ГЛАВА 1.
В это время Доктор как обычно был в Лаборатории. Он пил не сладкий замес*, просматривал записи, сделанные в Экспедиции и казался весьма довольным собой. Сказать по правде, он и сам вначале не очень-то верил в успех, впрочем, как и общественность Поселения. Но теперь, когда Экспедиция принесла такие невероятные, такие удивительные плоды, Доктор был страшно горд тем, что именно он отважился начать раскопки Большого Довзорного** Ледника. Тем более его самолюбие грело то, что теперь Председателю придется прилюдно извиняться перед ним, перед великим Доктором, который наконец-то поведает Поселению историю Первочеловека, и признать, насколько несправедливыми и необоснованными были нападки на него и других участников Экспедиции. Доктор уже представлял, как поселенцы будут радостно приветствовать его, как они будут ликовать и одобрительно кивать головами, когда он прочтет им свой доклад, когда он озвучит свои великие открытия…
Доктор настолько погрузился в свои мечты, что даже не заметил, как в Лабораторию вошел Председатель. Председателю было около шестидесяти лет, но он был полон сил и здоровья, всегда выглядел бодрым и отдохнувшим, и со стороны казалось, что ничто во вселенной не может вывести его из равновесия или хотя бы испортить ему настроение. Именно этим он особенно раздражал Доктора, который в свои сорок девять выглядел рядом с ним дремучим стариком. Председатель в свою очередь недолюбливал Доктора за то, что тот, был слишком самолюбив и заносчив, и, кроме того, хотя Доктор и отрицал это, хотел со временем занять место Верховного Председателя в Совете Поселения. Председатель тоже хотел, и считал себя намного более достойным его занять, чем этот «лжеученый, возомнивший себя великим исследователем». Именно так Председатель назвал Доктора на Совете, когда тот агитировал Членов Совета выделить технику и продовольствие для его Экспедиции.
Теперь же Председатель должен был извиниться перед Доктором, но ему очень не хотелось делать это на Совете, или перед Собранием Поселенцев, и поэтому он пришел в Лабораторию в надежде на то, что сможет уладить все без привлечения общественности.
- Разрешите приветствовать Вас, о, многоуважаемый Доктор!,- как можно более естественно пропел Председатель,- великой радостью стала для меня новость о Вашем триумфальном возвращении в Поселение.
Доктор даже слегка вздрогнул от неожиданности. Он окинул вошедшего недоброжелательным взглядом:
- Ах, это Вы, о, многоуважаемый Председатель! Не могу даже представить себе, какова цель Вашего визита в мою скромную Лабораторию!,- произнес он, не вставая с места, и сделал вид, что не заметил протянутой ему Председателем для приветствия руки.
Председатель тоже сделал вид, что не заметил этого проявления невежливости, и, хотя это было для него невероятно тяжело, ответил:
- О, многоуважаемый Доктор, я пришел к Вам, чтобы поздравить Вас с потрясающим успехом и заверить Вас в своем искреннем раскаянии…
* замес – (здесь и далее современные синонимы местных слов и выражений) – напиток, наподобие чая.
** Довзор – направление на Запад.
Доктор не дал ему закончить:
- О, многоуважаемый Председатель! Вы, несомненно, очень умный и несомненно очень занятой человек. Не стоит Вам тратить свое драгоценное время на то, что Вы сможете сделать на Совете или на Собрании Поселенцев, как Вам будет удобно. Тем более, что я, к сожалению, крайне занят подготовкой доклада об Экспедиции и у меня нет даже свободной минутки на, несомненно, приятнейшую беседу с Вами,- сказав это, Доктор иезуитски улыбнулся и глазами указал Председателю на дверь. Указать рукой он побоялся, все- таки, как бы там ни было, это был Председатель, обладающий несоизмеримо большей властью, чем он сам.
Председатель был готов к такому повороту событий: зная заносчивость Доктора ждать чего-то другого было просто смешно.
«Но я хотя бы попробовал», - подумал он и, уже не считая теперь нужным рассыпаться на прощание в любезностях, развернулся к Доктору спиной и вышел из Лаборатории.
