Антиутопия в миниатюрах, размышлениях и монологах
Конец (The End)
Если бы все было так просто! Если бы мог чем-то помочь, как-то изменить. Может слишком поздно, или рано? Может не так, не ту и не там, не в то время? А это имеет значение, в конце концов? Ну, вот и пришли… конец.
Учитывая все ваши возможные альтернативы, жизнь в вашем случае - оптимальный вариант, наиболее приемлемый с вашей стороны.
А еще… если долго бежать, то начинается отдышка. Нет, не подумайте, это не молодецкий запал, это возраст балует. Конечно, не все так плохо, да, и с чего вы решили, что это плохо? Все дело в возрасте, да нет, не в разнице. Как же вам объяснить, это просто состояние, когда всю жизнь не состоял, а ужасно захотелось… Будто кто-то позвонил, хотел сказать что-то важное, а вас дома не было, или поднять трубку не успели. А представляете, сколько таких важных разговоров не состоялись по причинам отсутствия собеседника на проводе?
Быстро устают глаза, если смотреть на яркий свет. Вообще никогда не любил солнце, не само слово, а объект, то, что мы называем солнцем… Ну я про светило, хотя какая разница, у него тысячи имен, а ему без разницы, светит себе всем назло… ну не всем, ну мне, к примеру. Да ладно вам, это не эгоизм, а гордость, это не нахальство, а самоуважение. Просто я не могу по-другому, да и не хочу, и уж точно не буду. Давно решил. Все.
А если долго думаю, то расстраиваюсь. Не от мыслей, а от выводов. Нет, не оттого, что мрачные, а оттого, что простые, что все ясно и обычно… мерзко, серо и обыденно. Все мысли, поступки, слова, ситуации, чувства, строки, знакомства. Пустота обыденности съедает мою душу изнутри, стирая краски и запахи, оттенки и звуки.
Может так и должно быть, но, значит, я не курсе, потому как хочу по-другому, еще не знаю точно как, но по-другому. Да не назло кому-то… может себе. Так хочется непонятного, непознанного, не свершенного, необычного. Чего-то такого, что точно не может быть, а, значит, я никогда это не испытаю. Странно, хочется того, чего не будет, а то, что будет… а есть смысл его хотеть, если оно все равно будет?!
Это тоже самое, что хотеть смерти…
Вот вы читаете, а я пишу. Точнее пишу, потом читаю, потом вы читаете, или не читаете. Но я все же пишу, нелогично, но факт. Многое так в жизни, кто-то что-то для кого-то, а тот кто-то даже не в курсе. Так уж сложилось на этой планете за последние пятьдесят тысяч лет. Не то, что мне это очень не нравилось или раздражало, даже не обидно уже, значит так должно быть. Что тут спорить? Да и не с кем. А если и есть с кем, то за чем? Эгоизм побаловать, риторику потренировать, мысль заточить, что бы в очередной раз убедиться, что все слова не имеют смысла, и ложь – лишь инструмент для достижения цели?
А вам будет интересно читать это?
Но вы ведь уже читаете?
Или я просто это пишу?
Пишу и читаю сам?
Может, почитаем вместе?
Говорят, что жизнь – очень странная штука, непонятная и загадочная. Эх, что же тут не понятного, вот пусть хоть кто-то мне расскажет о смерти со знанием дела, а, не махая томиком Святого Писания или Корана, и не тыча пальцем в «очевидные» примеры или цитирую медицинские справочники. Не надо мне объяснений на пальцах, с примерами и «а если представить»…
Я не хочу представлять!
Я хочу знать!
Если кто-то или что-то отделило жизнь смертью, то имею я право знать эту черту, которую я однажды переступлю, что бы никогда не вернуться?
Или я вернусь?…
Или это вовсе не черта?
Я никогда не задумывался о том, как это должно произойти, как это будет выглядеть, что я буду чувствовать в этот момент.
Я никогда не мог себе представить в этот момент себя самого, свою внешность, свои ощущения свои мысли.
Я никогда не видел себя в такой ситуации, я не знаю своей реакции, я не знаю свои возможные действия, свои слова и фразы.
Боюсь ли я этого? Я не знаю. Я не умею бояться того, чего не знаю. Людям свойственно боятся неизведанного, а я не научился. Может, еще не сталкивался с таким страхом, или нечувствителен к нему, но факт остается фактом. Мне не страшно.
Хочу ли я этого?
Жду ли?
Ищу ли?
Наверно, нет. Все должно произойти именно так, как должно быть. Это не фатализм, просто есть вещи, которые я просто знаю. Это еще одна моя привычка.
Конечно, к таким вещам трудно привыкнуть, да я и не собираюсь, зачем?
