В одном царстве три четырнадцатом государстве, жили себе и жили люди, а жили они как это водиться в городе и назывался он стольный град Мышешмыгинск и правил этим городом доблестный Царь Дубина Пятнадцатый. Предыдущие четырнадцать царей всячески укрепляли и расширяли территорию Мышешмыгинска, что в общем не являлось особой проблемой поскольку даже самых завалящихся врагов у Мышешмыгинска не было, а до ближайших соседей были версты и версты пути, поэтому увеличение города (или как говаривал Дубина Пятнадцатый, который был весьма начитанным - экспансия) сводилось всего лишь к увеличение огороженной городской стеной территории. Этот факт очень расстраивал Царя Дубину Пятнадцатого, поскольку его совсем не устраивало то, что он ничем не выделялся из славного ряда Царей Дубин.
Душа Царя хотела подвига, а совершить его было негде, конечно можно было объявить войну дальнеуездному князю Гусле, но Гусля, а еще точнее его жена умела варить замечательный брусничный кисель, отказываться от которого Дубине ой как не хотелось.
А кроме того они так славно удили вдвоем окушков, так что военные планы Дубины и разные прозвища, которые он себе придумывал, могли бы так остаться только в его фантазиях, а фантазии доложу я вам у Дубины были обширны, то он хотел чтобы его называли Дубина Победоносец, то Дубина Завоеватель, а то и Дубина Великий.
И вот в один из дней Дубина случайно узнал, что недалеко на дальних рубежах Мышешмыгинска завелся дракон, поняв, что это как раз тот шанс, который он так долго ждал Дубина издал царский указ о военных положениях и повелел армии Мышешмыгинска уничтожить дракона.
Летописцы Дубины, изрядно привирая, стали в срочном порядке описывать, как воинство Мышешмыгинска готовилось к походу, как девушки Мышешмыгинска провожали героев на славную битву. Фактически же, вся подготовка к битве сводилась к поиску единственного война Мышешмыгинска- Ивана, который хоть и был богатырем силы страшенной, но страдал одним недостатком, после широко распространенной богатырской потехи (как то, вбивание друг друга в сырую землю палицами) он страдал серьезным расстройством памяти, которое к тому же усугублялось постоянным пьянством богатыря.
Вот и сейчас Иван ничейный сын, лежал на поляне и тщетно пытался вспомнить, как его зовут: Илья? Самсон? Голиаф?, перебирал он великие богатырские имена. Так ничего и не вспомнив, богатырь подумал, что стоило бы встать на ноги тогда мозг займет более подходящее ему место и все пойдет, как по маслу. Увы вчерашние бурные возлияния не позволили ему осуществить свой план и богатырь, а теперь и рыцарь(именно так он именовался в Царском Указе Дубины Пятнадцатого) рухнул оземь при этом больно стукнувшись головой. Потом ему удалось нащупать, что-то похожее на дерево, по крайней мере, ему так вначале показалось и он встал на ноги….
После чего снова упал, издав вопль ярости потому как палка на которую он опирался была вовсе не палкой, а его тещей Бабой Ягой-Полокощеевой, которая видимо искала богатыря для того чтобы предаться своему любимому делу пилению зятя.
—Что ж ты Ванятка то, опять напился ирод ты окаянный! Начала свою любимую песню теща. Богатырь тут же смекнул, что единственный способ избавиться от тещи это прямо заявить, что пил мол не просто так, чего Иван Ничейный Сын тут же и сделал:
— Ты старая, прежде чем ругаться да браниться, вначале б баньку истопила да доброго молодца вином да медом угостила, а потом бы и корила, а так не на твои нетрудовые доходы самогон куплен был так не тебе его и считать. А кроме того я тут на подвиг собрался! Мир спасать, так что седлай Шапку (тут я хочу сказать, что Шапка был конь лихой богатырский и приходился Сивке и Бурке прямым родственником), да и меч Леденец с полки доставай (в отличие от своего ближайшего сородича меча Кладенца, меч Леденец не рубил головы с плеч, а зализывал их до полного стирания, потому характером был добродушен и незлоблив), да и портки невидимки тоже похоже пригодятся (изобретатель придумавший этот более чем странный артефакт так и остался неизвестен, но ходят легенды, что изобрел их араб Сулейман, оказавшийся запертым в гареме султана). И побыстрей старая!
Видимо от важности событий теща забылась и не стала возражать, а свистнула и тут же возник богатырский конь (естественно говорящий) Шапка......
Оглядев Ивана Шапка, все понял.
-Поди опять с Лешим пили? - поинтересовался конь.
- Кхм. гмм. ну гм… не помню!- сообразил богатырь.
- А тебя, между прочим Царь ищет, в поход направить хочет, продолжил Шапка.
Теща, до сих пор молчавшая вытянулась, как гончая в стойке (о царевом указе она тоже не слыхала) так что ж ты действительно в поход собрался? Уж пойду я Василису обрадую. Василиса была девицей статной, красивой и имела о девичьей чести примерно такое же представление как мартовская кошка, потому походы Ивана страшно любила. После чего Яга залезла в ступу махнула помелом и только ее и видели.
Шапка неодобрительно всхрапнул: "Говорил я тебе не женись, так нет девка хороша, а к девки теща" стал развивать свою любимую теорию о том, что жениться нужно было на владелице коровьей фермы Крошечке-Хаврошечке, конь. Хаврошечка - знаменитая, в книгах вон о ней писали.
- Ага, сказал богатырь, конечно только с той поры она почитай пуда три набрала, на молоке да на масле, сиротка, блин поминальный.
- К тому же сиротка не унимался конь, ни какой тещи.
На этот аргумент у Ивана, как правило, не было возражений потому как рассчитывать на то, что богатырь при его ратной службе проживет дольше старушки божьего одуванчика, которая почитай уж триста лет как живет, не приходилось. Поэтому Иван по молодецки гаркнул так, что с деревьев листья посыпались и стал седлать коня.
