Выйдя из здания, я заметила, что около ограды окружающей территорию института стоит тот самый парень, с которым я ехала в трамвае, который, как ни странно, привлек мое внимание. Он просто стоял и просто курил.
Поношенная майка в полосочку спортивные штаны и прическа, которую мне сейчас не назвать, делали его похожим на одного из персонажей японского мультфильма.
Я, явно проходя мимо, услышала:
- Привет…
Оглянувшись, я увидела, что ко мне легкой неторопливой походкой направляется Тот Самый парень. Он состроил рожу, выкидывая почти докуренную сигарету, и приветливо улыбнулся.
- Домой?
- Ага, - я была в некотором замешательстве, но не показала этого. Кроме того, я не останавливалась, а просто медленно шла к трамвайной остановке.
- Можно тебя проводить?
- … - мое замешательство вышло за границы невидимости, и отразилось на моем лице, что было замечено и подтверждено еще более широкой улыбкой… с белыми зубами (курит и белые зубы…?)
- Я просто пойду рядом. Хорошо?
- Дорога большая на всех места хватит, - вырвалось у меня.
Он просто пошел рядом, чему-то, улыбаясь и изредка поглядывая на меня. Я тоже иногда удостаивала его своим удивленным без меры взглядом…
- Ирина. А тебя как?
- … - улыбка, по-моему, расползлась до ушей и дальше, - Глеб.
- Ясно. Почему ты выбрал меня для, так сказать, сопровождения?
- В здании больше никого не было, - ответ был ясен как солнечный день и прост как дважды два.
Ох, терзают меня смутные сомнения! На хрен ты поперся со мной и еще и рядом… верный сóбак. Глеб начал что-то радостно насвистывать и найдя какую-то жестяную банку из-под чего-то, наверно это было пиво, попинывая ее шел за мной. Спасительная трамвайная остановка и, однако, быстро подошедший трамвай не избавили меня от назойливого сопровождения, а только подправили удивительную обстановку. Два сидения рядом вполне свободных…
- Тебе до куда? – сопровождающий наконец-то поинтересовался «до куда» он будет меня сопровождать.
- После Литейного выходить. А что? – раздражение я спрятала в самый дальний угол и насмешливо улыбнулась.
- Да так. Мне просто там же выходить, - до дома, дома – по чашечке кофе, а после кофе… хм, лучше об этом не думать.
Достал откуда-то, из широких штанин, один из «недорогих» CD-плееров и, заткнув уши, отвернулся от меня. А я, успокоившись на время «ткнула» глаза в окно.
Где-то громыхнуло.… Началась гроза. За окном лился «как из ведра» ливень, стуча в окно огромными тяжелыми каплями. Откуда-то из подземелий Мории донесся голос:
- А у меня есть зонтик, - я посмотрела на Глеба, достающего большой черный зонт и на Литейный мост который мы проезжали.
- Это хорошо, - я не знала ни что сказать, ни что сделать, как будто сегодня ему везет безмерно, а ко мне удача повернулась… хм… тем самым местом, спиной.
Помогая мне, спустится с трамвая, он раскрыл Баальшой зонт и укрыл себя и меня от ливня, который все еще не закончился,… ведь такие дожди быстро заканчиваются. Теплая улыбка на его лице, так сказать напрягала меня, но моя физиономия выражала удовольствие от его Поступка. Так как ливень лил косой, естественно со стороны моего дома, его зонт закрыл обзор, куда мы идем.
Едва я высунула лицо, дабы посмотреть, дождь и рука моего сопровождающего заставили меня уйти от дальнейших попыток выяснить, куда мы все-таки идем…
Двор. Незнакомый. Офис. Стопор.
- Куда мы?
- Прямо, - твердый голос и сильная рука запихнули в теплый офис за дверью.
***
Трамвай трясся на каждой колдобине, заставляя подпрыгивать ручку…
"Слишком сложный день, для того чтобы думать. Длинный очень длинный день".
Действительно очень длинный день. И никуда от этого не деться… Я простояла больше получаса на трамвайной остановке при небольшом дожде, так называемом "грибном". Какой грибной дождик осенью!