«Подумать только, он решил, что я освобожу его от публичных извинений!», - Доктор презрительно фыркнул, покачал головой, сделал глоток замеса и снова погрузился то ли в свои записи, то ли в мечты.
ГЛАВА 2.
Покинув Лабораторию, Председатель направился в здание Совета. Он прекрасно понимал, что единственным способом спасти его репутацию, было как-то опровергнуть утверждения, содержащиеся в докладе Доктора и снова выставить его на посмешище. Сделать это было весьма затруднительно по двум причинам: во-первых, никто, кроме доктора пока доподлинно не знал, какие именно выводы он сделал на основании исследований обнаруженных в Большом Довзорном Леднике мумий. Во-вторых, Председатель прекрасно понимал, что открытие Доктора, несомненно, важно и каким бы оно ни было, опровергнуть его будет не просто. Но, будучи весьма не глупым и изворотливым человеком, Председатель заранее позаботился о путях отступления. В тот день, когда Доктор получил разрешение Совета на Экспедицию, он понял, что необходимо подготовиться к его возвращению.
Для этого, Председателю пришлось лично и весьма близко познакомиться с «правой рукой» Доктора, его Первым Помощником. Доверить это кому-то другому было бы слишком опасно, тем более, что Первый Помощник оказалась дамой довольно приятной наружности, хотя уже, конечно, не молодой. Она, до крайности истерзанная муками совести, все же, в конце концов, согласилась после возвращения Экспедиции рассказать Председателю обо всех результатах исследований Доктора.
Теперь же, все это оказалось очень кстати и, войдя в свой кабинет, Председатель первым делом стал писать Первому помощнику приглашение на ужин, которое тут же послал ей на домашний адрес. Конечно, быстрее всего она получила бы его в Лаборатории, но это было не безопасно.
Отправив приглашение, Председатель стал было заниматься делами, но мысли как-то путались и все время возвращались к этим чертовым мумиям. И, предупредив своего Помощника о том, что он сегодня больше не вернется в Совет, Председатель решил поехать домой и подготовиться к ужину.
ГЛАВА 3.
Первый Помощник нисколько не удивилась, когда, придя домой, обнаружила приглашение Председателя.
Все время, пока она была в Экспедиции, ее ужасно мучили угрызения совести. Доктор был очень добр к ней и совершенно ей доверял. То, что она вступила в сговор с Председателем было отвратительно, и Первый помощник это понимала. Но доводы, приведенные им, были такими логичными и тем более сильно льстили ее самолюбию.
«Подумай сама,- говорил Председатель,- он уже стар и неперспективен. Ну, разве может он исполнять обязанности Председателя Верховного Совета? Больнее ему будет, когда, несмотря на его открытия, ему откажут, ведь правда? Мы же с тобой не только сгладим его переживания, но и принесем пользу обществу. Я не хочу присваивать себе его заслуги, да мне никто и не поверил бы. А вот ты – другое дело. Ты бы возглавила Лабораторию, а Доктор ушел бы на заслуженный отдых. Мы устроим все должным образом, его наградят чем-нибудь, и так далее…», - и он говорил еще и еще, и эти слова как-то незаметно подчиняли себе Помощника, и этот их заговор уже не казался таким ужасным.
Первый Помощник, раз за разом прокручивая в голове этот разговор и окончательно успокоившись, стала собираться на ужин. Ей было около пятидесяти лет, но выглядела она хорошо, потому, как следила за собой всегда, с самых юных лет. Мать учила ее, что для достижения своих целей мало быть умной, нужно быть еще и привлекательной, ухоженной и респектабельной. «Чтобы люди невольно доверяли тебе», - говорила она, и Помощник старалась следовать советам матери - она даже теперь была похожа на красивую и добрую учительницу, и ни у кого не возникало сомнений в ее добродетельности. Надо сказать, что и у нее самой не возникало. До знакомства с Председателем.
