Я не соло. Я не тема симфонии, этюда, прелюдии…Я шум. Я – будоражащий нервы джазззззззз….который не слышно. Я – музыка летней ночи. Жужжание комаров, треск молотков на отдаленной улице, где в это темное прохладное время строят летнее кафе для футбольных болельщиков…
Я – да, пожалуй, я нота, что дребезжит в резонансе. Тихонько. И мне-ноте безразлично, кто я, почему я, как я, кем я и до каких пор я.
Мне в тон чихают голоса ночных грубых прохожих, меня не замечают некрасивые прохожие, до меня нет дела красивым и все летнее сообщество – это чужие, размазанные по холсту пятна, безжизненно и неясно-ненужные вблизи и издалека – неприметные мазки Ренуаровской картины.
И плывут великолепные идеи, и слова сливаются грамматически верно, извлекая из своего слияния недодуманные мысли, поэтичные прозы и прозаические поэзии. Лето – как и весна, время пустоты. Потому, что летом лета не ждешь, летом к лету не стремишься и не готовишься. Летом мозг одолевают томность и праздность.
Вот мы сходили на джазовый концерт, вот мы говорим о прекрасном в кофейне, которая нам не по карману, с германским названием в славянской реальности, вот мы метафоризируем, фантазируем, аллегоризируем и перефразируем, фразируем и недосимпатизируем…
-зирование, или даже –рование –
- разочарование…ха! Чуть не пролила чай, свежезаваренный, новый, на белый несвежий, но родной пододеяльник…допила…убрала чашку на стол.
Потом знакомый - по тому фортепианному «сильно-слабому» грустному струнному изнутри, клавишного снаружи - голоса негритянки из теплой зимы и снежного пепла.
- давайте…!давайте досидим до шестой!!!до шестой песни про trouble with me, Барбара! Это моя любимая песня!
Беспомощно поглядываю на поставившего мою любимую пластинку бармена, он небеспомощно наблюдает и деловито протирает кружки и стаканы, принимает заказы.
Потом думаю о Шуберте, о двенадцати днях перемирия и ликующих солдатах, трахающих всех девок в округе, хватающих жизнь за горло и за юбку, разрывая ее по косой…