Слишком долгий день.… В трамвае на меня смотрели на сумасшедшую - без зонта в легком летнем одеянии я больше походила на йога, чем обычного "трамвайного жильца". На меня смотрел сероглазый парень с необычной физиономией. Она у него не подходила не к трамваю, а тем более к… людям. Странно.
Освободилось сидение, и я плюхнулась на него с утренней усталостью. Сидеть ничего не делать - тоже сложно. Тоже требует сил: и физических (просидеть в кресле целый день), и моральных (не сдохнуть со скуки). Достала плеер и включила Rammstain.(дальше читать под "Sonne" второй куплет)… Мимо проплывали разные люди, разные здания: знакомые и не знакомые…
Стук каблуков о каменные ступеньки… Солнце, случайно выглянувшее из-за туч.… Прошел рабочий, что-то неся в ведре… Полное… Улыбка охранника Ромы вручавшего мне ключи… Моя любимая смена.… Снова стук каблуков о ступеньки… Поворот ключа… Я открыла дверь.… Из открытого уборщицей окна рванул ветер… Дождь.… Снова льет дождь.… Откинувшись на кресле, смотрела, как в окно дует ветер,… Компьютерная заставка прервала меня…
Работа.
***
Где я?
Что со мной?
Почему свет вокруг?
Почему тепло?
На сердце тяжело… Что-то случилось? Да. Наверно что-то случилось.… У меня кто-то умер? Кто?
Я повернула голову… свет, проникавший сквозь закрытые глаза - был лампой… Потолок.
Засохшие губы пытались хоть что-то произнести, но не получилось.… Теплая и знакомо твердая рука легла на затылок, приподняла меня и напоила теплым чаем… теплым жасминовым чаем.
Боль пронзила все тело… Жасмин. Двор…
Стон сорвался с мокрых губ, и голова отвернулась от чашки чуть ее не опрокинув…
- Тихо… тихо… - мужской голос пытался отвлечь меня от боли.
- Кто ты? - хрипло произнесла я…
- Спи. Все потом, - теплая рука легла на лоб и глаза, вдруг заболевшие от светившей лампы, отяжелели и закрылись.
***
Кресло качнулось.… Деревянные половицы скрипнули. В комнату, освещенную только камином, вошел человек. Из-за темноты было не возможно определить, во что он был одет…
- Она проснулась.
- Сколько?
- Много… слишком много. Она еле выдержала.
- Но выдержала?
- Да.
- Тогда продолжай…
- Мы убьем ее.
- Значит, будет так.
Голова с белыми длинными волосами повернулась к человеку стоящему в тени, и печальные серые глаза взглянули туда, где должны были быть глаза того, с кем велся разговор.
- Значит,… будет… так…
- Да. Будет так.
Человек вышел.
Беловолосый встал с кресла и подошел к окну.
За окном шумели деревья, и шел дождь. Серые глаза смотрели в темноту, не пытаясь, что-то разглядеть. Полено в жарком камине внезапно треснуло, плечи стоящего у окна беловолосого человека вздрогнули.… В отблесках огня на стекле можно было увидеть увеличившиеся серые печальные глаза…
- Прости…
***
Как будто из тебя моток за мотком выматывают жилы,… как будто кто-то выжимает тебя как тряпку… Слабость, безмерная слабость…
- Встань.
Я не хочу вставать - это причиняет мне боль. Зачем мне этот голос приказывает? Я не хочу и точка.
- Я не хочу.
- Встань, - голос стал тверже, и в нем наметилась стальная нотка.
Руки поставили меня на холодный пол, но не отпустили. Ноги стали ватными.… А я когда-то ходила. Ступни не чувствовались словно их не было.… Когда меня отпустили эти жестокие руки, я просто упала на пол, как мешок с мукой. Колени встретили пол, и я вскрикнула… это было больно. Значит, мои ноги существуют. До колена…
- Встань, - голос требовал от меня не возможного…
- Я не могу… - и заплакала.
Послышались удаляющиеся шаги, скрипнула дверь… обладатель теплых рук и жестокого голоса ушел… оставив меня на полу.
В следующий раз я очнулась на кровати… в тот раз, поплакав, я, заснула прямо на полу… попытки доползти до кровати ничем не увенчались. Теплые руки донесли меня до кровати и заботливо накрыли одеялом.
