- Спасибо! Где ты взял такую красоту.
- За монастырскою оградой средь прочих был прелестный куст…
- Лешка, ты неисправим.
В каком-то порыве она прижала к груди огромный букет хризантем, но в глазах и жесте промелькнуло нечто, выдававшее о её желании обнять гостя.
- А где Танька и Тамарка?
- Девчонки уехали в Египет. Представляешь, мы прожили с Петровским пятнадцать лет, но ни разу дальше своей Стариковки он нас не возил. Стоило нам разойтись, так каждые каникулы он берет дочек то в Турцию, то на Кипр. Пижон несчастный.
- Тут им ракушки, – мужчина протянул разрисованный пальмами пакет.
- Вот это да! Я еще не видела таких. Девчонки обрадуются. Так ты все еще плаваешь?
- Мы ходим по свету босыми ногами, и ванты от ветра свистят в вышине...
- Да, извини, забыла – вы ведь ходите. Появляешься раз в год. Раздевайся. Я девчонкам подарки в комнату отнесу. Проходи на кухню.
- Может я не вовремя. В Питере проездом, завтра улетаю, вот и заявился без предупреждений.
- Слушай, ты, когда начинаешь оправдываться, наклоняешь голову и бубнишь себе под нос что-то. Я это помню с первого курса. Поставь свою сумку и снимай куртку. Марш мыть руки и рассказывать все по порядку.
Невысокая изящная женщина уже успела что-то сделать с собой, и от домашнего вида не осталось и следа. Глаза блестели, улыбка была просто очаровательной, а букет в руках превращал её в девушку, опоздавшую на свидание. Правда, она не собиралась оправдываться и замолчала, ожидая каких-то слов. Эти непонятливые мужчины! Так редко в жизни выпадают счастливые моменты, и об этом непременно нужно говорить. Сказать что-то нежное, красивое, что заставит трепетать сердце от радости. Как мало нужно женщинам, чтобы чувствовать себя необыкновенной. Хоть самой себе комплимент сделать. Но она умела держать паузу.
- А юнга влюбленный забыл все слова из Шекспира…
В ответ она так звонко рассмеялась, что первое смущение незаметно исчезло, и они одновременно посмотрели друг другу в глаза. Как много может сказать женский взгляд, счастлив будет умеющий понять его.
- Слушай, ты, морская душа, я не перестаю удивляться, как в тебе сочетается, – она на мгновенье остановилась, пытаясь подобрать слова, чтобы не обидеть этого огромного мужчину с детской улыбкой.
- В ночную вахту звезды светят ярче, и за кормой белеет пены след…
Широкое загорелое лицо было неподвижным, но от уголков глаз побежали веселые морщинки, придавая всему облику такое мягкое обезоруживающее обаяние, что женщина улыбаясь, покачала головой.
- Ах ты, коварный. Сколько разбитых сердец ты оставил во всех портах мира? Скольким девушкам ты вскружил голову?
- Несчастный принц обет молчанья не нарушил...
- Лешка! – фраза оборвалась на полуслове, и если бы не букет в руках, её кулачки уже бы заколотили в шутку по огромной, без намеков на животик и полноту фигуре, так свойственной мужчинам окружавшим её.
Удивительное свойство нашей памяти заключается в том, что оно так бережно хранит дорогие нам воспоминания, подолгу не подпуская к ним посторонних, но бывает достаточно небольшого намека, понятного избранным, чтобы эти эмоции хлынули нескончаемым потоком. И тогда степенные начальники и генералы вдруг превращаются в бесхитростных и смешливых подростков, а строгие дамы будут хихикать и прыгать со скакалочкой. Мы помним и скучаем по тем беззаботным временам, но лишь немногим доверяем ключик к потаённым уголкам нашей души. И, стоит им только появиться рядом, мы быстро возвращаемся в то далекое время, когда вдруг ощущали счастливый порыв в душе. Неожиданные и беспричинный. Будто включаем свет и входим в дальнюю комнату, где все осталось по-прежнему. Несмотря на десятки прожитых порознь лет.
- Слушай, я никого не ждала сегодня и могу тебя угостить только кофе. Пойдем на кухню.
- Морской закон я не нарушил и всё своё ношу с собой, – как бы извиняясь, он приподнял увесистую сумку, и лукаво улыбнулся. – На камбуз юнгу проводите, и он сготовит кой-чего.
- Да перестань, ты, мне неудобно. Кто из нас в гости пришёл. Лешка, оставь.
Она попыталась заставить его опустить сумку на место, но когда её ладошка коснулась сильной загорелой мужской руки, тепло и спокойствие уверенного человека передалось ей, и она лишь молча взглянула на него. Темные глаза прятались за густыми выгоревшими ресницами, но она чувствовала их ласковый взгляд. Ей так захотелось довериться ему, стать абсолютно беспомощной и разрешить ему заботиться о ней.
