Сизый сигаретный дым и громкая, до царапин в барабанных перепонках, музыка делали это кафе еще хуже. Молдняк называл его Остров Свободы. Представляете, если бы Кубу поместили в центре штата Висконси и разрешили там всем безнаказанно плевать, сорить и рыгать! Родившимся на этой, никогда не свободной территории в момент ночных родов демократии и жалких попыток начать жить по человечески неведомо состояние тотального контроля со стороны заботливой Родины, когда неокрепшему семилетке надевали звездочку с золотистой мордочкой на грудь, а потом кувалдами вбивали эту звездочку в мозги, сердца, души и даже набедренные повязки. Сколько партийцев не ушло к своим горячо любимым секретаршам лишь потому, что заботливая жена просила вышестоящую партийную организацию мягко указать товарищу N на угрозу, которую он создает ячейке общества, а, значит, и обществу в целом! Когда-нибудь об этом напишут трогательные книги. Но посетители кафе ОС об этом ничего не узнают. Книг они не читают. Ладушки, две-три текилы-бум, и я на время перестану расстраиваться по этому поводу, у меня есть свой рецепт: если вечерние тени кажутся тебе недружественными – пусть мир протянет тебе руку, политую мексиканской кактусовой или японской рисовой. Хороши также шотландский ячменный, русская пшеничная и французский виноградный с запахом клопов, дубовых досок и ненашей жизни. А потом немного травы. Что, собственно, и привело меня в ОС – самая доступная по цене трава, да, и чего скрывать, самая доступная по цене любовь, за просто так, за фенечку, за пиво.
Возле стойки стояло три стула, два из которых были заняты оригинальной парой, точнее, оригинальным было то, что принято называть в этой среде мейлз. Парень был чисто и аккуратно одет! Голубые узенькие джинсики, серая аккуратная футболка и черные до блеска начищенные туфли смотрелись в ОС как скафандр инопланетяна, и только серьга в ухе говорила – свой. Его стандартная герлз была в дешевой неопрятной джинсе, на руке – фенечки, на шее – черный шнурок с кожаным медальоном, ногти обгрызены.
Я втиснул свой немаленький зад в стул, запустил первые капельки текилы в увлекательное путешествие по желудочно-кишечному тракту и прислушался.
- Пистолет - это индивидуальное стрелковое оружие для поражения живых целей на расстоянии до 70 метров. Первые фитильные пистолеты появились в 16 веке во Франции. Современные пистолеты самозарядные, а некоторые автоматические с калибром ствола до 11, 43 мм...
Пластмассовые глаза девушки помутнели еще больше. Она сделала большой глоток пива, и в подтверждение моей гипотезы о ее санитарном состоянии, пролила немного пива на бадник. Следует отметить, что она не обратила на это никакого внимания, даже не сделала попытки вытереть пролитое. В какое-то мгновение мне показалось, что она сильно пьяна.
- А вот пистолеты-пулеметы – это совсем другое дело. Они могут поражать живые цели на расстоянии до 200 метров. Они имеют коробчатый ( 25-35) патронов или барабанный ( 71 патрон) магазин. Темп стрельбы – 450 –1000 выстрелов в минуту...
И вдруг живая цель – я имею ввиду себя, была действительно поражена. Увлекательный рассказ об оружии парень перемежал с быстрым пережевыванием “Сникерсов”, как будто идущая в нем внутренняя мировая война постоянно требовала энергии, а вот упаковку от “Сникерсов” он сворачивал в трубочку и через ушную раковину запихивал к барабанным перепонкам. Я ущипнул себя за руку. Дым, шум и даже текила были настоящими.
- А сейчас я расскажу о ППД-40, который изобрел Дягтерев.
- Подожди, я схожу в туалет.
- Хорошо.
Очередной “Сникерс” быстро исчез во рту, а очередная упаковка, в цивилизованных странах подлежащая утилизации отдельно от продуктов органического мира, исчезла прямо у меня на глазах. Только серьга в ухе покачивалась.
- Вам не кажется, что Вашей девушке скучно слушать об оружии, - сказал я как можно более дружелюбным голосом, подталкивая к нему один из своих бокалов с коктейлем.
- Нет. Да и девушка это не моя, а моего друга.
Он хлебнул из бокала и развернул очередной “Сникерс”.
- Она просто пока живет у меня.
- А как к этому относится друг?
- Не знаю, мы спим в одной кровати, но между нами ничего не может быть. Так по правилам.
- По каким правилам, кто их устанавливает?
- Не знаю.
Слишком много правил, слишком много “не знаю”, зато – откровенно, чтобы это не могло не зацепить мой постоянный интерес к социально-психологическим девиациям – откуда появляются правила и “не знаю” с интонацией “и никогда не узнаю”.