Слышалось только чье-то дыхание…
- Почему в темноте?
- Твои глаза еще не привыкли к лампе… - голос пояснял довольно убедительно.
Попробовать встать… Можно.… Но все равно я не чувствую своих ступней… Я села на кровати. Дыхание стало прерывистым и чувствовалось, человек удивлен.… Спустить ноги с кровати было сложно, но я это сделала.
Встать… Ноги были ватными. Я сделала то что обыкновенно любящие родители фотографируют и потом в старости умиленно разглядывают… Я сделала ПЕРВЫЙ ШАГ.
- Когда? Ты пошла? - человек подошел к столу рядом с кроватью и зажег маленькую свечу. Свет больно ударил в глаза, и я зажмурилась… Действительно мне больно смотреть на свет…
- Сейчас… - голос не приобрел своей силы, но был слышен.
Человек, шагнув спиной к двери, вдруг быстро развернулся, и выбежал из комнаты…
Куда же он?
***
Яркий… безбожно яркий свет залился в комнату… свежий ветер, ворвавшийся вместе с ним, задул маленькое пламя свечи. Погасите свет! Мои глаза… Руки… другие руки… мягкие… легкие, словно крылья птицы… они дотронулись до глаз. Боль ушла…
Я открыла глаза. Свет был всего лишь факелом за дверью… рядом стояли двое мужчин… один - красивый беловолосый с большими серыми глазами, второй - чем-то знакомый, крепкий с темными волосами и такими же темными глазами…
- … - удивленное молчание.
- Кто вы? - на этот вопрос оба мужчины переглянулись и вышли… не заперев за собой дверь.
Я долго ждала, что они возвратятся и запрут ее… но нет, они, похоже, этого делать не собирались.
Каждый шаг все равно отдавался болью, но я шла к свету факелов. Откуда в городе факела… Маленькими шагами я дошла до дверного косяка и, прислонившись к нему села на пол.
Утро… Утро! Прикосновение к холодному полу теплых ног, чьи-то объятия… как все сложно вспомнить, наверно потому что это не моя память… Я… Туман, скрывающий остатки того, что было моим прошлым или не моим… Очередной эксперимент правительства. Какого правительства? Здесь нет никакого правительства.… Где именно здесь.… Какая каша в голове!
- Мия…
- Да.
- Сколько ты будешь отсутствовать?
- Не знаю…
- Я тогда не буду ждать тебя вечером… ты сразу приходи домой…
Я заплакала уткнувшись лицом в согнутые колени. Что случилось… Кто это? Откуда этот разговор…? Я ничего не понимаю…
***
Сколько времени прошло неизвестно… куда все пропали? Я попробовала поднять руку, но не получилось. Все тело затекло и онемело. Вдруг боль острая почти не выносимая пронзила плечо,… из груди вырвался лишь глухой стон. Пальцы шевельнулись и обнаружили холодную, заставляющую передернуться спину, рукоять. Отчего она? Дрожь в руках не усмирялась, но легкими прикосновениями было выяснено, что рукоять принадлежит как минимум кинжалу как максимум мечу. Пальцы на автомате сжались, рукоять приятной тяжестью легла в руку. Приподнять не получилось,… значит, меч. Мысленно дотронулась до кончиков ног. Холодно.
Я снова потеряла сознание и обрела его лишь на мгновение при теплом дыхании на своей щеке… Холодно.
Боль пронзила левую ногу, и хриплый крик послышался через мое затуманенное сознание. Разве это мой голос? Я же пела… тогда в таверне.
Тогда минут на пятнадцать воцарилось молчание, кто-то всхлипнул. Гитара была чуть расстроена, все-таки с холода, а мальчик, одолживший мне ее, смотрел на меня, как на богиню. Я пела. Может, это было слишком для них, но я пела. Его только что не стало, я плакала, а потом убежала и рыдала на лестнице, пришел тот мальчик, подарил свою гитару и ночь…ночь любви, которую я не забуду.… Утром я сняла с него медальон, ему не надо было оставаться со мной ночью, особенно, когда я после задания, когда травы еще не вышли из крови.
