масло палец, она словно кистью стала рисовать на его теле замысловатые рисунки. Обводя лишь возникающие на его теле линии. Некоторые точки прорисовывались тёмными пятнами, тогда она лёгким надавливанием словно пробивала невидимую преграду, наполняя эту точку ярким светом. И так до тех пор пока этот свет не наполнил всё его тело, озаряя всё существующее вокруг пространство.
И вновь странное чувство невесомости охватило всё его тело. Рисунок тянулся от основания позвоночного столба замысловатыми линиями вверх, пробуждая спящие энергии. Рисунок, как бы повторяя линии его тела, спускался по плечам на грудь и вниз. Постепенно его ощущения переставали существовать вместе с ним. Не было ни мыслей, ни чувств, ни желаний, а лишь ощущение нереальности всего происходящего. Ощущение чего-то огромного целого и себя, как части этого целого, а целое – как части себя. Фраза, слетевшая, словно из ниоткуда, легко коснулась его слуха: «Открой глаза…»
Напротив него стояла жрица, окутанная светом полной луны, проникающим в комнату сквозь прозрачные стёкла окон. Тёмные мягкие волны стекали по обнажённым плечам, теряясь в складках прозрачной ткани, лёгкими линиями повторяющей контуры тела. Лёгкая музыка, заполняющая пространство, лёгкие линии движения рук, как продолжение лунного света и льющихся звуков. Всё это вплетается в единый узор. И он начинал осознавать свою причастность к этому единому, частью, целым, НИЧЕМ… И вот в её руках появилось что-то подобное прозрачной ткани. Незаметно приблизившись и протянув руки над его головой, она развела ладони, пропуская сквозь пальцы лёгкий свет. Этот лёгкий свет свежим водопадом окатил его с головы до ног. Ощущение невесомой, но непробиваемой оболочки окутавшей тело. Прикосновение ладонью ко лбу, к сердцу, сакральному центру. Странное чувство отстранённости и нереальности. И вновь танец. Ускорение музыки, ускорение движений. Гибкость рук, ног. Дикое кружение тела, вихревая воронка затягивала энергию из внешнего пространства в центр круга. Мелькание теней, событий, прошлого, будущего, настоящего… И вдруг, как будто всё замерло. Пояс, лёгким звоном ударившийся о гладь пола, ткань лёгким скольжением обнажившая тело, она лёгким приближением, лёгкое прикосновение ладоней к лицу, лёгкое прикосновение губ… И снова танец в бешенном ритме, мелькание обнажённого тела и страстное желание охватившее всё его существо слиться с этим телом в едином ритме. Он хотел протянуть руки, но тело не слушалось, оно перестало существовать. Он перестал существовать. Лёгкое чувство страха, словно от него ничего не зависело, всё происходило согласно чужому сценарию. Он всегда такой правильный и принципиальный, знающий все ответы на любые вопросы, вдруг очутился в реальности, к которой давно боялся даже приблизиться. Но эти ощущения были прекрасны. В конце концов, все наши желания это всего лишь проявление ЭГО, и они нескончаемым потоком льются в бездонную чашу нашего ума и тела. Но сейчас это было совсем неважно. Чувство страха незаметно покинуло его так же неожиданно, как и возникло.
Она танцевала самозабвенно не чувствуя ни рук, ни ног, лишь гармоничное перетекание звуков музыки, лунного света, любви и необычайного счастья. Всё это волнами перетекало из одного состояния в другое, объединяясь в единое целое. Все границы определённые когда-то и кем-то перестали существовать. Не было никого и ничего. Только ОН, ОНА и ЕДИНОЕ. И вот уже ОН и ОНА в ЕДИНОМ. И вот уже ни его, ни её, а лишь ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ. До изнеможения.
Её усталое тело лежало возле ног, голова на его коленях, глаза были прикрыты, дыхание едва прослушивалось. То ли оттого что её тело было так близко, то ли оттого что она была сейчас так далеко, он на мгновение вернулся в реальные ощущения. Её волосы щекотали его ладони, а сияющий шёлк тела был так близок, что не прикоснуться к нему было просто невозможно. Он убрал с её лица прилипший локон. Сейчас, лёжа у него на коленях она больше была похожа на уставшего ребёнка, чем на таинственную жрицу. Нежность тёплой волной прокатилась по его душе. Нежность отцовской любви, желание прикрыть и защитить. Он осторожно нагнулся и, подтянув к себе лежавшую на полу ткань и укрыл её обнажённое тело.