- А куда едем-то? - поинтересовался богатырь, когда после пятой попытки и при активной помощи Шапки ему удалось взгромоздиться на коня.
- Дракона добывать, важно промолвил Шапка, чтоб значит он, поганое идолище, Мышешмыгинску не угрожал, посевы не топтал, малых детей не сиротил и девок не портил (про девок Шапка добавил от себя для пущей важности).
- ТПррр…Стой.. Стой я сказал, богатырь натянул поводья! Вертай домой.
- Это еще зачем, поинтересовался конь.
- В контракте на ратную службу уговоров насчет драконов не было, как сейчас помню соловьи-разбойники были, нечисть мелкая была, шведы с прочими татарами были, а вот драконов не было, а раз нет поход отменяется и едем пировать, богатырь облегченно вздохнул.
Шапка опешил, он вовсе и не ожидал, от богатыря такой прыти, впрочем конем он был волшебным потому мигом смекнул как действовать:
- Хорошо Ваня, тогда не идем, да вот только Царь тебя в тюрьму упечет.
- За что?! Все ж по контракту?! -, возмутился Иван.
- А Царь у нас самодур и тиран так, что будь уверен упечет!
- ХА! Да я тогда его тюрьму разнесу вдребезги по камню!,- гордо подбоченился богатырь.
- Разнесешь и что дальше? Царь обидится, ославить тебя на весь мир тогда богатырем работать, тебя уже не возьмут, а крестьяне из нас плохие получаться,- притворно вздохнул конь.
- Хе! Ерунда устроимся в разбойники!
- А ведь и точно! Одно жаль на девиц красавиц не посмотрим, - выложил свой последний довод Шапка.
Иван насторожился.
-Ты это про что? Тьфу, то есть про кого?
-Да все о девицах он же дракон, а драконы, как известно страсть как любят девиц похищать и в клетках их держать, потом когда их освобождают они для освободителя на все готовы, - конь подкатил глаза.
- Прям на все, на все, - недоверчиво поинтересовался Иван.
- Абсолютно, уверено заявил конь.
- Ну поехали, чего уж Мышешмыгинск в опасности и мы как защитники не можем пройти мимо, когда гибнет держава, важно промолвил Иван.
Шапка всхрапнул и затрусил в сторону дальнего рубежа. Быстро сказка сказывается да не скоро дело делается, пока Иван да Шапка едут к Дракону….
Дракон лежал в шезлонге и почитывал о военных победах Ганнибала. Утренний кофе ему подавали многочисленные поклонницы, которые надеялись, что именно их выберет дракон в качестве будущей невесты. Белоснежный костюм дракона подчеркивал стройность его фигуры и выгодно оттенял цвет кожи, дракон был фантастически богат, однако страсти к накопительству, так свойственную всем драконьему роду, не испытывал так как находил такое поведение нарушающим куртуазность в обществе и недостойным его рода, ведущего свое начало от Змея-Горыныча.
Где-то год назад, Дракон задумал жениться о чем, не подумавши, брякнул одной из свах. Буквально через день в драконьей резиденции яблоку негде было упасть. Девицы толпились в доме, в спальне, а так же в спортивном зале и даже к великому стыду Дракона в отхожем месте. Пришлось Дракону объявить, что будет проведен конкурс, по результатам которого и будет выбрана невеста.
Конечно, не сразу и ни за один день, удалось Дракону, навести относительный порядок в своей резиденции. Но через год количество девиц-красавиц утряслось до вполне приемлемых тридцати, которые настолько привыкли жить у Дракона, что уже не помышляли о том, чтобы выйти за него замуж, а довольствовались ролью приживалок.
И вот сейчас подобно смерчу на мирный уклад Дракона, надвигался наш герой Иван на богатырском коне Шапке, о котором Дракон пока ничего не знал.
Пока оставим Дракона с его книжкой и вернемся к нашим героям.
Долго ли коротко ехали Иван да Шапка по Зачарованному лесу и вот выехали они на поляну, на которой стояла большая русская печь. Иван с Шапкой насторожились, кончено сам вид печки не мог их насторожить, мало ли стоит печек от сгоревших хат в три четырнадцатом царстве, смутило их то, что из трубы печки курился дымок, а где дымок там и люди и не всегда добрые. В общем обстановка, как потом рассказывал Шапка, была явно тревожной. Но делать нечего, коль встретили печку надо ее осмотреть, поэтому Иван на Шапке подъехал поближе. И тут печка чихнула и стала жалобным голосом причитать: Ой я печка несчастная, истомилась вся выньте из меня пирожки, вам на пропитание.
-Чего сидишь то слезай пирожки вынимай, - сказал Шапка богатырю.
-Еще чего, я заслонку открою, а она меня своими лапами хвать и в печь. Нет уж ищите другого дурака, слава богу, читывал сказание о славных богатырях гречанских и о прокрустовом ложе тоже читывал.
- Так мы ж не в Гречании, чай,- убедительно произнес Шапка.
- Ага раз такой умный, тогда сам и открывай заслонку и ежели печка тебя не схватит так и быть выну пироги.
Сказано сделано, Шапка опасливо стукнул копытом по заслонке, заслонка упала и они увидели внутри пирожки. Богатырь, ворча слез с Шапки, взял деревянную лопатку и стал вынимать пирожки и скидывать их корзинку стоявшую рядом.
-Ты что творишь, ирод окаянный,- раздался голосок, разорить меня решил.
Иван огляделся вокруг и никого не увидел, да ты под ноги посмотри верзила глупый, - снова раздался голосок. Иван посмотрел вниз и увидел старушку с пару вершков ростом.
-ТЫ кто? - изумленно спросил богатырь.
Старушка подбоченилась.
-Я Луговица, что никого не боится!
-Из домовых стало быть, нашептал на ухо Ивану верный Шапка.