«Председатель, ужин, а после ужина…, - вертелось у нее в голове. «Ты возглавишь Лабораторию»…
Первый Помощник одела новый торжественный актун*, поправила волосы, покрутилась еще немного перед зеркалом и вышла на улицу. Погода была отличная, Председатель жил не далеко и она решила пройтись пешком. Поселенцы возвращались со службы, кто-то пешком, кто-то на автолах**. Темно-синие актуны со стальным отливом красиво переливались под лучами заходящего солнца, впрочем, как и полированное покрытие автол. «Жаль, что я не пишу стихов. Это так поэтично», - подумала Первый помощник, подходя к дому председателя.
ГЛАВА 4.
Председатель, улыбаясь так широко, как только мог, встречал ее на пороге.
- Дорогая моя! Я так рад!,- приветствовал он Первого Помощника,- Входи же, прошу, чувствуй себя, как дома!
- Я тоже рада видеть тебя,- отвечала Помощник, входя внутрь,- Какое у тебя замечательное помещение!
- Это Совет выделил. Ты же знаешь, это все мне не принадлежит, - заметил Председатель и жестом пригласил гостью за стол, - ну, давай ужинать, и ты мне все расскажешь.
Они сели за изумительно накрытый, переполненный разной пищей стол.
- Я вижу, ты готовился к моему приходу, - сказала Помощник.
- Еще бы, - засмеялся Председатель,- ну, я слушаю тебя внимательно,- он выжидающе посмотрел на нее.
- Ну,- начала Помощник свой рассказ, - как ты уже знаешь, после многих неудачных попыток нам все-таки удалось проникнуть вглубь Большого Довзорного Ледника. Мы пробурили четыре скважины около 3000 тримов*** глубиной и откололи огромный кусок.
Актун* - форменная одежда всех поселян.
Автола** - тоже, что и автомобиль; средство передвижения; двигатель работает на сжиженном природном газу.
Трим*** - мера длины, почти тоже, что метр.
Нам невероятно повезло, что мы стали бурить именно в этой части ледника, в тосо-довгорной*, иначе бы мы никогда не нашли эти мумии. Но мы их нашли. Там более десяти тысяч, представляешь, десяти тысяч мумий! В одном месте, на таком маленьком участке! И все сохранились в мерзлоте так удивительно хорошо, что для исследования лучше и представить нельзя.
«Это будет не просто», - подумал Председатель.
- И вот, Доктор, стал их изучать, одну за другой, прямо там, на месте,- продолжала она,- Ему было не дотерпеть до возвращения в Поселение и, тем более, он боялся, что они могут оттаять и испортиться по дороге. Он исследовал их все. Он работал без отдыха сутками, не спал, почти ничего не ел. Его охватила какая-то лихорадка, понимаешь?
- Ближе к делу, дорогая, - нетерпеливо произнес Председатель.
- Хорошо,- ответила она, - И вот какие открытия он сделал. Во-первых, мумии невероятно истощены. Первочеловеки, несомненно, голодали перед тем, как погибнуть. Из этого можно заключить, что гибель их цивилизации не была внезапной и случайной, как мы думали раньше. Во-вторых, среди них было значительно больше мужчин, чем женщин. Кроме того, тела практически всех женщин, за исключением детских мумий, даже у старух, представляешь, были буквально нашпигованы какими-то инородными материалами. Особенно в области грудных желез, но встречались и на лице и … да практически везде. Если принять во внимание те находки, которые сделала в прошлом году Экспедиции на Тосорный и Кипосный** Ледники, помнишь, те несколько мумий? С ними было то же самое. Ты понимаешь, о чем я? Доктор сделал вывод, что женские особи Первочеловека были поражены какой-то инфекцией, каким-то вирусом, что и привело, в комплексе с климатическими катаклизмами к гибели их цивилизации. Они не могли больше размножаться. Вот в этом и заключается основное открытие Доктора, - закончила свой рассказ Первый Помощник.
- То есть, теперь он претендует на то, чтобы выдвинуть новую версию происхождения Поселения? Так надо понимать?,- спросил Председатель.
- Ну, до этого пока далеко, но вот причину гибели Первочеловека он нашел, это неоспоримо. Или ты другого мнения?, - удивилась Первый помощник.
- Как-то все очень гладко, тебе не кажется?,- Председатель задумался. «Нет, не так уж и сложно. Бедняга Доктор», - подумал он.- Это все?