Она была в огромном круглом зале. Яркий свет, исходящий от зажженных факелов расположенных на каменных стенах, освещал весь зал. Взяв с треножника освящённый мел, она прошла в центр зала. Первый круг, второй, третий… Крестообразные входы с обозначением высших духов. В середине внутреннего круга девятиконечная звезда заполнила пространство между лучами непонятными постороннему взгляду иероглифами. Нежные звуки, проливающиеся как бы из стен, вырисовывали непроницаемую для внешнего влияния сферу, светящимся куполом нависшей над священным кругом. Он возник как бы из ниоткуда. Войдя в священный круг, расположился в позе лотоса в центре звезды. Всё те же танцы, всё то же сплетение разноцветных линий в единый узор… Она сидела напротив него. Её левая ладонь, касалась его сердечного центра, правая была направлена вниз. Его же левая ладонь касалась центра её лба, правая же раскрытой чашей устремлена в небо. Единое поле, единый тантрический круг, и они сросшиеся в единый лотос, ставшие на мгновение целым.
Он чувствовал, как она медленно, но верно ускользала от него. Её дыхание становилось всё более неслышным, а тело всё более прохладным. Мысль, яркой вспышкой промелькнувшая в голове: «Её нужно согреть» Он подхватил её на руки и понёс на своё ложе.
- Не выноси меня из круга, - шептала чуть слышно она.
Но он уже ничего не слышал. Близость её тела опьяняла, почти завораживала. И он уже не собирался действовать согласно установленным не им правилам. Он хотел следовать только своим возникающим желаниям.
- Не выходи за круг, - вновь прошептала она.
- Мне нужно тебя согреть. Ты совсем холодная,- проговорил он, укрывая её одеялом.
Она не становилась теплее, вместо этого, её стала пробивать дрожь, заставляя колыхаться тело мелкими волнами.
- Позволь мне согреть тебя теплом своего тела.
- Ты не понимаешь. Нам нельзя выходить за рамки священного круга, – шептала она.
- Я сделаю всё как надо. Поверь мне.
-Ты не понимаешь…
Её шёпот был похож на крик. Крик раненой птицы, взлетевшей высоко и так внезапно сброшенной на землю
- Тише, тише… Всё будет хорошо…
Но стены рушились, рушился целый мир с таким трудом выстраиваемый ими. От соприкосновения тел было невыносимо больно. Он, устремляясь к равновесию, нарушал это самое равновесие своими жёсткими колебаниями. Мир рушился, накрывая их тела своими обломками. Невыносимая боль погрузила её сознание в темноту. Что-то очень тяжёлое опустилось на его веки. Он, опустив свою голову на подушку, утонул в забытье.
Из-под её руки в центре его груди ярким светом начал пробиваться зелёный луч, в центре лба раскручиваясь по спирали, распускался синий лотос, раскрывая двенадцать лепестков. Вдруг стены купола задрожали, давая невидимые трещины. Он оглянулся по сторонам и вдруг исчез из круга. Его исчезновение было столь внезапным, что она на мгновение растерялась. Круг был не завершён и это её слегка пугало. Последующие действия были неизвестные. Вдруг на его месте возник другой человек.
- Марк? – удивлённо проговорила она. – Откуда ты взялся?
- Не могу сказать конкретно. Просто почувствовал, как меня затягивает некая воронка. Но я понимал, что по ту сторону ты и потому сильно не сопротивлялся.
- Ты как всегда вовремя.
- Магия, - проговорил он, осматривая зал и рисунок, расположенный на полу.
- Ты же знаешь, иногда не приходится выбирать. Ты там, где и должен быть.
Стенки купола легко покачнулись, давая искажение света. Марк, слегка поморщившись, взмахнул руками, словно выравнивая пространство. После присел напротив неё.
- Почему всё так глупо получается? – спросила она, вопросительно посмотрев в его глаза.