- А я Иван, сейчас как дам, - проговорил богатырь желающий блеснуть образованностью и знанием рифмоплетства.
- Ты зачем пирожки из печки вынул?- грозно нахмурилась Луговица.
- Я это не я, это печка попросила, промолвил богатырь потупив очи и начав ковырять носком сапога землю.
- КТО?, -теперь наступила, очередь старушки изумляться.
- Кто-кто печка, говорит истомилась мол вся, вынь пирожки, ну я и вынул, угрюмо продолжил богатырь.
- Да, да так все и было,- поддакнул до сих пор не вступавший в разговор конь.
Так и было?! Хм… и тут понимание озарило лицо старушки.
Она встала на четвереньки и пошарила, под печкой раздалось шуршание, а потом всхлипы и рев. Из под печки старуха вытащила мальчонку ростом еще меньше ее.
-Отвечай Евражка из Овражка, ты ль путников в заблуждение ввел?, - грозно крикнула старушка и крутанула мальцу ухо.
- Я бабушка, но я больше не буду-у-у-у во весь голос заорал внук.
- Смотри мне оголец, - старушка отпустила Евражку.
- А он копытом по заслонке стукнул, - тут же наябедничал Евражка Луговице.
Но старушка его не слушала, она споро уложила пироги обратно в печь. После чего сказала Ивану и Шапке: вы уж извините, его он у меня такой озорной глаз да глаз за ним нужен, везде пострел успевает. А пока рассаживайтесь, я вас сейчас завтраком угощу, гости-то в наших краях редкость.
Уговаривать ни богатыря, ни Шапку не пришлось, Иван мигом бухнулся на траву, попутно рассупонивая ремень и откладывая меч-Леденец в сторону. Конь садиться не стал, а остался стоять, да и где скажите мне, вы видели сидящих коней. Пока старушка накрывали на стол, подошли пирожки и вот вскоре вся честная компания принялась уплетать угощения Луговицы, да так, что только хруст да чавканье стояли. Наконец гости и хозяева поели и пришло время разговоров.
- А вы куда это путь дорогу держите?, - поинтересовалась Луговица.
- Мы то Дракона воевать, - важно произнес Иван.
- Дракона хмм.. не видела ни разу его в наших краях, хотя может и живет где, да просто мимо не пролетал. Но помочь я вам помогу вот вам гусли-самодуры только начнете на них играть так сами дураками и станете, а дуракам, как известно везде почет, и кучера их любят и половые в кабаках, а девки аж пищат от дураков, потому что при определенных обстоятельствах дураки всегда женятся.
- При каких таких обстоятельствах? - заинтересовался богатырь.
- Я тебе потом расскажу, - вмешался конь.
Тепло попрощавшись с Луговицей и ее шкодливым внуком, наши герои направились дальше.
Продираясь сквозь чащу, они неумолимо приближались к Дракону и возможно выехали бы на большак, а там уже и до резиденции недалеко, если бы не встретили на пути Кота-Баюна.
Кот-Баюн был известен в Зачарованном лесу тем, что длительное время отбывал заключение в Лукоморье, где протирал златую цепь вокруг колдовского дуба. После свое освобождения, Баюн везде ходил с тряпкой и то и дело протирал различные предметы, однажды он так наполировал кастрюлю Лесной Ведьмы, что луч солнца попавший на кастрюлю пустил солнечного зайчика на сарай, где Ведьма сушила свои травы и поджег его. В отместку ведьма колдонула и шерстка кота окрасилась в нежно розовый цвет. Но все бы было нечего если бы не потрясающая болтливость кота, длительно одиночество родило в коте дикую потребность общаться, чем он и пользовался в полной мере забалтывая встреченных им, говаривали, что мол однажды, один из рыбаков, вывез кота в море привязал к шее Баюна камень и бросил его в море. Через месяц в рыбацкое поселение явились разгневанные посланники Морского царя, принесли Баюна и сказали: что если еще раз в море кинут, что-нибудь подобное, то рыбу рыбакам вовек не видать, а их лодочки он будут постоянно тонуть и попадать в шторм. Рыбаки конечно загрустили, а обиженный Баюн ушел вглубь Зачарованного леса.
И вот сейчас, после многомесячного отшельничества Баюн наконец увидел разумных существ.
- Здрв кк вши дла? Н жлате пбседвать? Чт нвго в мру? – затараторил кот глотая буквы.
Богатырь выпучил глаза: это на каком он языке? – поинтересовался он у коня.
Шапка промолчал, вслушиваясь в неясную речь Баюна.
-А может он швед, какой или татарин,- рассуждал сам с собой Иван, забывший как должны выглядеть войны захватчики. Может его копьецом проткнуть, чтоб значиться, дорогу не заграждал или просто объехать, о том что копье Иван, еще в прошлом году заложил кабатчику, он забыл.
Между тем, кот уже подошел в своем рассказе к полной трагизма истории о царстве Морского царя.
-Мня брет в вду кдат! Бх! Тну кмень!, - кот подкатил глаза и упал и стал изображать, как он задыхается.
- Да он еще и припадочный, отметил про себя богатырь.
Шапка который стал частично разбирать, то что говорит Баюн, наконец открыл рот: Знаешь, по-моему, если мы будем слушать этого розового зайца, на нашем походе можно будет ставить крест, он нам рта не дает раскрыть.
- А ты уверен, что он не татарин или там швед, какой поинтересовался богатырь.
- Конечно уверен. Да ты сам послушай.
Как раз в этот момент кот рассказывал о том, как слуги Морского царя вытаскивали его на берег: Я спртвляться мня бмбах п глве! И н брг, а тм рбков тма!
- А кажется понимаю он, с чем то справлялся, а его по голове бомбой! И рыбков тьма полегла?
- Кого? - переспросил конь.
- Ну рыбков, в морях живут окуни там всякие, какой же ты непонятливый, - разозлился богатырь.