Потолок. Знакомый белый потолок, наверно я снова у Янаса в гостях, наверно ему надоело лечить меня, но я очень редко получаю серьезные раны. Я повернула голову, белые волосы, любимые, дорогие, белые, словно снег утром в горах, волосы и глаза серые, в которых бушует океан. Он погладил меня ласково по голове, и я закрыла глаза от наслаждения, возможно в конце пути я приду к Янасу, вся израненная, вся в крови и останусь,… останусь навсегда. А сейчас я могу лишь чувствовать его легкие прикосновения целителя. Сколько он мучился со мной, восстанавливая мышцу за мышцой после возвращения из Абоса. Я все еще помню его аватару, паренька, красивого до безумия и странно одетого, то, как мы снова, возможно уже в который раз это «снова», знакомились. Я снова открыла глаза, он уже подошел к окну и смотрел на природу, и надо было прибыть к нему в конце года. Наверно он меня оставит до… чего? Он меня не может оставить даже на несколько часов, когда я в сознании, и когда на улице ночь.
… Нужно уходить…
…Он просто стоял и смотрел в окно…
- Прости.
…Я подошла к нему и обняла, поцеловала в щеку и, одевшись, одежда была предусмотрительно сложена около кровати, чистая и заштопанная, выскользнула в дверь. Около выхода стояли мои два меча: Насхар и Имсак, я их ставила на второе место после моего любимого целителя. Если бы я могла,… если бы я могла…
в открытую дверь рванулся снег и ветер, я вышла в ночь, и молча пошла вперед, я не плакала, на морозе могли замерзнуть слезы и испортить цвет лица…
Я остановилась и, закрыв болящие глаза, задумалась. Янас мог меня вылечить, и я могла остаться с ним навсегда, но, сжав кулаки до хруста косточек, стукнула себя по бедру. Потом!
Все потом! В следующий раз…
***
Я с улыбкой смотрела на маленького крольчишку скачущего в моих ногах…
Имсак.… Не было даже крика, маленькая девочка с противным шлепком опустилась сначала на колени, потом упала лицом вниз…
Насхар.… С протяжным криком упала толстая няня.
Задание почти бесплатное, но все-таки такое приятное. Недавно встретилась на улице с этой девчонкой, мне захотелось сделать Это еще там, но люди.
Ее молоденькая мать и почти умирающий от старости отец, а может не отец, не долго мучились. Ее убил Имсак, его даже не пришлось убивать, он схватился за сердце и шлепнулся, правда я все равно ткнула его Насхаром, он дернулся, наверно пытался обмануть, не получилось.
Со стражником пришлось повозиться, груда железа, некуда ткнуть, даже царапнуть негде. Консерв ходячий.
Задел,… прищурившись от восходящего солнца, потерла немного плечо, но все-таки у него была не защищенная часть. Усмехнулась, проходя мимо валяющегося стражника.
Я уважаю силу,… и плюнула на неподвижное тело, но ты не силен, ты непроходимо туп и безбожен…
Слава всем, все закончилось… Янас…
Я постараюсь дойти до тебя, мой конец пути… Янас…
***
Сколько времени прошло, с тех пор как глаза искали причину расплакаться, сейчас я потеряла способность ронять слезы, как выражаются в любовных романах. Я удивляюсь тому, что память сохранила эти вещи, совершенно не нужные и не важные... Имсак качнулся за плечом, подбадривая, Насхар молчал, но молчать он умел и старался очень выразительно теплеть.
Когда настроение менялось на печальное, они старались поддержать меня всеми силами. Они оба выкованные в моем теле, крике, крови и любви, так похожие на детей, защищали и были бесконечно преданы. Со мной прошли огонь, воду и медные трубы, ни разу не променяли на другого хозяина.
Имсак – веселый, постоянно рвущийся в бой. Если бы он был мужчиной, то за ним можно было бы спрятать танк, не помню уже что это, но что-то большое, за его синими, как небо в солнечный день, глазами всегда можно найти яркое солнце, от которого сердцу тепло…
Насхар – молчащий... Темные глаза, печальный взгляд, устремленный куда-то вдаль. Сначала медленный и спокойный, затем распаленный и грозный. Ударит, скользя между молекул воздуха, похожий на сверкающую молнию в ночном морозном воздухе…
Киржан остановился чуть присев на когтистые лапы.