Он, улыбнувшись, протянул к ней руку, откинув со лба непослушную прядь волос. После нежно провёл своей ладонью по её щеке.
- Я всё понимаю - в нём больше света, – продолжала она. - Но с тобой так легко и нежно. Неужели нам нельзя быть рядом?
- С ним ты можешь расправить крылья и летать там, где тебе хочется. А рядом со мной ты никуда не захочешь улетать. Со временем тебе будет не хватать воздуха, и ты начнёшь задыхаться.
- Но он исчезнет из моего мира, потому что ещё не готов принимать меня такой, какая я есть.
- Он вернётся через год, через два. Эти сроки ничто по сравнению с вечностью. А пока рядом с тобой побуду я.
Она прилегла рядом, сложив голову к нему на колени. Нежность и любовь, исходящие из его сердца, лёгким теплом окутывали всё её существо.
Её губы чуть слышно прошептали:

Всё предрешено заранее…
Небесные очертания
На ладони линиями судьбы.
Извечное – Я И ТЫ -
Разорвано в окончании.
Ночь сотрясает рыдание,
Боль обожжённой души.

Он нежно гладил её по волосам, и даже казалось, пел колыбельную песню. И так уютно было в колыбели его прикосновений. И, может, было уже совершенно не важно, что не так много света, как она привыкла. И не хотелось никуда улетать, а лишь бесконечно пребывать в этом блаженстве.
Неожиданно в кругу возник ОН.
- Нам пора идти,- проговорил он, беря её за руку.
- Но мне хорошо…
- Ты не понимаешь. Тебе нельзя с ним рядом находиться.
Они стояли в центре круга, друг против друга. Два могучих воина. Взгляды перекрестились словно мечи. Между ними разыгрывалась битва. Битва разных миров и времён.
Он глядел на Марка решительно и упрямо. Его большое тело окутывала белая тога обрамлённая золотой каймой. Плащ, небрежно накинутый на плечи, застёгнутый на левом плече огромной круглой пряжкой, в центре которой красовался знак солнца. Девятиугольный нимб над головой заполненный магическими знаками… В его правой руке вдруг возник меч. Рукоятка меча была украшена драгоценными камнями, вдоль лезвия руническая надпись. Непобедимый. Теперь непобедимый вдвойне, окутанный недавно её же сплетённой светящейся оболочкой. Огненное сияние его оболочки, наполняло окружающее пространство нестерпимый жаром. Марк взирал на всё происходящее с холодным спокойствием, хотя тонкое тело терялось на фоне возникшего света. Катана с чёрной рукояткой в его руке наводил на неё лёгкий ужас своим блеском. События развивались слишком быстро. Всё вокруг завращалось в бешеном ритме. Она ещё раз грустно посмотрела в их сторону, затем взмахнула руками, картина заколебалась, словно гладь воды от лёгкого прикосновения и растаяла. Круг, недавно объединявший троих, растворился в свете утренней зари, оставив лишь смутные воспоминания слияния с чем-то огромным.
ТАНТРА.


ПРОЛОГ.

Она незаметно выскользнула из его объятий. Он недовольно заурчал, но не проснулся. Сев на край дивана, опустила ноги на прохладную гладь пола. Затем вскочила и, подойдя к окну, раздвинула шторы. Яркий солнечный свет мгновенно заполнил всю комнату. Она потянулась, устремляя руки вверх, словно насыщая утренним светом своё тело и улыбнулась солнышку.
- Здравствуй солнышко. Я по тебе соскучилась и очень рада тебя вновь видеть! – прошептала она чуть слышно.
После собрала свечи, тем самым как бы замыкая существующий круг. Затем блестящую тогу и пояс, лежащие на полу, масла, чашу, и быстро всё упаковала в  волшебный чемоданчик. Потом вернулась на диван, нырнув под одеяло. Он вновь заворочался, обнял её и открыл глаза.
- Доброе утро, милый! – прошептала она. – Доброе утро и солнца в твои ладони.
- Доброе утро! – ответил он, улыбнувшись в ответ.
Затем удивлённо окинул взглядом комнату. Всё было, как всегда и ничего из окружающего не напоминала о том, что произошло этой ночью.