- Не рыбков, а рыб. А кроме того, он говорит, что сопротивлялся, а его по голове стукнули и на берег вытащили, там полно рыбаков.
- Врешь поди, - не поверил Иван.
- Да ну было бы из-за чего врать, лениво промолвил конь, которого рассказ Баюна изрядно утомил.
- Хе и то правда, -молвил богатырь.
- Поехали пока этот розовый, из себя тушку изображает.
В этот момент кот как раз показывал, как его бездыханное тельце выносили из воды на землю.
Прыжок Шапки и вот богатырь и конь уже скачут сквозь деревья. Но Баюн не даром хорошо знал чащу то, там то здесь из-за поворота, то и дело показывался розовый кот и набегу продолжал свой рассказ.
Наконец изрядно умаявшись, конь и богатырь решили устроить привал. Тем более что темнело, а замок Дракона уже виднелся вдалеке. Иван разложил костер и стал готовить похлебку себе и Шапке (который к похлебкам относился сугубо положительно хотя и не умел их готовить, поскольку был хотя и говорящим, но все-таки оставался конем, а пальцев как известно - у коней нет).
Когда конь и Иван уже поужинали и готовились лечь спать. Из кустов показался Кот- Баюн , его розовая шкурка был вся в репьях, да и сам он задыхался от бега.
- С-е-й-ч-а-с я в-а-м- р-а-с-с-к-а-ж-у о Лморье, - начал кот.
Ехать куда либо было поздно, поэтому Шапке и Ивану пришлось ночевать, на поляне под шуршание тряпки Баюна, которой он попеременно чистил: то кольчугу Ивана, то шлем, а то и котелок и при этом непрерывно рассказывал, рассказывал, рассказывал…….
Утром усталость свалила Баюна и он уснул, во сне он подергивал лапой в которой была зажата тряпка и что-то бормотал.
Абсолютно не выспавшиеся, конь и богатырь тихонько собрались, стараясь не шуметь и не будить Баюна и поехали дальше по направлению к замку дракона. Все металлическое на богатыре и коне сияло на солнце и резало глаза.
В это время приказчик Степан, которого воспитанный в Европе Дракон звал всегда дворецким Стефаном, отдавал приказания дворовым: - Да нет осетринку сегодня жаренную надо подать! Ну куды ты гусаков потащил, дубина стоеросовая! Кухня у нас где! Тут как раз на крылечко вышел Дракон в домашнем халате и с трубкой, с длинным чубуком. Степан расплылся в улыбке: Барин! Чего ж вы на дворню то глядеть вышли?
Дракон рассеяно оглядел двор: Да мне бы Стефан угольку, чтоб трубочку то раскурить. И тут взгляд Дракона зацепился, за огненную точку в клубах пыли. Ну-ка, Стефан подай-ка мне трубу подзорну, чтоб я сие дивное явление мог посмотреть.
Приказание Дракона, было мигом выполнено, и он увидел наших героев Шапку и Ивана.
- Стефан гости к нам, по моему благородный рыцарь с верным конем!
Степан, который уже заглянул в отданную Драконом трубу, хмыкнул: Кабы рыцарь - это еще ладно те все требуют, чтоб ты барин, признал их девицу самой красивой, да и бедны они как церковные крысы, покормил, попоил подарок их мамзель выдал и он доволен и заказывает менестрелям балладу о том как он доблестный Сэр победил дракона.
-А Сэр Грумперт?- поинтересовался Дракон.
Сэр Грумперт, был тот кого принято называть "скупой рыцарь", его сухая как палка, Прекрасная Дама Клотильда на своем портрете поражала длинной носа, а губы были так плотно сжаты, что когда Степан подвесил сие творение над шкафом со сладостями не только дети, но и мыши мигом завязали даже глядеть в его сторону. Вышеозначенный рыцарь потребовал мешок золота и сердце Дракона. В конце концов, Степан сторговал сумму богатств до вполне приемлемых 100золотых монет, а в платок Прекрасной Клотильды вложили сердце свиньи убиенной для пира в честь Сэра Грумперта.
- А Сэр Грумперт был болван, привести невесте такой сувенир сердце, мало того что в дороге протухнет и будет смердеть, так ведь еще и усохнет и его Клотильда никогда не поверит, что оно драконье, -Степан снова хмыкнул.
- А вот если это богатырь? ехидно поинтересовался Степан.
Дракон содрогнулся, ничего хорошего от визитов богатырей ждать не приходилось, они все как на подбор люто пили, отчаянно приставали к приживалкам Дракона, утром мучимые похмельем обязательно что-нибудь ломали, во время пиров великолепную посуду из венецианского стекла били о стены и пол, смачно рыгали, ели исключительно руками, а после не потрудившись их вытереть лезли обниматься с хозяином. Денег правда они не требовали, но их визит был подобен смерчу.
-Нет Стефан, богатыри отродясь доспехов не чистили, - заявил Дракон.
- А рыцари, отродясь без копья со штандартом, на коня не садились, - в тон ему возразил Степан.
- И где его копье, как пить дать кабатчику заложил, - продолжил Степан.
- Знаешь, Стефан, а пожалуй, я себя плохо чувствую, прими как ты гостя дорого сам. Да не сильно долго не могу я же все неделю, в башне сидеть, - после чего Дракон понурился и пошел в башню, в которой он отсиживался в последние визиты богатырей, в подвале башни был великолепный запас вин, а подборка книг могла вызвать зависть у самого привередливого библиофила.
Степан снова хмыкнул, но уже вслед Дракону и послал дворню накрывать в каменных палатах дубовый стол с деревянной посудой, которую Степан купил год назад специально для приема богатырей.
А тем временем, к забору резиденции подъехали Иван да Шапка, и Иван зычным голосом закричал: А ну выходи, поганый змей! Выходи разоритель на бой честный в чисто поле!