Зачем привыкать к счастью?
Нужно просто наслаждаться им.
Не так уж часто люди связывают себя узами брака, что бы успеть к этому привыкнуть.
Соленый бродяга ветер наполняет штопаные паруса, оттягивая маленькую скорлупку корабля все ближе к соседнему острова, так что моряки на мачте уже могли слышать шум и крики на мостовых и набережных маленького берегового городка, живущего своей обыденной жизнью где-то на задворках Эгейского моря, что безустанно лижет камни пристаней, ломящихся от товаров и грузов со всех известных концов света, и пестрые тюки и пузатые амфоры лоскутной мозаикой покрывали весь берег от горизонта до горизонта, насколько хватало взгляда, которому кроме пестрой гавани открывался еще чудесный пейзаж окраин городка, который опоясали невысокие покрытые зеленью хвои и маслин горы, над которыми тонкими прослойками египетского папируса стелились искристо-желтые облака в лучах восходящего солнца, чье тепло насыщало лица моряков, подставленные навстречу соленому бродяге-ветру.
В конце каждого предложения логично ставить точку.
В конце каждого слова делают паузу молчания.
В конце каждой жизни наступает смерть.
Все логично и понятно. Так зачем придумывать Бога, загробную жизнь, религии и веры, святые писания и своды заповедей? Всего лишь очередная попытка человечества обмануть себя удалась. Ведь проще считать, что ты особенный, и на тебя не действуют все законы или не в полной мере. Хочется быть отличным от остальных, своеобразным, даже душу для этого придумали, а результатов никаких.
В конце каждой веры начинается безверие.
В конце каждой религии начинается террор.
В конце каждого конца света все кончается… навсегда.
И от чего так получается, что мы боимся всяких «навсегда» и «никогда»? Цепляемся за свою мимолетную жизнь и осколки прошлого, храним пожелтевшие листы писем и потертые фотоальбомы с семейными фото. Окружаем себя вещами и ассоциациями, тенями прошлого и несбывшимися мечтами, разбитыми сердцами и поломанными судьбами, покинутыми любимыми и утраченными друзьями, могилами близких и урнами пепла. А мы все боимся, и ждем конца, будто нового начала.
В конце каждого предложения логично ставить точку…
Но я ставлю троеточие…
В конце каждого слова делают паузу…
Но паза вновь превращается в слово…
В конце каждой жизни наступит смерть…
Может именно поэтому я и живу?
Почему на похоронах все плачут? Зачем жалеть мертвого человека, ведь для него все закончилось, он отмучился и теперь где-то там, если это «где-то» все же существует. Или плачущие - не плачущие, и радующиеся, как не радующиеся, и приобретающие, как не приобретающие, живущие, как и не живущие? Возможно, они жалеют себя, проявляя этим банальный человеческий эгоизм, или непонятные чувства находят смысл лишь в слезах, проявляя себя. Будто мы плачем не по какой-то причине, а лишь оттого что нас переполняют чувства.
На кривой маске дорожку воска прочертила очередная слеза. Нет ни причины, ни стимула… просто. Что-то кольнуло слева, и перед глазами пошли круги. Мысли начали путаться и свивать в тугие жгуты, сковывающие мое субъективное сознание путами стереотипов и образов. Чувства сливаются в какофонию и хаос, из которого рождается страх, первое осознанное чувства. Страх потерять, страх ошибиться, страх опоздать. Страх не быть…
Но я есть, я могу не бояться и быть. Страх не есть бытие, как и бытие возможно без страха. Быть может бытие и есть отсутствие страха, а страх – это небытие. Но тогда смерть – это полное отсутствие страха, следовательно – бытие. А что же тогда сейчас, или я все же не боюсь? От того люди и боятся, что бы просто быть, ибо потеря страхов означает конец бытия, потерю личности и самой жизни, та самая пресловутая смерть, которую боятся лишь потому, что это тоже страх, и уже одного этого страха достаточного для бытия?
Я не боюсь…
Значит, меня нет?
Но я есть, слышишь меня, я есть! И я не боюсь, нет во мне ни тени страха, ни перед смертью, ни перед тобой, Господи. Не страшусь я суда твоего и кары твоей суровой, коль постигнет меня такая, потому что я есть, и нечего больше бояться.
Слышишь меня, я есть!
А, значит, это еще не конец!
Совсем не конец…
Это лишь пауза между слов, троеточие с новой строки, тишина для следующей ноты, бездна пустоты перед очередной ступенью. Шаг за шагом, все выше и выше я иду к тебе, ты готов к нашей встрече?
У тебя есть, что мне сказать?
Ты боишься?
Ты есть?
Тане от Вейста.
16.10.2004.В.П.