- А я хотел посмотреть масла, которые так благоухали, когда ты разрисовывала моё тело.
- Это тебе приснилось. Ничего не было.
- Было, - твёрдо проговорил он, нависая над ней, - и не пытайся задурить мне голову.
- А я и не пытаюсь. И вообще пора завтракать. Принеси мне сок и йогурт.
- Слушаюсь, моя повелительница.
Он не спеша поднялся с постели, тщательно укрывая её одеялом.
- Мне жарко,- капризно проговорила она.
- Сегодня ночью ты была такая холодная, что изрядно меня напугала.
- Это оттого, что я была слишком высоко, а сейчас я здесь.
- Ну, смотри у меня. Заболеешь, придётся тебя лечить.
Он вышел из комнаты. В ванной зажурчала вода. Она поставила подушку к стенке и, облокотившись на неё, молча устремила свой взгляд на картину висящую на противоположной стене. Два танцующих божества в центре лотоса. Мужское и женское начало на разных полюсах. А ведь когда-то бывшие единым. Журчание воды прекратилось. Послышалось хлопанье дверцы холодильника. Через несколько секунд он уже был у её ног.
- Можно я покормлю тебя из ложечки?
- Почему бы и нет. Только гляди, понравится и придётся приезжать к тебе чаще.
- Разве я против?
- Как сказать…
«Он открыл ей двери. Она вручила ему букет из жёлтых солнышек. Ей очень хотелось, чтобы солнечный свет наполнил всю его обитель. Следом за ним вышла женщина.
- Пациентка, - как-то неуверенно проговорил он.
У пациентки были явно заплаканные глаза, и ей вдруг стало необычайно жаль эту серенькую мышку с огромными серыми глазами. Она никому не собиралась переходить дорогу. Это вовсе не входило в её планы. Просто в данный момент ей было нужно оказаться в данном месте рядом с данным человеком…»
- Йогурт вкусный, - спросил он.
- Разве еда из твоих рук может быть невкусной?
- Ну, на всякий случай стоит и спросить.
- А теперь мы попьем наш любимый сок, - проговорил он и поднёс к её губам бокал с манговым соком.
Она громко засмеялась, но всё же отпила сок через край, не забыв при этом изрядно облиться.
- Кормить из ложечки у тебя получается гораздо лучше, - проговорила она сквозь смех.
- Что поделаешь. Во всём нужен навык. Я буду тренироваться.
- Надеюсь не на мне.
- Почему бы и нет?
- Потому что мне будет больно.
« Она прошла на кухню. Осмотревшись вокруг, увидела пустую вазу. Заполнив её водой, поставила в неё цветы. Было слышно, как он открыл двери, проговорив мышке на прощанье, что он обязательно сегодня перезвонит, и они встретятся. Дверь резко захлопнулась, резко захлопнув дверь её души.»
- Ты чего-то не договариваешь…
- Я должна идти под душ. Мне пора уходить…
Она откинула одеяло и, стремительно соскочив с дивана, побежала в ванную. Лёгкие струи стекали по её лицу и телу. Иногда ей казалось, что это слёзы обжигающей болью ранят её душу.
Они сидели на кухне и пили чай. Она смотрела в окно. На простирающееся пространство, на серое небо. Лёгкая грусть заполнило её существо.
- Не делай поспешных выводов, - проговорил он, глядя ей прямо в глаза.
- Ты не понимаешь…
- Да, я не понимаю. Объясни.
- Я должна уйти, потому что всё, что я должна была сделать, я уже сделала.
- Я не понимаю тебя.
- Ты сделаешь мне больно, и я буду страдать.
« Она сидела на диване. Он, опустившись перед ней, обхватил её ноги и сложил голову к ней колени.
- Ты же меня понимаешь. Так нужно.
- Конечно, я ведь всё это знала заранее.
- Просто мне это нужно…
- Я понимаю. Помоги мне с музыкальной подборкой.
- Всё что ты захочешь.
Он подошёл к стойке с дискам и стал поочерёдно вставлять их в проигрыватель, то и дело интересуясь - подходит ли ей данная композиция. Она молча взирала на всё происходящее. Соглашаясь или не соглашаясь с его выбором.
- Я хочу тебя поцеловать, - прошептала она.