- Омары спят во льду холодном, и жаждут сваренными быть.
- Омары?
- Мы стали под наливку в Абу-Даби, я выпросил у кэба пару суток.
- Так ты, что прямо оттуда прилетел, сумасшедший?
- Уж завтра парус одинокий мелькнет на утренней заре...
- Постой, я серьезно спрашиваю.
- Галина Николаевна, пять красавцев из Красного моря сейчас расползутся по всей квартире. Если больше никого не будет, давай положим троих отдыхать в холодильник, а двоих доверь мне.
- Они что, живые? Ты меня пугаешь.
- Доверься юному корсару, он облегчит судьбу твою...
- Лешка, там и, правда, что-то шевелиться. Я боюсь.
- Не бойся, боцман, я – с тобой.
- Нет, ты – серьезно? Ну, тогда пошли на кухню.
- Теплее камбуза на свете места не бывает.
Она поспешно юркнула на кухню и включила свет. Неторопливые шаги в узком коридорчике небольшой квартиры размеренно и как-то по-хозяйски разбрелись по комнатам, и показалось, что даже звук телевизора из гостиной притих.
- Ставь сюда. Только я не знаю, что с ними делать.
- Позволь, красавица, романс тебе исполнить.
- Лешка, ты когда-нибудь серьезным бываешь?
- В еде, о ангел мой, серьёзней человека не найти.
Она что-то хотела возразить, но, увидев, как в его руке шевелит своими клешнями гость из Красного моря, остановилась. Моряк же по-хозяйски быстро отыскал все, что ему было нужно, и принялся за дело, как будто всю жизнь провел здесь.
- Господи, откуда ты все это умеешь. Давай я хоть помогу что-то.
Ироничный взгляд остановил все её попытки и заставил стать любопытным наблюдателем. А посмотреть было на что. Уверенные движения сильных рук притягивали к себе внимание. Не случайно, глядя на работу хорошего мастера, нас не покидает иллюзия, что все так просто, и каждый смог бы это повторить.
- Слушай, жаль, что нет девчонок, они бы прыгали сейчас вокруг тебя на одной ножке и визжали от восторга.
- С любовью сделанное дело приятно будет вам вдвойне.
Только теперь она поняла, что до сих пор держит в руках подаренный букет. Улыбнувшись своей забывчивости, она достала красивую вазу с тонкой талией и поставила туда цветы. Не вмешиваясь в процесс, повязав повару небольшой фартук, сама быстро стала накрывать на стол.
- Лешка, ну рассказывай.
- Да ничего хитрого. Ходим под Йеменским флагом. Таскаем нефть то в Китай, то – в Японию. А ты как?
- Да так же переводчиком в туристическом бюро. Скоро два года как развелась. Сил моих больше не было терпеть. Теперь вот свободная женщина. Девчонки заканчивают школу. Да, Лиля с Глебом весной в Израиль уехали. Теперь только звонят. Женька Свиридов, ну ты помнишь, себе шикарный «BMW» купил, подвозит иногда домой с работы. А ведь двух слов сказать не мог в институте, вечно списывал. Раньше фарцовщиком был, теперь – бизнесмен. А Катька Миронова опять замуж вышла. Летом свадьба была на прогулочном катере. Два дня по Неве рассекали. Слушай, задержись на денек, давай всех наших соберем.
- Труба давно меня зовет, да и кому теперь я нужен.
- Да перестань ты, девки часто тебя вспоминают… Ну, когда встречаемся.
Зазвонил телефон, и хозяйка привычным жестом взяла трубку. Почти все женщины так устраивают свое жилище, что телефон всегда находится под рукой, чем бы она ни занималась. Но сейчас он явно раздражал её, и короткие однозначные ответы быстро закончили разговор. Незаметно она отключила верного спутника жизни, который не стал сильно сопротивляться.
- Изволь отведать дар морской, и не взыщи, коль не по нраву.
- Лешка, рядом с тобой хочется быть королевой. М-м, красота какая, а пахнет как! Если мы сейчас это не съедим, вся округа соберётся под балконом. Вот только после девичника у меня никакого вина не осталось.
Без тени иронии он достал их холодильника бутылку белого вина и зажег свечи.
- Слушай, ты фокусником работаешь, что ли? Я даже не заметила.
- На внешность долго не смотри, ведь истина на дне бокала.
Он выключил верхний свет, и золотистый оттенок вина в отблеске свечей наполнил маленькую кухню уютным теплом. Сев напротив неё, он медленно поднял бокал. Вглядываясь в красивое лицо женщины, которая прислушивалась к внезапно нахлынувшему ощущению счастья, не торопился с тостом. В наступившей паузе она подумала, что тысячи вечеров проходили незаметно на этом самом месте, а сейчас что-то произошло, и сердечко замирает в ее груди.
