Я не пожалел нисколько, что побывал на Чукотке. А вот Чукотка? Не знаю. По крайней мере духи тундры не очень-то меня приняли. Разглядели во мне что-то темное, ну и вселился Келе в зуб.
Четвертый день ожидания начался уже привычно. Завтрак, контрольные сборы рюкзаков. Начальник неожиданно заявил: «Пойдете вверх Чечитуна, на пару часов. Но в 13.00 здесь, как штыки. Выход на связь через каждые тридцать минут. Если что, сразу на базу». Облизал алюминиевую ложку, пригрозил: «Пароход ждать не намерен!»
Пятеро археологов спускались в лагуну, чтобы загрузиться в вельбот и пойти вверх по течению реки, по которой проложена граница Северного полярного круга.
Вместо вельбота оказалась небольшая казанка с мотором. Человек из местных крутился возле нее, интересуясь. Это был моторист из бригады охотников. Он был в засаленном зеленом анараке, узкоглазый и сопливый. Откликался на Виталика. Говорил по-русски с особой заглушенной интонацией аборигенов Севера. Казалось, человек надрывается от непосильного бремени своей речи, каждый звук доставался с огромным усилием, прерывался тяжелым дыханием. Виталик пах рыбой, костром и зверем. Так ведь охотник!
- Привет! – сказала Людмила Петровна, ветеринар района. – А где бригада твоя? Опять мотыляется?
- Вот… - заулыбался Виталик, что-то пряча в кармане. – Все пошли в Инчоун, Петровна! – У меня до тебя сурприз, глянь!
Виталик достал медвежий клык, сунул в руку женщине и захихикал от радости.
Они были старыми знакомыми. Людмила Петровна семнадцать лет проработала в их районе, курировала и стойбище Виталика. Не одну собаку поставила на ноги.
- От проказник! Зачем мне твой клык, ты давай вельбот! – возразила женщина.
- А то, бригады нет, вельботы нет, я есть! – заржал Виталик. – Да на нем все равно далеко не уйти, вода маленькая.
- Ну ладно, загружайсь! – командирским голосом крикнула тоже повеселевшая Петровна.
Мужики обступили казанку и спустили ее на воду. Леха, балагур и опытный путешественник, душа экспедиции, включил рацию.
- База, база, ответь Лахтаку, прием…
- Леха, лахтачий сын, где вы? – сквозь шумы радиопомех послышался голос начальника.
- На лодке, уходим!
Виталик завел мотор. Дорогой японский двигатель, в сорок лошадиных сил, работал на авиационном керосине. Пару раз он чихнул, когда в него залили и солярку. Но слопал, помчал казанку вверх по течению.
Солнце светило совсем не по-северному. Тундра распластывалась и каждым своим камушком, травинкой впитывала солнечные лучи. Брызги разлетались радугами, от холода обветривались губы, носы покраснели, но глаза жадно схватывали пейзаж. Вот гнездо канюка, из него вылетел неделю назад птенец. Теперь он кружится над водой, охотится на чайку.
- Людмила Петровна! – пытаясь перекричать шум двигателя, обратился Аркадий, самый молодой член экспедиции, к главному биологу-ветеринару. – А канюки, родители птенца, вернутся сюда?
- А как же! У них пары на всю жизнь, - шмыгнула носом женщина, не отрываясь от камеры.
Леха вдруг загрустил и подставил свой замерзший нос солнцу. Лицо скрывали огромные черные очки и борода.
Вдруг лодка резко затормозила, послышался стук.
- Приплыли! - заявил Виталик.
- Винт полетел? – спросил кто-то.
- Да что, просто дальше мелко.
Туман появился неожиданно. Вот только что солнце ласкало землю и обитателей тундры, но северное спокойствие обманчиво. Молоко тумана густело, появился риск пропустить заводь. Виталик спас всех: доставил путешественников в назначенное место в указанное время, тринадцать часов.
Охотник снял мокрый насквозь анарак. На спине на рубашке все увидели пришитый оберег в виде человечка.
- Почему на спине? – поинтересовался Саша.
- Настоящий охотник опасность в лицо всегда встретит, а со спины – нет! – объяснил Кирилл, разкуривая трубку.
- Так, так… По-моему, это старый знакомый, Келе? – с вызовом спросил Леха.
- Келе – злой! – испугался Виталик.
Леха отправился в рубку ловить спутник. Москвич устал. Захотелось одиночества. «Арктический синдром?» - усмехнулся Леха, валеолог по образованию.