Дракон в башне кивнул, ну началось, все богатыри начинали с одного с оскорблений, интересно думал Дракон, а если выйти из человеческого облик да стать огромной чешуйчатой гадиной, как он тогда запоет. Впрочем, Дракон слишком хорошо представлял, что произойдет: понаедут войска, учинят в резиденции разор или хуже того пожгут все, Дракону придется переселяться в горы и жить в неуютных пещерах, о вине, книгах и прекрасной музыке придется забыть. Уж лучше отдавать им малую толику богатств и жить как хочется, вон этот пойди за головой приехал, впрочем верный Стефан при помощи знакомого чучельника изготовил из голов свиней да быков с десяток чудных драконьих голов, которые время от времени увозили драконоборцы на родину, получая за это почет и славу. Радовало одно второй раз приехать драконоборец не мог, потому как не мог он сказать, что мол убил я Дракона, а он снова возродился.
А Иван продолжал надрываться, причем ругательства стали настолько изощренными, что даже Шапка покраснел.
Возможно, если бы не бессонная ночь, Иван надрывался бы еще очень и очень долго. Однако буквально через каких-то три часа, голос Ивана перешел в хрип, а меч Леденец вынутый из ножен стал подрагивать в руках и плотоядно направлять свое острие в сторону Шапки. Шапка, не любивший магические мечи, всхрапнул и заявил: Или ты спрячешь его в ножны или обратно пойдешь пешком. Огорченный Иван спрятал меч и для порядка поорал еще полчаса, но ворота усадьбы так и остались закрытыми. В башне Дракон, пивший "Анжуйское" прислушался и удовлетворенно кивнул, отметив, что ничего не меняется: вначале ор, потом крик, потом хрип и наконец- блаженная тишина. Откусив кусочек холодной телятины, предварительно макнув его в кислый барбарисовый соус, Дракон погрузился в чтение новомодного Шекспира (перед этим подумав, что после криков богатыри всегда изыскивали способ пробраться в резиденцию) отмечая сонеты, коими он бы мог усладить слух своих приживалок.
Иван, который орать уже просто не мог, осипшим голосом спросил Шапку: Чего теперь делать то?
- В данной ситуации, весьма хорош удар богатырским копьем верх ворот ближе к центру.
Иван нахмурился:
- Все издеваешься, ты же знаешь, что я копье кабатчику заложил!
-Ах да, забыл, - Шапка отлично знал, где находится копье Ивана, но экономный конь был против, такого обидного и глупого расточительства, поэтому вспоминал о копье при каждом удобном случае, надеясь, что богатырю это надоесть и копье будет выкуплено.
- Между прочим, будь некоторые кони посильней, можно было бы легко перепрыгнуть через забор, - заявил разозленный богатырь.
- Не знаю насчет коней, но вот если бы некоторые богатыри, были бы похудей, точно бы перепрыгнули – тут же нашелся Шапка.
Обиженный Иван замолчал, а потом у него родилась….. ИДЕЯ великая, могучая - воистину богатырская, как собственно и положена богатырю. Возьму вот большой камень и выбью ворота решил он и стал оглядывать окрестности в поисках подходящей каменюки, но увы камней вокруг не было.
О камнях, точнее об их отсутствии позаботился предусмотрительный Степан, который уже сталкивался с богатырскими идеями. Стоит сказать, оригинальностью богатырские идеи не отличались, поэтому на две версты вкруг резиденции, Степан и дворня убрали все большие камни и срубили все сосны, которые можно было бы использовать, как таран. Именно поэтому, Степан с улыбкой наблюдал за тем, как Иван вращает головой. Поди, камни болезный ищет, - пробормотал Степан про себя.
Иван так и не нашедший ни одного подходящего камня. Решил действовать решительно:
-А ну Шапка, волчья сыть, травяной мешок правь к воротам.
Шапка вздохнул, когда на Ивана накатывало, то что Шапка называл богатырской блажью спорит с ним было бесполезно.
Поэтому конь потрусил к воротам, возле которых богатырь вынул ноги из стремян, встал ногами на седло, выпрыгнул, схватился за ворота руками, подтянулся и попытался на богатырский манер перекинуться через ворота. Увы, сделать это Ивану не удалось, то ли сказались длительные запои, то ли сыграло свою роль наличие лишнего веса, а может быть какой зловредный "нечистик" пробегая мимо пожелал богатырю какой гадости, но факт остается фактом Иван зацепился опоясывающим его ремнем за украшения в виде стрел, что были на верху ворот да так и повис, как рассказывал потом Шапка другим богатырским коням: Гузном вверх –мордой вниз.
Между тем на воротах, сбоку открылась маленькая дверь, сквозь которую вышел Степан и с интересом стал разглядывать сие зрелище.
- Я требую боя!- захрипел Иван.
Степан неодобрительно покачал головой:
- Вломились в чужой дом, ворота вон ломаете, а между прочим ворота денег стоят и бесплатно на петли не одеваются, - пристыдил их приказчик.
- А мы супостата воевать пришли, который девиц в клетках держит, - нашелся верный Шапка, поскольку богатырь молчал, не то что бы конечно молчал, просто Иван не учел, что когда висишь вниз головой ругаться совсем не удобно, так как когда открываешь рот, слюна начинает выливаться, а богатырь у которого течет из рота - никуда не годится, поэтому Иван и остался нем.
- Ага, в клетках, да их отсюда метлой поганой не выгонишь, - пожалился Степан. Да ладно бы просто жили, так нет же, сколько на их наряды уходит, а духи, а крема, а пудра, а страусинные перья. Благо еще Хозяин алхимией балуются, так что некоторые духи не покупаем - сами делаем, э-х-х… Степан сел на свой любимый конек, о хозяйстве и экономии приказчик мог говорить часами, только обычно его никто не слушал, дворня по причине того, что ни понимала его речей, а потому просто таращилась на него до тех пор, пока Степан не психовал и не разгонял их по работам, при этом делая страшное лицо и ругаясь. А Дракон, Дракон просто отмахивался и шел по своим делам. Поэтому единственным слушателем Степана была его жена Епраксинья, которая тоже поначалу не понимала ни слова из речей Степана, но прочитав ряд трудов экономов могла вполне поддерживать беседу на уровне-вставляя "угу" в нужных местах.