- Кажется да, - ответила Помощник.
- Тогда продолжаем наш приятный вечер, - улыбнулся он, весьма довольный собой. План уже созрел в его голове. «Ни одного слова из его паршивого доклада Совет не примет», - радовался Председатель,- «Ни одного паршивого слова!».
*тосо-довгор – юго-запад. Тос – юг.
** кипос - восток.
ГЛАВА 5.
«Невероятно, невероятно», - недоумевал Доктор, - «этого просто не может быть».
Он никак не мог придти в себя после заседания Совета. Он даже не мог предположить, что его триумфальный доклад, который должен был стать для него пропуском в Верховный совет, стал крахом всех его надежд, провалом и… «Позор!», - думал он, сидя в полном одиночестве в своей Лаборатории, - «Какой позор!». А, впрочем, уже и не в своей. Ведь Первый помощник, эта змея, которую он пригрел на груди, которую он научил всему, которую он всегда защищал и как мог способствовал ее продвижению по службе, именно она стала козырем в руках Председателя и теперь будет назначена Доктором. Теперь это ее Лаборатория. Именно она встала на сторону этого низкого, лицемерного человека. Именно она поддакивала ему, пока он зачитывал свои опровержения его, Доктора, доклада. Именно она помогла Председателю поставить под сомнение все выводы, все теории Доктора.
- Да, о многоуважаемый Председатель Верховного совета, хотя я и безмерно уважаю Доктора и очень благодарна ему за проведенную им в экспедиции титаническую работу, которая, несомненно, приближает нас к разгадке гибели цивилизации Первочеловека, я поддерживаю мнение многоуважаемого Председателя Собрания. Выводы сделанные Доктором действительно преждевременны и необоснованны. Мы не можем с уверенностью утверждать, что…
Да, это были именно ее слова. «А я считал ее почти что за дочь, возлагал на нее такие надежды… А она оказывается просто поджидала момент, чтобы воткнуть мне нож в спину. Если бы не она, то опровержения Председателя не звучали бы так убедительно. А теперь они решили, что я уже слишком стар и не перспективен для должности Доктора… Как там меня теперь будут называть? Многоуважаемый Доктор в отставке… Но ведь не это больше всего терзает, не это. Из-за низости и корыстных интересов двух людей Поселение лишиться возможности узнать правду, узнать свою историю, подлинную историю…»
Он закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал.
ГЛАВА 6.
О, если бы многоуважаемый доктор мог знать, что происходило несколько тысяч лет назад на том самом месте, где теперь находился Большой Довзорный Ледник. Если бы он мог видеть эту до смерти напуганную, обезумевшую от голода толпу бывших калифорнийцев, которые из благоденствующих, пышущих здоровьем полубогов, одетых в самую дорогую и модную одежду, напичканных силиконом и золотыми и платиновыми кредитками, превратились за пару месяцев в остатки вымирающего вида. Если бы он мог предположить, что когда гибель населения планеты уже не вызывала сомнений ни у кого, Правительство Штатов, равно как и многих других стран, надеясь не понятно на что, или просто по привычке, продавало по бешенным ценам места в так называемых башнях спасения, которые представляли собой лишь помещения бывших теплоэлектростанций. Им обещали, что там достаточно продовольствия, и что станция будет еще долго вырабатывать энергию, и что они смогут продержаться еще долго… И они оставались там, медленно умирая от голода и холода, пока станция, вместе с остальной земной поверхностью и всем ее содержимым погружалась в ледник. Они видели, как рушился мир вокруг них, как вес вокруг них превращалось в снег и лед. Но они надеялись, и верили, и ждали чуда… Но чуда не произошло.
Теперь же мумии этих несчастных находили практически все Экспедиции на Ледники. Башни спасения, огромные братские могилы, погребенные под снегом, стали для поселенцев единственным источником информации о первочеловеке и его цивилизации. Смогут ли поселенцы предположить, что произошло на самом деле? Смогут ли они предположить, зачем тела мумий нашпигованы инородными материалами? Смогут ли они предположить, что человеческая алчность могла достигнуть таких размеров в те последние для Первочеловека дни?