- Чтобы любовь не покидала наши души, - почти прошептал он, и бокалы зазвенели в ответ.
То ли от этих слов, то ли от холодного вина у неё перехватило дыхание, и в глазах заблестели слезы. Он сделал вид, что ничего не заметил и ловко помог ей отделить нежное мясо от панциря. Незнакомый аромат смешался с романтичным настроением вечера, превращаясь в сказку, наполненную восточной негой. Они болтали обо всем на свете, вспоминали студенческие годы, экзамены, друзей, любимую рюмочную на Фонтанке, поездки в Петергоф и белые ночи. Голова кружилась от воспоминаний, и ей стало так легко рядом с мужчиной, который когда-то писал ей стихи.
- Слушай, а почему ты ушел с последнего курса. Ты ведь так хорошо знал арабский, и Егоров тебе предлагал аспирантуру?
- Я поехал искать колечко с бирюзой, которое обещал подарить одной красавице. Да так и не успел.
- Лешка, перестань. Это было на первом курсе.
Он взял её маленькую ладонь и преподнес к губам. Она почувствовала горячее дыханье и попыталась высвободиться, но что-то останавливало её, и она только покачала головой. Он достал из кармашка маленькое колечко. В изящной оправе сердечко из бирюзы отблескивало огоньком свечи.Она замерла, наблюдая, как колечко скользнуло ей на палец.
- Теперь тебе легко узнать, как сердце бьётся у джигита.
- Господи, ты помнишь мой размер. Спасибо, очень изящное.
- Поздравляю, твой день уже наступил.
- Ты хочешь сказать, что прилетел поздравить меня?
- Лишь скорпион, рожденный на заре, любви достоин до заката...
- Лешка, я сейчас заплачу.
Какое-то время они сидели молча, отводя взгляды то на свечу, то на отблеск огонька в бокале.
Порой слова и рассуждения не нужны. Бывают ситуации, когда нужно быстро принять очень важное решение. Подобно вопросу жизни и смерти. И тогда мы обращаемся не к себе и своим знаниям, а к какому-то потустороннему разуму или чувству. В считанные секунды решается наша судьба, и в этот момент душа наша ищет и находит ответ. Где и как это происходит, вряд ли кто-то сможет объяснить, но так бывает. Вдруг все проясняется и становится легко дышать после мучительного ожидания. Создатель ли нам подсказывает или иной разум, но ответ часто бывает исключительно правильным, и мы доверяемся ему, как истине.
Их сердца замерли в ожидании, но внезапно застучали в унисон. Кто-то все решил за них. Они рванулись навстречу друг другу, как будто не было двадцати лет, прошедших с той самой белой ночи, когда первокурсник читал стихи своей возлюбленной. Как будто не было у неё другого романа и свадьбы на последнем курсе с состоятельным кандидатом наук. Как будто не было его бегства от этой невыносимой боли и долгих странствий и редких встреч.
Её тело слегка округлилось с тех далеких студенческих лет, но не перестало быть таким же желанным, оно уже не вздрагивало от прикосновений, а было открыто для любви. Она звала, жаждала ласки и наслаждений. Она умела и хотела любить. Она томилась от одиночества. Только её губы и руки могли выразить это. Счастлив тот, кого ждет такая любовь. Дай Бог ему мудрости удержать её.
Женщина проснулась от желания понять, спит она или все это наяву. Долго не открывая глаз и не шевелясь, она лежала, прислушиваясь. Было тихо и удивительно спокойно на душе. Огляделась. Пустая кровать с одинокой подушкой на краю заставила её разочароваться. Приснится же такое!
В ночной тишине белдный свет заполнял комнату. Она поднялась и подошла к окну. Огромная луна смотрела прямо на неё, заполняя все вокруг чем-то мистическим, почти ощущаемым на ощупь. Полнолунье.
- Господи, вот что бывает с одинокими женщинами, которым стукнет сорок лет, - беззвучно прошептали ее губы.
Вслух произнести это было слишком сложно. Хотя бы подумать так. Она всегда признавалась себе открыто во всех грехах и несбывшихся надеждах. Чтобы не юлить и не уговаривать себя, мол, обойдется.
Тут же на плечи навалилась какая-то усталость, в горле запершило. Она давно бросила курить, но иногда так хотелось... Единственный, кто всегда верно ждал ее и выручал в подобных ситуациях был стакан холодной воды. Накинув халат, заспешила на кухню. Шорох ее мягких тапочек был слышен в тишине пустой квартиры. Стало так одиноко и холодно, что она плотнее запахнула халат, скрестив руки к груди.
Лунный свет заливал всю кухню, как днем. И в этом колдовском наваждении посредине стола в высокой вазе с тонкой талией стояли осенние цветы.
натюрморт Луиза Гельтс