Сильно углубиться в непролазные дебри философии утилитаризма, Степану, не дал Шапка:
-Поняли. Девицы в клетке не сидят. Но вы бы помогли бы снять хм.. моего хозяина, славного богатыря хм… с ворот, а то непотребство какое-то весит славный воин- богатырь каких мало и вверх гузном, не хорошо. – вставил свое слово Шапка.
- Да снять то положим - снимем, а он как зачнет мечом махать. Я вон и так шел посмотреть, что тут за смутьян так ругается, детей нехорошим словам поучает. Стоит заметить, что после каждого отъезда богатырей - дети дворни, да и сын Степана Егорушка, регулярно бывали биты розгами и просиживали в чуланах, за сквернословие.
- Мы ему как путнику, угощение с дороги сготовили, всякие разносолы, питья чего только душа пожелает брага, квасы разные весьма крепкого свойства, наливочки, первач, спирит по заморскому рецепту, вина гречанские, настойки разные на кореньях, радующие душу. Баньку топить завелись, а они,- Степан кивнул в сторону висящего Ивана,- ворота ломают.
Шапка в ужасе прикрыл глаза, он уже отлично представлял, чем закончиться поход-белой горячкой Ивана. Впрочем, точно так же Шапка понимал, что отговаривать Ивана от пира абсолютно бесполезно.
-Да не будет он мечом махать, он у нас богатырь смирный, - со вздохом произнес Шапка. В этот момент на воротах замычал Иван, видимо соглашаясь с тем что он смирный, поскольку говорить он от бурного истечения слюной он был не в состоянии.
- Знаем мы этих смирных, Гераклидов гречанских взять, пол резиденции разнесли ,- доверительно сообщил Степан. Гераклиды, приходившие воевать Гидру, действительно так увлеклись ловлей коров, которых с пьяных глаз приняли за Минотавров, что разнесли пару изб вдребезги и убили трех коров, в следствии, чего на утро от стыда спешно уехали увозя с собой густую настойку "клюквы и голубики" в качестве яда Гидры. И теперь после каждой битвы пристыженные герои посылали Дракону пару телег вина.
- Да не Иван у меня смирный, - вступился за богатыря верный конь. На воротах снова замычали
- А раз смирный пускай он меч в ларец положит, потом уезжать будет, отдадим у нас тут все честно, без обману вы нам меч, мы вам расписку.
Иван наконец-то проглотивший слюна заверещал: ДА-ДА, конечно. Конь покачал головой, а Степан свистнул двух здоровущих детин из дворни, те принесли лестницу и сняли Ивана с ворот. Мигом, кинув Леденец Степану, Иван поинтересовался: И где это все? О том, что пять минут назад он собрался убивать Дракона - он уже забыл.
Утром следующего дня, Степан и Шапка сидели на завалинке, то есть Степан сидел, а Шапка, как и положено коням стоял, вдалеке раздавалась женские крики и лихие выкрики Ивана кричащего, что наконец-то он застукал Василису.
Степан курил, задумчиво пуская кольца дыма.
- А он у тебя ничего – крепкий, почитай пятерых холопов споить успел, покуда не вспомнил, что пока он тут, Василиса, поди с кем-то на сеновале,- наконец сказал Степан..
- Известно чего успел поломать?, - поинтересовался Шапка
Степан полез за пазуху и вынул свиток, развернув его и стал читать: Плошек поломано 12, в пировальном зале выбито четыре камня из кладки…
-Это он демонстрировал что мол богатырь, - со вздохом сказал Шапка.
- Головой демонстрировать надо, что богатырь!, - сказал Степан и сплюнул на землю.
- Так он это головой и выбил, -ответствовал Шапка.
- Порушено четыре сарая, в этот момент вдалеке раздался громкий треск и крыша одного из строений исчезла, пять сараев,- подытожил приказчик внося изменения в свиток.
- Еще разбросано 36 скрид, избито трое из дворни, он их в стогах застал с девицами и убита одна свинья, пока вроде бы все.
Шапка вздохнул, экономный конь опасался, что придется расплачиваться за Ивановы художества.
А тем временем, Дракон, вставив в уши пробки, самозабвенно читал Аристотеля, делая пометки на полях и выписывая особенно понравившиеся ему выражения, он уже вполне "насладился" видом разора, из окна башни. Дракон погрузился в меланхоличное состояние и смотрел на выходки Ивана, как на неизбежное зло.
Иван не унимался и к вечеру успел изрядно пополнить список Степана, новыми разбитыми или разорванными вещами, а так же порушенными строениями.
Вечером следующего дня, сидя в пировальном зале, богатырь обнимал одной рукой бутылку первача, а второй взъерошивал волосы на голове. Ему было жалко себя, за свою тяжелую богатырскую долю, когда по велению Царя нужно было ехать на край света истреблять драконов, потом Иван вспомнил, что обещанных Шапкой красавиц не будет и совсем расстроился, стал плакать, элегантно сморкаясь двумя перстами.
Потом богатырь рассвирепел и вышел, как был в одном сапоге во дворе. ища на чем бы отвести душу. В этот момент, так уж случилось, Степан принимал Чайского воителя Ю, который тоже приехал воевать дракона, голову то Дракона(из убиенной Иваном свиньи) Степан уже приторочил на стремя седла, а вот насчет денег они сосредоточено препирались: Ю утверждал, что во рту Дракона просто обязана быть огромная черная жемчужина, а Степан парировал это тем, что такое удовольствие слишком дорого стоит, в свою очередь Ю же обещал взамен прислать пару коробочек шелкопрядов.