- Я напишу Вам свой мобильный, встретимся, выпьем чего-нибудь, поболтаем.
Под рукой ничего не было кроме рекламы “Орбит Винтерфреш”, я черкнул несколько цифр. Мой новый знакомый внимательно посмотрел на номер телефона, потом свернул рекламку в трубочку и поднес ее к уху.
- Лучше встретимся завтра в ОС в это же время.
На мгновение выражение его глаз изменилось, но, заметив замаячившую у входа фигуру своей подружки, он поднялся. Протянув руку к подставке с жевательными резинками, стоявшими на барной стойке, он взял “Орбит Винтерфреш”, и положил себе в рот несколько подушечек.
- Заплатите, пожалуйста, за резинку, у меня нет мелочи.
Я получил одну из тех обворожительных улыбок, которыми обладатели “Оскара” одаривают с экрана миллионы своих поклонниц и которая каждого четвертого июля торжествует над простыми человеческими чувствами. Инопланетянин по-хозяйски положил девушке руку на плечо, она обняла его и они пошли навстречу ночи. Судя по походке, он слегка пританцовывал.
За сутки ничего не изменилось: та же музыка, дым, вид, маски. Те же три свободных стула у стойки. Но к сегодняшнему вечеру я тщательно подготовился. В кармане у меня лежала долларовая купюра, реклама видеосалона и даже упаковка от презерватива. Днем дома я скрутил долларовую купюру в трубочку и попробовал засунуть ее себе в ухо. Сначала было щекотно, а потом резкая боль заставила меня одернуть руку.
- Привет.
- Привет, ребята, садитесь. Вам заказать пиво?
Девушка кивнула. Что-то сегодня в ней изменилось. Да, точно. Волосы были чистыми. Очевидно, он мыл ее иногда, прежде чем уложить с собой рядом в постель. Так положено по правилам гигиены.
- Да, спасибо, пиво. И “Сникерсы”.
- Ребята, давайте сходим в кино!
Я тихонечко положил рекламу видеосалона возле его руки. Он автоматически свернул ее в трубочку, мерное покачивание серьги. Мистика какая-то.
- Да, сходим. “Мулен Руж” хороший фильм. Я очень люблю База Лурмана. Классный австралийский режиссер. Его фильм “Ромео и Джульета” – мой самый любимый. Но “Мулен Руж” круче. Они только за один месяц проката заработали 53 миллиона баксов.
Он мечтательно закатил глаза, дожевывая “Сникерс”.
- А они всего на этот суперхит потратили 52 миллиона. То есть, уже прибыль.
- А о чем фильм?
- Какая разница. Но в Штатах детям до 16 запретили смотреть, наверное, классные съемки.
Да, фильм классный. Интересно, удалось ли режиссеру, снявшему “Ромео и Джульетту” не о любви, снять еще один “шедевр”? Нужно посмотреть, не охаивать не глядя. Но сама идея снять фильм о Париже в Сиднее, дабы сэкономить, наталкивает на мысль, что один картон Тулуз-Лотрека стоит километров пленки, которыми пытаются опутать мозги человечества.
Я тихонько достал из кармана доллар и упаковку от презерватива. Все мгновенно исчезло в ухе. Через какое-то время мой новый знакомый поднялся и растерянно посмотрел на меня. Потом наклонился, поцеловал.
- Спасибо за пиво, нам пора. Можно я возьму резинку.
- Какую?
- “Риглис Спеарминт”.
- Хорошо, я заплачу.
Привычно обнявшись, они направились к выходу, но что-то было не так. Казалось, что партнер, пригласивший партнершу танцевать медленный вальс, был болен болезнью Паркинсона.
Несколько дней я не показывался в ОС. Дела требовали моего присутствия в столице, но уже в самолете, возвращаясь домой, я мысленно представлял себе, как исчезает в ухе специально приготовленная мною записка и какое впечатление произведет сувенир, купленный специально для него в салоне “Ли Купер”.
- А мы посмотрели “Мулен Руж”.
- Ну и..?
- Музыка дерьмовая.
- А остальное.
- Остальное – ничего, девки со стандартными силиконовыми сиськами.
- И что в этом плохого.
- Ничего, я же и говорю – мне нравится.
- Я привез тебе сувенир. Фирменную бейсболку с опускающимися ушами.
- Круто!
Он надел бейсболку и стал смотреться в стекло барной стойки.
- А я подстригся, пока тебя не было.
- Я заметил. А бейсболку тебе лучше носить вот так.
Я опустил “уши” на его кепке и потуже натянул ее ему на голову.
- Пока.
- Я позвоню.
У выхода из бара я достал записку, на которой большими печатными буквами было написано слово “Любовь” и порвал ее на мелкие части.
Утром я дал поручение секретарше сменить номер моего мобильного.