Когда вслух секунды.… Когда трещат вслух замерзшие внутренности. Там.…Где-то внутри. Я их всегда слышу, когда холодно. Когда мерзну. Они щелкают вслух. И даже очень громко…
…Так вот именно тогда мы быстрее и быстрее молча торопились. В тепло. К вкусному чаю. Цветочному. Нет! Ошибка! У меня он фруктовый. От него всегда становится смешно. Крадутся в голову всякие фруктовые идеи и мысли. И поэтому он хороший и вкусный. И поэтому он нравится всем.
Вчера…
Мы бежали. Я к чаю, а он… Он, наверное, тоже.… Но к своему. Другому. Зеленому. Как хвоя. Как зеленые сопки за самым – самым глубоким в мире.
- Моя зеленая любовь! – дразнилась я уже несколько недель.… Потому что уже несколько недель я пыталась понять его, понять вкус его чая. Зеленого. И мне удавалось. Но только в прикуску с жасмином. Странно…
Итак… Мы молчали и торопились. Нет! Ошибка! Мы просто молча торопились. Я, спотыкаясь о трещины в асфальте, затем, неприятно самой же себе, шаркая пятками ботинок, издавала, с перерывами в 10 секунд, разные разноцветные звуки. Каждый из них всегда нужно запомнить. Потому что потом все это может пригодиться.
А он торопился все быстрее, иногда поправляя свой зеленый с затертым до мочалкиной степени мехом, и как-то выразительно, будто задавая вопрос, поворачивался в мою левую сторону. Он думал, что чем-то недовольна. Что дуюсь и молчу.
- Что завтра? Что будешь делать? – до ужаса напряженное выражение лица изволило подвигать губами.
- Как и несколько дней до "сегодня". Рисовать. У меня накопилось много разноцветных звуков. Нужно использовать.
- Весь день?
- Не знаю. Наверное.… Не знаю!
- Тебе скоро на учебу! Пятого…
- А тебе весело.… Спасибо! Обрадовал…
- …Понимаешь? Человек не может.… Нет! Просто не должен жить без идей, замыслов и каких-либо занятий и дел. Это я решил для себя. Нужно знать, что нужно делать. Иначе… Просто будет скучно.
- Ты это мне? Я бездельница? Но мне нравится не знать, что будет завтра. Тогда все будет хорошо.
И мы продолжали молча торопиться.
Он странный…
Или я.… Но если точно, то точно кто-то из нас странный.
Когда спешишь, то всегда думается о своем. И так сильно думается! Когда спешишь, то, что хочешь, то и думается.
Он торопился вместе. Но… Случайно мне подумалось, что если я вдруг остановлюсь или, еще хуже, споткнусь и упаду, то он будет торопиться дальше. Вперед. Без меня. И не заметит, что меня нет. Что я вдруг исчезла. Все время вперед. Всю жизнь вперед. Всю жизнь для себя. Никому не кусочка…
А я останусь. Не успею за ним. Даже если буду пытаться. Не добегу. Просто устану. Когда-нибудь.… И даже пятками ботинок шаркать больше не буду.
…Я рассмеялась. Громко.
- Что ты? – повернувшись в мою левую сторону, и тронув от непонятности воротник, выговорил он.
- Да нет.… Думается. Этот звук нужно запомнить. Яркий. Красный. Мои духи так пахнут. Вишня.
И дальше торопиться. Но уже скоро. Совсем чуть-чуть. Уже видно мой фонарь. Самый-самый нелюбимый на свете. Он светит по ночам в мое третье правое окно. В мой левый глаз. И я не сплю.
- У меня болит голова от этих громких секунд. И с каждой из них обветриваются губы. Секунда – два шага – нижняя губа, - будто сама с собой начала говорить я.
- А глаза?
- Мои?
- Да! Такие большие-большие глаза и такие грустные-грустные.
- Так значит, я тебя завтра не увижу.… С четырех.… Потом… М-м-м.… С семи до девяти…
- Понимаешь? Я думаю, что девять будет уже поздно. Ну… Просто…
- Все хорошо… Я не лезу в твои дела. Понимаю. Все…
- Хорошо…
- Что?
- Что все хорошо.… А ты уже придумала себе «завтра»?
- Нет! Не уверена. Нет! Ничего…
- А суббота? Утром. Позвони мне в субботу утром?
- Да… Конечно.… Видишь? Опять тот сумасшедший кочегар. Ой! Ужас! Я его всегда боюсь. Наверное, потому что только себе под ухо, а не всем.… Ходит и шепчет. Давай мы тоже будем тихо-тихо? Чтобы не услышал, как я его боюсь.
- Глазки.… А я боюсь твоих глаз. Как посмотришь.… Ой! Зачем ты так смотришь?
- Я не буду звонить! Мне надоело! Ты даже не думаешь, что это мне придется вставать, одеваться, чистить холодной щеткой зубы, одевать мокрые от вчерашнего снега ботинки. Понимаешь? Потом.… Потом идти за жетоном, потом к телефону, снимать варежку, холодные кнопки топить в эту железную коробку. А самое ужасное – прислонять эту холодную трубку к моему левому ушку, рукой затыкать правое и говорить до тех пор, пока трубка не прилипнет к первому!!! …Ты никогда об этом не думаешь.… А мне надоело! Не хочу. Я не буду звонить
А все потому, что кто-то из нас все- таки странный. Потому что секунды вслух…
- Вот! Я сказала все. Именно из-за этого я нервничала. К тому же… когда я замерзаю, у меня внутренности трещат вслух. Громко-громко. И болит голова!
- Прости… Я…
- Давай по домам? Сколько уже?
- Еще «пять» и уже «завтра».
- Как?
- Без пяти двенадцать. Я в субботу сам зайду к тебе утром.
- Нет! Утром не нужно. Я буду лохматая…
- Тогда в два… Я покажу тебе клавиши, а еще у меня есть хороший фильм.
- Понимаю…
- Хорошо!
- Что?
- Что все хорошо.… Когда вслух секунды…