Неизвестно чем бы кончился спор, если бы не Иван, который взревел: КРОХОБОР! После чего, схватил худосочную лошадку Ю, вместе со всадником естественно и забросил ил их так далеко, что холопы посланные Степаном, так и не смогли найти каких-либо следов Чайского война.
Шла вторая неделя, как Иван беспробудно пил и развлекался, как умел, то он гонял коров показывая девицам, как он ловко умеет охотиться на оленей, то нацепив портки-невидимки на голову, бегал по дворам стращая всех видом богатыря без головы, иногда чего-нибудь ломал чаще всего чего-нибудь очень, очень крупное. Дракон, глядя из башни на проказы Ивана, мысленно прикинул, что дешевле было Ивану еще на воротах отсыпать мешок золота, вручить голову и отправить восвояси, после чего пожал плечами и удалился читать недавно присланные ему арабским воителем Антарой Губошлепом стихи.
Иван сидел в пировальном зале и пил спирит по заморскому рецепту запивая его гречанским вином, в собутыльниках Иван уже не нуждался, потому пил мерно сосредоточенно и в полном одиночестве, и вот в какой-то момент на столе у Ивана появился чертик.
Чертик был, самой что ни на есть приятной наружности с алмазными копытцами, которыми он цокал по столу, со смешными рожками цвета слоновой кости, с тельцем покрытым густой темной щетиной, с розовым свиным рыльцем и аккуратными клычками розового цвета торчащие по обе стороны от рыльца из одежды у чертика была тирольская шапка, украшенная петушиным пиром и сбитая лихо на бок. В одном ухе у чертика была серьга, а на каждом пальце по кольцу с каменьями разных цветов поэтому когда чертик играл пальцами создавалось впечатление, что по пальцем пробегает разноцветный перелив радуги. Росточком чертик был не больше чем кулак богатыря, при ходьбе он слегка хромал и опирался на небольшую тросточку, на шее у чертика болталось пенсне на цепочке.
Подойдя к Ивану он представился: Азвузель!,-после чего приподнял шляпку.
-Иван,- хотя у богатыря и все захолодело внутри, вида он не подал.
-Нальешь?, - поинтересовался чертик.
-Спирита или вина?,- спросил богатырь.
- Вина, после чего из под шапки чертик вынул, кожаную стопку размером не больше наперстка, однако влезла в этот наперсток целая гречанская амфора.
Чертика отхлебнул из своего наперсточка, после пошел к стоящей на столе отварной свинной ноге, вынул из тросточки клинок и отрезал себе кусочек мяса после чего уютно уселся на крышке от амфоры и прихлебывая вино и откусывая мяско, стал внимательно глядеть на Ивана молчание повисло в пировальной.
Наконец Иван не выдержал, он облизнул губы залпом выпил спирит, запил его вином и откусил от ноги огромный кусок мяса, а потом выпалил: Ты белочка!
Чертик покрутил пальцем у виска, отчего кольца на его пальцах вспыхнули огнем., потом ответил: Я же представился, меня зовут Азвузель, а белочек, а равно мишек, лисичек и заек, тут нет. Пить меньше надо Ваня,- пожурил богатыря чертик.
-А тогда чего ты тут делаешь? - недоверчиво спросил богатырь.
- Ага вот мы и подошли к делу!,- чертик радостно закивал головой задергал рыльцем и стал так вращать пальцами, что у Ивана от мельканий огоньков все съеденное и выпитое к горлу подступило.
А чертик нацепил на рыльце пенсне и достал из под шапки свиток, который развернул и стал читать. Такого-то числа я младший чертяка Брутик вселился в тело, коровы где должен был.. бла-бла-бла, чертик пропустил целый кусок свитка, ага вот, подхватил тело коровы и бросил наземь в следствии, чего причинил беду вывихнул шею и сломал хвост в двух местах, прошу канцелярию разобраться в случившемся. Чертик зашуршал списком и таких жалоб порядком тут тебе и вывихи и переломы и лишения места жительства.
Иван выпучил глаза, -уж места жительства я никого не лишал.
-Чертика сверился со свитком, а кто ж порушил двенадцать сараев?
- А я же на знал, что тут черти живут, стал оправдываться богатырь.
- Не знал, а где ж им еще жить, как не там где золота полно а? На соляном заводе что-ли и чертик передернул плечами. Так что Иван богатырь делать будем?
- Ну больше не буду я ничего рушить и ваще уеду-вот!
- Ага он уедет, а ты тут лечи увечных нет уж Ваня, -давай так либо ты нам отдашь половину того чего тебе Дракон даст либо то чего дома не ожидаешь увидеть.
- А если … начал богатырь..
- А если не заплатишь, продолжил чертик тогда мы тебя изведем и тут черт прищелкнул пальцами и раздалась музыка кроме как чертовской ее никак не назовешь, будто кто-то пилил ржаной пилой рыцаря в доспехах, а тот дико орал.
У Ивана от такой музыки чуть голова не лопнула, он даже решил, что это похмелье наяву.
-Ээ… половину, но Степан мне голову обещал, как я с половиной головы то приеду к Царю?
Чертик снял пенсне и спрятал свиток: Не на это мы не претендуем, а вот золото ли жемчуг драгоценные камни или какая другая ценность половина наша идет?
-Ага идет.
Тогда чертик достал из под шапки другой свиток, заполнил его и пока Иван его перечитывал по слогам, а потом ставил подпись, чертик прихлебывал вино. Если бы Иван был бы трезвый, он бы заметил, как старательно чертик уходит от темы связанной с тем чего он не ожидает увидеть дома, дело в том что, это была обычная привычная всем по сказкам форма, которую хочешь не хочешь, а чертик должен соблюдать иначе его никто всерьез воспринимать не будет. На этой почве с чертями вечно приключались неприятности, то довольный богатырь вручал им по договору только, что неожиданно прибывшую погостить тещу, то теленка, то котенка, то щенка, а однажды порядка тысячи пудов ила, который прибывший домой богатырь, никак не ожидал застать в хате. Просто протекавшая рядом с избой речка Вонючка разлилась от ливней и затопила избу, убирали ил черти несколько суток, а довольный витязь потирал руки и предлагал заключить договор еще на что-нибудь неожиданное.
