Сирень для титана
- Вначале о главном. Я хочу, чтобы вы чётко поняли:
эти мои усы... - и глава семейства с достоинством, но
всё же как-то по старомодному - по-стариковски, как
единодушно отметили присутствующие, отёр, а затем и
подкрутил усы, - не мои усы, отцовские...
- Ну хватит, дед! - вдруг бросил вилку на стол
Джером. - Ты нам ещё про Килгора Траута расскажи!..
Упс... Все исподолобья начали переглядываться,
но никто не решался разрядить обстановку. Любая
затрапезная шутка оказалась бы кстати. Но за трапезой
- тишина.
Старик меж тем сник, уронив голову на грудь. Плечи
опустились, руки, до этого сложенные на животе,
безвольно свисли, как перебитые крылья. Даже кончики
только что подправленных усов, и те, казалось, печально
смотрели вниз...
Первой не выдержала старшая дочь и, то ли всхлипнув, то
ли... чихнув, поспешно вышла из столовой. Прочие отчего-то
решили, что и старый плут таким вот хитрым образом
попытался скрыть набежавшие от обиды слёзы...
А старик - спал. Разморенный чересчур уж суматошным
днём: вознёй с правнуками, суетой вокруг барбекю,
отяжелевший от сливовой наливки, пива и, вот теперь,
черничного пирога с чаем, попросту заснул. А вы чего
ещё хотели? Сегодня, 11 ноября, он праздновал свой 81
день рождения. И мог позволить себе расслабиться.
Как только это осознали родственники, то тоже принялись
потихоньку выбираться из-за стола. На минуту лишь
задержалась младшая Беатрис, чтобы прикрыть дремавшего
его любимым пледом, в пушистую ткань которого были
вплетены буквы: "Богу всё равно".
Вскоре на заднем дворе, где ещё час назад было так
шумно и так вкусно пахло жареным мясом, собралось всё
многочисленное, но и уже поутихшее, пришибленное даже,
семейство - всем было неловко.
Но вот мужчины, закурив, отошли в сторону и сразу
позабыли про случившееся - тут же заспорили о
политике. Хотя и здесь, волей-неволей, возникла тень
виновника торжества. Потому как собравшиеся о политике
могли лишь вот так судачить в узком кругу, а тот
предавал свои суждения широкой огласке. И его последняя
антиамериканская статья "Абстинентный сидром" в
мексиканской "La Jornada" попортила кровь всем без
исключения присутствующим. Как это - ругать Америку,
президента, нацию? И это твой папа, дед, дядя?..
Карьера начинала заметно трещать по и без того наспех
схваченным швам...
- Когда ж он угомонится?
- Кому, кому нужна эта его стряпня? Безмозглым
чикано из этого... "Ля-ля Джордано"?!.
- Тише, тише... Соседи ещё услышат... Некорректно же
всё-таки...
- Ладно... А что касается старика, так это -
возраст... Все болячки - наружу.
- Ага, последствия контузии в Дрездене...
- Его разве тогда контузило?
- Не исключено, вы же слышали, ему даже барбекю этот
хренов Дрезден напоминает!..
Больше всего кипятился всё тот же Джером. Парень хоть и
подвизался брокером на бирже, но своё будущее связывал
с республиканской партией: здесь и только здесь он
надеялся добиться славы и богатства. Но именно
республиканцам и доставалось больше всего от его деда.
А из-за деда, конечно, - и ему...
Да и от деда тоже: Джером после 11 сентября на волне
всеобщего патриотизма набил у себя на плече портрет
Буша в звёздно-полосатом обрамлении.
- Ты хоть своим детям сможешь объяснить, кто это и что
он здесь делает? - смеялся ехидный старик. - Что про
него напишут после? Капитан Америка? Или Алкоголика?!
Капитан пустоголовых!..
И он выразительно стучал себя по темени. "Старый
маразматик", - Джером только скрипел зубами. Но
сегодня вот за столом не сдержался...
- Вы знаете, чем он пичкал меня в детстве вместо
обычных побасенок, скажем, дядюшки Римуса? - уже
вспоминал причуды отца старший Марк, ныне практикующий
педиатр. - Отрывками из своей диссертации
"Неустойчивое соотношение между добром и злом в простых
сказках"! Слава Богу, что ему так и не удалось тогда её
защитить...
А женщины просто говорили о том, что, видать, совсем уж
папаша плохой стал - уж не Альцгеймер ли приближается?
То-то возни будет...
- Завещание он хоть составил? - наконец озвучила,
как-то неприятно, по-птичьи выкрикнув мучивший всех
вопрос невестка Джекки. Сказано было так громко, что
мужская компания развернулась разом. И вновь повисло
тягостное молчание. Джером теребил мочку уха...
Если кому и не было здесь дела до дележа писательского
наследства, так это малышам. Те, позабытые родителями,
развлекали себя чем могли - включали и выключали
поливальный кран. И только пятилетняя Мелани украдкой
вернулась в дом - она забыла вручить прадедушке свой
подарок...
Родители Мелани готовились к этой поездке чуть ли не за
неделю, решая, что подарить, да как приодеться, чтобы
не ударить в грязь лицом пред прочей роднёй. Мелани,
воодушевлённая всеобщим возбуждением, решила дарить
автопортрет... Потом - портрет прадедушки... Затем,
уже изведя уйму бумаги - просто нарисовать открытку с
цветами...
Но перед самым отъездом на готовый, уже упакованный
подарок Мелани, который она оставила на диване в
гостиной, плюхнулся этот увалень Джейк - её родной
брат. Не иначе, как специально... Утирая юной художнице
слёзы, мама пообещала, что по дороге они завернут в
магазин, и она выберет самую лучшую открытку. Какую
только пожелает...
Мелани нравились рождественские открытки: с Сантой,
лампочками и музыкой. Но сегодня нужно было что-то
иное. Читать она ещё не умела, потому основные критерии
выбора - яркость и размер. Самой большой оказалась
открытка с пышным букетом бело-сиреневых цветов. Её и купили. Продавец ещё сказал
- с картины известного художника. Кажетя, русского.
Фамилию всё равно запоминать не стали, но
потом всю дорогу семья спорила, что это за
цветы. Мама говорила, что это обычные гиацинты, только
какой-то новый сорт. Папа, настолько не разбиравшийся в
цветах, что даже на собственную свадьбу попросил
выбрать букет для невесты свою бывшую, ещё по колледжу,
подружку, утверждал, что это - крокусы: услышал
мельком на днях это слово. А Джейку нравились фиалки. И
только всезнающий дядя Марк, встречавший их на пороге,
сказал: "Сирень. Ближе к канадской границе растёт"...
Ещё по пути Мелани, во время ботанических споров,
решила подписать подарок. Ну, не подписать даже, а
просто нарисовать маркером смайлик. В машине трясло, и
рожица вышла настолько кривая, что, казалось, она
вот-вот расплачется. "Закрась лучше", - посоветовал
Джейк. И Мелани закалякала круг, с высоты своего
возраста рассудив, что дед залюбуется необычными
цветами, да и не станет смотреть внутрь. Она бы точно
не стала...
- Я люблю тебя, деда... - пролепетала, как и учила её
мама, Мелани. Спящий приоткрыл глаза и девочка
протянула ему открытку. Тот, выпростав из-под пледа
руку, взял подарок и машинально раскрыл его. И лишь
мельком взглянув на это послание крохи - размером с
серебряный доллар точку, всего одну лишь точку, вдруг
разрыдался...
Воннегут и все-все-все
6600 зн.