- Что случилось, Ирж? – полосатая морда принюхалась к свежайшему зимнему воздуху, ониксовые глаза нахмурились, и чуть свернув мощное тело с тропы, легким галопом Ирж пошлепал мягкими лапами по тающему снегу.
Имсак и Насхар оба замерли, как будто что-то плохое появилось перед нами. Я лишь чувствовала запах снега, воды, веток, видела: сумасшедший паук полз вверх по невидимой нитке паутины, какая-то зверюшка повисла на ветке, и смешно завывая, окликала сородичей, потом шлепнулась на землю и исчезла.
Мощное животное по имени Ирж, вздрогнуло всем телом. Я вскрикнула, свалившись в мокрый снег. Имсак молчал,…говорил Насхар. Меч рвался на свободу, о чем-то крича, о чем-то предупреждая...
Едва коснувшись рукояти, я почувствовала ужас, бьющий ключом из того места, куда мягким шлепком приземлилась зверюшка.… Вой оборотней послышался со всех сторон, Имсак запел кровавую песню, чувствуя начало битвы…
Насхар плавно отвел прямой удар когтистой трехпалой лапы. Я отскочила назад, прижалась спиной к дереву, первый раз я испугалась за свою жизнь. Раньше она мне казалась чем-то присутствующим и не особо важным, теперь же…
Из кустов с громким рычанием выпал еще один, их стало двенадцать. Примерно по пять слева и справа, еще два откуда-то вылезали…
- Сколько же их?! – вырвался у меня крик, все больше переходящий в рык.
Ирж куда-то исчез, только потом я увидела растерзанное тело бедного животного.… Сколько раз он мне спасал жизнь!
Взмах обоими мечами, чуть резко, отчего в локтях заболели растянутые мышцы. Представив себе, павильон без света слилась с Насхаром. Ложный выпад. Имсак перешел на ультразвук в свое голосе. Оборотни словно взбесились…
Никогда не знала, как выгляжу с Насхаром вместе, когда в руке Имсак, и никогда не хотелось. То, что отражалось в зрачках умирающих меня не пугало: иссиня-черные сверкающие глаза и темнота… больше ничего, только звук – высокий, чуть свистящий…
Внезапно в бок воткнулось что-то острое…
Танец смерти замедлился до такого состояния, что секунда казалась часом, а минута вечностью. Удары сердца гулко отдавались в голове…
Янас…
***
Песчинка.… Иногда раздражает, когда в кровати появляется что-то маленькое и острое, чувствую себя принцессой на горошине, и эта горошина кажется размером с кулак… Боже, ну уберите кто-нибудь эту гадость из-под моей левой ноги, мне лениво подниматься и перетряхивать кровать.… Открыв глаза, я увидела на цветастой стене кусочек солнечного света, он бродил из одного угла в другой, пытаясь, примостится то на один нарисованный цветок, то на другой, который показался ему, кусочку солнца, более красивым. Он похож на капризную бабочку.
На голове образовалось воронье гнездо, подумала я, запустив обе руки под голову. Зажмурившись, я потянулась и одна из рук уткнулась в… шкаф, а другая нащупала около кровати в привычном месте прохладную рукоятку Имсака, проведя чуть вниз пальцы, обнаружили вторую, чуть теплую… Я любила Насхара за то, что он мог теплеть «увидев» что я просыпаюсь.
Ну, правильно, Янас как всегда меня подобрал, собрал, вылечил.… Минут через пять я его увижу, он всегда приходит чуть раньше, вот он удивится, увидев, что я уже проснулась…
Я снова открыла глаза.…
Обернувшись, я увидела около кровати два меча. Они сверкнули в солнечных лучах и исчезли, как и было раньше они стали двумя татуировками – иэроглифами, Поющий и Молчащий.
Жужжал включенный комп, где-то вдалеке пел Катарсис:
«Каждому свой путь,
И у каждого свой ад и небеса,
Но у каждого две жизни не одна
Та, что видится в мечтах и та, что здесь,
Где бег и суета.
Но если рискнешь,
Создай невидимый мост,
Мост над бурной рекой,
Сольются две жизни твои воедино.
Помни! Ты Воин Света!
Воли снегов и ветра!
Помни! Живи не слепо!
С верой в любовь и свет…» (C) Имаго