Получив от Иван свиток чертик, махнул хвостом приподнял шляпу, скороговоркой проговорил: -Честь имею, и растаял в воздухе.
Иван с вытаращенными глазами выбежал из пировальни и так громко свистнул, Шапку, что на башне, в которой проживал Дракон местами черепица осыпалась.
Шапка, у которого с одной из местных кобылок кое-что наклевывалось, в мановение ока вырос перед Иваном: - Пора восвояси сказал Иван. Шапка очень удивился, но вида не подал, в глубине души он гордился выдержкой своего хозяина.
-Надо бы Степану сказать, заметил Шапка.
Степана решение Ивана, только порадовало, мигом сторговавшись с Шапкой на 300 золотых (настолько велико было желание приказчика избавиться от богатыря), вернув Леденец богатырю и вручив "драконью голову" Степан махал уезжающему богатырю рукой, умильно смахивал с глаз слезу и надеялся, что больше богатырей в этом месяце не приедет.
Дракон наконец-то покинул башню и в полной мере вкушал радости жизни: загорал на солнышке и играл в городки, биты ему подавали крайне довольные приживалки и в резиденции, наконец-то наступило благостное затишье, прерываемое только шумом ремонтных работ.
Где-то наверное в версте от резиденции Дракона, наших друзей остановил маленький чертик стоящий на камне и держащий в руках холщовый мешок и потребовал свою долю, увы избежать уплаты долга Ивану не удалось поскольку при ударе по чертику, последний прикрылся контрактом и палица, которую растроганный отъездом Ивана подарил ему Степан рассыпалась вдребезги, вот уж воистину: "Что написано пером - не вырубить топором!" и даже палицей, Шапка от таких утрат надулся на Ивана и дулся всю дорогу до Мышешмыгинска, отказываясь разговаривать с Иваном.
А случившаяся рядом Луговица, которую не заметили ни Иван, ни Шапка, попыталась, было пристыдить Азвузеля, что не хорошо обманывать путников. Чертика это не мало не смутило и потрясая мешком с монетами перед носом Луговицы, он прочитал подробную лекцию о том, что музыкой их квартет особо не прокормишь, а вот богатыри подписываю контракты охотно, это потом придя в себя они пытаются смухлевать, но подпись то уже стоит. Луговица, хмыкнув крутанулась на каблуках и пожелала, чтобы мошенники были наказаны и теперь квартет работает на полставки у мельника на Чертовой мельнице разнося мешки с зерном и сетуя на несправедливую Луговицу.
До Мышешмыгинска наши герои добрались значительно быстрее, чем ехали к Дракону видимо дорога домой всегда короче, по пути они не встретили ни кота и ни Луговицы с Евражкой, ни какой еще зловредной нечести.
Царь Дубина Драконоборец Пятнадцатый, именно так он стал именовать себя после того, как Иван привез ему голову Дракона, растрогался и наградил Ивана десятью золотыми монетами, Шапке пожаловал новую сбрую и седло и закатил такой пир, что взрослого жителя Мышешмыгинска теперь легко можно узнать по характерно лиловому носу. О мзде полученной от Степана Иван и Шапка умолчали, припрятав деньги до лучших времен, а царскую награду отдали в рост, грамотным людям и теперь это приносит им доход, в размере золотого в год.
Иван, после случая с чертиком пить бросил и всерьез занялся хозяйством, для начала выселив тещу из своих хором в избу на куриных ногах. Василиса, тайком пробравшись в опочивальню Ивана, стащила у него гусли–самодуры, которые Иван припрятал подальше резонно рассудив, что не будет на них играть и наиграла в своей светелке, что-то на них и теперь ходит дура дурой за мужем попятам и выполняет малейшие прихоти богатыря. Иван, чтобы еще чего не вышло, закинул гусли в дальний лес, который вскоре стал называться Чудным, настолько странные там стали водиться животные.
А Чайский воин Ю, ухнулся с небес аккурат в бассейн с золотыми рыбками принадлежащим Чайскому Вседержителю Вселенной (Чайский правитель, как и Дубина тоже знал толк в титулах), но поскольку в руках он сжимал драконью голову, его не казнили, а напротив наградили объявив его Мужем Мужественным и Неустрашимым Защитником Трона и Вседержителя, с позволением передавать сей титул по наследству и установив Ю содержание в размере десяти мер риса в месяц, и теперь Ю по секрету рассказывает своим детям о Небожителе в одной сандале (ведь жители Чайнии не носят сапог), который помог их отцу познать, то что величие дается при отказе от земных благ.
А у мудрецов Гречании, Чайнии и прочих малых земель появился новый предмет для спора, некий конь, которого в лунные, безоблачные ночи, можно увидеть в небе в хитрые приборы мудрецов состоящие из трубки и линз. Где-то этого коня называли Пегасом, где-то Аргамаком, но вот его происхождение оставалось загадкой и остается таковой, по сей день. Хотя если бы мудрецы обратились к Шапке он бы мог припомнить историю о Драконе и рассказать, откуда в небе взялся конь, да только какой мудрец станет разговаривать с конем?
Поэтому если вас закинет судьба в три четырнадцатое государство, посетите Мышешмыгинск, зайдите на конюшню Ивана Богатыря и попросите Шапку рассказать эту историю, может быть вначале он и откажется отвечать, но пару кусочков сахара растопят сердце старого коня и тогда вам останется только слушать.
Я больше нечего не могу добавить к этой истории, поэтому мне остается сказать лишь одно слово:
КОНЕЦ