Он послушно перебрался к её ногам и, подняв глаза, посмотрел вверх. Она обхватила ладонями его лицо и нежно прикоснулась губами к его губам.»
- Мне пора идти.
- Я тебя провожу.
- Как хочешь…
Захлопнутая дверь, странное позвякивание спускающегося лифта, недавно казавшееся таким волшебным, сейчас же тоскливым и невыносимо протяжным. Путь казался слишком долгим, его присутствие рядом – невыносимо тяжёлым. Много ничего незначащих фраз, Много душевной пустоты. Слишком много, чтобы казаться спокойной.
- Что с тобой происходит?
- Всё нормально…
- Всё будет хорошо, поверь мне…
- Я верю, - проговорила она, грустно глядя в его бездонно-синие озёра.
«Она лежала на кровати охваченная дрожью. Холод пронизывал её тело жгучими иглами. Казалось, что с неё содрали всё, что только было возможно, и она обнажённая и беззащитная на краю огромной пропасти. Марк прикрыл её ещё одним одеялом, но холод шёл откуда-то изнутри. Он всё видел и понимал, и ему было больно смотреть на бьющееся в припадке тело, больно от собственного бессилия, что-либо изменить в данной ситуации. Марк держал её ладони в своих руках, словно пытаясь согреть их, наполнить опустошённый сосуд своей энергией. Но казалось, что всё было напрасно. Никто не мог помочь ей кроме неё самой. Она умоляюще посмотрела на него. Он всё понял и, тихо выйдя из комнаты, закрыл за собой дверь.
Она свернулась калачиком, поджав к груди ноги и обхватив их руками. Поза младенца, самое лучшее, что можно было придумать на этот момент, почувствовать себя в утробе вселенской матери, оказавшись под прочной защитой. Но дрожь не прекращалась. Звук, вырывающийся из её груди, был больше похож на рычание раненого зверя.
Медведица чувствовала опасность, скрытую за плотной пеленой тумана наполнившего пространство вокруг неё. У опасности были красные горящие глаза голодной волчицы, чувствующей добычу и не желающей с кем-либо ею делиться. Медведица рычала, отпугивая непрошенную гостью, когтистой лапой разрывая окружившую её пелену. Она была ранена и потому ослаблена и уязвима. Но всё же её мощь пугала врага. Волчица постепенно стала отступать, запах её присутствия рассеялся. Струйки крови стекали по её загривку, делая шкуру багрово-алой. Медведица подняла свои тоскливые глаза вверх, испуская прощальный вой, и в бессилии упала на землю.
Перед её глазами возник светлый туннель, в конце которого высветился знакомый силуэт. Она грустно посмотрела в его сторону. Тоскливый крик. Яркий луч света, вырывавшись из сердечного центра, мощной волной ударился в центр его груди. Лотос, раскрывающийся синими лепестками, завращался в центре его лба, заполняя своим сиянием пространство вокруг него. На мгновение её тело приподнялось и в бессилии упало на постель. Холод сменился жаром, дрожь утихла. Она забылась глубоким сном.»
Он остановил проходящую мимо машину. Открыв переднюю дверцу, поговорил о чём-то с водителем. Она же безучастно наблюдала за всем происходящим.
- Тебя довезут куда надо, - сказал он, помогая ей садиться в машину.
- Спасибо.
- Ты перезвонишь?
- Я постараюсь…
- Но ведь ты ещё вернёшься?
- Конечно, милый. Ведь я тебя люблю, - проговорила она, грустно улыбнувшись ему в ответ.
Дверца захлопнулась, машина тронулась, оставляя за собой всё, что ещё недавно казалось таким волшебным, а теперь мучительно больным, от предчувствия чего-то фатального, не поддающегося какому-либо логическому объяснению. Разве возможно объяснить любовь, которая необъяснимыми узами связывает совершенно непохожих людей, в совершенно непонятной ситуации, в совершенно непонятном измерении и времени. Связанные в едином круге. Она попытается первой разорвать этот круг. Но разве возможно нарушить то, чем дышишь? Ведь ТАНТРА – это слияние с ЦЕЛЫМ, а ты и есть часть этого ЦЕЛОГО.