В Черногории есть одно место, у моря, на краю скалы. Необычное место, иначе там не стояла бы церковь. Скромная небольшая церквушка, где говорят с Богом, прислушиваясь к своему сердцу. Вокруг – никакого жилища, ни шелестящего деревца, ни норы сопящего барсука – ничего того, что могло бы потревожить Беседу. Даже одинокая птица небесная, пролетая мимо, задерживает дыхание. Кругом – молчаливые камни и только неширокая дорожка, уводящая обратно в мир задавших ответы и получивших вопросы. Но нет тропинки, ведущей к этому месту. Никто не сможет объяснить, как добраться до этой церкви, потому что приходят сюда не по дороге, а по зову сердца.
Сюда приходят один раз.
Белое здание, чёткие линии. На каждой из четырёх стен – семь мозаичных оконец. И один вход, грубо выложенный грубыми камнями. Некоторые рассказывали о том, что с какой бы ты стороны ни сел лицом к зданию, утром, точно напротив тебя, взойдёт солнце. А ещё кто-то рассказывал и другую историю. О том, что ты можешь стоять совсем близко к входу в этот храм, можешь протянуть руку и почувствовать тепло холодных стен, даже можешь потянуть за кольцо на двери – ты никогда не попадёшь внутрь, если ты ещё не пришёл. Правда это, или нет – никто не знает, потому что те, кто был внутри, никогда об этом не рассказывают.
Внутри – строгая роскошь настоящего храма. Величие без надменности. Просторная зала с высоким потолком, между двумя рядами колонн, – простые, грубо сколоченные, скамьи и неширокий проход между ними, иконы в скромно-золотых окладах, свечи, алтарь. Ничего лишнего, что может отвлечь от Беседы.
У левой стены стоит столик с множеством ящичков, в которых лежат свечи жёлто-белого воска. Много свечей – короткие и длинные, тонкие и потолще. Одни так, поболтать, другие – для долгих монологов. Или диалогов, кто знает? На каждом из ящичков – небольшой листок бумаги с цифрой. Столько денег нужно положить на столик, чтобы взять свечу. А свечей много. И было не меньше, чем осталось. Ещё на столике стоит золотая чаша для пожертвований. Рядом – монеты и, аккуратно сложенные в стопочки, купюры. Те, что не поместились в переполненную чашу.
Тишина.
Вот снаружи послышались шаги. Быстрые и чёткие, но.… Какие-то незаконченные, что ли. Задержались перед входом, и через мгновение в проёме появился хозяин шагов. Точнее – хозяйка. Молодая женщина из тех, что не касаются пяткой земли. Белое простое платье, волосы покрыты белым, с оригинальным орнаментом, платком, на плече – дамская сумочка. Она осмотрелась, поправила платок и двинулась вдоль колонн. Когда она шла, груди её покачивались из стороны в сторону, как бы человек, находящийся в раздумье, склонял голову то к правому плечу, то – к левому. Оглядываясь по сторонам, она подошла к столику и наклонилась над ящичками, выбирая подходящую свечу. Тонкие, толстые, длинные.… Протянула руку к одному из ящичков и достала оттуда три свечки. Не очень тонкие, но и не самые большие. Проверила, не вдавлены ли фитильки в воск. Не вдавлены. Потом вытащила из сумочки купюру, положила её рядом с чашей, и, отставив мизинец, указательным пальцем отсчитала на столе несколько монет, взяла их и убрала в сумочку. Поправила на голове платок, и, зажав в руке свечи, направилась вглубь храма, к алтарю. Сделала шаг и остановилась. Обернулась. Потом взглянула в сторону входа. Тихонько подошла к столику и осторожно взяла ещё одну монетку. Опять посмотрела на вход, вздохнула и тоже убрала её в сумочку. Остановившись перед алтарём, женщина медленно обвела взглядом храм – иконы, колонны, столик, алта… столик, алтарь. Посмотрела вверх, вздохнула и, опустившись на колени, склонила голову.
Небесная птица задержала дыхание.
Через некоторое время внизу из церкви вышла молодая женщина, стянула с головы платок, убрала в сумочку и по дорожке направилась от церкви. Ветер начал играть её волосами, она недовольно нахмурила брови, и он отстал.
Зачем она приходила? Узнать, сколько осталось? Или, почему всё так? И за что? Она шла, низко опустив голову, и шаги её были глухие и тяжёлые, словно удары сердца. Вдруг она остановилась и резко оглянулась.
Небесная птица с интересом смотрела вниз.
Женщина прикусила нижнюю губу, огляделась вокруг и посмотрела на церковь, подняв правую бровь. Потом медленно развернулась и сделала шаг вперёд. Камни молчали. Ещё шаг. Она замерла в нерешительности, посмотрела вверх, вздохнула и склонила голову… Она ушла, больше не оглядываясь и не останавливаясь. Она шла, и её груди вздрагивали в такт ходьбе. Они, словно, кивали, соглашаясь с каждым её шагом.
Небесная птица опять одна. Расправив крылья, она лежит на ветру и слушает ветер.
Вот какие-то звуки. Чуть громче, чем ветер, но это не ветер. Громче, громче.… Это шаги. Неторопливая, чуть шаркающая поступь уставшего человека. Да, со стороны моря появилась фигура. Ближе, ближе.… К церкви подошёл седой старик, чья спина уже начала гнуться под тяжестью времени и прошлое пряталось в морщинах на его лице. Он остановился перед входом, сложил пальцы в знак и перекрестился. Зачем пришёл он? Договориться о встрече? Или просить за кого-то? Старик вошёл внутрь
Небесная птица задержала дыхание.
Когда старик вышел, птица не узнала его. Прямая спина, расправленные плечи. Что узнал он? Или, что рассказал? Быстрой походкой двинулся он к морю, но внезапно остановился, словно вспомнил что-то. Оглянулся. Поднял левую бровь, медленно развернулся и сделал шаг обратно. Остановился и обвёл взглядом вокруг, словно искал кого-то. Камни промолчали, как обычно. Старик сделал ещё один шаг и как-то ссутулился. Опять остановился, и задумался, покусывая верхнюю губу. Потом взглянул вверх, улыбнулся, расправил плечи, сложил пальцы в знак, перекрестился и, развернувшись, ушёл. Камни промолчали на прощание.
Небесная птица навсегда одна. Она ждёт того, кто когда-нибудь придёт. Она верит, что он должен вернуться. Да, общие правила существуют – все оглядываются, но никто не возвращается. Но каждый человек уникален.
Или это не человек.
Небесная птица ждёт Того, Кто Вернётся, Чтобы Уйти, Не Оглядываясь.
И тогда она улетит.
И прямо в глаза ей будет светить восходящее солнце.